Читать книгу Петербургский прозаик. Альманах №1 - Альманах - Страница 19

Город Волжский. Икра из таза в пустой гостинице. Самые мощные турбины в Европе. Почему в Норвегии много рыбы. Нерест на Волге. Специальная турбина и лифт для рыбы. Сталинград

Последующие дни я изучал чертежи и документацию и готовился к поездке на ГЭС после майских праздников. Однако, как часто бывает, жизнь внесла свои коррективы. Числа 20 апреля на завод на праздничные дни приехали шеф-инженеры с Волжской ГЭС. Приехали рано, на ГЭС никого из представителей завода не осталось, а работы продолжались на двух агрегатах. Фитерман, поднимаясь по лестнице, увидел одного из приезжих на курительной площадке. Произошёл большой скандал, вследствие которого мне и Печникову Ивану Яковлевичу, довольно пожилому шеф-монтёру, пришлось ранее запланированного срока, 26 апреля, отбыть поездом до Волгограда, бывшего Сталинграда.

29 апреля на автобусе из Волгограда мы прибыли в город Волжский, где остановились в почти пустой гостинице. Когда утром 30 апреля мы появились на ГЭС, главный инженер Штерн Е. П., занятый подготовкой к празднованию 1-го Мая, был сильно удивлён нашему приезду и смог уделить нам только полчаса.

Вернувшись с ГЭС и погуляв по праздничному городу, мы купили в магазине напротив гостиницы батоны, колбасу, сыр, масло, какие-то рыбные консервы, чай, печенье и конфеты. Из спиртного мой коллега купил «маленькую» водки, а я – бутылку красного вина, водку я тогда не пил. Я хорошо запомнил эти покупки, так как они были куплены на мои первые командировочные – 2 рубля 60 копеек в день. Вечером в номере гостиницы мы отметили мою первую командировку и предстоящий Первомай.

Утром Первого мая, когда мы спустились со второго этажа, в пустом вестибюле гостиницы сидели два мужика. Перед ними на столе стоял таз, из которого они ложками ели красную икру, закусывая её чёрным хлебом. Пригласили нас, и мы с удовольствием к ним присоединились. В те времена в Ленинграде красная икра, как и чёрная, ещё продавалась в магазине. Стоила она ненамного дороже сливочного масла, но если её и покупали, то понемногу, грамм по 50-100. Поэтому по праздникам я ел бутерброды с красной икрой, но чтобы из тазика и ложками, и сколько хочешь – так я ел в первый, и в последний раз в жизни.

Много икры мы, правда, не съели – она уже скоро в горло не лезла.

Сразу после праздников с завода на ГЭС приехали шеф-инженеры и конструктор. Продолжился ремонт на турбине № 12 и монтаж опытной турбины № 22, на которой, благодаря лопастям рабочего колеса, изготовленным по новой технологии, удалось поднять мощность на шесть тысяч кВт по сравнению с каждой из предыдущих 20 турбин. То есть, со 109 тысяч кВт до 115 тысяч кВт. Я участвовал в работах на обеих турбинах, и многому научился за месяц командировки у моих старших заводских товарищей и у монтажников треста «Спецгидромонтаж» (сокращённо СГЭМ). Я гордился тем, что участвовал в ремонте гидротурбин, которые были тогда самыми мощными и крупными в Европе. И, конечно, гордился, что они были изготовлены на нашем заводе.

21 агрегат этой ГЭС был смонтирован с 1958 по 1960 год, то есть, всего за три года. Такие в те времена были темпы. Суммарная мощность ГЭС составила 2,5 миллиона кВт, она была самой большой ГЭС в Европе.

По вечерам и в выходные дни я любил гулять по уютному чистому Волжскому, по его широким улицам и зелёным паркам. Город был новый, построенный в связи со строительством ГЭС. Часто я гулял с Сергеем Николаевичем Румянцевым, опытным шеф-инженером, бывшим уже на пенсии, но продолжавшим работать. Человек добродушный и с юмором, он много видел и знал, мне было интересно его слушать.

Однажды, когда я рассказал ему, как ел красную икру ложками, он предложил мне вместе сходить на базар и купить там икры. Так мы и сделали. До работы, часов в 6 утра, пошли на базар и купили там по полулитровой банке красной икры. Стоила одна банка 5 рублей. Чёрную паюсную икру на базаре тоже можно было купить, но стоила она значительно дороже. На базаре было много самой разнообразной обычной и ценной рыбы – от окуней и плотвы до стерляди и осетрины. Всё это ловилось на Волге, в которой рыбы тогда было много.

Надо сказать, что попали мы на Волгу в период нереста. На ГЭС я наблюдал, как разные по размерам рыбины выпрыгивали из воды и по бетону водосливной плотины поднимались на несколько метров, падали вниз и снова выпрыгивали. И так целый день. Вот что значит инстинкт, по которому надо плыть против течения в верховье реки и там метать икру. А здесь мешает плотина, вот и прыгают рыбы вверх-вниз целыми днями.

Конечно, не из-за гидростанций стало меньше рыбы в наших реках. Рыбы стало меньше, в основном, из-за вредных отходов, сбрасываемых в реки и озёра многочисленными предприятиями, в том числе химическими. Да и сельское хозяйство добавляет к этому отходы, стекающие с ферм в реки и озёра. Очистных сооружений строится мало, так как они часто стоят дороже самих предприятий.

Меры, компенсирующие потери рыбы, принимаются и на самих ГЭС. Например, в Норвегии, где на ГЭС производится 90 % всей электроэнергии (у нас – 20 %), в реках и озёрах много хорошей и ценной рыбы. А много потому, что там её разводят – выращивают из мальков, а когда рыба подрастает, её выпускают в реки и озёра. В развитых странах около ГЭС и любых плотин имеются предприятия по выращиванию ценных пород рыб. У нас тоже имеются такие предприятия, но их мало.

На ГЭС применяют и другие способы для уменьшения потерь. Например, на этой ГЭС установлен специальный рыбоподъёмник для переброски рыбы с нижнего бьефа (река с нижней стороны плотины) в верхний бьеф (водохранилище с верхней стороны плотины). Рыбоподъёмник имеет размеры 4 х 4 метра и высоту 3 метра и подъёмные стенки со стороны нижнего и верхнего бьефов. В районе рыбоподъёмника установлена небольшая турбина (№ 21), создающая ток воды, чтобы рыба, идущая в период нереста вверх по течению, лучше заходила в рыбоподъёмник. Когда рыбоподъёмник находится внизу, его стенка со стороны нижнего бьефа поднята для захода рыбы. По заполнении рыбоподъёмника рыбой стенка опускается, рыбоподъёмник поднимается вверх. Стенка со стороны верхнего бьефа поднимается, рыба выпускается в водохранилище. Рыбоподъёмник работает круглые сутки.

Чтобы попасть к рыбоподъёмнику, мне понадобился специальный пропуск от Рыбнадзора. Помню, как в сопровождении охранника я стоял у рыбоподъёмника, до верха наполненного разнообразной рыбой. На самом верху лежал огромный осетр, метра четыре длиной. Вдруг он шевельнулся, ударил хвостом, и из-под него по сторонам полетели брызги воды и рыбы. На этой ГЭС я видел и другой способ переброски рыбы в водохранилище. Катера сетями ловили рыбу ниже плотины, там, где вода буквально кишела от рыбы. Через шлюзы катера тащили сети с рыбой в водохранилище, где сети распускали. И так – целыми днями.

Позже на севере я наблюдал, как в нерест на небольших ГЭС по специальным лестницам рыба сама, прыгая со ступеньки на ступеньку, поднималась снизу верх, попадая на другую сторону плотины. Инстинкт!

Перед самым отъездом, в один из выходных дней, я съездил в Волгоград. Тогда ещё не стоял на горе величайший памятник Матери Родине, но я посетил подвал, где фельдмаршал Паулюс сдался в плен, и видел знаменитый дом Павлова, так и не сдавшийся врагу.

Разрушенный дотла Сталинград был, практически, заново отстроен – новые дома, широкие улицы и проспекты, много зелени. Было видно, что ведётся большое жилищное строительство. Думаю, что город заслуживает возвращения старого названия – Сталинград, под которым его знает весь мир. Весь мир знает знаменитую Сталинградскую битву. Если мы не будем помнить прошлого, у нас не будет будущего.

Через месяц работы на ГЭС меня отозвали на завод, куда я добирался тем же путём. В моей памяти навсегда остались широкая и раздольная Волга, ГЭС с агрегатами-махинами, огромная плотина поперёк великой реки, города Волжский и Сталинград.