Читать книгу Путь отречения. Том 1. Последняя битва - Анастасия Шевцова - Страница 10

Все то время, пока Али-Нари колдовала над ее волосами, пытаясь уложить тяжелые прямые пряди в прическу, Лия не проронила ни звука. Не моргая, она смотрела в серебряное зеркало и не узнавала саму себя.

Длинное белое платье простого покроя облегало и без того долговязую угловатую фигуру, подчеркивая покрасневшие глаза и воспаленные губы. В нем она казалась старше своих лет и выглядела больной и уставшей.

– Вам плохо? – Заколов очередной локон, Али положила руку на ее плечо.

До боли закусив губу, Лия мотнула головой.

– Я бы хотела увидеть своего брата, если возможно, – шепотом ответила она, боясь, что голос выдаст с трудом сдерживаемые слезы.

– Боюсь, сейчас это слишком опасно, – принцесса сочувственно улыбнулась и тут же погасила улыбку. – Я не могу так рисковать, простите меня.

– Понимаю… Не обращайте внимания – просто минутная слабость. – Выдохнув, Лия поднесла к лицу ладони и несколько раз хлестко ударила себя по щекам. – Добавим немного цвета, – в ответ на удивленный взгляд Али-Нари наигранно бодро пояснила она. – Не обращайте внимания, я все еще не отошла от путешествия и всех этих новостей. Будущее пугает меня не меньше, чем вас.

– Лирамель! – Али-Нари с укором покачала головой. – Вы – дочь своего отца. Это – ваш путь и ваша роль. Никто не справится с ней лучше, помните об этом. А я… – Она внезапно запнулась и опустила взгляд. – Мы с братом никогда не забудем оказанного милосердия. Поверьте, любой другой поступил бы на месте Карла иначе. Даже сам Параман. Королевство зиждется на суровых законах, и их нарушение зачастую равносильно смерти.

– Быть может, вы правы, – согласилась Лия, – но нелегко заучить роль перед самым спектаклем, особенно когда даже не подозреваешь, кого выпадет играть. Все случилось слишком быстро не только для вас и вашего брата. Я тоже не знала, кем являюсь, вплоть до вчерашнего утра.

Удивленно застыв, Али-Нари опустила руки. В ее карих, обрамлённых темными ресницами глазах застыло сочувствие и что-то, похожее на понимание.

– Не нужно ничего говорить. – Отгадав ее мысли, Лия улыбнулась и встала. – Все нормально.

Еще раз оглядев себя в зеркале, она поправила выбившуюся у виска прядь и хотела было спросить, не пора ли им спускаться, когда внезапно пол под ногами мелко задрожал.

– Все, – упавшим голосом простонала Али и пошатнулась. – Жрецы завершили обряд Призыва…

Обернувшись, Лия быстро подхватила принцессу под руку и помогла сесть на стул.

– Кому здесь плохо, так это вам, – чуть насмешливо заметила она и вяло подумала: «Все-таки это сон».

– Надо спешить. – Али с трудом выговаривала слова: ей никак не удавалось выровнять дыхание. – Там есть дверь, – она указала рукой на завешанную толстым гобеленом стену слева от огромной резной кровати. – Должна быть открыта…

Оставив принцессу, Лия торопливо подошла к стене и откинула тяжелую ткань. Полукруглая, низенькая дверь из темного дерева глубоко уходила в стену. Толстый засов, тяжелый и шершавый, поддался с трудом и оставил на ее ладонях рыжий след ржавчины. Очевидно, этим путем пользовались довольно редко.

Стараясь не испачкать платье, Лия потянула на себя массивное кольцо.

В лицо подул сквозняк. Поежившись, она осторожно заглянула внутрь чернеющего проема.

– Подождите… – Подойдя, Али вежливо отстранила ее. – Надо зажечь факел, лестница очень крутая.

Когда мерцающий тепло-оранжевый свет упал на ступени, Лия тихонько ахнула и вцепилась в железный поручень. Бесконечная спираль, уходившая вниз и вверх между стенами, была такой узкой и крутой, что казалось, будто ступени между витками сливались друг с другом.

– Здесь не так высоко, как кажется, – с наигранной бодростью произнесла Али-Нари. – Я однажды поднималась на башню – она как раз над покоями наследника. Вот там действительно высоко! – Держа в левой руке факел, она стала осторожно спускаться вниз. – Быстрее, мы должны быть на месте, когда ваш брат подаст сигнал. Он будет ждать в тронном зале.

Подобрав юбку, Лия поспешила за ней. За братьев она волновалась больше, чем за себя, а потому страх сразу же отступил.

Идти по узким отвесным ступеням было неудобно, поэтому спуск на первый этаж занял не менее десяти минут. Когда же они наконец достигли ровной площадки, из-за закрытой наружной двери уже доносилась музыка. Торжественная и грустная одновременно, она то стихала, то звучала с такой силой, что стены начинали мелко вибрировать.

Загасив факел, Али-Нари припала к замочной скважине.

– Обряд был проведен у гробниц королей, – прошептала она, поманив Лию к себе. – Оттуда по подземным коридорам минут двадцать, так что они скоро будут. Нам лучше оставаться здесь: ваш брат велел ничего не предпринимать без его сигнала. – Подождав, когда громкость в очередной раз достигнет максимума, принцесса быстро вставила в замочную скважину ключ, трижды повернула, а затем осторожно надавила на дверь.

Тоненькая полоса света легла на пол. Ахнув, Лия отпрянула в сторону, словно перед ней упал оголенный электрический провод.

С минуту они молчали. Али-Нари, припав к щели, казалось, почти не дышала.

– Что-то случилось, – наконец прошептала она и, отойдя к стене, медленно сползла на пол. – Не вижу ни Карла, ни Якира… Они должны были стоять слева от трона, за линией охраны…

– Если мы не можем его видеть, значит, услышим, – уверенно и твердо ответила Лия, почувствовав вдруг странное спокойствие. Бояться стало бессмысленно.

Ей вспомнилась последняя тренировка в клубе. Дружеский поединок с тренером затянулся на двадцать минут. Она выложилась полностью, словно предчувствуя, что это в последний раз, а затем, устав ждать Карла, разгоряченная и счастливая, вышла на улицу и долго стояла, позволяя ветру остужать горящее лицо… Конечно, ночью поднялась температура, но это было ничто в сравнении с тем, что брат разрешил ей поехать на соревнования. Сейчас она не сомневалась, что у него уже тогда были совсем другие планы, но те минуты радости до сих пор вызывали улыбку. Лия не слукавила перед Али-Нари, сказав, что верит брату больше, чем себе. Годы, проведенные под его опекой, научили не только любви и послушанию, но и абсолютному доверию. Карл многое мог предусмотреть заранее. Для нее он был надежной стеной, опорой, благодаря которой она всегда чувствовала себя в безопасности. Даже теперь, когда впереди зияла пропасть неопределенности, его слова «все будет хорошо» цепляли за реальность надежным якорем.

«Да, все будет хорошо», – сама себе повторила Лия и выпрямилась, гордо вскинув голову.

– Началось! Это они! – Али-Нари испуганно вздрогнула и, не в силах подняться на ноги, на коленях подползла к двери. Лии вновь стало не по себе. Она впервые видела в ком-то такой животный ужас.

Заглянув в щелку, принцесса сразу же отпрянула и закрыла лицо ладонями. Решительно отстранив ее, Лия взглянула на облаченных в длинные черные мантии мужчин: жрецы Совета попарно выстроились по правую и левую стороны от трона.

– Эннфар!12 – раздался низкий протяжный голос, и музыка тут же смолкла. – Эннфар!

«Вот и все», – промелькнула короткая мысль, и спустя долгий вдох Лия почувствовала, как между ней и остальным миром образовался вакуум. Все вокруг будто исчезло. Это было полное, безусловное одиночество, хотя уши ее слышали, а глаза видели. Так она и стояла – стояла и смотрела, неподвижно застыв, словно каменное изваяние.

– Лирамель! – дернув ее за подол, прошептала Али-Нари с таким исступлением, что Лия вздрогнула, словно от пощечины.

Пока она пыталась сосредоточиться и понять, что происходит, Советники один за другим начали произносить длинные витиеватые речи. Они расхваливали наследника складно и даже порой в рифму, скрупулезно перечисляя его заслуги и достоинства. Коронация напоминала хорошо отрепетированный спектакль с претензией на фарс.

Когда очередь дошла до самого старого жреца, находившегося ближе всех к трону, по ступеням поднялся высокий мужчина в расшитом серебром и золотом белом камзоле. Он был спокоен и надменен. Совершенно не зная этого человека, Лия почувствовала к нему необъяснимую симпатию. В нем была какая-то внутренняя сила, что-то такое, что сразу располагало к доверию.

Повинуясь невидимому сигналу, все присутствующие, кроме жрецов и стражи, опустились на колени и склонили головы. И без того огромный зал в мгновение ока будто бы раздвинулся, показавшись еще шире и длиннее.

Увидев Карла, Лия тихо ахнула и машинально зажала ладонь рот, побоявшись, что ее услышат.

Брат стоял чуть левее трона и невозмутимо наблюдал, как старик-советник взял с подноса корону и подошел к коленопреклоненному наследнику.

Несколько стражников, находившиеся у пьедестала, переглянулись, но с места не двинулись. Один из них незаметно сделал знак охране у стены и, нахмурившись, положил руку на рукоять меча.

– Корона… – прошептала сзади Али-Нари, все— таки сумев подняться на ноги. – Нужно остановить его!

– Народ Королевства! – послышался резкий хриплый возглас. – Все вы знаете силу, данную короне Арматея Первым Советом через пролитие крови его сына. Только прямой потомок Тара, преемник от преемника, первый среди равных, имеет силу и власть возложить ее на голову и принять благословение на царство. Любой другой обречет себя на гибель и муки. Если кто-то из вас знает причину, по которой Его Высочество, принц-герцог Параман, сын Кайла, младшего сына Аритона, правнук Аттона и праправнук славного Парама II, не может принять бремя власти, пусть выйдет и скажет, чтобы не быть повинным в его гибели.

Тишина в зале стала абсолютной.

– Лирамель, прошу! Умоляю! – отчаянно зашептала Али-Нари. – Клянусь своей жизнью, он не встанет у тебя на дороге! Никогда!

Лия удивленно нахмурилась. Тяжело дыша, она смотрела то на нее, то на ее брата, застывшего у трона, и не знала, что делать. Мысли будто замерли, тело сковала непонятная слабость.

– Пожалуйста! – По щекам Али потекли слезы. – Заклинаю тебя!

– Требую остановить коронацию! – Голос Карла, разнесшийся над тронным залом, прозвучал так резко и властно, что Лия встрепенулась и пришла в себя, разом осознав все, что происходит и должно произойти. От волнения у нее перехватило дыхание, в глазах предательски потемнело. Ее брат был там, один, а она стояла и пряталась.

Надавив плечом на дверь, Лия на мгновенье застыла на пороге, давая глазам привыкнуть к яркому свету. Ее появление осталось незамеченным – все внимание Советников и стражи было приковано к Карлу. Повинуясь приказу старика, несколько офицеров обнажили клинки.

Жестом попросив окружавших его людей встать и отойти, Карл положил ладонь на рукоять меча и приосанился.

– Назовите себя и объяснитесь, – поднявшись, повелел Параман, незаметно шагнув подальше от жреца. – Отставить, назад! – добавил он, заметив нерешительно застывших на полдороге стражников.

Убедившись, что ему больше ничего не угрожает, Карл медленно опустил руку.

– Мне доподлинно известно, что вы, Ваше Высочество, – громко и четко произнес он, – не являетесь Главой Рода и первым среди потомков Тара.

– Вот как? – несколько насмешливо переспросил Параман. – Должен признаться, я располагаю иными сведениями.

– Вас ввели в заблуждение. – Не отрывая пристального взгляда от его лица, Карл подался вперед. Кристиан, который, как уже заметила Лирамель, все это время стоял на коленях вместе с толпой, тоже поднялся и встал позади брата.

– У вас есть доказательства? – раздраженно и зло прокаркал седой жрец, с вызовом тряся зажатой в руке короной.

Улыбнувшись, Карл взглянул на Лию. Губы его дрогнули.

Понимая, что медлить нельзя, она расправила плечи и решительно вышла вперед. Советники обернулись, и Лия вдруг почувствовала себя такой маленькой и внутренне голой, растерянной и абсолютно беззащитной, что едва не остановилась и не повернула обратно.

Сфокусировав взгляд на короне, она усилием воли остановила головокружение. Мысли медленно стеклись в одну точку. Отступать было нельзя – отступить значило умереть.

«Просто иди, – сама себе сказала она, сжав кулаки с такой силой, что заболели пальцы. – Просто говори».

– Я – Лирамель, дочь короля Лирдана, старшего сына короля Аритона, прямого наследника Тара Валлора, – ее голос слегка дрогнул. – По праву рождения и законам Королевства, как Глава Рода заявляю перед Советом и свидетелями право на трон.

После первых же слов она почувствовала, как улеглось ее волнение. Путь назад был отрезан, и надеяться на то, что все происходящее окажется сном, стало глупо: от нее больше ничего не зависело.

В зале начался хаос. Поднявшиеся с колен люди возмущенно требовали объяснений, некоторые озирались по сторонам, кто-то пытался прорвать цепь стражи. Карлу пришлось обнажить клинок. К удивлению Лии, которая смотрела на все с возвышения, рядом с ним встал еще один молодой мужчина – оба они закрыли собой безоружного Кристиана.

Жрец в черной мантии что-то возмущенно выкрикивал, пытаясь успокоить взорвавшуюся негодованием толпу.

– Это недоразумение… – долетел до нее его хриплый голос, и вспыхнувшая в душе холодная ярость выжала последнюю каплю страха.

Шагнув к советнику, Лия с неожиданной для себя силой вырвала из его рук корону. Старик попытался удержать ее, но не смог, а отобрать не посмел.

Шум и крики мгновенно смолкли, словно кто-то накрыл зал огромной колбой. Повернувшись лицом к залу, Лия опустилась на одно колено и, шепнув про себя краткую молитву, возложила на себя корону.

– Во имя древнего закона, который есть залог мира и благополучия, – громко сказала она, читая по листам памяти то, что велел накануне брат, – я со смирением и честью принимаю переданное мне бремя. Клянусь защищать и оберегать свою землю, приумножать ее богатство и искоренять беззаконие. – Она на миг замолчала, а затем, повинуясь внутреннему порыву, добавила: – Клянусь следовать мудрости и пути Тара, примеру отца и голосу совести. Отныне и до конца моих дней!

Встав, Лирамель повернулась и села на трон, потому что стоять была уже не в силах. По ее телу тут же прошла легкая дрожь, и в лицо будто повеяло холодом.

«Отныне я – Лирамель, дочь Лирдана», – мысленно произнесла она себе и пропустила вдох, почувствовав, как упал на плечи невидимый груз.

По широким мраморным ступеням тронного пьедестала поднимались ее братья – плечо к плечу, одинаковые и такие разные. Кристиан выглядел немного растерянным, а на лице Карла застыла спокойная, уверенная улыбка.

– Принц Карл и принц Кристиан, сыновья короля Лирдана и Кэтрин Кер, – торжественно произнесла Лирамель. – Я дарую им регентство, пока на то будет моя воля.

– Наше почтение королеве и принцам-регентам! – послышались из зала одинокие возгласы, и спустя секунды их подхватил нестройный хор голосов.

Почувствовав, как на глаза навернулись слезы, Лирамель до крови закусила губу и усилием воли заставила себя успокоиться. Не поворачивая головы, Карл положил руку на ее плечо и, почти не размыкая губ, шепнул:

– Отец гордился бы тобой. Я – горжусь.

Кокон одиночества, окутавший душу, неожиданно распался надвое. Дрожа всем телом, Лирамель вдруг ощутила, что в этот миг, впервые обретя самое себя, она навеки потеряла свободу, добровольно вручив государству свою жизнь.

«Так должно было случиться, и так случилось», – изо всех сил стараясь дышать глубоко и ровно, подумала она и едва слышно прошептала невесть откуда всплывшие в сознании слова:

– Ту атровера мирриен… Ту атровера13.

Убедившись, что Тарэм взял себя в руки, Параман сошел с пьедестала и, подозвав к себе Главного стопника, велел созвать старших офицеров. Следовало как можно скорее поставить в известность всех, кого Орден мог использовать для провокаций.

– Я требую объяснений. – Буквально нависнув над ним, генерал Бартайоты резко кивнул в сторону сидевшей на троне Лирамель: – Почему ты не поставил в известность Ведущую? Что за представление вы тут устроили?

– Успокойтесь, дядя, – шикнул на него Параман. – Я исходил из интересов Рода и собственных. Хотите объяснений – обратитесь к Тарэму. Быть может, он расскажет вам, как шестнадцать лет пытался устранить последнего прямого потомка Тара. Как видите, вопреки воле Совета, дочь Лирдана жива и здорова. Пока, во всяком случае.

– Ты знал? – Голос Аармани дрогнул от плохо скрываемой злости.

– А вы как думаете? – Скривив губы, Параман взглянул на него и тут же отвел глаза. – Не лгите хотя бы себе. Мы все знали. Знали и молчали.

– Ты мог бы сказать мне, – возразил генерал. – Я бы что-нибудь придумал.

– Например?

– Мог бы подготовить тех, кто еще сохранил верность.

Параман усмехнулся:

– Как видите, ваша помощь не понадобилась. Или опасаетесь, что дети Лирдана не учтут вас в своих ставках? Не стоит, Аармани, не стоит… За вами – Бартайота и вся Ведущая. Договоритесь как-нибудь. Им сейчас понадобится каждый, кто имеет вес. Прошлого никто не помянет.

– Ты сам знаешь, что шансов мало, – задумчиво нахмурился дядя. – Взять власть легко, а вот удержать…

– Взять тоже непросто. – Обернувшись, Параман взглянул на стоявшего у трона высокого полноватого мужчину. В отличие от своего близнеца, тот держался уверенно и властно. Судя по всему, девочка была полностью под его контролем. Хватило пары минут, чтобы заметить, с каким почтением она смотрела на брата и как точно исполняла все его указания – им даже не требовалось слов, чтобы понимать друг друга. Было очевидно, что Лирамель является всего лишь пешкой. Игра, которую начал Лирдан против его, Парамана, отца и Совета, благополучно продолжилась и в следующем поколении.

«Один игрок против сотни – действительно без шансов, – с некоторым сожалением подумал он. – Но время оттянуть можно».

– Самое время исправлять ошибки прошлого, – вслух произнес Параман. – Вы нашу кровь знаете: если поддержите, возможно, и отстоите. Только на меня не рассчитывайте: я сам по себе и сам за себя.

Засмеявшись, Аармани хлопнул его по плечу.

– Ценю твою честность, Валлор. Гляди только, не продешеви.

– И вам того же.

Подошедшие офицеры прервали их разговор, вынудив Аармани отойти. Развернувшись так, чтобы держать генерала в поле зрения, Параман дал им короткие инструкции, а затем подозвал ожидавшего поодаль Якира. Дядя тем временем поднял руку, заставив толпящихся у трона людей расступиться, и не торопясь пошел к ступеням.

Как и ожидалось, Карл принял Аармани более чем тепло. Расстановка сил постепенно вырисовывалась. Тарэм, который следил за происходящим с неменьшим напряжением, не скрывал презрения и гнева, но предпринимать что-либо не решался, хотя мог бы. Параман ожидал несколько иной реакции и был готов при необходимости вмешаться, но этого не потребовалось.

Переведя взгляд на стоявшую поодаль от толпы Фалинор, он тихо хмыкнул. Хмурясь, тетка отстраненно кивала беседовавшему с ней лорду Ванселу. Последний был довольно влиятельным лицом, хотя и стоял в стороне от Ведущей. В прошлом верный сторонник отца, южный лорд всегда заслуживал особого внимания, и сейчас его спокойствие настораживало даже сильнее бездействия Тарэма.

– Я так понимаю, это была импровизация? – Встав почти вплотную, лорд Варута слегка прищурил зеленоватые глаза. – Или моя роль была спланирована Ведущей заранее?

– Успокойся, – осадил его Параман, не сводя пристального взгляда с лица новоявленного регента.

– Как прикажете, Ваше Величество, – отступив, Якир демонстративно поклонился.

«Каков наглец», – внутренне улыбнувшись, Параман отвлекся от своих размышлений и укоризненно поцокал.

– Займись своими прямыми обязанностями и поменьше мозоль глаза. И жди моего приказа. Исполнишь все в точности – возможно, не только выплывешь, но и на бережку отдохнешь. Не до тебя сейчас будет, а что позже – придумаем.

Отвечать Якир не стал, но было видно, что сказанное его немного успокоило. Круто развернувшись, он заспешил к дверям.

Наступившая тишина вновь заставила сосредоточиться на происходящем у трона. Отойдя от сестры, Карл о чем-то оживленно беседовал с Тарэмом. Остальные Главы, покинув черные кресла, столпились вокруг, неподвижно слушая и изредка вставляя какие-то реплики.

– Ваше Высочество, – тронув его за руку, Олон виновато покачал головой. – Мне велено вас позвать…

С неохотой отвлекшись, Параман взглянул на стопника:

– В чем дело?

– Вас просят сопроводить Ее Величество в покои. Как можно быстрее.

Кивнув, Параман отыскал взглядом одного из своих людей и подал условный знак. Пока в замке царила суматоха, он мог незаметно избавиться от соглядатаев Тарэма среди охраны. Детям Лирдана пара снесенных голов повредить не могла – они были в своем праве.

«Что ж, – убедившись, что церемония идет своим чередом, Параман неторопливо направился к трону, – посмотрим, чего вы стоите и на сколько вас хватит».

Объяснив, что королева утомилась из-за дальнего путешествия, Карл официально попросил его сопроводить Лирамель в покои и, спустившись на вторую из четырех ступеней пьедестала, произнес довольно короткую емкую речь. Говорить сын Лирдана умел складно и красиво, поэтому пока не затихло эхо последних слов, в зале стояла абсолютная тишина. Даже Параман не решился увести застывшую у потайной двери Лирамель: услышав голос брата, она попросила немного подождать и, пока тот не замолчал, стояла прямо, будто натянутая струна.

Пользуясь моментом, Параман попытался осторожно коснуться ее сознания и тут же почувствовал плотную горячую завесу. За хорошо различимыми эмоциями не удалось разглядеть ни единого образа. Кузина закрывала и мысли, и воспоминания, но как именно, он не понял.

– Нужно идти, Ваше Величество. – Параман слегка коснулся ее плеча, и тут же убрал руку: боль была не сильной, но достаточно ощутимой. Пальцы словно обожгло.

«А вот это уже интересно», – подумал он и, подождав, пока Лирамель зайдет внутрь, шагнул следом и затворил дверь. Запирать не стал.

Дочь Лирдана поднималась быстро. Подобрав юбку, она решительно шагала через две ступеньки, будто спеша поскорее оказаться подальше от тронного зала. В тусклом мерцании факела, который Параман старался держать как можно выше, корона на ее голове швыряла на ступени мелкие серебристые блики. В королевских покоях было свежо – видимо, комнаты недавно проветривали. Солнце уже уплыло за Восточную башню, и на белом мраморном полу лежали синие тени.

Громко позвав охрану, Параман велел обыскать малую спальню и гостиную, а сам проверил сокровищницу. Лирамель неподвижно стояла у окна, ожидая, пока уйдут стражники, и смотрела в сад. Разговаривать она не пыталась, лишь изредка вздыхала, будто ей не хватало воздуха.

– Все спокойно, Ваше Высочество, – остановившись в дверях спальни, офицер бодро отсалютовал и, дождавшись кивка Парамана, ушел. По его осторожному взгляду, брошенному на девушку, стало ясно, что стража в Белом коридоре еще не сменилась, иначе бы он вел себя более почтительно.

Спустя минуту скрипнул внешний засов, и раздались тихие шаги. Походку сестры Параман узнал сразу, а потому тут же пошел навстречу: ему хотелось переговорить с ней без свидетелей.

Увидев его, Али остановилась и беззвучно заплакала.

– Я отписала в Горгот. – Позволив усадить себя на диван, она быстро вытерла слезы. – Пусть порадуются… Теперь ты сможешь приезжать чаще. – Порывисто сжав ему руку, она улыбнулась. – Прости, я не смогла остаться: ушла сразу же, как все началось. Что там сейчас?

Параман пожал плечами и, обернувшись, взглянул на Лирамель. Сквозь дверной проем была видна ее высокая фигура – кузина по-прежнему стояла у окна.

– Все своим чередом, – расплывчато ответил он. – Ее Величество выразила желание отдохнуть, поэтому пока можешь быть свободна. Переоденься и спустись потом к ужину. Наклонившись, Али закрыла лицо ладонями и тяжело вздохнула. Параман неловко погладил ее по спине и отвел взгляд. Как успокоить сестру, он не знал: та росла без его участия, и особенной душевной близости между ними никогда не было. Однако в преданности Али сомневаться не приходилось: она не могла не понимать, что ближе Парамана у нее никого нет.

«А теперь уже и не будет», – с некоторым облегчением подумал он, вспомнив Якира. Судьба Ведущей линии ложилась отныне на другие плечи. Все повторялось.

– Я останусь в стороне, – тихо, чтобы не услышала Лирамель, сказал он, глядя на поникшие плечи сестры. – И ты тоже.

Подняв голову, она кивнула.

В большом камине потрескивал поленьями огонь, а за окнами уже догорал закат.

Отпустив суетящуюся у столика служанку, Параман задернул тяжелые портьеры и, вернувшись к очагу, сел в глубокое кресло.

Вино уже успело остыть. Сделав маленький глоток, он вытянул ноги к огню и блаженно прикрыл глаза. До ужина оставалось больше двух часов. День выдался не из легких, да и назавтра не следовало ждать ничего хорошего, но все же теперь он был наконец свободен и даже в относительной безопасности на ближайшие пару лет.

Глядя на мирно спящую Лирамель, свернувшуюся калачиком в огромном белом кресле напротив, Параман в который раз сказал судьбе мысленное «спасибо». Жребий, который все уже считали неизбежным, все-таки минул его.

«Снова тень Лирдана смела в пыль надежды и планы Каэлов», – саркастически улыбнувшись, он залпом осушил бокал и, покрутив тонкую ножку между пальцами, поставил обратно на стол.

Ему вдруг вспомнился тот день, когда дядя объявил Совету о рождении дочери. Спустя пару часов после того, как гонцы разлетелись по Королевству, всадник с севера принес новости с границ. Совпадение ли то было или нет, но для Совета этого хватило – они потребовали прервать Ведущую линию и отдать девочку в жертву Земар-ар. Король тогда отказал Тарэму, и теперь Параман догадался, почему: вероятно, дяде было дано увидеть судьбу наследницы – как Глава Рода он имел такую власть.

Что-то прошептав во сне, Лирамель тяжело вздохнула и поежилась. Она выросла почти копией отца, только разрез глаз унаследовала от матери. Ее Параман тоже помнил – Амейя была красивой женщиной, спокойной и тихой. Она вышла замуж по решению Ведущей линии и несла свой жребий с должным терпением и достоинством. К Параману она всегда относилась тепло и с некоторым сочувствием, чего нельзя было сказать о короле.

Наклонившись, он подбросил в огонь несколько поленьев. Можно было не сомневаться, что Карл прекрасно знал и обстоятельства гибели своего отца, и имена тех, кто запачкал руки в королевской крови. Озвученные им угрозы вряд ли были блефом: слишком уж уверено он держался. Яблоко от яблони упало недалеко.

Услышав звук приближающихся шагов, Параман насторожился и положил ладонь на холодную рукоять меча.

Закрыв за собой дверь, Карл подождал, пока стража опустит внешний засов, и только потом подошел ближе.

– Сразу заснула? – спросил он, кивнув на спящую Лирамель.

– Есть причины для беспокойства? – вопросом на вопрос отозвался Параман, пристально глядя на его сосредоточенное лицо. – Я бы не советовал сейчас оставлять шакалов без вожака, Ваше Высочество.

Бросив на герцога насмешливый взгляд, Карл снял белый плащ и укрыл им сестру.

– Не забывайте, она проделала долгий путь, – будто не поняв намека, объяснил он. – И, кроме того, сутки назад у нее была лихорадка. Я не могу не беспокоиться.

– Вот как… – протянул Параман, приподняв бровь. – Что ж, могу заверить: если замечу что-то странное, пошлю за вами слугу. До ужина еще есть время, пусть поспит.

Не ответив, Карл коснулся указательным пальцем виска Лирамель и, замерев, медленно кивнул.

– Я еще зайду, – как-то рассеянно сказал он и, повернувшись, ушел.

Вновь щелкнул засов, и гостиная погрузилась в тишину. Кузина продолжала глубоко спать, ее дыхание было мерным и глубоким.

Прошло, наверное, чуть больше часа, когда Параман, убедившись, что с охраной у дверей все в порядке, позволил себе немного отдохнуть. Сняв перевязь, он подвинул кушетку к креслу и лег.

За окном поднялся ветер, и сад наполнился шепотом и скрипом. Загудел камин, по полу от окна потянуло вечерней прохладой, и тяжелые портьеры лениво вздохнули, подняв с пола ворох осевших пылинок.