Читать книгу Даркут. Взросление. Том 2 - Алим Тыналин - Страница 1

Рано утром Раки и его дочь уплыли в море. Погода была пасмурная. У берега волны вздымались и пенились зелеными холмами, но вдали море уже успокоилось.

Вчера прошел шторм, а после него рыба шалела или, наоборот, становилась вялой и безразличной. В случае удачи можно было наловить много крупного окуня, трески и мольвы. А иногда поймать и палтуса.

Старик Раки сидел на руле. Правил небольшими движениями, особо не утруждаясь. Лодка поднималась и опускалась на волнах.

Ирия сидела на носу и глядела на воду.

– Ты как, не замерзла? – крикнул Раки и закашлялся.

Девочка помотала головой. В свои девять лет она выросла крепкой и неутомимой. Могла день и ночь напролет ходить под парусом вместе с отцом в море, а потом еще два дня подряд помогать сушить и чистить пойманную рыбу.

В море они выходили почти каждый день. Ирия не мыслила своего существования без этого грозного, хмурого зеленоглазого чудовища, никогда не умолкающего и вечно гоняющего волны в разные стороны.

– Море бывает разным, – как-то сказал ей Раки. – Когда я был молодым и сильным, то побывал в разных морях. Ты знаешь, море везде другое. Как и люди. Оно бывало очень спокойное или, наоборот, очень злое. Гораздо хуже, чем у нас.

– А ты был капитаном драгена? – тут же спросила Ирия. Большие военные корабли варнахов, драгены, с головами морских чудовищ на носах, заходившие иногда в их деревушку, чтобы пополнить запасы пищи и воды, неизменно завораживали девочку. Она могла часами любоваться драгенами, сидя на берегу.

– Конечно, – ответил Раки. – Я участвовал в набеге на Хаттское королевство и командовал драгеном с сотней воинов. Предводителем набега был Эйрик Синебородый. Он тогда потерял руку. Море у берегов было как наше, беспокойное. Мы еще тогда попали в гигантскую воронку. Она утащила на дно два корабля.

– Море бывает хитрое и опасное, – сказала Ирия.

Они тогда сидели в деревне, около дома, грелись в лучах светил. Небо затянули коричневые тучи и вскоре лучи должны были смениться дождем. В загоне рядом овцебыки жевали траву.

– А еще оно бывает капризное. Как женщина, – сказал Раки. – Поэтому, наверное, штормами и управляет богиня Рон. Она…

– Набрасывает волшебную сеть на корабли и утаскивает их на дно, – подхватила Ирия. – Мама Герда уже много раз рассказывала эту сказку.

С недавнего времени мама Герда уже не могла не только петь песни и рассказывать легенды, но и просто говорить. У нее опухли ноги и шея. Она лежала на постели и хрипло кашляла. Деревенская целительница поила ее отваром из лука, полыни и змеиного сорняка, но это не помогло.

Ирия перевела задумчивый взгляд с моря на старика. Он тоже что-то стал слишком много кашлять. Чем родители так прогневали богов, что те наслали тяжкие болезни?

Раки в юности сотворил много славных дел. Убивал врагов, забирал их добро и женщин, все, как полагается воину. Он был храбрым, поэтому и дожил до преклонных лет. Правда, из богатств у него осталась только хижина в деревне, больная жена, а еще захудалые овцебыки, чушки и куры. Раки давно перестал торговать жемчужинами с сиру. Отчасти потому, что боялся потерять Ирию, а еще потому, что погиб Лиреа и вместо него некому было торговать.

Раки спустил парус, поцеловал амулет в виде железного ворона на шее и произнес тихую молитву Иггу и Фрийе, прося о богатом улове. Затем старик и девочка расставили удочки.

Видимо, боги услышали молитву старика и благосклонно улыбнулись. Раки повезло. К вечеру все три корзины на дне лодки оказались заполнены бьющейся рыбой. Раки поднял парус и поплыл с дочкой обратно к берегу.

Небо заволакивали густые слоистые облака. Подул западный ветер, а вдали на севере на небосводе заколыхалось изумрудное и фиолетовое сияние. Все признаки сильного шторма.

– Интересно, каково это, лететь рядом с валькириями? – спросила Ирия, засмотревшись на сияющее небо.

Варнахи считали, что сверкающее небо – это отблеск оружия и доспехов валькирий, небесных дев-воительниц. Они называли это явление «свет, который слышно».

– Закрепи парус, а то болтается, – проворчал Раки, правя лодкой. – Ты, конечно же, опять пыталась летать?

Ирия кивнула. Скинула старую куртку матери, сжала кулаки и закрыла глаза. Лицо ее исказилось. Девочка охнула и превратилась в сиру. На спине через специальные отверстия вылезли крылья. Все тело покрылось перьями, на лице вырос клюв, руки и ноги скрючились, как лапы грифа. Она подпрыгнула на месте, взмахнув крыльями и чуть не опрокинула корзины с рыбой.

– Ну, хватит! – крикнул старик и снова закашлялся. – Превращайся обратно! Дождешься, что колдуны сожгут тебя на костре.

Прорицатели давно объявили, что сиру – это чудовища, пришедшие из мира мертвых, Хеллахайма. Их следует истреблять. Вот только найти обитель чудовищ, остров Рукх, никому не удавалось.

– Кто меня здесь увидит? – возразила Ирия.

Она захлопала крыльями. Крепчающий ветер поднял девочку над лодкой и пронес над взволнованным морем. А затем она неловко сложила одно крыло и упала в море. Тут же вынырнула и забила руками по воде.

Раки выругался и направил лодку к дочери. Ирия превосходно плавала и тоже начала грести к лодке. Намокшие крылья распростерлись на воде.

– Что я тебе говорил? – спросил Раки, подведя лодку к девочке и поднимая ее на борт. Ирия выплюнула соленую воду и промолчала.

Когда наступила темнота, они приплыли в бухту, за скалами которой укрылась деревня и вытащили лодку на берег. Девочка снова превратилась в человека. Сначала она дрожала от холода в мокрой одежде, а потом согрелась.

Старик и дочь отнесли рыбу домой. В деревне почти не горели огни. Герда лежала на кровати в полной темноте и молчала. Раки перекусил и лег спать. Ирия дала старушке лечебный отвар и тоже завалилась на кровать.

Ночью налетел шторм. Свирепый ветер пытался сорвать крыши с домов. Дубы на улице стонали и трещали ветвями.

Утром жители деревни встали засветло. Бог белого большого светила Фрайр только достал огненный меч и его лучи показались на востоке. Его помощник Ингву, голубое светило поменьше, еще не показался на своем небесном корабле. Обычно он всегда поднимался на небосвод после Фрайра.

Мама Герда кашляла всю ночь и под утро забылась усталым сном. Старик сел чистить рыбу, а за Ирией прибежали подруги, Анника и Грезэ.

– Ты даже не представляешь, чего мы нашли, – кричали они наперебой.

Девочка выбежала из дому и помчалась с подругами по улочке. После ночного урагана и ливня земля под ногами превратилась в грязную жижу.

– Бежим скорее, пока он не ушел! – кричала Анника, высокая девочка с золотистыми кудряшками.

– Кто? – спрашивала на ходу Ирия, чуть не потерявшая в грязи башмак.

– Да чудовище же, огромное и страшное, – ответила Грезэ, худая девочка с черными волосами. – Не надо торопиться, оно все равно двигается очень медленно.

– Что за чудовище? – спрашивала Ирия.

За разговором они пробежали деревню.

Рыбаки выходили со дворов и шли к лодкам. Женщины чистили посуду и копали землю в огородах.

Некоторые мужчины остались дома и точили боевые топоры. Почти все боеспособное население деревни месяц назад уехало в очередной набег с тэном, господином деревни. Остались старики, женщины и дети. Да еще несколько мужчин, способных держать оружие в руках.

Подруги выбежали на окраину деревни. Здесь протекала речка Чернышка, ее дно устилал черный ил. Речка впадала в море.

На глинистом берегу, где росли ивы и сосны, ползал здоровенный ракоскорпион. Вокруг стояли ребятишки со всей деревни, дразнили и швыряли в животное камешки.

– Смотри, видишь, какой огромный, – сказала Анника. – А щипцы какие ужасные!

– Это не щипцы, а клешни, – поправила Ирия.

Она подбежала поближе и растолкав малых детишек, наклонилась к чудовищу.

Ракоскорпион полз очень медленно. Он был больной или старый. При этом прямо-таки гигантских размеров, длиной в четыре человеческих роста. Гибкое тело в крепком сизом панцире волочилось по земле небольшими отчаянными рывками.

Чудовищные клешни ракоскорпион приподнял вверх. Он отталкивался от земли задними конечностями, похожими на плавники. Усы с длинными волосами медленно поворачивались в разные стороны.

Дети кричали, смеялись и били его палками. Один шестилетний малыш подошел чересчур близко.

Ракоскорпион повел круглыми глазами и кинулся вперед. Схватил малыша за ногу, а клешней перерезал руку. Мальчик от ужаса ее мог вымолвить и слова.

Дети закричали и отхлынули назад. Чудище подтянуло мальчика ближе, готовясь сунуть его ножку в пасть.

Ирия схватила палку, подскочила вплотную и ударила ракоскорпиона по голове. А затем еще раз. Закричала:

– Помогите!

Ракоскорпион выпустил мальчика и подняв клешни, двинулся на девочку. Ирия отступила, но поскользнулась на глиняном берегу и упала.

Мальчик пополз назад, из обрубка руки лилась кровь. Анника помогла ему подняться.

Ракоскорпион схватил Ирию за ногу и хотел схватить клешнями. Девочка нащупала камень и бросила в животное. Ракоскорпион на миг остановился.

Сбоку подбежал юноша и ударил животное боевым топором по туловищу. Хрустнул панцирь. Хлынула зеленая кровь.

Юноша тут же вынул топор и ударил снова, быстро и сильно. Будто дрова рубил. Почти сразу разрубил туловище пополам. Ракоскорпион очень вовремя повернулся, целя клешнями в нового нападающего, и юноша как раз ударил чудище по голове.

Когда подбежали женщины и старики из деревни, он превратил ракоскорпиона в рубленую капусту.

Мальчика, потерявшего руку, немедленно увели к целительнице.

– Ну почему вы полезли к этой твари!? – закричала одна из прибежавших женщин. – Разве вы не знали, что это опасно?

Дети стояли, опустив головы.

Парень протянул руку Ирие.

– Ты не пострадала, девочка?

Ирия оперлась о его руку и встала. Парень был старше ее на несколько лет. Пожалуй, даже не парень, а подросток. Одет, как и все, в рубаху и шерстяные штаны, золотистые кудрявые волосы рассыпались по плечам. Совсем как у девочки, но ему это очень шло и, наоборот, добавляло привлекательности.

– Нет, все в порядке, – ответила Ирия, зачарованно глядя в большие зеленые глаза парня.

Он сполоснул топор в речке и вытер краешком рубахи. Женщины продолжали кричать на детей и повели их к деревне. Старики склонились над поверженным животным.

– Отличный бой, Холджер, – сказал один и посмотрел на юношу. – Ты уже готов идти в набеги. Видно, что прошел хорошую выучку в школе гирдманов. Выучишься, станешь гускарлом.

– Да, кое-чему я научился, – скромно ответил юноша, пряча топор за поясом. Улыбнулся Ирие и пошел к деревне.

Анника тронула подругу за руку.

– С тобой все в порядке? Он тебя не укусил своими щипцами?

– Это не щипцы, а клешни, – ответила Ирия и добавила: – Видели, какие у него красивые зеленые глаза?

– У кого, у монстра? – спросила Анника.

– Да нет же, у этого парня, – Грезэ махнула на юношу, почти дошедшего до деревни. – Наша подруга влюбилась по уши.

Анника улыбнулась.

– А он и вправду ничего. Сын нашего старосты, приехал с учебного лагеря. Хорошенький и храбрый. А еще будущий гускарл. Он станет приближенным тэна. А может, и конанга. И будет купаться в золоте.

От деревни к речке подошел высокий мужчина в коричневом кафтане и зеленых штанах. Плечи широкие, талия узкая, длинные черные волосы, вот только тонкий нос кривоват, наверное, сломал в драке. За спиной секира, в руке дудочка.

– Кого это здесь стая пахиен разорвала на части? – спросил он, рассматривая труп ракоскорпиона. – Женщины сказали, чуть ли не дюжину детишек.

– Нет, только руку отрезали, – сказала Анника, с любопытством оглядывая незнакомца, потому что раньше в деревне его не видывали. – А ты кто такой? Гускарл?

Мужчина подошел к ракоскорпиону, присел на корточки, переложил дудочку в другую руку и потрогал пальцем изуродованный топором панцирь.

– Меня зовут Гуинг по прозвищу Жало Гадюки. Я не гускарл, а сагден, человек саги. Поэт.

– А почему Жало Гадюки? – опасливо спросила Грезэ. – Ты кусаешься ядом?

Гуинг поднялся и ткнул в девочек дудочкой.

– Ага, кусаюсь. От моего яда у плохого человека чернеет сердце и лопается живот. А все внутренности выходят наружу.

– Не может такого быть, – недоверчиво сказала Грезэ, на всякий случай отойдя подальше.

– Ты не слышала про сагденов, что ли? – Анника презрительно фыркнула. – Они поют песни и рассказывают стихи. Ты сможешь нам?

Гуинг весело кивнул.

– Непременно, милые дамы. А в несчастном случае, как я вижу, виноваты не пахиены, а ракоскорпион. Он убил мальчика или покалечил?

Ирия показала на руку малыша, до сих валяющуюся в грязи.

– Отрезал по локоть. Только и всего.

– Да, теперь я вижу, – сказал Гуинг. – Это ты прикончила этого здоровенного ракоскорпиона? Или тот юный блондинчик?

– Это он, – с запинкой сказала Ирия. – Я просто пыталась спасти мальчика.

Гуинг внимательно посмотрел на девочку.

– Мне кажется или нет, но если бы у тебя был топор, ты бы справилась не хуже?

Ирия скромно промолчала, хотя в глубине души была уверена, что тоже смогла бы зарубить речное чудовище.

– Конечно, – кивнула Анника. – Ирия у нас самая храбрая. Зимой она отогнала волка от овцебыка.

– Ты знаешь, что для таких смелых девочек, как ты, есть отдельная боевая школа на острове Молройз. Ее возглавляет моя старая знакомая, Скаэтта. Она просила подобрать новобранцев, а ты подходишь по ловкости. Хотя, тебе еще не хватает нескольких лет. Если хочешь, я скажу ей, что…

В деревне снова послышался многоголосый крик.

– Что опять стряслось? – спросил Гуинг. – Опять чушки покусали местного кузнеца?

– У нас нет кузнеца, – сказала Ирия.

Грезэ дернула ее за рукав и сказала:

– Пошли, узнаем, что случилось.

И девочки побежали к деревне, забыв о ракоскорпионе. Гуинг остался на берегу речки.

Возле дома старосты собралась толпа. Старики, женщины и дети. А еще несколько незнакомых воинов с секирами. Сегодня родная деревня привлекла к себе множество проходимцев.

В кругу людей, образованном внутри толпы, друг против друга стояли юный Холджер и плотный низкорослый бородатый воин с лицом в боевой раскраске и черной медвежьей шкурой поверх рубахи. На шее у него висела тяжелая железная цепь, в руке круглый черный щит.

– Ну, давай, щенок, – сказал бородач. – Решайся. Или в вашей семье не осталось мужчин?

Ирия шепотом спросила у соседки Хильды:

– Что случилось? Чего он хочет?

Соседка, не глядя на девочку, ответила:

– Люди тэна Йорана. Они проезжали мимо и заехали купить рыбы. А этот берсерк вызвал мужчин из семьи старосты на холмгангу.

Холмганга, смертельный поединок, дословно означал «прогулку по холму». Раньше бойцы выбирали какой-нибудь холм, взбирались на него и сражались до смерти. Отказавшийся от поединка или убежавший с холма варнах терял честь и достоинство, становился нёдингом, отверженным от общества. Его мог безнаказанно убить любой человек.

Проигравшему в холмганге воину тоже приходилось несладко. Он терял имущество и женщин, переходивших в собственность победителя.

В последнее время, правда, поединки проводились уже не на холме, а в любом удобном месте.

– Я буду сражаться, – сказал Холджер тонким голосом. – Где хочешь и когда хочешь.

Хильда сердито пробормотала:

– У этого сопляка есть мозги или нет?!

Берсерк ухмыльнулся и откинув с глаз длинные космы, сказал:

– Я хочу драться здесь и сейчас.

Из толпы вышел Раки и сказал, кашлянув:

– Послушайте, люди тэна. Это нечестно. В холмганге должны участвовать равные по опыту бойцы. Это же совсем мальчишка.

Воины тэна сидели на гаурах. Они равнодушно переглянулись и один сказал:

– Вызов брошен, на него ответили. Все правила соблюдены. Что тебе еще надо, старик?

Берсерк достал из мешочка на поясе щепотку красного порошка и вдохнул через нос. Резко выдохнул, выпучив глаза и открыв рот, будто проглотил стручок красного перца. Затем постоял неподвижно. Лицо и шея за считанные мгновения побагровели.

– Меня зовут Льетольв Красные Уши, – закричал он. – Защищайся, щенок!

Он укусил щит за краешек, выплюнул щепки и отбросил в сторону. А затем завопил и безоружный бросился на Холджера.

Юноша уже стоял с топором в руке. Когда Льетольв подбежал, юноша с размаху ударил его топором и угодил в плечо. Берсерк не обратил внимания на удар. Сбил юношу с ног и повалил на землю. Топор остался у него в плече.

Лежа на спине, Холджер схватил берсерка за горло. Льетольв ударил юношу кулаками по лицу несколько раз, потом схватил за голову и резко вывернул.

Раздался хруст и Холджер уронил руки. Несколько раз конвульсивно дернулся и замер с неестественно повернутой вбок головой.

Зеленые глаза так и остались открытыми. Они смотрели прямо на Ирию.

Льетольв поднялся и снова закричал. Вырвал топор из плеча и завопил:

– Кто еще хочет драться?

Раки покачал головой.

– Это нечестно. В старину такой холмганга никогда не…

Он не договорил, потому что Льетольв кинул топор в неугомонного старика. Лезвие вонзилось в лицо Раки. Ирия завизжала.

Старик упал назад, на других жителей деревни. Лицо его залила кровь.

Ирия подбежала к Раки и схватила за руку. Старик лежал на земле и дергал ногами.

– Кто еще хочет сегодня сдохнуть? – продолжал кричать Льетольв.

– Доченька, доченька моя, – хрипел Раки, едва шевеля окровавленными губами.

– Я здесь, папа Раки, – сказала Ирия. – Я здесь, слышишь?

– Пусть Игг хранит тебя, – сказал старик и замолчал.

– Пожалуйста, папа Раки, – прошептала Ирия. Слезы застилали глаза. – Пожалуйста, не оставляй меня.

Льетольв кричал за ее спиной. Раки сжал руку дочери, вытянулся во весь рост и утих.