Читать книгу Королевство Полночь - Алексей Райм - Страница 5

Стих третий

Пилигрим

Он мгновенно исчез из таверны,

Последнюю фразу сказав

Очень тихо, на ухо, наверно,

Встречному. И неспроста…

Удивленный от слов посетитель

Рывком повернулся к двери,

Но священника там не увидел,

Тот будто растаял в ночи.

Дверь захлопнулась громко, оставив

Героев на разных фронтах:

Синсэр – в хладном полночном астрале,

Кристина же вновь не одна…

Подлетел путник быстро, как птица,

И рухнул на место, где прежде

Сидел до него уже Синсэр.

Не сняв своей верхней одежды,

Мужчина достал портсигар,

Закурил он неспешно, без сил

И, вдыхая желанный кумар,

Одним жестом налить попросил.

Его странный потрёпанный вид,

Утомленность в горящих глазах,

Словно искорки есть ещё в них,

Где осталась одна лишь зола,

Привлекал чем-то необъяснимым,

Как будто скрывается нечто

Под тайным холодным массивом

Его атмосферы беспечной…

Мужчина не взрослый на вид,

Но как будто измотан годами,

Не юноша и не старик,

С изумрудного цвета глазами.

Сверкали зрачки из прищура

Кошачье-змеиного взгляда,

И взгляд был уставший и хмурый,

Наполненный сетью загадок.

В дурманящей горечи дыма

Зрачки так ходили неспешно,

У путника необъяснимо

Глаза излучали насмешку.

Под ними чернелись круги,

На лице его бледном и остром;

Меж губ его тонких, сухих

Тихо тлела углём папироса.

И дыма белёсые полосы

Точно как нитями сотканы,

Путались путнику в волосы

Под серебристые локоны.

Редкий блондинистый цвет,

А не сплошь сединою покрытый.

Таких в этом городе нет.

Он был точно не местный, как видно.

Порезами были покрыты

Его очень острые скулы,

Остры так, что сами могли бы

Порезать кого-то в секунды.

– Не спится? – спросила Кристина,

Налив незнакомцу вина. —

Отчего же вы так молчаливы?

В ответ – лишь одна тишина.

– В это время никто не заходит,

Как правило, я закрываюсь,

Еще при такой-то погоде…

Хоть имя твоё я узнаю?

И вот наконец, изнурённо

Стряхнув на столешницу пепел

И выдохнув, медленно, томно

Мужчина Кристине ответил:

– Вопросы, вопросы, вопросы…

Давай обойдёмся без них,

Пока тлеет моя папироса…

– Твой плащ весь помят и в грязи,

Для меня самый главный вопрос —

Это сможешь ли ты заплатить?

– Тут смешная история просто

Случилась со мной по пути…

А вопросов нам хватит сполна,

Уж поверь – зададим мы их тьму…

На вопросах стоят города,

И вопросы нас тянут ко дну.

Заплачу я, как должно, подруга.

Представь… Сейчас злая собака,

Вцепившись зубами мне в руку,

Совсем уж без жалости всякой

Меня два часа протаскала

За руку по улицам вашим,

Своим кровожадным оскалом

До мяса вспоров её даже…

– Таскала за руку? Ну прям там.

Тебя б не смогла никогда…

– Ты не будь так поспешно упряма,

Там тот еще был волкодав.

– Что за глупость? Ты пьяный?

– Немного,

Но мне ведь нет смысла лукавить.

– Здесь нет и ни капли смешного.

– Не верить мне тоже ты вправе.

Случилось всё это внезапно,

Я вышел на улицу, чтобы

Остыть от спиртного, как цапнул

Меня волкодав и, взбешённый,

Помчался по мокрой дороге,

Меня потащив за собой.

Мои слабые шаткие ноги,

Не справившись с силой такой,

Подкосились, как чёрные плети,

И дальше меня понесло

Так легко и бездумно по этим

Дорогам и по мостовой…

Иногда мы кружили на месте,

Петляли по улицам дважды,

От скуки себя я повесил

За руку, собаке поддавшись.

Доверившись, что ли, судьбе.

Очень странно, но зверь не спешил

Меня есть и терзать, хоть убей…

– Ну, а люди вокруг?

– Ни души!

Вот совсем. Все как будто исчезли.

Конечно, приятного мало,

Ведь я далеко не железный.

Изрядно меня потрепало,

Увечий и ссадин навалом,

Рука вон – прям как не родная.

Испортила многие планы

Лихая прогулка такая…

– Тогда почему ты сказал,

Что история эта смешная?

– Ну правда, комично: шакал,

Что мужчину часами таскает

По лужам, в грязи, как мешок,

А мужчина поддался безвольно.

– Рассказ не смешной, ты – смешон.

– Возможно, и так, liebe fraulein.

Ну что же, телесные травмы

Не тема беседы полночной,

А мы не в больнице, и, дабы

Знакомство своё не закончить

Пустыми словами одними,

Меня зовут Ганс.

– Я Кристина.

– Какое красивое имя,

Как звон драгоценный.

– Спасибо.

А ты, как я вижу, не здешний?

– Заметила ты справедливо,

Я сам не отсюда, конечно.

– Тебя будто море прибило

Сюда, к берегам Королевства.

Ты слишком уж странный и явно

Совсем не похожий на местных,

Скажу тебе честно и прямо,

Не верится в то, что ты мог бы

По собственной воле приехать,

Каким бы ни следовал догмам,

Наш город – антоним успеха.

– Послушай, а мне любопытно:

Ты город не терпишь с рождения

Или же просто привыкла

Высказывать общее мнение?

Просто про город сказала

Ты, будто иначе не можешь…

Поэтому мне показалось,

Что мненье навязано всё же.

– Ты так проницателен, Ганс,

Это даже пугает немного.

Но разве из тысячи стран

Ты избрал только эту дорогу?

– Избрал не случайно, естественно.

Здесь я не для путешествий,

Ведь в этом большом Королевстве

Ваш город мне лишь интересен.

И раз уж мы заговорили

На личные темы немного,

В ваш город Полночный я прибыл

По зову рабочего долга.

– И в чём же работа такого

Особенного самородка?

– Любому с рожденья знакомая

Эта работа. Я – доктор.

– Картина весьма утешает:

Здесь доктор, что курит и пьёт…

Если город врача потеряет,

То врач никого не спасёт.

Ты же сам себя губишь, не так ли?

– Остынь, это дело моё.

Просто силы куда-то иссякли.

Апатия часто берёт.

– И неужто в наш век беспокойный

Ты хочешь лечить от чумы?

– Ошибаешься, милая fraulein,

Беда заблуждений чужих,

Что чумой инфицирован город,

Но это не так. Я уверен.

Болезни иная природа,

В пока неопознанной сфере.

Больные, высокая смертность

И распространение, связи.

Есть некая закономерность

В самой передаче заразы.

– Сумел ли уже хоть кого-то

Ты вылечить в городе нашем?

– О нет. Я буквально измотан,

Напастью такой ошарашен.

– И что же не так с этим местом,

Ну или с болезнью такой?

Ты как врач мне скажи, только честно,

С какой мы столкнулись бедой?

– Совершенно особенный случай.

Сюда отправляясь, я думал,

Что навык леченья мой – лучший,

Что средство найти мне не трудно,

Лекарство найду я быстрее

Любого столичного доктора.

Думал, что, правда, имею

В запасе достаточно опыта.

Только здесь нечто другое,

Я к этому был не готов.

Только трупы. Их целое море.

Симптомы? Нет ни одного!

И я прямо, как глупый мальчишка,

Не вижу причины невзгод…

Опустив уже руки почти что,

Я трупы вскрываю, и вот:

За недолгое время работы

Я кое-что понял, Кристин:

Чтобы точно спасти хоть кого-то,

Мне надо себя обрести.

Я обязан быть точно уверен,

Что именно должен лечить,

От чего город терпит потери,

В чём корень и главная нить.

– Рассуждаешь совсем не как доктор,

Скорее, как бард и философ,

И мне это нравится…

– Вот как?

– Расслабься, я так, не серьезно.

– Подход мой весьма нестандартный,

Леченье – искусство моё.

И я предпочитаю обратный

Ход мыслей и тонкий расчёт.

Я смотрю на проблему открыто,

Как будто на вскрытое тело,

Не делаю сотню попыток,

Лишь точный надрез один, верный.

Маэстро не нужно пытаться

Учить всё строение скрипки,

Он знает как пять своих пальцев

Его и использует гибко.

Мои инструменты – наука,

Все знания, что я коплю,

Хоть порой и в труде или муках,

В черепную коробку свою.

И поэтому, чтобы мне взяться

За новое дело, заданье,

Я должен во всем разобраться,

Присвоив себе эти знанья

О главных причинах, истоках.

Болезни глубинны, опасны,

Искать зло не нужно в симптомах,

В них видят проблему напрасно.

Согласен, что смерть – это страшно,

И хочется опухоль вырвать

Скорее, не думая дважды,

Но лишь бы родному дать выжить.

С позиции этой, конечно,

Мой метод циничен, подруга,

Не стану я резать поспешно

Больного при первых недугах.

И в городе люди страдают,

Они умирают всё чаще,

Но мне нужно знать мирозданье,

Иначе же сгину я в чаще.

От самых глобальных познаний

К решенью конкретной проблемы —

Вот метод мой. Мысль простая,

Но так спасу город, наверно.

И сколько б я ни был холодным,

Циничным по части работы,

Мне, правда, так искренне больно

Смотреть, как хоронят кого-то.

И жертвы отнюдь не случайны,

И, чтобы сей цикл закончить,

Я должен узнать его тайны,

Что прячет ваш город Полночный…

– Какой же ты, Ганс, человек?

Ты – контраст сплошной в море обличий,

И путник, что ищет ночлег,

Милосердный, при этом циничный…

И если приехал один,

Неужели ты с прошлым покончил?

– Нет. Не осталось родных.

– Одиночество в городе Ночи…

Пошли. Ты вино же допил?

Покажу тебе город поближе.

Не знаешь его ты глубин.

Ну, вставай уже, доктор, пошли же!