Читать книгу Сомнамбула. Глобальная Перезагрузка - Анастасия Сергеевна Котельникова - Страница 5

-ВАРЯ-

Упрямые слухи просачивались со всех сторон, будто сквозняк из щелей. Сначала где-то на задворках разговоров, потом всё громче, настойчивее.

Даже Саше пришлось признать: что-то происходит. Его обычно не поколебать, он держался за факты, за собственный опыт, за холодную рассудительность. Но когда один онер в Лимбере рассказывал, что видел самого себя, а потом другой клялся, что ничего подобного не было, когда его видели другие… а на следующий день подобное признание сделал уже другой – мы поняли, что это не совпадение.

Сначала все списывали на сбой, на «игру» системы, которая иногда любила показывать странности. Но это липкое, тревожное чувство только крепло. Неполадки множились, и отрицать их стало невозможно.

И тогда мой образ Арчи в собственных сюжетах перестал быть «личным» кошмаром. Пришлось признать, что это не просто отголосок моей памяти, не травма, которая никак не уходит. Это было предупреждение. Признак того, что угроза всё ближе, и что она каким-то образом связана именно с ним.

Но до конца всё равно никто не хотел верить. Даже Джо, слушая мои слова, молчал дольше, чем нужно, словно подыскивая внутри себя оправдание системе. Алёна старалась улыбкой сгладить напряжение, Саша качал головой, будто отгоняя мысль, что Арчи может вернуться. Но сомнения остались у каждого.

В итоге решение назрело само: мы должны собраться в системе снов для обсуждения происходящего в «Маске сна».

Театр встретил нас мраком и знакомой тишиной.

Здание возвышалось над пустой площадью, как чёрный куб, лишённый времени. Когда-то здесь кипела жизнь: огни рампы, аплодисменты, голоса артистов. Теперь лишь потрескавшаяся лепнина, облупившаяся краска на колоннах и тяжёлая тишина, которая обрушивалась на плечи, как занавес.

Внутри царил полумрак. Красные бархатные кресла поблекли, ткань местами протёрлась до серой основы. Деревянный пол под ногами гулко откликался, будто помнил тысячи шагов. Запах пыли и старой сцены, впитавшей в себя чужие драмы и восторги, наполнял пространство, смешиваясь с холодом, будто сам воздух был набит ватой воспоминаний.

Под потолком перекошено висела массивная люстра в хрустальных подвесках, и когда мы вошли, едва заметно качнулась, звякнув стеклянными каплями, словно перешёптывалась с тьмой. Сцена казалась глубже, чем положено: из-за игры сна кулисы уходили в бесконечный коридор, и каждый раз казалось, что за ними кто-то стоит.

Это место давно стало нашим штабом. Джо выбрал его не случайно: в юности он сам играл здесь, и теперь театр был похож на маску, наш символ и укрытие. Его стены скрывали нас от системы, давали ощущение крепости, хотя всё здесь шептало о прошлом и разрушении.

Когда мы собрались в кругу, мне почудилось: на пустых балконах сидят тени зрителей. Они молча следят, ждут. И от этого сердце билось быстрее, будто сама система слушала наш совет.

Влад только что вернулся из Лимберы, и его рассказ был словно спичка, поднесённая к сухой траве.

Нескладный подросток с патлатыми волосами, которые всё время падали на глаза. Он ёрзал на месте, будто не находил себе опоры. Угловатые движения выдавали в нём панику и растерянность: плечи дёргались, руки то хватались за подлокотник кресла, то прятались в карманы. Казалось, весь он – сплошное «не знаю, что делать», но именно это делало его признание ещё тревожнее: если даже в Лимбере он потерял уверенность, значит, случилось что-то действительно серьёзное.

– Он был… как я, – его голос дрожал, и даже тусклый свет люстры казался слишком ярким для этого признания.

– До мельчайших деталей. Одежда, голос, даже шрам на брови, да всё. Только взгляд… – он замолчал и провёл рукой по лицу. – Не мой. Чужой. Хищный.

Мы собрались в «Маске Сна» не только ради обычного обсуждения – повод оказался слишком серьёзным.

До этого момента общий Совет онеров никогда не собирался. Лимбера сама по себе была живым организмом, она принимала или отвергала, но не нуждалась в советах. Однако сейчас всё изменилось.

Сообщения о сбоях множились: люди видели самих себя в собственных сюжетах. Не отражения в зеркале, не аллегории или символы, которые можно было бы списать на игру подсознания. Нет. Полноценные двойники, действующие независимо, со своей волей, своим взглядом. Это нарушало один из основополагающих законов системы.

И потому Лимбера впервые пошатнулась. Старшие онеры, завсегдатаи её улиц, собрались в Музее снов и приняли решение созвать Совет. В него вошли опытнейшие сновидцы со всей земли, те, кто удерживал равновесие системы долгие годы. От каждой группы был выбран представитель. От нас – Джо. Его авторитет и опыт признавали все, и он стал голосом нашей команды.

– Такие случаи не единичны, – сказал Джо, стоя у сцены, облокотившись на край потемневшего занавеса. Его голос гулко разнёсся по пустому залу, задевая потрескавшуюся лепнину. – Совет Лимберы уже обсуждает это. Но важно не то, что мы встречаем свои отражения. Важно то, что система перестала различать нас и их. Она больше не уверена, кто настоящий. – Он на секунду замолчал, глядя поверх нас, будто туда, где за балконом уже собирались тени будущего. – Если так продолжится, Лимбера может отвергнуть и тех, кто никогда не нарушал кодекс.

Я чувствовала, как у меня пересохло в горле.

Даже Алёна притихла, оставив попытки что-то сказать.

Саша сидел с опущенной головой, поглаживая Декси за ухом.

– Я тоже видел себя, – тихо признался Джо, наконец. – На вокзале. В зимнем сюжете. Мой двойник шёл впереди, быстро, с портфелем. Я попытался догнать. Кричал. Он не обернулся. И потом просто исчез в толпе. Растворился. Как будто… – он прикусил губу, – как будто специально не давал себя поймать.

В зале повисло тяжёлое молчание.

– Если это не баг, – проговорила Алёна, – тогда это кто-то очень хорошо нас копирует. Или…

– Или это спрайт, – вставил Влад, – но другого уровня. Метаморф.

Джо кивнул.

– Есть ещё одна мысль. Нам бы не помешал сейчас Лукьянов.

Тишина, как перед грозой.

– Он не придёт, – резко сказала Алёна. – Он вышел из игры. И слушать ничего не хочет – ни про сны, ни про нас.

– Значит, надо справляться без него, – сказал Саша. Его голос был твёрдым, но я почувствовала, как он напрягся.

– Он эмпат, – напомнила я. – Если это действительно не спрайты, а что-то большее, то он почувствует. Он может распознать, кто за этим стоит.

– Конечно, – сухо отозвался Саша. – Диме расскажем, он нас всех и спасёт. Как раньше.

Я почувствовала укол. Но не ответила.

– Стоит попробовать, – настаивал Джо. – Он может не захотеть участвовать, но хотя бы услышать он должен.

– Если и есть человек, к кому он прислушается, – сказала Алёна, глядя на меня, – то это ты, Варь.

Саша поднял взгляд. На секунду его глаза задержались на моих, и я увидела – он уже понял.

Что я всё равно пойду к Диме.

Что решение уже принято.

Наш Совет закончился ничем.

Но мысль, как зерно, уже проросла.

Я выйду на него.

Я должна.

Потому что Арчи всё ещё приходит ко мне во снах, и теперь я точно знала: это не просто отголосок. Это – предупреждение.

И только Дима сможет понять, что именно оно значит.