Читать книгу Тики Ту - Алексей Владимирович Баев - Страница 4

Дарие всегда нравилось работать на компьютере, но, программиста – в этом она прекрасно отдавала себе отчёт – из неё б не получилось. В привычном, в классическом значении слова.

Нет, те задания, что поручались и предлагались студентам, девушка выполняла безупречно. Более того, подходила к их решению творчески, что профессуре, конечно же, нравилось. Но сделать нечто по-настоящему своё ей никогда не удавалось. Да, её гораздо больше привлекали не оболочки, чем, в сущности, и являются компьютерные программы, а то, как эти оболочки можно использовать. И правда – стоит ли изобретать велосипед, когда гораздо приятнее на этом велосипеде просто катить вперёд, открывая новые горизонты?

Сначала Дарька увлеклась статичной компьютерной графикой. Она с детства неплохо рисовала, поэтому, достаточно быстро освоив нужные программы, девушка отпустила на волю фантазию и начала набрасывать такие картинки, что, размещённые однажды в Интернете, они довольно быстро разбежались по сети, поражая зрителей не только замысловатыми сюжетами, но и мастерством самого художника. Через некоторое время её работы заметил и по достоинству оценил известный музыкальный продюсер, который и сделал Дарие пробный заказ на оформление нового альбома известной рок-группы. Да и результатом остался доволен. Более чем.

Спустя полгода предложения о сотрудничестве сыпались со всех сторон, но теперь сама Дарька вдруг решила, что графика её больше не увлекает. Нет, она продолжала брать заказы, выполняла их в срок и без явной халтуры, но, скорее, чтобы потешить собственное самолюбие и приобрести некую материальную независимость от матери, с внятным успехом доказывая, что и дочь кое на что способна.

Новым пунктиком стала музыка. «Слепив на коленке», как ей тогда казалось, довольно простенькую, но принципиально новую и кое в чём уникальную программу, Дария занялась сочинением мелодий и последующей их аранжировкой. И опять тот же продюсер, что открыл в ней талант серьёзного иллюстратора, оказался во главе отряда страждущих. Оговорив условия, он записал и выпустил небольшим тиражом её первый диск. И снова Фортуна не выпустила Дарькину руку. Дебютный альбом «электронщицы» доиздавался раз десять и раскупался с такой скоростью, что – не прошло и трёх месяцев – серьёзно пригрозил конкурентам выбить их с вершин чартов.

И теперь Макферерли, так звали продюсера, был конкретно шокирован. «Взбалмошная девчонка», заглянув к нему в офис, чтоб подписать финансовые документы, радостно объявила:

– Простите, Фергус, но я поняла: музыка – это несерьёзно. Я и прежде не собиралась становиться композитором или профессиональным исполнителем. Мне просто хотелось проверить собственные способности. Записей больше не будет.

– Дария, милая! – воскликнул Макферерли. – У вас же талант! Прошу вас, не зарывайте его в землю. Растите, хольте, лелейте, и он однажды принесёт такие плоды, что…

– Я всё уже решила, – спокойно перебила его Дария.

Продюсер побледнел. Чёрт! Те грандиозные песпективы, что он, должно быть, строил на сотрудничестве с Аль-Заббар, рушились прямо на глазах. Впрочем, потеряно далеко не всё. Голова у девчонки работает, талантов море. Надо лишь прозондировать направление, которым та собирается идти.

– Но как же так? – по инерции пробормотал он, однако тут же откинулся на спинку кресла и плотоядно улыбнулся. – Да, умеете вы преподносить сюрпризы. Ладно, давайте на время оставим музыку. На время! Но скажите мне, милая Дария, чем вы теперь собираетесь заняться? Снимать кино? Организуете собственный театр?

– Фергус! – рассмеялась Дарька. – Я обычный программист. Ну, может, не совсем обычный… Но игровое кино и театральная сцена лежат вне области моих интересов. Как и работа с коллективами.

– Неужели? – саркастически произнёс Макферерли. – А я полагал, что столь экспансивной особе всё по плечу. Получается, ошибался?

– Кто знает? – загадочно ответила Дария, пожав плечами. – Может, и не ошибались. Но уж если вы интересуетесь моими дальнейшими планами, скрываться не стану. Но только от вас. Только не смейтесь, хорошо? Если да, то хотя бы не слишком громко.

– Как скажете, – улыбнувшись, проговорил продюсер. – Выкладывайте на стол карту своих прожектов. В конце концов, мой опыт может вам пригодиться, не так ли?

– Пожалуй, – кивнула Дария. – Я решила попробовать себя в художественной анимации, но…

– Но?

– Но не знаю с чего начать. Вы сами, Фергюс, подобными проектами случайно никогда не интересовались?

– Нет. Пока не интересовался, – отрицательно покачал головой заинтригованный продюсер. – Пока! Но ведь на свете нет ничего невозможного, вам ли этого, моя милая, не знать? Кем вы были пару лет назад? Простой наследницей фамилии, студенткой престижного университета? Так?

– Ну…

– Так, так, – продолжал Макферерли. – А кто сейчас? Знаменитый музыкант, известный график. Почему бы не попробовать себя в новом амплуа? Знаете, Дария, я редко ошибаюсь в людях… Профессия не позволяет. И сейчас мне кажется… Да что – кажется, я уверен – всё у вас обязательно получится. Зелёного старину Шрека давно пора отправить на пенсию – с каждым новым фильмом он выглядит всё более усталым. Зачастую так бывает, когда сюжет уходит в серию. Персонажи начинают раздуваться от собственной значимости, шутки становятся площе. А всё почему?

– Почему? – улыбнулась Дарька.

– Да потому что талантливые некогда сценаристы со временем превращаются в обычных дельцов. Творчество больше не имеет значения. Только успех! Только признание! – продюсер встал с кресла и прошёлся по кабинету. – Понимаете, Дария, сценарист в нашем случае – тот же художник. Чтобы творить, ему не нужно ничего, кроме новых впечатлений.

– То есть, художник должен быть голодным. Так? – с издёвкой проговорила девушка.

– Да что вы в самом деле?! – рассмеялся продюсер, не уловив в голосе собеседницы сарказма. – Грешен. Признаюсь, что и сам раньше так считал, но глядя на вас… Да, да, не смейтесь! Глядя на вас, я готов полностью признать ошибочность – даже нелепость – своего первоначального мнения. Вы ж никогда не голодали, как тот же Хемингуэй. И не держали голову в бочке с ледяной водой, рискуя оглохнуть, чтоб всего лишь уловить новую мелодию… А ухо? Признайтесь, не пытались его себе оттяпать? Тупыми ножницами? А?

– Нет, не пыталась, – засмеялась и Дария.

– Вот! – продюсер поднял указательный палец. – И, тем не менее, всё, что вы мне приносите – великолепно. И, что не менее важно, востребовано.

– Хорошие вы делаете выводы, Фергюс, – вздохнула Дария. – А вы не боитесь заразить меня своими речами? Говорят, звёздная болезнь – недуг малоприятный. Особенно для окружающих.

– Не боюсь, – спокойно ответил Макферерли. – Гордыня и тщеславие – удел глупцов и самовлюблённых бездельников. Ну и, буду до конца откровенен, непризнанных гениев. Вы ж, моя милая, из иной когорты. Я абсолютно спокоен, оперируя смелыми сравнениями. Спокоен относительно вас… Простите, но речь шла немного о другом. Я говорил, что художнику, чтобы он рос, постоянно нужны яркие впечатления. И совсем не важно – отрицательные или положительные. Вы со мной согласны?

– Допустим, – кивнула Дария. – Но к чему вы клоните? Я ж поделилась с вами одними только планами. И уж точно не собиралась лезть в философские дебри. Однако даже по вашей личной теории о взаимосвязи творчества и впечатлений я поступаю, как мне кажется, верно… Собираясь уйти из одной сферы – музыки, в другую. Всего лишь спросила совета…

– Да я понимаю, – перебив её, кивнул продюсер. – И пытаюсь ответить, как могу. Нет, каких-то конкретных рекомендаций вы от меня не дождётесь. Я ж не в теме художественной, как вы говорите, анимации. Но касательно любого творчества одно знаю совершенно точно. В него надо вкладывать душу. Нарисовать мультфильм – не проблема. В мире полно людей, которые с бескорыстной радостью или за хорошие деньги – тут уж как повезёт – помогут вам создать приятную упаковку. Форму, антураж. Прорисовать детали… Но как вы собираетесь воодушевлять своих персонажей? И как, простите, за откровенность, этими персонажами вы воодушевите зрителя? На что? Хотя, возможно, вы ограничитесь «покемонной» механикой. Броской, техничной, но при этом совсем бездушной… Ох, не знаю… Сами-то вы, мисс Аль-Заббар, как себе новую затею представляете?

– Да я пока в такие джунгли и не лезу, – отмахнулась Дарька. – Вы, Фергюс, человек, безусловно, очень опытный и далеко не дурак. С чутьём. Сразу во всём ищете суть. Мне ж, глупой девчонке, пока ваше воодушевление без надобности. Интереснее как раз форма. Хотя то, о чём вы сейчас говорили, в моих извилинах точно засядет. И я, естественно, постараюсь, работая над новым проектом, сделать персонажей насколько возможно живыми. Давайте так – вы пока думаете, как нам привлечь партнёров, а я детально проработаю концепцию идеи. Договорились?

– Договорились… Меня тут, кстати, тоже одна идейка посетила, – улыбнулся Макферерли. – Только что. В общем, перед тем, как засядете за сценарий… Простите, вы же сами будете его писать?

– Наверное, – пожала плечами Дарька. – Пока ещё об этом не задумывалась.

– Так вот, перед тем, как начнёте его писать, пообщайтесь с одним человеком, – сказал продюсер.

До сих пор расхаживающий по кабинету, он вернулся к столу и уселся в кресло. Взял листок, ручку, быстро что-то нацарапал и протянул записку девушке.

– Вот, возьмите. Здесь электронной адрес. Человека зовут Вадим Терпилов. Верно, он русский. Джазовый музыкант. С недавних пор – профессиональный. Живёт в Англии. Если ничего не путаю, в Манчестере. Очень интересный персонаж. Пережил такое… Впрочем, не стану раскрывать интригу. Может быть, вам и не удастся с ним переговорить – Вадим не сильно любит вспоминать прошлое с малознакомыми людьми. Но если вы, моя милая, сумеете его чем-то зацепить, считайте, что сценарий, о котором другие могут только мечтать, у вас в кармане. История была – загляденье! Уверен на сто процентов, что вам понравится.

– Уверены? Да ещё и на сто процентов? – вскинула брови Дария.

– Нет, конечно. Не на сто, – подмигнул ей Макферерли. – На все двести. Не поленитесь, милая моя, напишите ему сегодня же. Только придумайте для встречи какой-нибудь интересный повод, иначе ответа будете ждать целую вечность.

– Спасибо, – кивнула заинтригованная Дарька, пряча в сумочку записку с адресом «очень интересного персонажа». – Но чем я могу его зацепить? Хоть намекните. Фергюс?

– Давайте подумаем… – произнёс продюсер, положив подбородок на подставленные ладони. – О! Кажется, есть одна тема!

Он встрепенулся. Повернулся к сейфу, стоящему за его спиной, набрал комбинацию на кодовом замке и открыл толстую дверь. Через секунду посреди стола на стопке бумаг возвышался усечённым конусом небольшой колокол.

– Ваш музыкант собирает колокольчики? – улыбнулась Дария.

– Это рында, – сказал Макферели. – С парохода «Гермес». Ей, между прочим, больше ста лет. Полагаю, что такой подарок, да ещё и переданный от одного старого знакомца с просьбой о прощении, с искренним раскаянием, не оставит господина Терпилова совсем уж безучастным. Сейчас я быстренько набросаю ему письмецо. Пару минут подождёте?

– Конечно, – ответила Дарька. – А вы перед ним в чём-то провинились?

– Не в чём-то, а очень-очень сильно, – вздохнул Макферерли. – С другой стороны, всё обернулось к лучшему. И, в первую очередь, для самого Вадима. Надеюсь, он оценил. Минуточку тишины, ладно? Боюсь написать лишнее.

Когда письмо было вложено в конверт, продюсер передал его Дарьке. Нажав на селекторе клавишу вызова, пригласил секретаршу и указал ей подбородком на колокол.

– Сара, будьте добры, упакуйте этот предмет так, чтобы мисс Аль-Заббар могла нести его в одной руке. Не мне вас учить. И да, сделайте нам по чашечке того замечательного кофе.

Когда секретарша вышла, Макферерли откинулся на спинку, заложил руки за голову и, улыбнувшись вполне довольный собой, подмигнул Дарие.

– Такого вы точно нигде не пробовали, мисс Аль-Заббар. Этот кофе подают лишь в трёх заведениях на одном крохотном островке во Французской Полинезии. Его надо пить чуть охлаждённым и непременно с морской солью…