Читать книгу Книга судеб - Алексей Викторович Воронин - Страница 6

«Жертва обстоятельств»

Перси Чарльтон не мог забыть леди Фрэнсис Говард. И как забудешь, если входя в дом, он видел свои вещи на тех местах, которые им определила Фрэнсис в те три ночи, что они провели вместе. Точнее, это было второе свидание. Она тогда сначала покинула постель и села внизу у камина, потом сложила его одежду, осмотрелась и сказала, что хочет сделать ему приятное, расставить вещи в таком порядке, который бы легко было поддерживать. Он почти дремал и, улыбнувшись, разрешил ей делать со своим скарбом что угодно. Как оказалось, Фрэнсис могла привести его дом в надлежащее состояние лучше, чем он и сделала это меньше чем за одну ночь. В память о ней он оставил вещи на новых местах.

Завтра нужно будет проверить состояние мостов и мостиков поместья после зимы. Изучать опоры, настилы, сваи, лесенки. Пересадка деревьев со старым садовником. Граф уехал, на конюшне есть свободные рабочие руки. Если считать его, Перси, будет четыре человека. Можно управиться за день или два.

Вернувшись мыслями к леди Фрэнсис, Перси испытал привычную беспомощность. Она отчаянно боролась с тоской, и пока не уехала из Брэмптон Брайан Холла, он не понимал причин этой тоски, которую ощущал в каждом ее слове, взгляде, ласке. После разговора с ее милостью графиней, Перси стал догадываться, в чем причина. Он наблюдал из-за угла дома, как супруги Говард и их слуги садились в карету. Двадцать шагов, которые она прошла с лордом Говардом под руку к карете, с полными безысходной тоски глазами и застывшим лицом, были, пожалуй, яснее, чем правда на исповеди у священника. Этот человек отравлял ей жизнь как медленный яд. Она была как хрупкий цветок, как годовалая яблоня на ветру в открытом поле, как ребенок, идущий по тонкому льду. Существует ли на свете человек, способный не ранить ее каждый день и хоть как то облегчать эту черную тоску Фрэнсис? Если такой человек и существовал, это был не лорд Говард. Лорд Говард был для нее слишком груб, бесцеремонен, навязчиво активен. Понаблюдав за ним пять минут, пока от прощался с хозяевами, послушав его речь и смех, Перси сразу это понял.

Если бы два года назад он пошел во флот, сейчас бы, наверное, уже побывал на Востоке или в Вест-Индии. Встречал бы апрель при другой погоде. Узнал бы новых людей.

Перси прислушался. К парадному крыльцу дома подъезжал экипаж. Мимо его окон прошел конюх. Кто то приехал. Граф вернулся?

Перси посмотрел на сундук, в котором лежал медальон, подаренный Фрэнсис, и испытал неловкость. Зачем графиня забрала у нее его подарок? Может быть, Фрэнсис сразу забыла, что лишилась его, а может быть огорчилась, хотела вернуть. Ее длинные, худые руки с тонкими пальцами. Он прикладывал ее ладонь к своей ладони и сравнивал. Ладонь Фрэнсис была более узкая, бледная-бледная. Она смеялась всего несколько раз. Когда дразнила его или щекотала. Однажды она сказала, что у седла пара стремян. И спросила, что бы он подумал о людях, у которых на гербе три стремени? Кому нужно третье, не парное стремя? Безумцам? Перси ответил, что на гербе три угла и, наверное, нужно было нарисовать по одному стремени в каждом углу, чтобы было красиво. Она потрепала его по волосам и строго произнесла: «Не оправдывай их. Ты всех оправдываешь. Они безумны, признай это».

Перси услышал шаги нескольких людей. Шаги все громче. Пройдут мимо? Дверь толкнули, затем постучали. Перси встал и пошел открывать. Едва он отодвинул засов, дверь с грохотом распахнулась и ударила его в лицо, грудь, ноги. Из глаз посыпались «искры». Он отлетел назад, опрокинул стул. Через мгновение большая сильная рука схватила его за шиворот и подняла на ноги, другая рука с огромным кулаком дважды ударила в живот и по лицу. Перси пытался освободиться, махал руками, пока не встретился со знакомой парой глаз. На него, ухмыляясь, смотрел кучер лорда Говарда.

– Попался, голубчик, – здоровенный детина с рыжими волосами и мощной, как у быка шеей, удерживал его как цыпленка, без всяких усилий. – Куда его, милорд?

Перси почувствовал вкус крови. Губы были разбиты, нос кровоточил. Он провел языком по зубам. Зубы, вроде бы, целы, язык тоже. Внутренняя поверхность левой щеки ушиблена.

– Усади на стул и свяжи, – за спиной кучера стоял лорд Говард. В дорожном плаще, шляпе и перчатках. – Руки и ноги. Николас, Майкл, помогите Генри.

Два крепких слуги в одежде грумов, которых Перси никогда не видел, стояли у двери. У одного из них на плече висела сумка, из сумки торчали рукоятки пистолетов.

«Фрэнсис. Они здесь из-за Фрэнсис. У них пистолеты,» – подумал Перси. «Он знает. Кто-то сказал ему».

– Не дергайся, щенок, – кучер Генри с силой толкнул его на стул, подставленный грумом. – Руки убери за спину и возьмись за ножки стула. Не смей отводить взгляд. Делай, как говорю.

Когда его связали, Перси с осторожностью взглянул на лорда Говарда. Тот же смотрел на него, как на червяка, с отвращением. Подмышкой у мужа Фрэнсис была черная трость с позолоченным круглым набалдашником.

– Ты Персифаль Чарльтон, правнук баронета Чарльтона, сын Мэри Чарльтон из Бишопс Касл в Шропшире? Помощник управляющего Эдварда Харли? – Чарльз Говард-младший приблизился. Перси молчал.

– Отвечай! – лорд Говард ударил Перси тростью по голени.

– Это я, – Перси сжался от боли.

– Он надежно связан, Генри? – лорд Говард взял стул и уселся напротив пленника.

– Еще как надежно, милорд, – Смит еще раз проверил узлы на веревке, обошел Перси со всех сторон. – Нам подождать на улице?

– Да, останься поблизости, Майкл пусть проверит, что с каретой и лошадьми. И брата пусть возьмет с собой, – Чарльз крутил трость в руках.

Генри Смит и оба грума вышли за дверь. Шаги братьев Леннокс стали удаляться в сторону конюшни. Откуда-то справа раздался голос Генри: – Если что-то нужно, я тут, милорд.

Чарльз Говард-младший еще раз оглядел Чарльтона и его убогое жилище. Боже мой, сюда его жена приходила январскими морозными ночами, чтобы предаваться греху с этим тощим ребенком. Он же хуже слуги, судя по его одежде, слуги лучше одеты. Насколько должна была обезуметь Фрэнсис, чтобы соблазнить это нищее ничтожество в человеческом обличье.

– Я служу графу Оксфорду и Мортимеру, милорд, – пленник вдруг заговорил. – Его милость будет недоволен вторжением в свое поместье и насилием над его слугой.

– А насилием своего слуги над женой благородного господина, лорда, наследника герцога его милость будет доволен? – зло спросил Чарльз. – Плодом этого греха, преступления, незаконным ребенком, зачатым в его поместье, его милость будет доволен?

Перси побледнел и умолк. Чарльз Говард-младший встал и, наклонившись над Чарльтоном, угрожающим голосом произнес. – Ты, жалкий болван, знаешь хотя бы, чью жену ты обесчестил? Я наследник девятого герцога Норфолка, двадцать седьмого графа Арундела, седьмого граф Суррея, четвертого графа Нориджа, и так далее. Моя семья самая могущественная в стране, после королевской. Мне по силам превратить твою жизнь в ад, в сплошной кошмар, я могу добиться для тебя виселицы и каторги по приговору суда, пустить всех твоих родных по миру. Могу приказать своим слугам переломать тебе ноги, просто пристрелить и выбросить в реку. Скажи, что понял меня.

– Я понял вас, милорд, – Перси била мелкая дрожь.

– Говори, как ты совратил мою жену, леди Фрэнсис Говард. И не смей мне врать, недоносок, – Чарльз Говард-младший снова сел, покрутил трость в руках.

– Это было в январе, когда вы гостили тут, – Перси запинался. – Я… Она заблудилась, я позвал ее сюда. Мы были одни, это ночью случилось. Она смотрела, как я работаю, у меня камзол испачкался в стружке. Она стряхивала ее с меня, нескромно прикоснулась ко мне, я не удержался и обнял ее, поцеловал.

– Поцеловал, – Чарльз стиснул зубы. – И от твоих поцелуев она понесла ребенка. Через шесть месяцев ей рожать. Я никогда не смогу принять этого ребенка и не могу огласить ее положение. Не могу развестись с ней, не покрыв позором свой и ее род. Чем ты думал, негодяй, когда возлежал в этой грязной норе с благородной женщиной?

– Я во всем виноват, милорд. Это все моя вина, – Перси опустил голову.

– Вот в этом я с тобой согласен, – лорд Говард встал, взял пленника за подбородок и заставил смотрел ему в глаза. – Сейчас я пойду в дом, говорить с моей женой. Мы примем решение. А ты примешь наше решение и свое наказание без обсуждений. Это ясно?

– Ясно, милорд. Я готов понести любую кару, – Перси не пытался отвести взгляд.

– С тобой останутся мои слуги. Не вздумай кричать, звать на помощь, пытаться освободиться и убежать. Они убьют тебя без жалости сразу же, как только попытаешься, – Чарльз открыл дверь и жестом позвал Генри.

Смит вошел в комнату и. ухмыляясь, стал рядом с Чарльтоном.

– Генри, тебе не трудно переломать ноги этому подонку, чтобы он никогда уже не смог ходить? – спросил лорд Говард слугу, не сводя глаз с Перси.

– Мне прямо сейчас это сделать? – слуга взял от камина толстое полено.

– Подожди пока, – Чарльз подмигнул Смиту. – Если я буду зол, когда вернусь, сделаешь это.