Читать книгу Гоэн - Аля Карамель - Страница 9

Лихие девяностые тяжёлым катком проехали по семье Максимовых. Отец Петр Валерьевич, сколько помнила Лера, был диссидентом, советскую власть яростно ненавидел, а перестройку активно поддерживал. Экономические реформы девяностых он встретил пятидесятилетним старшим научным сотрудником в НИИ, и его некогда солидная зарплата в четыреста рублей скоро стала откровенно нищенской. Все цены ушли вперёд, а доходы, на которые можно было хотя как-то жить, мерялись в тысячах. Несмотря на блестящий ум, кандидатскую степень, свободный английский и редкое трудолюбие, Пётр Валерьевич так и не нашёл места в новой реальности, и неспособность прокормить семью приводила его в отчаяние. Всё чаще он стал доверять своё утешение алкоголю, бесчестному ростовщику, требующему за короткое облегчение непомерную цену, иногда – жизнь…

Спустя много лет, размышляя о том времени и своей роли в последующих событиях, Валерия призналась самой себе, что к созданию своей семьи уже на третьем курсе Академии и раннему уходу из родительского дома её побудила отчаянная в нём обстановка. Ей было невыносимо видеть, как тяжёлые жернова времени перемалывают то, что ей было дорого. Как это изменить, она не знала.

В своей новой семейной жизни Лера была вполне счастлива. С мужем и дочкой Аней они жили в Измайлово, в двух шагах от её и мужниных родителей. Она любила дефилировать по 16-й Парковой с коляской, в моднейшей шубе из опоссума, под шапкой – наушники, в которых «Мираж», и музыка связала, и иногда Таня Буланова. Днём смотрела самые розовощёкие из латиноамериканских сериалов, типа «Моя вторая мама» и «Никто кроме тебя»; иногда одна, иногда – с подружками из числа мамочек со двора. Они приносили на пробу косметику Mary Kay, Herbalife и всё такое прочее, в ярких манящих баночках. Молодые женщины сидели, красились, и Лерин муж Роберт, как завзятый дамский угодник, подавал угощение и напитки, от которых подруги отказывались, ибо кормящие. Иногда приезжали девчонки из юридической академии, привозили то Лерины грамоты и награды за блестяще оконченный второй курс, то жутко популярные тогда конфеты «Вишня в коньяке». Приходили обе мамы – проведать Леру с доченькой, помочь снять и выстирать шторы, и Лера угощала их чаем с теми самыми конфетами… Лерина жизнь тогда – это череда мгновений, счастливых и очень счастливых. Она не хочет знать ни о чём плохом. Она ходит, не касаясь земли, у неё тысяча причин улыбаться по утрам, и она думает, что так будет всегда. «Мы жили не зная дорог / О будущем не беспокоясь / И был так далёк, так далёк / Метелью окутанный поезд» – поёт в наушниках Таня Буланова, и переполненная гормонами Лера, глотая слёзы, подпевает ей…

А потом пропал без вести отец. К началу девяноста седьмого года он стал настойчивее прикладываться к бутылке. Частенько он оставался на ночь в своём институтском кабинете: то ли потому, что не хотел быть дома, то ли хотел напиться до забытья. Возможно, поэтому, когда отец в очередной раз не пришёл домой, мама не очень разволновалась. Она позвонила сначала Валерии (они обсудили, что ждать нельзя и отца надо кодировать), потом – на работу Петру. И выяснилось, что на работе его не было.

Долгих три недели – три недели! – искали отца среди живых и мёртвых. Мама, муж, мама мужа проверили все больницы и морги – от Мытищ (отец ездил с работы на электричке, и в тот роковой вечер его видели в ней) до Ярославского вокзала. Далее электричка, на которой уехал отец, направлялась в Александров, но туда Максимовы не поехали. Усталый майор, занимавшийся делом о пропаже без вести, заверил, что там проверены все больницы и морги, и неопознанных обнаружено не было.

Через три недели бесплодных поисков Валерия впала в отчаяние, наверное, впервые в жизни. Она ждала хоть какой-то знак, хоть какую-то подсказку, хоть какую-то зацепку. Где искать?

И тут она вспомнила о… «белой ведьме».

Ещё до замужества Валерию угораздило побывать на «концерте белой ведьмы». Да-да, именно так. Прочитав это на билетах, врученных ей тогдашним кавалером Алексеем, Лера гомерически расхохоталась. Откуда только повылезали в постперестроечное время все эти ясновидящие, экстрасенсы, гадалки? Почему Кашпировский, Чумак и прочие джуны морочили голову легковерным гражданам, выступая в прайм-тайм по главному телеканалу? Идти на «концерт» очередной мошенницы Лера не собиралась, но Алексей упросил. Билеты на центральные места в первом ряду достались ему по бартеру, и он не хотел думать, что продешевил при обмене. Лера согласилась пойти на «концерт» с условием, что если ей не понравится, они уйдут.

Концерт проходил в зале гостиницы «Россия» при полном аншлаге: были заняты все две с половиной тысячи мест, и люди даже стояли в проходах. Рядом с Лерой сидела миловидная женщина с девочкой лет десяти. Женщина объяснила, что привела девочку «полечиться». Лера пожала плечами, не понимая, что это значит.

На сцену вышла скромно одетая женщина с простым открытым лицом, похожая на певицу Валентину Толкунову, и стала негромко петь что-то, похожее на молитву. Поначалу ничего больше не происходило: все смотрели на «ведьму» и слушали её пение. А потом в разных концах зала началось какое-то движение. Лере пришлось крутиться в кресле, чтобы хоть что-то увидеть из своего первого ряда. То там, то здесь раздавались крики, стоны, вой… Наконец, помощники «ведьмы» стали приводить кричащих на сцену и усаживать на заранее подготовленные стулья. Сидя на первом ряду, Лера имела возможность внимательно рассмотреть их. Подсадные? Они как будто находились в трансе, раскачивались, стонали, выли. Им явно было плохо, они мучились. Народу на сцене всё прибавлялось, а «ведьма» продолжала петь. Внезапно Лера подскочила на месте от леденящего душу крика: это заорала её соседка, та самая, которая привела девочку «полечиться». Соседку вывели на сцену, а испуганная дочка заплакала, размазывая слёзы по покрасневшим щекам. Лере пришлось взять её на руки, успокоить. Нет, не похоже, чтобы это были подсадные.

Женщина перестала петь и повернулась к сидящим на сцене. Там набралось уже человек пятьдесят: мужчины и женщины, старики и дети. «Ведьма» стала подходить к каждому из них с микрофоном и задавать вопрос: кто тебя проклял? кто навёл порчу? Отвечающие были в трансе и отвечали на вопрос чётко, словно ясно видели себя в момент «наведения порчи». Лера терпеливо ждала, пока дойдёт очередь до её соседки. Наконец, молодая женщина рассказала, глотая слёзы: «Это была баба Шура, в деревне! Мне было шесть лет!» «Ведьма» спросила:

– Как именно она навела порчу?

– Картошка! Она вынесла нам с пацанами жареную картошку с луком, прямо в сковороде!

Опросив таким образом всех сидящих на сцене, ведущая снова повернулась к залу. Она объяснила то, что зрители и сами видели: люди, на которых была наведена «порча» или в которых вселился «злой дух», выдали себя. Каждый точно знал, где и каким образом его «прокляли». Лера всё ждала, когда же будет, как у Булгакова, разоблачение магии.

Но разоблачения не последовало, скорее, наоборот: «ведьма» снова отвернулась от зала и начала читать другие молитвы, осеняя «проклятых» большим золочёным крестом, как батюшки во время службы. И тут сидящие на сцене заорали, но не своими голосами. Лера же слышала, как они рассказывали о «порче»! Теперь в них словно говорил кто-то другой! Соседка кричала мужским страдальческим голосом: уберите крест! «Ведьма» спокойно объяснила зрителям, что это кричат не люди (они потом ничего не вспомнят), а вселившиеся в них бесы…

Ни тогда, ни позже Лера так и не смогла объяснить себе, что же такое она видела из первого ряда концертного зала «Россия». Единственное, что она поняла: в мире есть вещи, недоступные человеческому пониманию.

И вот теперь Валерия вспомнила об этом своём открытии. Найти ту самую «белую ведьму» не представлялось возможным, но почему бы не обратиться к другим экстрасенсам или ясновидящим? Не очень понимая, что она делает и зачем, но не в силах больше выносить неизвестность, Валерия поехала – хуже всё равно не будет! – на приём к «ясновидящей, помогающей в розыске пропавших людей по фотографии». Ясновидящая принимала в районе Чистых прудов, и в обеденный перерыв Лера приехала по назначенному адресу. Её встретили сразу несколько женщин: делали пасы руками над фотографией отца, курили благовония, смотрели в хрустальный шар и совершали прочие, на вид театральные, действия. Наконец, сказали:

– Жив. В Александрове.

Лера обомлела. Да как же такое возможно? Три недели? Без сознания он, что ли? С ним же все документы!

– Вы уверены, что жив?

– Деточка, если человек мёртв, то следом за посетителем, который его ищет, входит его душа и обращается ко мне с просьбой найти его. За тобой никто не вошёл. Точно жив. Большего сказать не могу.

На следующий день мама, муж и мама мужа поехали в Александров и обнаружили в местном морге тело отца, умершего от переохлаждения в ночь исчезновения. При нём были все документы: пропуск в институт, паспорт, сезонный проездной на электричку. Майор же сказал, что проверил неопознанных. Чёрт!