Читать книгу 2:36 по Аляске. Том II - Анастасия Гор - Страница 3

Я долго лежала с открытыми глазами, вперив бессмысленный взгляд в деревянный потолок, покрытый темными пятачками спилов и узором старости. В забаррикадированной со всех сторон гостиной пахло цикорием, мятой и булочками из масляного теста, которые лежали у печи уже неделю – жевать их было чревато крошением зубов, зато от жара аромат стоял душистый. Выпитый чай быстро согрел обледеневшие от страха ладони и принес толику покоя в сумбурные мысли, но заснуть мне все равно не удавалось. Я с завистью покосилась на сопящую под дубленкой Флейту, свернувшуюся на ковре возле очага. Долгие обсуждения плана оказались не шибко плодотворными: сойдясь на том, что утром принимать подобные решения целесообразнее, мы прилегли отдохнуть, ведь знали, что в скором будущем нам вряд ли выпадет такая возможность. Флейта, прежде напуганная и трясущаяся от малейшего свиста сквозняка, долго бормотала что-то бессвязное о том, как скучает по Тото и дням в МЗВ, где не творилось подобной дикости с воскрешением мертвых и раздвоением личности.

Мне же следовало отдать должное тому кружку актерского мастерства, который я посещала в начальной школе – моему показному бесстрашию позавидовали бы даже шекспировские герои! С головой меня выдавал лишь неудержимый тремор в пальцах, которые я то и дело прятала под подушкой. Мне потребовалось несколько раз умыться ледяной водой и расцарапать под мыльной пеной собственное лицо, чтобы перестать чувствовать себя грязной после встречи с Крисом – тем другим Крисом, воспоминания о «знакомстве» с которым хотелось вывести кислотой. Где-то внутри связанного окровавленного тела под лестницей был заперт дух мужчины, в которого я влюбилась… Что делать теперь? Раньше моей единственной заботой было раздобыть пачку новых контактных линз и переправиться через Канаду, чтобы отыскать брата и сестру. В одиночку я справлялась раньше – справилась бы и в этот раз, если бы не обзавелась лучшей подругой, ответственность за которую теперь душила меня не меньше чувства вины за то, что Крис умер. Умер в самом худшем смысле этого слова. И мне предстояло его вернуть.

Спустя несколько часов я все-таки задремала. Убаюкивающий треск пламени в печи и вой волков где-то далеко за фермой скрасили царящую атмосферу в умиротворяющие тона. Всплывать обратно на поверхность кошмарной реальности отчаянно не хотелось, потому я лишь глубже зарылась в усталости, когда мне явились долгожданные сны: шершавые пальцы под поясом штанов и пульсация чужого дыхания на щеке, согревающая от холода, когда печь начала остывать. Мне захотелось позвать Криса, с которым я каждую ночь испытывала подобный уют, но губы едва шевельнулись под тяжестью паралича. Лишь от загадочного дуновения ветра, которому неоткуда было взяться и который остудил согретое тело, я неестественно дернулась и проснулась.

Открыв глаза, я постаралась сосредоточить взгляд на потолке, но вместо этого лицезрела два топаза, глядящих на меня с хитрым прищуром. Я оцепенела, и вскрик утонул где-то глубоко в грудной клетке в пучине того, что с лихвой можно было обозвать ужасом.

– Ауч, – наконец изрек Крис и чуть откинулся назад, чтобы я в полной мере смогла лицезреть его усмешку и перепачканный в крови подбородок. – Ты меня убила.

Я все еще не могла двигаться, когда осознала, что прошедший сон не являлся таковым вовсе: все это время Крис действительно был здесь, опираясь коленями о диван между моих подогнутых ног, а руками о подушку по бокам от моей головы. Наши тела разделяло несколько сантиметров, а между лицами было и то меньше – дыхание ошпаривало губы, как кипяток. Я едва не потеряла сознание, предположив, как долго он мог пробыть в таком положении, нависая надо мной – безоружной и беспробудно спящей. В любой момент этой ночи, при малейшем же импульсе, он и вовсе мог сотворить со мной невообразимое…

Словно проявив снисхождение, в следующий же миг Крис отстранился и сел рядом, а я едва не издала стон облегчения.

– Как ты освободился? – тихо спросила я, робко приподнимаясь на локтях.

Роуз хмыкнул и демонстративно потер запястья, увитые обрывками нейлоновой веревки от мешков с рождественскими украшениями, которыми мы с Флейтой связали его под лестницей в коридоре после того, как выпили чай.

– Надо было взять наручники – они под кроватью на втором этаже. У меня ведь много чего осталось от службы в полиции, – поучительно прокомментировал Крис.

– Точно. Совсем забыла об этом.

– Глупышка, – Он укоризненно цокнул языком. – Однако узел хорош, пусть и недостаточно. Флейта завязывала?

Роуз приподнял лицо к бликам, просачивающимся из приоткрытой конфорки печи, и те заиграли на запекшийся алых пятнах, распростертых вдоль осунувшихся скул и под вырезом майки, куда я недавно впритык воткнула дуло ружья.

Я бросила беглый взгляд на окно, оценивая, насколько прояснилось звездное небо, и едва не ахнула от изумления – уже зачинался рассвет. Затем я снова повернулась к Крису и лишь тогда заметила, с каким упоением он наблюдает за ворочающийся на жестком ковре Флейтой, чье спокойствие еще не было беспощадно нарушено жестоким психопатом (в отличие от моего). Когда он потянулся к ней, я потянулась следом, и успела ухватить локоть Криса за миг до того, как разглядела всю рискованность такого порыва: в руке он сжимал мясницкий нож.

– Не трогай ее, – выдавила я едва слышно и удивилась, когда Крис послушно застыл, словно раздумывая.

Зажевав нижнюю губу, он равнодушно пожал плечами:

– Как скажешь, малышка. Значит, поворкуем наедине…

– Еще чего!

Я отпрянула, когда Крис развернулся ко мне всем корпусом, и побледнела, стоило ему придвинуться чуточку ближе. Сначала я подумала, что приподнятый в руке нож вот-вот вопьется острием в шею мне, но вместо этого он лишь покрутил сталь между пальцами, состроив гримасу.

– Либо я прямо сейчас вспорю Флейте гортань, – размеренно произнес он. – Либо мы пойдем с тобой на кухню и тихо побеседуем, как подобает цивилизованной паре. А еще ты сделаешь мне сэндвич. Я жутко голоден!

И был ли здесь тот галантный выбор, о котором шла речь?

Я сглотнула, а затем нарочито лениво сползла на пол и, выпрямившись, молча двинулась в сторону задвинутой перегородки, разделяющей гостиную с кухней.

– Хорошая идея, – сипло соврала я. – У меня тоже урчит в животе.

В спину себе я услышала одобрительное хмыканье – кажется, сам Крис был польщен моей уравновешенной реакцией в ответ на его безумную наглость. Я и сама до конца не понимала собственные перемены: в какой-то момент раздавшийся щелчок в голове, похожий на щелчок затвора ружья, разом расставил все на свои места. Инстинкт самосохранения вопил в агонии, но я продолжала хладнокровно рыскать по кухонным шкафчикам в поисках съестного, в то время как затылок зудел под пристальным взглядом Криса, устроившегося позади.

Взгромоздившись за стойку, он сдержанно наблюдал. Между мной и чудовищным убийцей не было никаких препятствий, не считая пары сдвинутых вместе стульев, на которые я встала, чтобы дотянуться до верхней полки. В любой момент он мог настигнуть меня сзади и, схватив за шею, переломить пополам, как тростинку. И даже закончить начатое тогда в спальне… Сопротивление выглядело бы нелепо: Крис был иным, но тело все еще принадлежало ему – сильное, выносливое и мускулистое. Уж его выдержку я ни раз проверяла лично – и в длительной погоне по лесу, и под одеялом в марафонах поприятнее. Однако даже при наличии всех этих факторов я до сих пор не чувствовала себя напуганной.

– У нас осталась только арахисовое масло и сушеная скумбрия, – объявила я и, поднеся к носу набитый газетный рулон, сдавленно чихнула от кислого запаха. – Фу, ну и вонище! Лучше без скумбрии.

– А хлеб-то есть? Хотя бы тот канцерогенный для тостов… Он по году не портится, знаешь.

– Нет. Только крекеры.

– Сойдет.

Я забралась на стул по противоположный край стойки и, стараясь лишний раз не поднимать глаза, быстро отвинтила крышку банки и пододвинула к Крису вместе с раскрытой пачкой хрустящего соленого печенья.

– Куда ты спрятала ружье? – спросил вдруг он на четвертом крекере, тщательно облизывая кончики пальцев.

Я ела тоже, только нерасторопно и проглатывая по крошке, буквально насильно проталкивая пищу в горло ради прибавки к силам и иллюзорной безмятежности, но это все чуть не вышло из меня обратно. Я вопросительно взглянула на Криса и судорожно вздохнула, тут же поняв, что разыгрывать спектакль не имеет смысла: если мимика прежнего Роуза была подвижной и живой, то этот даже в моменты злобного смеха выглядел до вычурности отчужденно и проницательно. Именно это выражение его лица не позволяло усомниться в том, что любая услышанная Крисом ложь будет незамедлительно раскрыта. Он будто смотрел не на меня, а куда-то сквозь – через все то, что я могла выстроить между ним и собой для собственной защиты. От этого я чувствовала себя жалко. Играть на его условиях – единственный вариант, и я смиренно призналась:

– Под кресло возле чулана. Хочешь, чтобы я принесла?

– В этом нет необходимости. Если честно, я не так уж люблю стрелять. Пули – удел слабаков, брезгующих замарать руки. Я же предпочитаю убеждаться лично в той смерти, что несу людям. Для этого необходимо чувствовать, как лезвие входит под кожу. В противном случае, смерть не более чем потеха, но никак не дар.

– Я гляжу, на такие дары ты весьма щедр…

– Тебя я убивать не собираюсь, сказал же.

– Почему? Я не заслуживаю подарков? – истерично ухмыльнулась я.

– Ну, – Крис посмаковал ореховый вкус на языке и перегнулся ко мне через стол; мне потребовалось приложить титанические усилия, чтобы от неожиданности не опрокинуться со стула назад. – Ты красивая. Тебе бы я лучше подарил какое-нибудь ожерелье или, скажем, котенка. Смерть – избавление, а я не собираюсь избавлять этот мир от красоты. Он и без того уродлив.

Я надеялась, что после сказанного Крис вот-вот отсядет, но он завис в этой напряженной и крайне тесной со мной позе, словно упиваясь моим отвращением и гневом. В какой-то момент я не смогла выдержать его взгляда и отвела свой, часто заморгав, будто от сухости в глазах, но на деле же – от слез.

– Этот мир был бы куда красивее, будь в нем место для Криса Роуза. Для настоящего Криса.

– Покуда тебе знать, что это я – ненастоящий?

Он прочертил пальцем по собственной майке, стирая с него сладкое масло, и приподнял им мой подбородок – нос к носу, губы к губам. Меня чуть не стошнило от приторного запаха и ненависти, когда он нагнулся еще сильнее и смазано чмокнул меня в уголок рта. Моя щека еще никогда прежде не скользила по такому гладкому подбородку, до того чисто выбрился Крис сразу после того, как умер – похоже, этот Роуз имел разительно иные предпочтения не только касательно способов расправы, но и касательно собственной внешности.

– Чего ты хочешь от меня? – несмело спросила я, тщетно пытаясь совладать с дрожью в голосе. – Уничтожить все, что мне дорого? Изнасиловать? Поиздеваться? Что тебе нужно?

– Все перечисленное и ничего из этого одновременно, – шепнул он, накрывая широкой ладонью мою шею под затылком, заставляя придвинуться к кухонной стойке и впериться в нее животом. – Ты не пошла за Себастьяном, потому что отлично расставляешь приоритеты и разбираешься в людях. Вместо этого ты пойдешь за мной, куда бы я не повел тебя – слепо, отвержено и без оглядки, как и подобает женщине, верящей в своего мужчину.

– До чего самонадеянно…

– А разве не за этим ты осталась со мной? Зная то бесчисленное количество деяний, что я сотворил во имя искусства и праведности… Эти деяния ты зовешь зверствами.

– Я осталась, чтобы вернуть себе моего Криса.

– Так вот же я – прямо здесь, малышка! – ухмыльнулся он. – И я больше никогда тебя не оставлю, клянусь.

Это стало последней каплей. Я рывком оттолкнула от себя Роуза, смачно зарядив кулаком ему в челюсть, но прежде чем успела дернуть руку назад, он ловко перехватил мое предплечье и притянул обратно. Мои пальцы вдруг оказались у его лица – он почти вобрал их в себя губами, целуя. Бесноватый огонь, растопивший тот бесчеловечный лед в голубых глазах, напугал меня куда пуще былой бесцветности.

– Ты стонала подо мной, когда я лишал тебя девственности, – прошептал он в запале, и его губы под моими пальцами тронула гадкая усмешка, которую тут же захотелось стереть очередным ударом. – И на следующую ночь стонала тоже, когда я вернулся с охоты. Ты еще тогда пошутила, что я упал с Эвереста… И я не стал рассказывать тебе про Оливия, чтобы уберечь от того, что больше скрывать не намерен. Ты напугана? Почему же? Не поверила, что я и есть Крис? Я был им, когда был с тобой… Я был им всегда! Ты спала со мной. Ты будешь спать со мной. Ты будешь меня любить, потому что любишь уже сейчас!

Я подскочила с места и едва не поскользнулась на ровном полу, холод которого болезненно пронзал ступни даже через подошву высоких ботинок. Мозг загудел: откуда Крис мог узнать все это, если бы всегда не был самим собой?! Две личности, уживающиеся вместе… Разве в таком случае, пока бодрствует одна, вторая не отделена непроницаемой стеной? Они не в состоянии звучать в унисон, если только не…

«Одно целое».

Я встряхнула головой, отказываясь принимать эту правду, и, пока Крис обходил кухонную стойку в моем направлении, вытянула из сервиза с побитым хрусталем заряженное ружье.

Сначала на лице Роуза пролегла тень сомнения, затем – удивления, а после… Одобрения? Гордости? Я предупреждающе вскинула оружие, хотя от страха дуло тряслось из стороны в сторону, будто ожившее.

– Я думал, ты побоишься солгать…

– Я и не лгала, – запинаясь, процедила я. – Сначала Флейта спрятала его под кресло, а затем я передумала и перенесла его сюда. Удачно, правда? Наверно, Грейс был прав, и у меня действительно потрясающая интуиция!

– Ну и что с того? – нахмурился Крис, лениво привалившись к стойке, но все же не став делать еще шаг навстречу ружью. – Убьешь меня пару-тройку раз, а что потом?

– Попрощаюсь, – пожала плечами я. – И уйду, пока ты будешь пускать кровавые слюни в коврик для обуви.

– Не сможешь…

– Ты так в этом уверен?

– Хм, – Крис потер пальцами подбородок и занял мое место на стуле, беря в руки почти приконченную банку с маслом. Зачерпнув остатки со дна надломленным крекером и аппетитно захрустев, он вдумчиво замычал: – Хочешь вернуть себе Криса?.. Прежнего Криса, да? Хорошо. Заключим сделку.

– С чего это ты вдруг так раздобрел? Ружье для трусов, но все равно не нравится, когда нацелено на тебя, да? – ухмыльнулась я, внезапно повеселев: наконец-то хоть какое-то преимущество на моей стороне!

– Я планировал договориться еще до того, как ты убила меня, – Крис вытер руки о бумажное полотенце, выглядя крайне серьезно, и я растерялась от того, сколь его заявление походило на правду. – Думаешь, я смерти страшусь? Плюс-минус еще одна особой роли не сыграет. Нет, мы бы и так плавно перешли к уговору, просто ты оказалась такой… притягательной. Я не удержался! Но теперь же я собран и готов приступить к делам.

– Забавно, как, оказывается, легко остудить мужскую похоть. Всего-то нужно разок пальнуть в упор! Ну и?

– Мы пойдем в Прайд, – объявил Крис, и я мысленно выругалась, что вообще согласилась его выслушать. – Кажется, раньше ты горела желанием отыскать семью… До того, как одним из сновидцев оказалась твоя сестрица. А что насчет брата? Хотела бы его увидеть?

Я неуверенно переступила с ноги на ногу.

– Продолжай.

– Я знаю кое-кого, кто может переместиться в любую точку земного шара. За секунду. Вот так, – Он показательно щелкнул пальцами. – Только представь себе эту выгоду: ты всего-то поможешь мне добраться до Прайда, а там мой старый приятель молниеносно перенесет тебя к брату и – опля! – долгожданное воссоединение любимых родственников, – Крис вскинул руки, сделав в воздухе какой-то жест, очень похожий на неприличный, и показательно скрепил пальцы замком. – Вдобавок, в Прайде тебе дадут ответ, как вернуть мне прежнее занудство и благоразумие… Возможно. Сара долго занималась мной и наверняка знает ответ, а уж договоришься ты с ней или нет – мне все равно. Я просто хочу домой.

– Настолько, что готов дать мне шанс снова запереть тебя внутри Криса? – недоверчиво вздернула брови я, и тот рассмеялся. Я с ужасом обнаружила, что смех его остался нетронутым темной сущностью – такой же светлый, медовый и бархатный, от которого веяло чистосердечностью и обаянием.

– А почему нет? Сара не очень-то сговорчива, так что шанс на осуществление вашего альянса невелик. Мне же нужен кто-то, кто подстрахует меня по пути к Прайду – одному добираться небезопасно. Подумай только! Там все твои друзья – Барби, Тото… Ставлю десятку, что и другим место нашлось после крушения МЗВ. Возможно, даже Грейс выжил. А еще Флейта так скучает по своему парню… И твоя сестра, Джесс. Разве тебе не хочется надрать уши этой негоднице?

– Не только уши, – хмыкнула я и медленно опустила ружье, увидев, что Крис перестал представлять опасность, слишком занятый тем, что отпечатывает герметичную крышку маринованных огурцов, которые нашел под раковиной, пока говорил, расхаживая взад-вперед по пустой кухне.

– Видишь, сплошные плюсы! Я не стану больше трогать тебя, Джеремия, – пообещал он и, заметив мой скептичный взгляд, гортанно хохотнул. – Мне надоело. Я могу и потерпеть, пока ты сама не попросишь…

– Никогда!

– И все же, – Крис подошел совсем близко, но до того, как я снова вскинула ружье, только скромно и весьма учтиво подал мне в руки откуда-то взявшуюся пачку мятных леденцов. – Я не намерен, – как ты там выразилась, – насиловать тебя или издеваться, пускай это одна из моих давних сексуальных фантазий, да, было дело… – Роуз откашлялся. – Мы дойдем до Прайда, а там ты сама примешь решение, что делать дальше. Никто не обидит тебя, пока я рядом.

– Даже ты сам?

– Даже я сам, – эхом отозвался он, и взгляд его действительно сделался таким ласковым, что я буквально ощутила прикосновение бархата к коже и тепло, несущее привычный запах одеколона и сырой хвои, чем неизменно веяло от кожи Криса даже после принятия ванны. – Дорога до Прайда займет дня два пути, и за это время ты как раз узнаешь меня получше. Это не только мой шанс вернуться домой, но и мой шанс подарить дом тебе самой, показав, что не так уж страшен черт, как меня малюют.

Я снова прищурилась, но промолчала. Время будто застыло, но на деле внутренняя борьба длилась меньше минуты. В каком процентном соотношении можно было бы выразить мою глупость, если бы я согласилась пойти на такое? Довериться психопату, которому в любой момент может взбрести в голову уложить меня на лопатки и сорвать одежду или же пырнуть вилкой мою лучшую подругу, если та вдруг восстанет против его затей… Как можно было доверять человеку, способному воткнуть осколок стекла в безобидного рыжеволосого парня, всем сердцем любящего науку? Или попытаться вспороть живот своему aminche? Передо мной стоял человек, настроение которого менялось чаще, чем я моргала – от тяги к кровопролитному насилию до «Съешь со мной пару сэндвичей». Риск достигал запредельных высот, но при всем этом даже такой Крис совсем не походил на лжеца; наоборот до того прозрачный, до того пронзительный, что вранье шло бы во всякой разрез с его убеждением «очищать мир от скверны» и «веселиться». Психопат, но не лгун. А какие еще варианты маячили на горизонте кроме тех, где придется и дальше прозябать в этой скрипучей лачуге и ждать чуда? Трусливая Джем, позабывшая о семье, прикрывающаяся простреленным бедром и любовным якорем, удерживающим ее на месте…

– Довольно! – вырвалось у меня вслух, и я вздохнула, принимая протянутую по обычаю пятерню Криса, которую после пожатия он запустил себе в волосы, непривычно взъерошивая их. – Мы идем в Прайд, а затем ты переносишь меня к брату. И при этом не смеешь прикасаться ни ко мне, ни к Флейте!

– Да будет так, – кивнул он и обернулся на отодвинувшуюся дверную створку. – Вспомнишь солнце – вот и лучик… Доброе утро, зайка.

В проеме показалось меловое и заспанное лицо Флейты. Невзирая на отпечатки пуговиц на лбу и растрепанный вид, она подготовилась: застав Криса рядом со мной, Флей встрепенулась и резко выставила перед собой заостренный наконечник чугунной кочерги.

– Отойди от нее!

– Ух ты, – воодушевленно оскалился Крис. – Еще одна драка!

Я выскочила вперед, закрывая собой Криса, и Флейта, нервно смахнув с лица упавшие колоски пшеничных волос, изумленно уставилась на меня.

– Что ты делаешь, Джем?

– Решаю наши проблемы, – ответила я и зажевала нижнюю губу, уже предвкушая, как долго мне придется ее убеждать. – Крис, будь добр, выйди… Девочкам нужно пошептаться.

Крис отреагировал на радость спокойно и понятливо: он подхватил банку с соленьями и, засвистев что-то беззаботное себе под нос, осторожно обошел Флейту, тут же отпрыгнувшую от него в сторону как от взрыва осколочной гранаты. Прежде мертвенно-белую, ее вдруг бросило в багряную красноту, когда Крис мимолетно улыбнулся ей и… подмигнул.

Флейта кинулась ко мне, почти сбив с ног, и чуть не расплакалась.

– Что это сейчас было?!

– Присядь, – вымученно улыбнулась я. – Постарайся дослушать меня до конца, ладно?..

– Прохладно! – огрызнулась Флейта. – Ты что, менингит подхватила?! Я спала и видела сны про овечек, а у нас все это время по дому свободно разгуливал маньяк! Так ты еще, кажется, и договориться с ним умудрилась. О чем, скажи на милость?!

Я зашипела и приложила указательный палец к губам, призывая ее к тишине, а сама впихнула ей ружье и двинулась в обход гостиной, чтобы собрать вещи. Что-то нечленораздельно заревев мне вдогонку, Флейта помчалась следом, неуклюже спотыкаясь о волочащийся по полу ремешок.

– Прайд, – начала я, вынимая из тумбы в спальне запасной комплекс термобелья. – С него все началось. На нем все и закончится. Прайд – центр всего, что происходит с нами, источник проблем и их решений. Крис приведет нас туда, – Я со скрипом захлопнула деревянный бардачок и оглянулась на оторопевшую американскую шведку. – А ты хочешь предложить другой выход?

– Нет, – сокрушенно покачала головой Флей и, фыркнув, отшвырнула тяжелое ружье на постель, в которой мне не так давно довелось пережить кучу всего важного в своей жизни, включая болезнь, ранение и любовь. – Себастьян забрал все оружие, включая револьвер самого Криса и винтовку. Оставил нас довольствоваться одним этим идиотским старым карабином! Как ты планируешь выжить в тайге без элементарного снаряжения и с этим монстром?!

– Карабин?.. Что еще за карабин? Ты что, разбираешься в них? Я думала, это просто ружье.

– Гладкоствольное же, – рефлекторно задумалась она. – Тото говорил, что их… Так, Джейми!

Я опустилась на колени, заглядывая под кровать, и действительно вытянула оттуда тяжелый деревянный ящик. От обнаруженного содержимого я испустила разве что вздох разочарования – внутри была лишь бестолковая куча хлама и наручники, в которых больше не было нужды. Огорченно хмыкнув, я все-таки спрятала в рюкзак хотя бы их.

– Я уже все решила, – сказала я, водружая набитый рюкзак себе на плечи и застегивая пуховик. – Нас двое, а Крис один. Он прав в том, что вряд ли доберется до Анкориджа в одиночку, да еще и пешком, так что наша смерть для него не комильфо. Тото с Барби и Грейсом ведь все равно там, верно?

– Если они не ушли…

– Не ушли, – мрачно подтвердила я. – Судя по тому, что я знаю, из Прайда никто просто так не уходит. Значит, нам в любом случае нужно их найти. И Эшли…

– Так это ради семьи? Или все-таки ради Криса?

– Неважно. Семья – это все те, кто выжил после двадцать седьмого августа, Флей. Семья – это все мы. Ради чего же теперь еще жить?

– А как же твоя нога? – стухнув, грустно спросила она, опустив взгляд.

Я посмотрела на повязку, которую не меняла с прошлого утра и которая все еще оставалась чистой. Я отчетливо помнила, что под ней осталась лишь круглая запекшаяся рана, стянувшаяся в диаметре раза в три и почти зажившая до конца.

– Не болит, – озвучила я восторженным шепотом. – Надо же… Действительно не болит! Я выдержу. Ты помнишь, что сделал Орфей, когда его Эвредика умерла? Ему потребовалось спуститься в сам ад, чтобы вернуть назад ее душу.

– Вообще-то, конец у этой истории печальный… Погоди, ты что, сравнила сейчас Криса с греческой дриадой?

– Я к тому, что спуститься туда пора и нам, – закатила глаза я. – Спуститься и предъявить, какого хрена демоны из этой гребанной дыры преследуют нас. А затем, если повезет, возвратиться к свету и никогда больше этот свет не покидать. Довольно тьмы и незнания, согласна?

Флейта бесслезно всхлипнула и измученно застонала, закрывая лицо руками – такой ответ мне был ясен и без слов, и я удовлетворенно выдохнула.

– Да, – взвыла она, скрипнув зубами, и по-детски захныкала. – Согласна. Почему я уродилась такой слабохарактерной и легковнушаемой?! Ненавижу себя!

– А я тебя обожаю, – улыбнулась я. – Честное слово, Флей, обожаю!

Я подождала, пока та отыщет в соседней каморке свой рюкзак и туго заплетет распущенную до сна косу, а после мы вместе спустились вниз. Когда до первого этажа оставалась одна ступенька, перед входной дверью возник Крис. Он был уже при параде – в плотной темно-синей куртке с полицейским значком, которую я прежде на нем не видела, в походных ботинках и со сдвинутой на лоб шапкой. А еще с неизменным озорным блеском в глазах, чреватым стать предвестником нашей скорой погибели.

– Припасов больше нет, так что путешествуем налегке. Дамы вперед! – торжественно поклонился он нам перед тем, как распахнуть дверь, приглашая в дом рьяный порыв морозного ветра, который тут же выбил из меня дыхание и принялся щипать за нос.

Флейта бросила на меня красноречивый взгляд и, крепче прижав к груди ружье, прошла мимо Криса, намеренно отставив рукоять в сторону.

– Упс, – проронила она невозмутимо, ударив его в пах.

– Бывает, – Крис согнулся и выдавил непринужденную улыбку, пропуская ее, и я очень хотела бы верить, что последующее мне показалось – он спрятал руку в карман и сжал ее в кулак. – Не упади, зайка! На крыльце скользко.

Я набрала в легкие побольше теплого воздуха, чтобы запомнить этот домашний жар перед тем, как снова окунуться в забытую стужу, и шагнула вперед. Я почти миновала порог, когда Крис ухватил меня под локоть, остановив. Неужели подвох дал о себе знать раньше, чем я ожидала?..

– Будут проблемы с ногой – скажи, – неожиданно прошептал он, кивнув на мое бедро, спрятанное под лыжными штанами. – Всегда можем остановиться передохнуть. И… Джем, просто доверься мне.

Он отпустил меня и позволил мне выйти, после чего закрыл дверь и двинулся следом. Обернувшись, чтобы проследить за тем, как он обгоняет Флейту и идет во главе нашей троицы, ведя нас той тропой, что увивалась в сторону шоссе и моста, я никак не могла заставить себя посмотреть на фермерский дом, который больше могла уже не увидеть. Лишь на пересечении лесной полосы, которая должна была скрыть от нас холм, я все-таки взглянула на окна верхнего этажа. Темные, они больше никого за собой не прятали от зимы; темные, им было суждено отныне темными и оставаться.

«Доверься мне».

Всегда, Крис Роуз… Но только не в этот раз.