Читать книгу Тики Ту - Алексей Владимирович Баев - Страница 3

(ИНВЕРСИЯ)

…Теперь ей оставалось отправиться только в Там-Сям. Нет, не потому, что далёкие воспоминания до сих пор отдавались в голове звоном многопудовых колоколов. Просто ни в одном пункте, даже Кое-Где, у Дарьки не выгорело.

Попутчиками оказались яркая брюнетка и двое темнокожих мужчин, один из которых —натуральный прощелыга в радужном берёте, словно близнец похожий на давно усмирённого смертью Боба Марли, – вовсе не утруждал себя традиционным «здрасьте, разрешите представиться…» Налил полный стакан чёрного рома и так же молча протянул ей. Теперь она уже почти ничему не удивлялась. Взяла, мельком глянула в бессовестные глаза «покойного музыканта» и, резко, как заправский алкаш, выдохнув, вылакала содержимое большими глотками. Потом поморщилась, взяла со столика дольку шоколадки и, не переодевшись, прямо в уличной обуви, ловко забралась на верхнюю полку. А через минуту уже спала.

Разбудила толстая тётка в синем кителе с золотыми аксельбантами, висящими почти до колен. «Проводница, – несмотря на дикое внутреннее состояние, догадалась Дарька. – Мамочки, неужели я снова в поезде?» И мысли побежали. Запрыгали, сволочи!

Зачем? Куда? Почему? От кого?

Понемногу туман в голове рассеивался, и все произошедшие за последние месяцы события оформились в архивные папки и самостоятельно разлеглись на нужных полочках.

Всё, Дарька. Понимаешь? Всё. Это последнее место в мире. Поздравляю, теперь твой дом здесь. Может, постоянный… Здесь?… Дом?

Ощущение чего-то нового, неизведанного, приятного и, в то же время, пугающего сначала наполнило грудь. А потом будто тисками сдавило.

– Девушка, такси! Берём такси. Вам в какой район? – на перроне прямо перед ней вырос толстый усатый татарин в лихо заломленной на затылок тюбетейке. – По Центруму – почти даром, Гималайка – вдвое дороже…

Знакомое название резануло слух. Как он догадался?

Кажется, так называли одну гостиницу…

– Простите, вы про Гималайку спросили…

– А, это стандарт, – ответил толстяк.

Сидя за рулём вполоборота к пассажирке он лихо разворачивал свою «волгу» на привокзальной площади, стремясь первым вырваться из хаотичного потока конкурентов.

– У нас в ту сторону всегда много пассажиров. Сами-то откуда к нам?

– Кое-Откуда.

– Ясно, я и сам недавно Там был. Типа, к тёще ездил…

Водитель что-то без умолку рассказывал, смеялся, останавливаясь на светофорах, оборачивался к ней, как бы извиняясь за то, что во время поездки вынужден сидеть спиной к такой миловидной пассажирке. Она улыбалась, вежливо кивала и иногда вставляла дежурные «да», «нет» или «не знаю». Думать не хотелось, да и слушать – не слушалось. Как там Эрно говорил? Расслабься и получай удовольствие? Расслабилась, в общем. Вот только удовольствие получалось какое-то сомнительное.

Миновав перекрёсток, со всех сторон окружённый высокими бетонными заборами, «волга», урча голодным до гонки мотором, взобралась на стену и понеслась вдаль. Набрав скорость, перепрыгнула на фасад дома, потом на следующий, следующий, следующий…

Совсем обалдел, чудила!

Дарька с хохотом повалилась на дверь. Не, реально клёво!

– Достали меня эти пробки! – эмоционально пояснил водитель свои манёвры. – Эх, Ильдарчик, однажды докуролесишь. Поймают злые гайцы, заставят курить анашу.

– Курить анашу? – девушка не поверила, но рассмеялась ещё громче.

– И ничего тут смешного нет, – вздохнул таксист и понёс вообще какую-то околесицу: – Нововведение. Мэр решил, что штрафы малоэффективны. Типа, на них здоровья не купишь. А менты у нас жуть какие чахлые. Мол, во всём асфальтовые испарения виноваты. Бензолы, понимаешь! Вот теперь и заставляют нарушителей пускать марихуанный дым в лицо служителям правопорядка. Типа, они от этого пухнут и веселеют, а мы… Жестокость неслыханная! Чёрт, надоело мне всё это. Соберёмся с мужиками, возьмём за жирные анналы свой профсоюз и эмигрируем всем скопом Кое-Куда. Посмотрим, как запоют ублюдки, лишившись в городе такси. Тогда-то уж они…

Впрочем, Ильдарчик не договорил. Машина, ловко спрыгнув на землю, резко затормозила на площади перед громадной гостиницей. Увеличенной раз в десять, а то и все двадцать, копией питерской «Прибалтийской». Над парадным подъездом переливались бликующим серебром гигантские буквы: ХОТЕЛ «ЭВЕРЕСТ». Чуть ниже буквы поменьше – зеленоватые, бронзовые. Ппохоже, перевод. Gostinizza «Jomolungma».

Дария, выбравшись из автомобиля, по привычке легонько толкнула дверь. Та не закрылась. Пришлось повторить, приложив усилие. Видимо, сил не рассчитала – машину тряхнуло так, что боковое зеркальце заднего вида жалобно дзынькунуло и вывалилось из оправы, расколовшись на асфальте почти ровно пополам.

Девушка виновато глянула на словоохотливого водилу. Тот встал, как вкопанный, потянувшись рукой к затылку. От души почесался, выдав пространству звук, похожий на скрежет металла. Засаленная тюбетейка съехала на лоб.

Да, как-то глупо получилось.

Чёрт, зеркало! Она разбила зеркало. Это совсем не есть хорошо.

– Эх, безобразница, – вздохнул таксист и несильно пнул по тугому скату. – Ладно, особо не переживай, всё равно этот сухопутный металлолом давно пора на свалку…

Не сказать, что Дария была такой уж избалованной. Да, её с раннего детства окружали и вниманием, и роскошью. Да, её образованием занимались лучшие педагоги, а здоровьем – самые авторитетные доктора. Да, престарелый отец души не чаял в своём единственном, но очень позднем ребёнке, поэтому позволял девочке практически всё.

Но то ли гены передались от родителей, людей хоть и неординарных, а потому своеобразных и своевольных, то ли воспитание не позволяло, Дарька росла человечком замечательным. Близким на радость. И милая, и симпатичная, и обаятельная, даже заботливая. Порой чересчур. Что ещё? Завистники, конечно, могут сказать, что при таких-то капиталах… Да что вы! Оглянитесь вокруг. Оглядитесь. Сосредоточьте внимание на других детках из золотой когорты. Пьянки, гулянки, бабки, тачки, цацки. Одни понты, короче. С непредсказуемыми последствиями.

Дарька ж искренне стеснялась своего происхождения. Ей всегда хотелось быть обычной девочкой – простой и не очень заметной. Но, понятное дело, не судьба.

Она родилась, когда отцу, Шамсретдину Аль-Заббару, было уже под семьдесят. А когда ей самой исполнилось четыре года, папы не стало. Третий инсульт. Мать тогда не скрывала, что отец умер. Да, это было жестоко. Но уж лучше так, полагала Светлана. Чем врать ребёнку с самых ранних лет. Пусть растёт честной и порядочной. Семейный бюджет, слава Всевышнему, такую роскошь может себе позволить. А от душевной травмы, полученной в столь нежном возрасте, только крепче станет…

Дария крепче не стала. Удивительно, но она до сих пор помнила отца, которого до сих пор же безумно любила (не его самого, конечно, лишь память). Сидеть на папиных коленях тёмными зимними вечерами и слушать волшебные сказки было так здорово и весело…

Господин Аль-Заббар, будучи человеком крайне жёстким в бизнесе, никогда не показывал своего делового характера дома. Светлана, когда она с ним только познакомилась, наивно полагала, что «старый тюфяк» – заурядный рохля, получивший от какого-нибудь дяди миллионное наследство. Нет, позже-то она узнала, что Шах Шамси – так звали Шамсретдина в деловых кругах – сам создал ту гигантскую металлургическую империю, которой сейчас владеет. И что вовсе никакой он не тюфяк, а просто без памяти влюбился в диковатую комсомолку, прикатившую в Югославию по премиальной путёвке обкома. Тогда, в семьдесят пятом, ему уже было хорошо за пятьдесят, а ей лишь недавно стукнуло двадцать. И почти десять лет Шамси, рискуя пустить дела на самотёк, по два раза в год мотался в СССР, всеми правдами и неправдами выбивая визы в не очень дружелюбную страну. Подкупал таможенных чиновников и посольских работников, позже – вынужденно сотрудничал со зловещим КГБ, но своего добился. Света, наконец, сдалась.

Нет, о её святости или даже целомудрии говорить вовсе не приходилось. Светлана Сабельникова к тому времени уже и замуж «сбегала», и даже не без шумного скандала развелась. И от депрессии, вызванной жизненными неурядицами, успела полечиться в известной закрытой клинике. Да, да, чуть было не спилась самым наипошлейшим образом. И выглядела теперь далеко не так, как в середине семидесятых. Но Шамси Аль-Заббар, известный во всех светских салонах мира как принципиальный холостяк, по-прежнему буквально терял голову, лишь снова видел её. И успокаиваться, пока на ней не женится, не собирался…

Свадьбу сыграли в Москве. В «Метрополе», естественно. Дабы начавшаяся Перестройка позволяла нынче хоть не всё, но многое.

А тут и новая беда. Будущее бизнес-империи Аль-Заббара оказалось под большим вопросом. Света оказалась бесплодной. Последствия давнего аборта, сделанного на квартире «специалистом» ещё во времена бурной молодости.

Однако и эта проблема оказалась вполне разрешимой. Светлану прооперировали. Пусть за огромные деньги, но зато в одной из лучших европейских клиник. Правда, предупредили, что гарантированно родить та сможет всего раз. Один, запомните! За это доктора ручаются. Мол, захочется повторить, это уж на свой страх и риск. Последствия могут быть самыми печальными…

А ещё через год, летом, в одном из московских родильных домов на свет появилась Дарька.

Светлана, не обращая внимания на мольбы и уговоры любящего супруга, рожать поехала на родину, объяснив безумный свой поступок тем, чем обычно объясняют своё поведение беременные женщины. «Мне. Так. Хочется». Ну что ты на это возразишь?!

Описывать Дарькино детство особой надобности нет. Обычное настолько, насколько может быть обычным детство отпрыска миллиардера. Резиденции во всех концах света. Бесконечные круизы и диснейленды, мамки, няньки, яхты, лимузины, дорогие подарки, престижная гимназия, неискренние подружки. Что ещё? Пожалуй, всё.

Но мать и тут отчебучила.

Оставшись после смерти мужа во главе транснационального концерна, она его вовсе не разорила, как предсказывали «самые авторитетные аналитики». Наоборот. Оказавшись прекрасным управленцем, расширила сеть предприятий и значительно приумножила капиталы. А теперь, после окончательного падения «железного занавеса», пора было включать в список деловых приоритетов и Родину.

В общем, Светлана Аль-Заббар решила вернуться в Россию. В Москву. И сюда же перенести головной офис корпорации, который с момента основания находился в Лондоне. И не скажешь ничего, смелое решение. Ну, и дочь с собой привезла. Тем более, та особо не возражала.

В общем, Дария завершала своё школьное образование в российской столице. Конечно же, не в среднестатистическом рассаднике малолетней преступности, детской проституции и наркомании, а в одной из престижных частных гимназий. С математическим уклоном. Вполне, а что? Будущее за «цифрой». Какую профессию выбрать? Естественно, программиста.

Так и случилось. Первого сентября третьего года нового тысячелетия Дарька похвасталась перед матерью новеньким, ещё пахнущим типографской краской студенческим билетом самого престижного технического вуза страны.

Но учиться здесь оказалось делом не простым. Точнее, дисциплины давались способной девушке без особого труда, а вот взаимоотношения с однокурсниками не сложились с самого начала. Ещё бы, дочь миллиардерши! Кто-то Дарию ненавидел открыто, кто-то тайно завидовал, с плохо скрываемой фальшью набиваясь в друзья, но абсолютно все смотрели на неё искоса. И от этих взглядов новоиспечённая студентка ёжилась, как под колючим ледяным покрывалом. Изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц…

Терпения хватило на семестр. Вечером, когда был сдан последний экзамен первой сессии, Дария приехала к матери в офис, уселась напротив её стола на жёсткое кресло и тоном, не терпящим возражений, потребовала перевести себя в один из «нормальных» университетов. Туда, где бы она не выглядела белой вороной.

Светлана, откуда-то знавшая заранее, что так и будет, в ответ только кивнула.

И через пару недель Дарька была уже в Англии. Мистер Скопперс, европейский директор концерна Аль-Заббаров, взялся лично помочь с устройством хозяйской дочки в любой университет. Узнав, что та выбрала один из колледжей Кембриджа, решил проблему в один день.

Лично встретив девочку в Хитроу (от телохранителя та решительно отказалась; мол, если в России всё было нормально, то уж тут-то…), Джерри, минуя Лондон, отвез её прямо в кампус, на окраине которого заранее снял и обставил согласно переданным пожеланиям небольшую квартирку. Потом вручил визитку с собственными координатами, пару банковских карточек с ограниченным кредитом (так велела миссис Аль-Заббар), накормил в кафе традиционными «фиш-энд-чипс». И, наконец, познакомил с ректором, не без облегчения отметив, что Дария Аль-Заббар уже внесена в списки студентов.

Дария, которая выросла в Англии, не только прекрасно знала язык, но и традиции этой страны, чувствовала здесь себя гораздо свободнее, чем на родине матери. В первый же час она наладила контакт с домохозяйкой – одинокой и вполне добродушной пожилой валлийкой, а потом пошла по соседям. Знакомиться.

В одной из трёх сдаваемых квартир уютного особнячка жили второкурсницы, весёлые тройняшки из ЮАР. В другой – двое парней с «прикладной математики», одним из которых оказался – и это стало самым большим сюрпризом – Эрно…

Да, да. Тем самым.

Ужасно стеснительный и краснеющий по любому поводу, но в то же время далеко не глупый и очень симпатичный финн по имени Эрно был, наверное, единственным человеком на всей Земле, которого Дария была рада видеть всегда. И везде. Без всякого преувеличения.

Они познакомились на Шри-Ланке чуть меньше пяти лет назад. Дарька, будучи на каникулах, путешествовала туда вместе с матерью. Пока Светлана занималась делами, девочка под ленивым присмотром местного секьюрити отдыхала вовсю – каталась на слонах, резвилась на пляжах, пробовала лазать по скалам и заклинать змей. И даже посещала уроки чайного купажа. Юный Эрно, чей отец как раз и работал технологом в фирме, осуществляющей поставки чая по всему миру, летом от нечего делать обучал замаявшихся от безделья туристов искусству смешивания чайных сортов. Это занятие, если не считать убийства долгих однообразных дней, приносило мальчику неплохой доход. Ну и в плюс – знакомства. С разными, порой, довольно интересными людьми.

Несмотря на то, что застенчивый финн старался избегать внимания ровесниц, с Дарькой они подружились чуть ни с первых минут. Должно быть, благодаря открытому характеру девочки. И расставаясь всего через неделю, они запросто обменялись номерами телефонов и адресами электронной почты, обещая переписываться не реже раза в три дня и обязательно увидеться в зимние каникулы, во время которых Эрно с родителями поедет в Европу.

Детям свойственно быстро налаживать контакты. Но так же быстро эти контакты и теряются. К зиме Дарька уже почти забыла смешного финского мальчишку, с которым познакомилась на тропическом острове. Номер телефона, естественно, потеряла, на два последних письма не ответила, поленилась. И обещания так бы и остались просто словами, кабы они с матерью не поехали на рождественские каникулы в Стокгольм, куда по невероятному совпадению в то же самое время прибыла буквально на пару дней из родного Эспоо семья почти забытого уже приятеля.

Дарька с Эрно встретились на центральном городском катке, где наша героиня, серьёзно увлёкшаяся в то самое время фигурным катанием, развлекала нарядно-праздничную публику почти двойными тулупами и неловкими акселями, а цейлонский приятель, впервые вставший на коньки, цепко держался за бортик и изо всех сил старался устоять на ногах. Конечно же, несмотря на царящий повсюду хаос и довольно высокую плотность катающихся, они узнали друг дружку сразу. И обоюдная радость от столь неожиданного свидания затмила остальные впечатления, дарованные столицей гостеприимной Швеции.

А ещё через полгода отца Эрно перевели из Коломбо в лондонский офис компании. И Дарька, у которой было здесь полно приятелей, с удовольствием ввела в свой круг юного финна.

Они стали практически неразлучны. Более того, глядя на дружбу детей, начали общаться и родители. Светлана Аль-Заббар, никогда не кичившаяся своим исключительным положением, в общении вне бизнеса оставалась почти такой же естественной, как и до знакового замужества. Родители же Эрно, довольно милые люди, поначалу жутко комплексовали перед новой знакомой. Но со временем и они пришли в себя. Во всяком случае, от приглашений госпожи Аль-Заббар больше не отказывались. Даже куда-то ездили все вместе. В Париж, кажется. Или в Вену…

И когда Аль-Заббары перебрались в Москву, связи уже не оборвались. Дарька с Эрно катались друг к дружке каникулы, а следующее лето вообще собирались провести вместе на Шри-Ланке, где у финнов остался небольшой дом…

Эрно с десяти лет серьёзно увлекался компьютерами и мечтал после окончания школы продолжить обучение в одном из хороших европейских университетов, чтобы стать профессиональным программистом. Он-то и подсадил Дарьку на «виртуал». Впрочем, девочка, более склонная к точным наукам, нежели к гуманитарным или естественным, сама давно подумывала о продолжении образования в сфере высоких технологий, потому подобный оборот нисколько не обескуражил Светлану. И когда дочь, вернувшись с Цейлона к началу учебного года, объявила, что через год намерена поступать в Бауманку, то мать лишь предложила – может, подумаешь? Не легче тебе будет в каком-нибудь Оксфорде или, например, Гарварде? Однако ставшее невероятно упрямым детище сумело настоять на своём.

О том, что из этого получилось, поведано выше.

Да и Эрно, поступивший после школы в университет Хельсинки, провёл там лишь полгода. Потом же, посчитав, что гораздо больше сможет получить в неплохо теперь знакомой Англии, перевёлся в Кембридж. Не без труда, надо сказать. Помогла чайная компания, где отец, будучи уже директором по качеству, сумел-таки оформить для сына целевое направление. С квартирой просто повезло. Встретился товарищ по работе на Шри-Ланке, чей ребёнок тоже учился в Кембридже и не смог ужиться в общаге. К тому же, оплачивать приличное жильё из одного кармана оказалось предприятием не из дешёвых…