Читать книгу Автократия шукур - Алмаз Браев - Страница 7

Когда оппозиционер хуже

Когда оппозиционеры хуже преданных «собак»

Дружба против крови.

Откуда диктатура идет и куда она ведет.

Традиционная элита всегда хотела и могла выделиться и отделиться от остальной толпы. Вначале под толпой понималась жители одного селения и многочисленная близкая и дальняя родня, затем все безродные и завоеванные народы. А закон рода обязывает заботиться о родной крови. Помощь родственникам была обязанностью и долгом племенной верхушки. Жить по другому они не могли и не думали. Любое подобное селение было коллективом взаимопомощи и взаимной поддержки. Эта картина одна и та же происходит до сих пор у народов традиции.

Наверное, наступает такой момент, когда подобная забота начинает напрягать верхи. Может кто то сильно поднимается над остальными, может нет возможно защищать других или кормить, это не известно. Каждый случай требует конкретного освещения. А может родня сама обленилась, не хочет идти воевать за вождя, ведь завоевания -это трофеи, а может даже не хочет работать. Кроме того, среди родни всегда есть конкуренты. Иногда даже самые единокровные братья и близкая родня становились злейшими врагами, этому тысяча примеров, особенно когда надо было делить власть и наследство. В общем, будем считать, что некая элита хочет уже отделиться от родни, чтобы всем было ясно видно, что она – элита. На словах все мы люди, может быть даже из одного аула все, может быть братья по крови, граждане одного государства, а сами непременно хотим получить больше всех.

Эти две тенденции братского лицемерия и тут же борьбы за абсолютную власть не отнять. Видно не сразу, даже не понятно, что на самом деле важнее. С одной стороны все люди с периферии показывают на пирах, что они очень близкие, незаменимые – настоящая родня, с другой нет конкуренции злее, чем конкуренция внутри этой самой родни и этого самого круга. Такая же ситуация возможна и на самом верху. С одной стороны традиционная власть нажимает на родство: мы – один народ мол, одна страна. А с другой стороны этому народу кажется, что люди со стороны, то есть чужие совершенно люди во власти были бы менее жаднее, чем свои. Получается, условному брату лучше дружить или точнее быть в союзе с чужим по крови человеком, а народу с, казалось бы, чужим на первый взгляд народом. Здесь ни при чем ни родная кровь, ни обязанность уступать более старшему в иерархии, при рынке главный девиз: ты мне, я тебе. А все остальное – это сопутствующее лицемерие. Всем ясно, что делать: ты мне услугу, я тебе услугу, ты мне союз, а я тебе союз и договор.

Почему люди одной крови, одного племени и одной культуры такие?

Более деспотичны по отношению к своим людям. Например, банкиры со своими драконовскими процентами.

Причина №1. Радикальное желание выделиться и подняться над всеми. Больше всех характерно изгоям. Первая страсть – это страсть доказать и отомстить. Если некоторые люди в поисках страшной энергии найдут ответ в гумилевской пассионарности, то они заблуждаются и сказка о субпассионариях им не поможет. Все время искать энергию в людях, потому что где то образовалась трещина в земной коре, это, по меньше мере, смешно. Только двухцветием родоплеменной души, существованием в мире резких категорий свой- чужой, хорошо – плохо, друг – враг, можно – нельзя можно найти ответ: почему если что то отрицается, то очень отчетливо, если что то отталкивается, то очень грубо. Элита значит элита. Давить так давить. Мир контрастов и давления.

Навязывание родства вместе с ответственностью за толпу, потом резкое отрицание создает явление феодального доминирования или отталкивания. От обратного: за- против, нет – да, брат – чужой и так далее. Этот мир двуцветен. Родственные люди на момент кризиса, а это может быть и сужения ареала по вине поражения, сужения границ хотят резко обособиться в своих домах. Верхи и феодалы все время прячутся от врагов в феодальных замках. Чиновники за законом. Ну и в замках тоже

Долой родство! Головокружение от успехов.

Но элита может сильно выделиться и от череды побед. Головокружение традиционной элиты. Они захотят огородиться от людей и оставить только дворовую и преданную челядь. Эта дворовая по собачьи преданная челядь весьма характерное сопровождение феодализма. При монархии все помещения забиты слугами. Если какая то кровнородственная группа захочет что то сказать, явится с претендентом на кресло, это будет означать войну конкурентов. Но если надо противостоять другим народам, то самый близкий круг может сыграть роль друга, хотя родня или друзья могут сыграть и за себя. В любом случае, когда -нибудь появится желание безраздельного тотального господствования у любого из союзников. Если традиционная культура остается главной в этой местности, то каждый такой вождь – феодальный лидер будет стремиться избавиться от любых конкурентов, чего бы это не стоило. (Это было, даже когда был советский народ, как явление товарищеской пролетарской солидарности в интернациональном расширении, репрессии тому пример).

Напоминания, что мы де – один народ, одна семья, одна страна будут при этом. И в это самое время народ все время будет ощущать, что то очень тяжелое придавливает сверху и давит на спину. На одну семью, один народ, одну страну, как ни странно, давит все тот же старый феодальный сапог, он же сапог лидера и его придворной челяди. Тот, кто является братом или во всяком случае считается братом и сыном все давит и давит вместе с другими народными сыновьями в прямом смысле. Эти самые сыновья буквально вышли из народа из самых его глубин и ниш. Вся придворная челядь в начищенных до блеска сапогах охраняет тайну этого происхождения.

Итак, получается, что сам род или народ, или союз племен выбирает или старается выделить из себя не самых родовитых, но самых страстных. И во во имя доказательства своего превосходства сапог новых правителей, которые считаются братьями, становится тяжелее и тяжелей. Нарастают деспотические явления. Традиционная элита окукливается в узкий и ненавистный (или хотя бы неприятный) круг братских сапог. И это не одно и не частное явление. Это система. Это культура. Я хозяин, ты – никто.

Выходит что? Надо просто дать им успокоиться.

Надо дать такой верховной родне возможность успокоиться. Дать понять, что да, мы – народ признаем их элитой, избранными лицами и уполномоченными наследниками самых голубых кровей. Что мы не претендуем на их почетные места. Пусть веселятся в шатре своем высоком. Мы не навязываемся к ним в родственники и не хотим пополнить придворную челядь. Хотя при подобной рефлексии зеремиды начальники любят преданных людей как собак. Кто хочет успехов, тот пусть и делает преданный вид. Противоречие традиционного народа можно решить очень просто. Чтобы другая «родня» не искала друга, а потом и подпорку для бунта у соседей. Оппозиционеры – нарушите братства должны быть вне закона. И вообще собаки лучше оппозиционеров.

Причина №2

Что пост родовые люди не знают, что такое дружба, но знают, что такое родство, мы уже знаем. Дружба – это мягкое явление вне родового жесткого поля и категоричности: свой – чужой, друг – враг, хорошо – плохо. Потому родовая или постродовая фикция всегда стремиться уйти от жесткого сцепления с родней, показать, кто есть я, а кто есть вы. Те, кто не знает дружбы и не знал, тот всегда желает усилить отсутствие дружбы, с родней или народом, разницы никакой. Там где появляется народ в общем так, на первое место всегда выходит дружба. Дружба или солидарность правителей и так называемых граждан. Но там, где граждан нет, просто потому что нет дружбы, а есть кровное родство или пост родство, как хотите это называйте, в общем нет людей водящих друг с другом дружбу, там будут приказы и диктат. С родней дружбу водить нельзя. Тогда они придут и не будут ничего делать. Все – бездельниками станут. Все придут, чтобы править и обогащаться вместе со своими братьями, своей родней близкой и дальней. Другие же, кто не состоит в прямом родстве, будут настаивать, что и они – один народ: «Правитель, зачем ты нас обижаешь? «А кто же будет тогда работать тогда? Самое главное, физический труд становится тут же уделом низких сословий, почти рабов. Это другой вопрос, кто работает, а кто только ест.

Глоссарий

зереф – традиционный человек, живет по обычаю или по указке старшего по возрасту. Оттого рефлексия низкая или слабая (рефлексия зеро) Какая может быть рефлексия, если все поступки поставлены другими, более старшими?

рефаг – торговый человек, его предки несколько поколений жили при рынке, это скорее циничный человек или циник, оттого рефлексия высокая но утилитарная (рефаг с подвохом хочет найти покупателя лузера везде)

зеремид – первое поколение рынка от традиционного населения, отдающее предпочтение все же традициям и послушанию старшим

зефаг или зефа – первое поколение рынка от традиционного населения, мнящее себя рыночниками и либералами. Но это очень обманчивое самомнение (самообман) переходного традиционного населения.