Читать книгу 2:36 по Аляске. Том II - Анастасия Гор - Страница 6

Вправо. Влево.

Глазные яблоки двигаются следом за маятником часов.

Вправо. Влево.

Это должно было меня отвлечь, но на деле же только истончало мой и без того измельченный разум. Когда твои вены пытаются затаиться глубже под кожей, чтобы до них было не достать, вяжут и горят так, словно вместе с иглой внутрь поступает плавленый воск – тяжело отвлечься в принципе. Я следила за часами произвольно, потакая желанию считать меня образцом титанического терпения, а в голове кровавыми тонами разукрашивала думы о том, как именно уничтожила бы эти пресловутые настенные часы в форме раскормленного поросенка. Сожгла бы? Растоптала и сплясала на опилках канкан? Утопила?

Вправо. Влево. Вправо…

– Зажми руку, – Дмитрий согнул мой локоть, обездвиженный плотной повязкой на месте прокола, и ободряюще похлопал меня по пальцам. – Мы закончили. Посиди немного, чтобы не упасть в обморок, как в прошлый раз, и можешь идти. Не забывай есть побольше шоколада!

– С такими напутствиями я скоро перестану проходить в двери, – попыталась пошутить я, упрямо продолжая следить за циферблатом, ритмично отстукивающим время.

– Тебе это не грозит. У тебя дефицит веса.

– Дефицит?

– Не помешает добрать минимум два кило в здешних погодных условиях. К тому же, с такой периодичностью забора крови…

Дмитрий сконфузился, пристыженно поглядывая на длинные плоские ампулы под прозрачной крышкой морозильного контейнера. Как опытный доктор, он понимал, что такая частота сдачи анализов и их количество повредили бы любому человеческому организму, но, как подручный Сары, он не мог отступаться от ее требований. Сто пробных миллилитров на следующий же день после пробуждения Эшли, еще двести через три дня, и вот через пару суток еще – на этот раз все четыреста.

Явно прикидывая в голове те же схемы, что и я, Дмитрий удрученно покачал головой и спрятал контейнер с живительным эликсиром, которым отныне являлась моя кровь, в еще один холодильник, только уже размерами покрупнее.

– Ты ничего не можешь сделать, – отмахнулась я, проверяя пальцами наложенную марлю и прощупывая щетинистый пластырь под ней.

– К твоему появлению у нас кончились все ампулы Ларет. Теперь же Сара предусмотрительно запасается на будущее, – все равно оправдался Дмитрий. – Она еще не приняла решение, кого разбудить. Выбирает из числа родственников наших жителей и из тех, кого мы забрали из вашего МЗВ. Но… – Доктор потер проступившую между седыми бровями морщину и уселся на свое рабочее место. – Я попытаюсь с ней поговорить. Нельзя забирать у тебя так много… В обыденной жизни донору необходимо минимум пара месяцев восстановления и после трехсот миллилитров, а тут… Джейми, ты меня слушаешь?

Вправо. Влево. Вправо. Влево…

– Ненавижу эти часы, – вздохнула я громко и оперлась о стол, приподнимаясь, но что-то пошло не так. Оторвать взгляд от маятника не вышло: он словно и впрямь вводил в транс, захватывая внимание целиком, и я, дезориентированная, покачнулась, сбивая на пол средства для стерилизации и наборы пункционных игл.

Чувство, будто ступни провалились в бездонную яму, набитую ватой… Приятно.

Дмитрий подхватил меня под здоровую руку и надавил на плечи, настойчиво возвращая в сидячее положение. Выходец из русских мигрантов, он изредка и невпопад бранился жесткими на слух иностранными словами, прямо как сейчас; жилистый и низкорослый, почти полностью седой, но такой опрятный внешне, что на его выбеленном хлоркой халате даже после многочисленных медицинских манипуляций не оставалось ни одного пятна – ни старого, ни (тем более!) свежего.

– Я позову кого-нибудь, чтобы довели тебя до комнаты.

– Эшли ждет меня у поста.

– Нет, Джейми…

– Да тут всего пятьсот метров дойти!

– Роуз, – Дмитрий постучал пальцем по матовому стеклу лабораторной камеры, привлекая внимание ступающей мимо громоздкой тени. – Окажи любезность…

Я успела лишь мысленно чертыхнуться, когда две узкие дверцы разошлись в стороны и впустили внутрь Криса, недоуменно почесывающего костяшкой указательного пальца отросшую бороду. При виде меня он оцепенел, так, будто меньше всего ожидал увидеть здесь именно мою персону.

Не желая встречаться с ним глазами, я отвернулась так резко, что чуть не вывихнула себе шею.

– Проводи свою барышню до кровати. Желательно, до ее кровати, – сделал нажим на последних словах Дмитрий, понизив голос. – Или передай ее брату. Главное, обеспечь ей восмичасовой сон и проследи, чтобы плотно пообедала.

– Можешь на меня положиться, – хмыкнул Крис, и в отражении металлического столба капельницы я увидела, как он вперил в бока руки, прежде чем подойти и послушно вывести меня в коридор.

Я ощущала себя набитой куклой: руки-тряпочки болтались вдоль тела, а ноги неестественно сгибались будто раздробленные. Я чувствовала безмерную слабость, и демонстративно держаться бодрячком назло Саре и всей ее кастовой шайке у меня больше не выходило. Не осталось сил и на то, чтобы продолжить избегать Криса: я еще никогда так безропотно не принимала его объятий, как сейчас, когда он, крепко стискивая мою талию, вел меня через ряды рабочих. Иногда среди них мне мерещились лица выживших из МЗВ, а иногда так оно и было: например, пару раз я встречала старого сторожа Криса по имени Бобби, которого запомнила по кожи с выемками от оспы и усам. Наткнувшись на Прайд вместо запланированного продуктового магазина, он за считанные недели и без особого таланта выбился в должность заведующего по хозяйству аэропорта. Саре даже не пришлось использовать магию – Бобби было достаточно широты его собственной души и, конечно, небывалого честолюбия.

Все прайдеры у нас на пути приветливо улыбались. Улыбались они мне или же Крису – я так до сих пор и не разобрала, но этот утопический рай за всю эту неделю так и не перестал выглядеть именно утопически.

Шествующие дружные колонны, действующие строго по расписанию, переставали походить на загипнотизированное стадо лишь с наступлением свободных часов и до комендантского часа в одиннадцать. Периодически откуда-нибудь из-за угла доносилась электронная или симфоническая музыка, а дети оглушали визгами, споря из-за очередной присвоенной безделушки из коллекции Сары… Этот аэропорт сосредотачивал в себе настоящий маленький мир, полный всего самого разного, за исключением присущих стандартному человеку изъянов: мир без интриг, без ругни и без нарушений. А ведь люди в принципе существа загадочные: идеальность мы не выносим на биологическом уровне. Так откуда же она здесь в таком избытке?

– Даже не заговоришь со мной? – спросил Крис, и в какой-то мере я обрадовалась этому, ведь уже начала гадать, не случилось ли нечто дурное: мы прошли вместе почти пять минут, а я все еще не затыкала уши от нескончаемой болтовни.

Заметив и то, что мы минули охранный пост, и где-то за стойкой мелькнула оранжевая футболка не заметившего нас Эшли, я напряглась, ведь это означало, что Крис трактовал поручение Дмитрия буквально – он собирается уложить меня в постель. И не факт, что в одиночестве…

Как в подтверждении моих слов, его рука сместилась мне на бедро.

– Укус уже не болит? – спонтанно подобрала тему я, мельком подсмотрев за его ладонью, не так давно пробитой челюстью волка и по-прежнему замотанной во избежании попадания инфекций. – Заживает?

– Вполне, – Крис отделался от меня одним небрежным кивком, инстинктивно уводя и пряча руку куда-то за спину, а затем бескомпромиссно вернулся к тому, с чего мы начали: – Итак… Ты от меня бегаешь.

Ну вот. Светские беседы – явно не моя стихия.

– Не бегаю, – соврала я. – Ты вечно занят. Не мне же самой за тобой гоняться.

– Да уж, если бы вдруг начала, это предзнаменовало бы еще один конец света. Впору будет снова запасаться консервами, – ухмыльнулся Крис и вдруг завернул в тот коридор, который, насколько я помнила, уж точно не вел к моей спальне. – Что с тобой не так, Джем?

– А с тобой?

Благо, силы постепенно возвращались, и я резко взбрыкнула, останавливая Криса и останавливаясь сама. Запрокинув голову к его лицу, я сощурилась, зрительно требуя разъяснений.

– Ты ведешь меня не туда. И… Почему ты перестал бриться? Кажется, Новый-Крис просто помешан на том, чтобы конкурировать с щечками младенца!

Обычно ответы Криса сыпались молниеносно – едва ты успевал подвести к логическому финалу свой монолог, как у него тут же находилась тысяча вариантов емкого парирования. Сейчас же он то ли дискутировать не хотел, то ли и впрямь был растерян настолько же сильно, насколько и выглядел: поджав губы, он покосился сначала в одну сторону, а затем в другую, словно ища в открытом пространстве коридора точку, на которую можно было бы уставиться, тем самым избежав необходимости смотреть мне в глаза.

Я нахмурилась, с любопытством подступив ближе. За эти дни Крис мало изменился, разве что заметно оброс на щеках и сменил полицейскую куртку на джинсовку с внутренней прослойкой овечьей шерсти. Он часто пропадал на улицах аэропорта или за его пределами, выполняя поручения Сары по поиску продовольствия или чего-то того, о чем мне, во всяком случае, было неизвестно. Мы и впрямь виделись критически мало, и это было прекрасно: после той сцены с Сарой и всего, что с новой силой обрушилось на мою голову, я была не уверена, что готова в данный момент прояснять наши отношения. План затянулся, и нас с Флейтой буквально затянуло в эту прайдерское болото тоже. Захлебнуться или же всплыть – дело за малым.

– Мне казалось, ты оценишь, – хмыкнул Крис, наконец, и задумчиво поскреб пальцами свою щетину, как тогда при входе в лабораторию; было видно, что ему самому она доставляет массу дискомфорта, отчего он так и норовит подцепить ее ногтем и содрать с лица, раздраженный. – Раньше я по долгу не брился, когда был еще… – Он осекся. – Думал, это напомнит тебе об… уюте. В общем, я тут пытался угодить предпочтениям моей ключевой женской аудитории, но нет так нет. Сегодня же побреюсь.

Крис резко сменил милость на гнев и, сделавшись угрюмым точь-в-точь как в моменты худших его порывов, возобновил движение вперед, перестав поддерживать меня и вести.

– И, к сведению, этот коридор тоже ведет к твоей спальне.

Через пару минут шествия в полной тишине мы и впрямь достигли знакомой красной двери, что вела в мои королевские покои, на деле же являющиеся бывшим залом ожидания для VIP-пассажиров. Полностью перестроенный, этот зал был разделен на множество спальных кабинок и теперь же правдоподобно походил на ряды уютных квартир. В той части, что была выделена для меня, располагалось три глянцевых черных дивана, некоторые из которых были сдвинуты вместе и оборудованы под широкие постели. Три импровизированных койки – три человека в комнате: я, Эшли и Джесс.

Сейчас каморка пустовала, и следовало догадаться, что Эш все еще потерянно рыскает возле охранных постов, а Джесс не закончила помогать на кухне. Покой и темнота за защитой плотных штор – как раз то, в чем я нуждалась сейчас больше всего на свете.

– Спасибо, что проводил… – начала я издалека, надеясь дать понять Крису, что больше не нуждаюсь в его присмотре.

Я скинула обувь возле постели и замлела от одной лишь мысли, что вот-вот зароюсь в одеяло носом и просплю как минимум часов пять, освобожденная от работы за свое донорство. Обернувшись, чтобы проверить, запер ли за собой Крис дверь, я ошеломленно обнаружила, что он не намеревается никуда деваться.

– Крис?

Он преодолел разделяющие нас пару метров за такую же пару шагов и, подхватив меня под бедра так резко, что вскрик застрял пробкой где-то в горле, усадил на высокий диван, сам же опустившись на пол между моими разведенными коленями. Слабая девушка после заметной кровопотери – лучшая находка для того, кто привык брать свое силой. Если раньше я смогла бы оттолкнуть его, то сейчас же не стала даже пытаться: по-прежнему как тряпочки, руки были слабыми и не слушались. Я только жадно схватила ртом воздух, когда Крис прижался губами к моему подбородку и надавил пальцами на шею под волосами, не позволяя откинуть голову назад.

– Я сделал что-то не так? – спросил он шепотом, призывно рыская взглядом по моему лицу.

– Нет.

– Это из-за Сары? – выпалил он, пытаясь отдышаться от незримых эмоций. – Она для нас Каларатри, наша Мать, но для меня она…

– Не объясняй, – Голос мой прозвучал резче, чем я того хотела. – Не надо, Крис. Я устала и хочу лечь…

Я потянулась к подушке, надеясь обогнуть хватку Криса и вытянуться на постели во весь рост, но он перехватил мои руки. Я зашипела от боли сквозь зубы, когда он неловко задел моток бинта под сгибом моего локтя.

Взгляд Криса стал острее.

– Она не должна брать у тебя так много крови. Это неправильно…

– И что дальше? Запретишь ей? – ухмыльнулась я сухо.

– Да, – Крис ответил невероятно честно и серьезно, так по-детски непосредственно, что не оставалось сомнений в решительности его настроя. – Я и Сара… Мы не… Послушай, Джейми, я обещал защищать тебя в Прайде.

– Но ты не справляешься.

– Не правда, – скрипнул зубами он, поморщившись, а затем осторожно разогнул мои руки и наклонился, сдвинув пальцами бинты и одаривая прохладными поцелуями лиловые следы от проколов. – Я все исправлю. Я ведь помог тебе воссоединиться с братом… С семьей. С друзьями.

– Да уж, огромное спасибо, – иронично буркнула я.

– Я снова помог обрести тебе дом.

«Из которого я не могу уйти», подумалось мне, но Крис вряд ли бы понял, как это возможно. По его мнению, из Прайда добровольно не захочет уйти ни один вменяемый человек. Ему кажется, что мы с Сарой поладили… Только как бы объяснить человеку, связанному безропотностью ее дара, что он внушаем и обдумывает лишь то, что она собственноручно вкладывает ему в голову?

Крис хотел думать, что мне нравится здесь, но все, что он видел, шло с этим вразрез и оставляло незаживающие шрамы на его картине видения, навязанной ему Сарой. Сколько этих шрамов еще нужно нанести, чтобы полотно прорвалось, и он вконец прозрел?

– Я все еще кажусь тебе плохим парнем? – усмехнулся Крис, рисуя нечто невообразимое костяшками пальцев на моей щеке, пока я просто смотрела на него, но ничего не видела, слишком подавленная и измотанная, чтобы лепить из внутренней пустоты иллюзорное воодушевление. – Ты ведь избегаешь меня. Ты не даешься мне… Уворачиваешься от прикосновений, поцелуев, уже не говоря о том, как сильно я тебя хочу. Неужели я все еще нужен тебе исключительно прежним, после того-то, что и таким сделал ради тебя?

Я молча сжала губы и сонно заморгала, пытаясь сосредоточиться на усталости, чтобы ненароком не поддаться веянию тех чувств, что будоражили нутро даже в таком моем состоянии.

– Чего ты хочешь от меня, Крис?

– Чтобы ты отдала мне себя.

«Пф, всего-то?».

Он прислонился к моему лбу своим, и густая щетина, уже не такая жесткая из-за длины, прошлась по моим скулам. Я почувствовала запах лосьона и морозной свежести, которую источала его джинсовая куртка: должно быть, он только вернулся с очередной вылазки, прежде чем Дмитрий выцепил его в коридоре.

– Ты бледная. И губы такие синие, словно ежевики объелась, – обеспокоенно заметил он. – Я принесу тебе горячего шоколада и еды. А потом…

Крис снова прошелся руками по моим бедрам, спустил их обратно вниз и сжал пальцами лодыжки. Я испуганно сглотнула.

– Сегодня будет особенный вечер. Какой день подходит для воссоединения больше, чем Рождество? Повеселимся.

Рождество…

Это слово загудело в воздухе, эхом отражаясь от стен, и я принялась растерянно подсчитывать даты в календаре, пока Крис, подобрав рукой мои ноги, укладывал меня на постель. Накинув сверху шерстяной плед, он трепетно чмокнул меня в лоб, предварительно смахнув с него запутанные клочья волос, а затем напомнил мне о том, что позже принесет шоколад, и вышел из комнаты.

В коридоре я снова услышала его голос, поздоровавшийся с кем-то, и, не успела я насладиться своим долгожданным одиночеством, как дверь снова открылась. Протяжно застонав, я зажала голову между двумя подушками.

– Дайте мне поспать!

– Так дела не делаются, сестренка!

Взмыленный, Эш расчесал пальцами мокрые волосы и отлепил от тела потную спортивную майку, вопросительно нахмурившись.

– Поспать? Ты дрыхнешь уже часов пять, не меньше. А собираться на праздник когда планируешь?

– Пять часов?!

Я дернулась с постели и едва не опрокинула тумбу, нагроможденную различной посудой, которой еще секунду назад здесь не было: блюдце с зефиром, нарезанными кровяными колбасками, виноградом и глубокая емкость с еще дымящимся горячим шоколадом, судя по запаху, разбавленным красным вином для повышения гемоглобина.

– Когда это здесь появилось? – спросила я растерянно, и Эшли пожал плечами, доставая из шкафа чистое полотенце и промакивая им испарину на лбу.

– Наверно, Крис принес. Встретил его у нашей комнаты минуту назад… Джейми, с тобой точно все в порядке?

– Да, – Я свесила с кровати ноги, с удивлением почувствовав, как они затекли. – Просто мне казалось, что я всего лишь моргнула… А я, похоже, потеряла сознание. Пять часов, говоришь?.. А ты тогда где был?

– Тренировался, – улыбнулся он во все свои белоснежные зубы. – А что, по мне не видно?

– Ты меня вообще-то забрать из лаборатории обещал…

– Я и искал тебя там полчаса, пока Дмитрий не сказал, что это уже сделал Крис. Я заглянул в комнату, но ты уже спала, вот я и пошел на тренажеры, – объяснил он и отвернулся к зеркальному комоду, стягивая с себя майку. Оставшись голым по пояс, с рельефно очерченным торсом и мышцами, сведенными напряжением после занятий, Эшли, кажется, даже залюбовался своим отражением. – Такую красоту ведь надо в форме держать, правда?

– Фу, – Я закатила глаза и рассмеялась, кладя в рот сразу четыре свернутых рулетика из ветчины. – Перестань быть таким самовлюбленным! Внешность – это не главное.

– Сказала мне та, что выглядит, как актер массовки из «Ходячих мертвецов»1, – поддел меня брат и, наконец-то спрятав эти хваленные бицепсы под хлопковой рубашкой, обернулся. – Так ты будешь приводить себя в божеский вид или пойдешь прямо так? Сразу предупреждаю: все эти россказни о том, что парни любят естественность – ложь! Только не тогда, когда эта естественность синоним стремности. Тебе только трупного запашка не хватает, серьезно.

Я схватила подушку и кинула ее в Эшли, с удивлением отметив, с какой силой это совершила: похоже, я действительно хоть немного выспалась. Ответив мне гомерическим хохотом, брат подскочил к постели и игриво цапнул меня за носок, на что получил удар в живот пяткой.

– Отвали!

– Эй, ты ведь обещала пойти!

– Зачем? Участвовать в лживом рождественском застолье и любоваться, как Сара весь вечер норовит поцеловать Криса у меня на глазах? Нет уж, благодарю!

– Вообще-то, будет дискотека. Ты была хоть на одной дискотеке за эти полгода? Я вот только ожил как неделю, а уже по ним скучаю. И подумаешь – поцелуй! – всплеснул Эшли руками. – Я уверен, что дальше дело у них не заходит. Ты ведь сама говорила мне, что таким способом Сара просто контролирует его… Бедняжка! Вот я бы точно вскрылся, попробуй такая жуткая бабища меня засосать.

– Ну да, в твоем же вкусе скорее ее телохранитель Шон Тао, – выдавила я гаденькую улыбочку, с удовольствием лицезря, как щеки моего брата сделались пунцово-морковными. – Так ты выяснил? Он би?

– Не понимаю, о чем ты. Собирайся. Оденешься здесь или мне нести тебя к нашему визажисту? Уж она-то с тобой сладит!

– Эш, отстань… – Я попыталась снова спрятаться под одеялом и вскрикнула, вдруг перестав чувствовать под собой опору диванного матраса. – Эшли!

Он поднял меня на руки и, закинув себе на плечо, весело похлопал меня по ягодицам. Я зашипела и заерзала, принявшись лупить его коленками по груди, но в результате лишь отбила себе обе чашечки.

– Когда ты успел так накачаться?!

– В студенческом братстве, – пожал он плечами. – Мы тягали железо на спор.

– А больше вы на спор там ничего не делали? Например, было бы неплохо научиться хотя бы на спор принимать душ. Ты весь потный, – Я снова забилась, как касатка на берегу, и ойкнула, когда в ответ мне прилетел дверной косяк, с которым встретился мой лоб, когда Эшли неудачно повернулся, вынося меня в коридор.

– Ты не все мои таланты знаешь… – начала выдумывать на ходу я. – Сара не такая уж чуткая прорицательница, какой хочет казаться. На самом деле еще я умею насылать порчу. Хочешь парочку проклятий в свой адрес?

– Без обид, но все, что ты можешь на кого-то наслать – это мысли о том, что можно было бы родиться и покрасивее, – язвительно усмехнулся Эшли. – Ну, и, может быть, легкий стояк, но исключительно на Криса Роуза.

Каждая шутка Эша и каждая моя попытка уязвить в ответ его самомнение – истинное проявление любви. Мой брат снова был самим собой всего лишь как пятый день, но ничего не успокаивало больше, чем наше общение, не утратившее свою ядовитую претенциозность. Я обожала Эшли всем сердцем, но показывать это дольше получаса было чревато новой порцией шуток и с моей, и с его стороны; поэтому, вертясь на его плече, я незаметно жалась к нему ближе, облегченно прикрыв глаза. Моя семья наконец-то рядом.

– Так что? – вернул меня в реальность глумливый голос Эшли, несущего меня в сторону аэродрома мимо прайдеров, озадаченно смотрящих нам вслед. – Он уже сорвал твой полевой одуванчик, а?

– Фу! – повторила я уже не в первый раз. – Какой ты мерзкий! Я не собираюсь обсуждать это с тобой, пусть ты и гей.

– А что такого? Роуз горяч… Военные – очень популярная женская слабость. И, пусть ты и зовешь его психопатом, но я все еще не понимаю, что с вами обоими не так.

– Ты вообще слушал меня, когда я рассказывала, что мне довелось пережить?!

– Да, – Эшли зажевал пухлую губу, заглядевшись на зеркальный потолок, отчего немного споткнулся и едва не выронил меня с рук, неприлично выругавшись хором со мной. – Ты бы сама послушала себя со стороны! Не то бред сумасшедшего, не то сюжет боевика. Я лишь понял, что теперь Крис плохой парень, но…

– Никаких «но»! Все, о чем тебе надо думать – это о том, как нам отсюда выбраться. Всем скопом, Эшли, вместе с Крисом, да-да. Кто из нас двоих учится на престижной стипендии в конце концов?!

– Уже никто, – огорченно вздохнул брат. – Но я тебя понял. Да, я работаю над этим. Обсудим все завтра… Может, стоит и Джесс пригласить?

Я оскалилась.

– Нет! Выберем время, когда ее не будет в комнате. Если бы не ты, ее бы вообще к нам не подселили…

– Она наша сестра, Джейми, – строго оборвал меня Эш. – Сара могла воздействовать и на ее разум. Она еще ребенок…

– Ребенок, погубивший многих моих знакомых! Ни слова больше. Все!

Эшли не нашелся, что ответить; наверно, так выглядело его смирение с моим ультиматумом. Мне с лихвой хватало и того, что приходилось засыпать с Джесс в одной комнате и здороваться по утрам, а это, надо признать, уже требовало неимоверных усилий.

– Пригнись!

Я испуганно вскрикнула, когда Эш, едва не сбив моей головой пару косяков, быстро минул телескопический трап в один из российских самолетов, ногой вышиб и без того держащуюся на соплях дверь, а после скинул меня на сидения прямиком перед носом застанной врасплох Флейты.

– Держи свою подругу, – переводя дух, махнул на меня рукой брат. – Сделай из нее человека и тащи на вечеринку в Duty Free. Успеешь за полчаса? Пусть выглядит минимально устрашающе, а то если этот ваш Роуз сольется, где мы найдем второго такого… ценителя?

– Сам ты страшный! – обиженно воскликнула я и пнула Эшли в бок, выталкивая его из самолета.

– И вам добрый день, – Флейта стащила полотенце, вздыбленное на ее голове фараоновским колпаком, и смущенно прикрыла им свою пижаму с пингвинчиками.

Разрумянившаяся после душа, но с неизвестно откуда свежо-ободранными красными коленками, Флей выглядела так по-домашнему невинно, будто и впрямь воспринимала этот отданный в ее распоряжение самолет как родную студию в Нью-Йорке. Она даже позаботилась об антураже: развесила под отсеками для багажа бумажные фонарики-стаканчики и снежинки из золотистой бумаги, прицепила вешалки с кучей новых одежд и сделала из кухни для стюардов туалетный столик. Если бы я не напоминала ей о нашем плане каждый день и не спрашивала, как продвигаются с ним дела, то точно повелась бы на эту маскировку, как и все остальные.

– Любимая, что такое?

Тото выглянул из-за шторки, разделяющий салон самолета на две части, и лицо Флейты покраснело еще сильнее: он был полностью раздет, не считая трусов. Наверно, в какой-то мере Прайд осуществил ее мечту, предоставив ей возможность делить свое новое пристанище с возлюбленным снайпером. Если бы только они жили здесь вдвоем…

– Грейс скоро вернется, – поморщился Тото. – Снова начнутся эти перебранки с Барби. Давайте соберемся и уйдем побыстрее?

– Полностью поддерживаю! – резво откликнулась я. – Давай, Флейта, колдуй поскорее. Не хватало мне насмешек еще одного животного! Слышал, Эшли? Вали, зоопарк не здесь.

Брат закатил глаза и, накренившись, неуклюже облобызал мою щеку слюнявыми губами. Я улыбнулась, когда он приветственно подмигнул Тото и вышел обратно на трап, выкрикнув напутствие напоследок:

– И побольше румян!

– Семейство Рейс… Кто бы подумал, что вы будете так похожи, – вздохнула Флейта обреченно, закончив выжимать душевую воду с волос в полотенце. Отложив его в сторону, она окинула меня оценивающим взглядом. – Ты что, на праздник идти не хочешь? Рождество же!

– Вспомни, где мы находимся. У тебя что, правда есть настроение выпить пунша и закружиться в вальсе?

– Нет, – погрустнев, призналась она, но тут же встрепенулась обратно. – Однако это лучший способ доказать Саре, что нас все устраивает. Пока подыгрываем – нет надобности промывать нам мозги.

Вместе мы с трудом поместились в узком туалете самолета, то и дело задевая друг друга локтями и болезненно ойкая. Пока Флейта занималась моими волосами, которые никто не расчесывал уже несколько дней, я позволила себе предаться ностальгическим воспоминаниям и обдумываю всяких каверзных вопросов, которые мне предстояли. Изредка я косилась на отражение в зеркале, но в основном старалась смотреть куда-нибудь вниз, страшась будущего преображения. Прикосновение пальцев к волосам ощущалось приятным покалыванием на затылке, и я едва не задремала, давая Флейте вертеть меня и пихать в руки стопки подходящих (по ее мнению) нарядов.

С боем вырвав из рук Флей свои джинсы, я согласилась на то, чтобы натянуть сверху удлиненную полупрозрачную рубашку без рукавов и с блестящей вышивкой на воротнике. Черная, она просвечила мой единственный бледно-сиреневый бюстгальтер, и, утешаемая комментариями Тото о том, что Сара обещала неоновые лампы, которые скроют эту вульгарность, я даже разрешила Флейте нанести макияж.

– Моя последняя вечеринка была в мае, – призналась я негромко, разглядывая себя. – В честь окончания сессии. Сейчас это так… дико.

Я и впрямь отвыкла чувствовать себя не просто человечной, но даже женственной: смягченные тональным кремом ссадины и синяки, ровный тон лица с коралловым румянцем, нежные бежевые тени и прозрачный блеск, придавший моим вечно обветренным губам элементарную притягательность. Накрутив на пальцы вымытые и немного завитые плойкой волосы, я благодарно улыбнулась Флейте.

Любуясь сотворенной работой, она просияла в ответ.

– У нас осталось десять минут, – взглянув на наручные часы Тото, изрекла она. – Надеюсь, мне самой хватит времени принарядиться.

– А нечего было шляться по этому гадюшнику вместо того, чтобы первой занять очередь в душ! – отчитал ее он. – Ладно… Не страшно, если опоздаем. И не усердствуй! Ты нравишься мне любой, – Тото уступчиво улыбнулся, целомудренно целуя ее в висок.

Я увидела, как на лице Флей пролегла тень, очень похожая на ту, что возникала при упоминании имени Себастьяна, о котором мы условились отныне не заговаривать. Чувство вины… Поймав мой заинтересованный взгляд, она стушевалась и отвернулась, отстраняясь от Тото.

– Подождите меня снаружи. Я собираюсь вылить на себя весь флакончик духов.

Мы с Тото послушно вышли на трап, оставляя ее наедине со своими приготовлениями. Молчание было неловким: мы так толком и не разговаривали с тех самых пор, как я застрелила его мать. Полагаю, эта сконфуженность, обостряющаяся каждый раз, как мы оставались одни, и была следствием того инцидента. Винить Тото в его нежелании продолжать нашу дружбу я не имела никакого права.

– Как поживает Эльмира? – спросила я осторожно, прислонившись спиною к бортику. – Ты выяснил, где они они спрятали ее и остальных спящих?

– Меня к ней не подпускают, но, догадываюсь, что Северный терминал пустует не просто так, – хмыкнул он. – Бобби – подлый говнюк… Он заведует ими, как и в МЗВ. Чертов перебежчик!

– А ты пытался убедить Сару разбудить сестру?

– Пока нет и… Не уверен, что так уж этого хочу.

– В смысле?

– Для нее же безопаснее, пока она спит, – пробормотал Тото, напряженно разглядывая узоры из линий на собственных ладонях. – Я обещал маме ее защитить, и сделаю это любой ценой. Во снах нет Сары, да и всех этих чудовищ тоже…

– Банши тут не страшны, – прошептала я. – Оливий контролирует их и держит на расстоянии от Прайда. Крис так говорил… Но вот насчет Сары ты прав.

– Именно. Тем более, ты сама в любой момент сможешь разбудить ее. Лучше пусть это будет после того, как мы выберемся, – пожал он плечами.

Я сглотнула. Все говорили о моем даре так естественно, будто о какой-нибудь погодной закономерности. У меня же сердце о печенку отплясывало, стоило мне только подумать о том, чтобы как-то влиять на окружающий мир своей волей. Это казалось чем-то из разряда подростковой фантастики, если вовсе не абсурдом.

Заметив мое смятение, Тото добавил:

– Спасибо, что вернула мне Флейту в сохранности.

– Боюсь, это заслуга лишь ее самой.

Казалось, наш неловкий диалог тянется уже целую вечность, прежде чем открылся отсек самолета и показалась чья-то взъерошенная пшеничная голова. Моя челюсть отвисла, когда в оборванных коротких прядях, теперь едва достающих до мочек ушей, я узнала бывшую длинную косу Флейты.

– Что ты с собой сделала?! – взревел Тото, пялясь на ее мальчишескую прическу и застенчивую улыбку, с которой это убранство Флейта пригладила.

– Ты же сам сказал, что я нравлюсь тебя любой…

– Но я имел ввиду не это! То есть, – Тото хлопнул себя пятерней по лбу и шумно вздохнул. – Ты прекрасна даже сейчас, просто я… Не ожидал. Когда ты вообще решилась откромсать себе половину волос?

– Если честно, еще в тот день, когда ты нашел меня возле МЗВ, – сказала она. – Банши удерживал меня за косу, и я поняла, как нецелесообразно носить на себе что-то, за что тебя могут ухватить. К тому же, она вечно выбивается из-под шапки. И колется!

– Ладно, – Тото вымученно улыбнулся и привлек Флейту к себе, зарываясь носом в том, что осталось от ее роскошной косы, которой в свое время завидовала даже я. – Ты теперь выглядишь на пятнадцать… Все, молчу! Мне нравится. Очаровательно, правда.

– Ух ты, второй я!

Грейс расплылся в широкой улыбке, застыв посреди трапа в полусогнутом положении (все еще боясь за свой бок, хотя тот почти зажил. Драматург!). Потянувшись к голове Флейты рукой, чтобы проверить на ощупь, Грейс ойкнул и отскочил, когда она ловко ужалила его пальцы острой заколкой.

– Лапы прочь!

– Еще чуть короче – и была бы совсем как мальчишка, – усмехнулся он. – Основательно к танцулькам подготовилась, ничего не скажешь. Эй, Барби, видала?

Я обернулась на начало трапа и постаралась не измениться в лице, поймав на себе изучающий взгляд девушки, которую запомнила по пирсингу в носу, выбритым вискам и ненависти ко всему живому. А еще по прощальную поцелую, при воспоминании от которого до сих пор покалывало губы, и по факту того, что она предпочитает… общество девиц. И, крайне вероятно, когда-то была влюблена в меня, если не влюблена до сих пор.

Большей неловкости я не испытывала даже наедине с Тото. Дружелюбно помахав ей рукой и удовлетворившись ответной улыбкой, – надо заметить, довольно-таки искренней, – я прошла мимо, когда Барби вдруг вытянула руку и успела черкнуть ногтем по моей щеке, что-то стирая.