Читать книгу Сухотин - Алики Пирамида - Страница 11

– У вас есть что-нибудь железное? Что-нибудь вроде проволоки? – быстрым шепотом спросил меня Григорий.

– А вы умеете вскрывать замки? – поинтересовался я у него.

– Нет, – Григорий нимало не смутился этим вопросом. – Но надо попробовать.

– У меня все вытащили, даже ремень с пряжкой. Также, полагаю, как и у вас?

Григорий Андреевич дернул головой и в очередной раз обвел взглядом  нашу тюрьму – глазу зацепиться было не за что. Клетка с пленными стояла в самом центре пустого склада, решетки ее были сделаны из ржавых, но толстых, надежных прутьев, дверные петли, тяжелые, мощные, были запаяны наглухо.

– Бежать задумали? – сплюнув, спросил косматый мужик с маленькими глазками. – Не выйдет. Нет отсюда хода.

Мы почти сутки уже были в заточении, хотелось есть и пить – но даже просто сесть в этой густонаселенной клетушке было непросто.

– Когда Антон Вульф откроет клетку, я притаюсь у стены, так, чтобы он не смог меня толкнуть, и пока он будет хватать жертву, я выбегу…– начал было Григорий.

– И Вульф размозжит вам голову, – я в упор посмотрел на него. – Оставьте, все это глупость.

– Но надо же что-то делать! – воскликнул он. – Братцы! – крикнул он мужикам. – Давайте вместе все  нападем, как только дверь откроется, нас же много!

Братцы зашевелились, переглядываясь.

– Ты силу его видел? – отрывисто произнес косматый мужик. – Он всех прибьет, и не заметит. Сиди спокойно. Не копошись.

– А какая разница, прибьет или нет,  все равно ведь умрем! – взвился Двинских.

– Хватит, – потащил я его за полы пиджака, усаживая. – Успокойтесь.

– Но что-то же надо делать! – громко выкрикнул Григорий. И голос его гулко отразился под сводами склада.

– Пока сидим. Ждем.

Вульфы появились только под вечер, когда во рту у меня уже окончательно пересохло. Одеты они оба были торжественно: в черных фраках, цилиндрах и кипенно белых жилетах, словно светившихся в непроглядном мраке этого узилища.

– Быстрее, – старший Вульф принялся деловито сбрасывать с себя одежду, до тех пор, пока не остался в одном исподнем, поверх которого он одел длинный кожаный фартук. – Да поторопись же ты! – прикрикнул он на младшего брата, очень долго возившегося с пуговицами колом стоявшей крахмальной манишки. – У нас времени очень мало!

– Господа, не дадите ли нам воды? – произнес я громко. – Очень пить хочется, не пил со вчерашнего утра.

Нож со звоном выпал из рук Вульфа старшего. Я не сразу понял, что произошло, но Антон Карлович вдруг попятился от своего брата.

– Это как понимать? – спросил старший, и тихий голос его прозвучал как щелчок кнута. – Ты их не поил даже? Ты их всех испортил, ты это понимаешь? Какая в них теперь кровь! А я все запасы отправил вчера поездом, чтобы ты мог в Парижах своих с молодой женой погулять! – и он с размаху закатил младшему брату оплеуху. – Даже этого тебе нельзя доверить! – он обернулся и, проведя пальцем по козлам, завопил. – А тут грязь! Я ведь велел мыть! Почему я должен кровь пить с ржавыми опилками? Тебе недостаточно, что пьем мы с их грязных, навозом вымазанных рук?

Антон Вульф не отвечал, он весь как-то сжался, и тут вдруг старший из братьев резко развернулся и зашагал к леднику.В том углу уже было совершенно ничего не видно, но каждый шаг его отчетливо звучал резким шуршанием все еще болтавшегося на нем кожаного фартука.

– Пей, – сказал он, вернувшись, и протягивая младшему брату бутыль, ту самую, которую они оба наполнили вчера.

– А ты?– полуиспуганно-полупочтительно спросил Антон.

– Я как-нибудь обойдусь, –  с презрением в голосе сказал Август Вульф, и принялся одеваться.

 Младший Вульф извлек из-под козел не особо чистый стакан, и начал торопливо поглощать содержимое бутыли. В пустом помещении отчетливо разносился звон стекла о край стакана, и звук глубоких глотков вперемешку с отвратным причмокиванием.

– Спиртом запей, чтобы от тебя кровью не разило! – старший Вульф кинул младшему фляжку и вышел, громко хлопнув входной дверью.

Младший тут же оставил бутыль. Какое-то время он просто сидел. Мне даже подумалось, уж не заснул ли он. Но тут он поднялся, отер ладонью рот и подошел к клетке. Было уже настолько темно, что лица Антона Вульфа было не разглядеть, я видел только его высокий, мощный силуэт. Он обеими руками держался за решетку и словно чего-то ждал. Мы ждали тоже.

– Есть желающие стать вампиром? –  наконец спросил он. Спросил тихо, но вопрос этот словно зазвенел в окружавшей нас мертвой тишине.

– А вот это поворот! – Вскочил на ноги косматый мужик с маленькими глазками, тот самый, что ругался с Григорием. – Ну я! Что, возьмешь к себе? Что делать нужно?

– Я скажу, что делать, – просипел Вульф.

– А что мне с этого будет? – произнес кто-то тоненьким, женоподобным голоском из угла, и я с удивлением увидел, что вопрос этот задал вроде бы постоянно насмерть перепуганный рыжий.

– Будешь как я, – ответил Вульф. – В огне не сгоришь, в воде не утонешь. Пуля, нож не возьмет.

– Так ты, барин, бессмертный? – спросил Вульфа косматый мужик.

– Да, – не без гордости в голосе ответил Антон Вульф. – Бессмертный.

– А крови много надо пить? – протянул рыжий из своего угла.

– Один-два человека в день уходит,– ответил Вульф. – Но не поймают, не бойся. Летать научишься, от любой погони уйдешь.

– Так, я с тобой! – воскликнул косматый. – Выпускай!

Признаться, я до последнего надеялся, что все это блеф, что стоит Вульфу открыть запоры, как вся эта толпа разбежится в разные стороны, стремясь лишь на волю – но нет, из клетки вышло человек восемь, и все они, как один, выстроились перед Вульфом в шеренгу, ожидая посвящения  в вампиры. Их было бы и девять, но последнего, совсем еще мальчика, удержал за плечо тот немолодой бородатый мужик, который первым заговорил с нами вчера.

– Что делать нужно? – осведомилсякосматый у Вульфа.

– Ничего особенного. Я налью в этот стакан своей крови, а вы выпьете. Необязательно пить много, можно лишь глоток. Главное, вы должны быть согласны стать вампиром, насильно обратить никого нельзя.

– И многих ты обратил? – спросил косматый.

– Вы первые. Но меня никто не обращал. Я таким родился,– важно произнес Вульф. – Поэтому я сильнее и гораздо живучее вас.  Это понятно?

– Да уж понятно, барин. Давай, делай уже, что обещал.

Вульф взял тот самый узкий нож, которым они с братом вчера полосовали своих жертв, и принялся суетиться во тьме. Через мгновение – этого уже не было видно, я только по движениям понял – он подносил стакан со своей кровью выстроившимся перед ним людям.

Не знаю, чего я ждал: обмороков, воплей, или что вся эта толпа вдруг взлетит – ничего такого не было. Но для самих участников этого страшного обряда все, видимо, было вполне очевидно, потому что косматый громко произнес своим сиплым голосом:

– Ну, спасибо тебе, барин, и прощай. Что, ребятушки, кто со мной? Кто хочет узнать жизнь вольную?

– Как это «Прощай»? – чуть ли не заикаясь, произнес Вульф. – Вы будете мне служить, или я вас всех сейчас поубиваю!

– А ты попробуй, – сиздевкой произнес косматый. – Ты у нас, конечно, природный князь… то есть упырь. Но нас-то больше, чуешь? Не стану я тебя слушаться.

Он развернулся, и двинулся к выходу – и вся толпа за ним.

– Яков, я с тобой! – крикнул тот самый молоденький паренек, когда косматый проходил мимо клетки, но косматый, Яков, с усмешкой легонько толкнул его сквозь прутья в лицо,  и тот упал по дуге, ударившись так сильно, что далеко не сразу смог подняться с пола.

– Вы не уйдете! – утробно завопил Антон Вульф, взлетая в воздух и боровом несясь к выходу, но он чуть-чуть не успел –  толпа тоже припустила, и у двери они оказались раньше Вульфа. Краткое мгновение всеобщей свалки привело к тому, что все вампиры покинули склад.

– А дверь-то Вульф не запер, – тихим шепотом произнес Григорий, когда прошло несколько секунд тишины.

Неслышно поднявшись, он подошел к двери клетки и толкнул ее – предательски заскрипев, она отворилась.

– Крышами, крышами уходим! – сказал бородатый мужик. – Подсадите, братцы, я окно открою…

Подсаживая друг друга, мы выбрались на крышу в тот самый момент, когда автомобиль Вульфов притормозил возле двери склада, и оба они бросились внутрь.

– Теперь тихо! – прошептал бородатый мужик.

Несколько томительных минут мы слышали вопли обоих Вульфов, но все-таки искать на крыше они не догадались. Порыскав вокруг склада, они метнулись было в лес, но и там пробыли недолго. Поругавшись еще чуть-чуть, они сели в свой автомобиль и отбыли.

– Лежим. Тихо, – сказал все тот же мужик. – Это еще не все.

Действительно, через несколько минут у склада притормозило еще одно авто, полное каких-то молодчиков. Вооружившись фонарями, они принялись искать вокруг склада, и в лесу,  и искали почти до самого рассвета – но тоже в конце концов ушли ни  с чем.

– Я проведу вас  в цех, – сказал после этого бородатый. – Там у меня свояк. Он договорится –  нас на подводах вывезут.

12. В огне.

Лишь по счастливой случайности не став жертвой человекоядных вурдалаков,  я, признаюсь, больше всего на свете хотел немедленно сбежать – куда  угодно, лишь бы подальше от этого смертельного болота, из этого города, в котором, как мне сейчас казалось, каждый знает о живущих среди них вампирах, каждый молчит, и каждый, при случае, меня им выдаст. Но бежать мне не пришлось. Невьянск полыхал.

Еще издали мы увидели столбы дыма, поднимавшиеся над городом. Пожар, вроде бы, был еще небольшой – но горела как раз та часть, где находился дом Вульфов. Подойти к нему мы и не пытались – там стояла сплошная стена огня. Пригнанные с заводов пожарные машины еще пытались залить бушующее пламя, но Невьянск, на беду, был почти полностью деревянным, а дни стояли жаркие, и просушенные нагретые дома вспыхивали как спички.

– Вульфы спаслись? Вы видели? – спросил я ближайшего пожарного, но тот, повернув ко мне свой обезумевший от напряжения взгляд, лишь отмахнулся.

– Невеста Антона Вульфа, девушка с темными волосами, вы видели ее? – вцепился Григорий Андреевич в другого пожарного. – Она успела покинуть дом?

Но и ему пожарный не стал отвечать.

– Уходите! – гаркнул кто-то совсем рядом. – Уводи всех, сейчас здесь все загорится! Да бросай же свои пожитки, дура! – крикнул тот же человек дородной бабе, волочившей за собой огромный узел. – Бросай свое тряпье, беги!

– Опять…

Пожарные все как один задрали головы и попятились. На лицах их застыл ужас. Я повернулся и понял, что испуганное «Опять» пожарных относится не к мощному столбу пламени и не к обрушающимся постройкам – в воздухе, в клубах дыма висел человек. Его темная полуголая фигура – одежда на нем дымилась и висела клочьями –  была словно подцеплена на какой-то невидимой веревке, но двигался он при этом абсолютно свободно. На людей внизу он даже и не смотрел.  А вскоре к  этому человеку добавились и другие – в руках они держали тюки наподобие того, что только что тащила на себе дородная баба, а один придерживал перекинутое через плечо бездвижное человеческое тело. Собравшись клином, они повисели какое-то время, словно совещаясь, а потом поднялись ввысь, следуя за уходящей в небо дымовой завесой.

– Бесы, – пробормотал один из пожарных и перекрестился.

Но тут полыхнуло удушающей гарью, и все засуетились, словно позабыв об этом устрашающем видении. Ветер сменил направление и начал разбрасывать огонь во все стороны; жар от огня усилился до того, что стоявшие рядом дома вспыхивали целиком в один момент. Мы все еле выбрались из этого огненного плена, но и на относительно далеких от пламени улицах царила невообразимая суматоха, о систематической борьбе с огнем там никто уже и не думал. Люди, объятые паникой, разбегались к своим домам, чтобы успеть спасти хотя бы имущество.

Летающих бесов я больше не видел – да было и не до того. Мы с Двинских только и могли, что попытаться найти безопасное место и помочь сделать это другим встретившимся нам людям, но задача эта становилась все сложнее и сложнее. Очень скоро весь центр города с  каменными домами, гостиным рядом и церквями представлял из себя ужасающий костер. Берег пруда поначалу показался нам спасением и, столпившись там, мы обозревали страшную картину: как это и должно быть при сильном нагревании части воздуха, поднялся страшный ветер, благодаря которому огонь в одно и то же время и разливался среди ближайших домов, и перескакивал на находившиеся вдали. Громадная площадь заводских построек по левому берегу пруда, в несколько сот сажень ширины и не менее версты в длину, представляла из себя уже невообразимое огненное море… Тут был не огонь, с которым можно бороться, а огненная стихия, от которой нужно было только спасаться, убегая как можно дальше.

– Василий Силантьевич, смотрите, там начальник полиции, – дернул меня за рукав Григорий. – Он может знать, где Анна.

Вокруг нас везде были люди. Испуганно причитавшие, прижимавшие к себе детей и пожитки, они садились на беспрестанно сновавшие по пруду лодки и плоты, и одним из тех, кто руководил этой переправой, был тот самый начальник полиции, с брюшком и знатными бакенбардами.

– Здравствуйте, – подошел я к нему.

– Сначала женщины и дети! – прикрикнул он, даже толком на меня не взглянув. Голос его уже осип, лицо было до того мрачное, что даже делалось его жаль.

– Я не поэтому, мне лодка не нужна. Я хотел узнать насчет Вульфов, – начальник полиции при этих моих словах явственно вздрогнул, и посмотрел на меня уже внимательней. – Анна Константиновна, невеста младшего Вульфа…

– Они поженились. Вчера, – отрывисто бросил он.

– Она жива, вы не знаете?

– Наверное жива, – пожал он плечами. – Мне не до того. Поговорим после, – и он отвернулся.

К вечеру огненная стихия усмирилась, хотя беспрепятственно могла уничтожить и остальную часть Невьянска, состоящую из тысячи с небольшим маленьких деревянных домиков, плотно прижавшихся один к другому. Но на месте лучшей и большей части города расстилалось усеянное головнями и пеплом кладбище с памятниками в виде обгоревших столбов от заборов, остовов печей и изредка стен каменных зданий с висящими на них листами из горелого железа; пруд был усеян плавающими по нему предметами домашней обстановки. Поверхность всех плавающих вещей, бывшая выше уровня воды, обгорела.

– Пойдемте, – начальник полиции, все такой же подавленный и несчастный, садился в какое-то подобие экипажа. – Я отвезу вас в Верх-Нейвинск. По пути поговорим.

Мы немедленно воспользовались этим предложением. В Верх-Нейвинске хотя бы был телеграф, и можно было телеграфировать моим родственникам, чтобы выслали денег. У нас с Григорием Двинских не было при себе ничего, даже одежда наша сейчас напоминала лохмотья.

– Вульфы, скорее всего, в Кушве. Там у них еще один завод, – произнес начальник полиции, когда мы уже достаточно далеко отъехали от пепелища. – Пожар начался с их дома. В полдень от них поступил вызов – на их дом напали.

– А что с Анной, она была там в это время? – немедленно воскликнул Двинских.

– По счастливой случайности, она и ее отец как раз были у меня… – устало ответил начальник полиции. – Она хотела подать заявление, что Вульф женился обманом, или удерживает ее силой… я не вполне понял, слишком сбивчиво она говорила, ее отец и их адвокат пытались ее остановить. Вроде бы от меня она сразу отправилась на вокзал, так что, думаю, с ней все в порядке.

– Вы видели тех, кто напал на дом Вульфов? – спросил я, и так как начальник полиции замялся, явно не находя слов, я продолжил. – Мы два дня провели у них на заводе. В клетке. Так что можете не стесняться.

– Мы даже знаем, откуда взялись те люди, что напали на дом Вульфов и устроили пожар, – добавил Григорий.

– И откуда же? – без эмоционально спросил наш собеседник.

– Младший Вульф, Антон, обратил часть своих пленников в вампиров.

– И зачем он это сделал? Хотя… от него всегда было столько проблем, – начальник полиции вздохнул. – Никакой он не Антон и не Вульф. Они оба не немцы, и даже не братья. Это отец с сыном. Князья. До реформы вполне нормально проживали в своем имении, имели большой дом. Я специально узнавал. Могу и фамилию их назвать, если хотите. Достаточно известные были люди.

– А что потом случилось? – спросил я у него.

– Неужели непонятно? После реформы у них не осталось ни одного человека. Крестьяне, наверное, последнее с себя продали, нищими ушли, лишь бы избавиться от таких хозяев. Но я хотел вам обоим сказать другое, – начальник полиции наклонился к нам, и в его заплывших жиром глазах отразился сумеречный горизонт. – Я знаю, как умер отец старшего Вульфа. Они ведь не умирают, вы знаете?

– Да. Антон Вульф говорил, – кивнул я головой.

– Но отец Августа Вульфа умер. Его убил один цыган, потом все говорили, что он был оборотень. Понимаете?

– Не совсем, – я переглянулся с Двинских.

– Если вы найдете оборотня, то сможете остановить эту банду. Никто кроме вас с этим не справится. Я ведь не могу своим подчиненным отдать такой приказ, а вы так благородно и бескорыстно рисковали собой, чтобы спасти невесту Вульфа…

– Но мы-то тут причем? – взвился Григорий. – Сначала вы спокойно смотрите, как у вас в городе десятками убивают людей…

– Это было не в городе, а на заводах, – сдержанно возразил начальник полиции.

– В городе тоже! – задиристо воскликнул Двинских.

– Эти люди, которых Вульфы убивали –это сброд со всей России. Нищие, преступники, которым и так… лучше не жить, – тихо произнес полицейский.

– Но и у вас в городе были случаи, – повторил я вслед за Григорием.

Начальник полиции едва слышно вздохнул и пригнул голову еще ниже.

– Вы ждете от меня слов раскаяния? – наконец, произнес он. – Мне нечего сказать. Моя совесть – не вашего ума дело. Вы мне поможете? Вы поможете остановить шайку бессмертных, которые только что спалили целый город, убив при этом пять тысяч человек? Мне не к кому больше обратиться, вы мой последний шанс. Даже если я поручу это моим людям… У меня сейчас ничего нет, все сгорело, я гол как сокол, я сам нищий, а вы, со своими средствами и связями…– он внимательно посмотрел на меня, – вы могли бы это все остановить.

Я не знаю, что бы я ответил в каком-то другом случае – но долго думать мне не пришлось. Еще на подступах к Верх-Нейвинску стало очевидно, что этот город тоже в огне.

– Хорошо. Мы согласны. Рассказывайте все, что знаете.