Читать книгу Ангары - Алексей Парщиков - Страница 32

В домах для престарелых широких и проточных,

где вина труднодоступна, зато небытия – как бодяги,

чифир вынимает горло и на ста цепочках

подвешивает, а сердце заворачивает в бумагу.

Пусть грунт вырезает у меня под подошвами

мрачащая евстахиевы трубы невесомость,

пусть выворачивает меня лицом к прошлому,

а горбом к будущему современная бездомность!

Карамельная бабочка мимо номерной койки

ползёт 67 минут от распятия к иконе,

за окном пышный котлован райской пристройки,

им бы впору подумать о взаимной погоне.

Пока летишь на нежных, чайных охапках,

видишь, как предметы терпят крах,

уничтожаясь, словно шайки в схватках,

и – среди пропастей и взвесей дыбится рак.

Тоннели рачьи проворней, чем бензин на солнце

и не наблюдаемы. А в голове рака

есть всё, что за её пределами. Порциями

человека он входит в человека

и драться не переучивается, отвечая на наркоз —

наркозом. Лепестковой аркой

расставляет хвост. Сколько лепета, угроз!

Как был я лютым подростком, кривлякой!

Старик ходит к старику за чаем в гости,

в комковатой слепоте такое старание,

собраны следы любимой, как фасоль в горстку,

где-то валяется счётчик молчания, дудка визжания!

Рвут кверху твердь простые щипцы и костёлы,

и я пытался чудом, даже молвой,

но вызвал банный смех и детские уколы.

Нас размешивает телевизор, как песок со смолой.