Читать книгу Чужая жизнь - Анатолий Михайлов - Страница 12

– Доброе утро, Лена. Меня никто не спрашивал? – спросил Слепцов секретаря, заглядывая в приемную.

– Нет, не спрашивал, Владимир Николаевич, – ответила девушка, улыбнувшись. – Доброе утро.

«Чему это она улыбается? – спросил себя Слепцов и тут же одернул. – Чему улыбается? Чему улыбается? Что за вопрос? Настроение у человека хорошее, вот и улыбается».

– Если что, я у себя в кабинете, – сказал он и закрыл дверь.

У его утренней раздражительности была своя причина. Он всегда отличался патологической пунктуальностью и в этом вопросе к подчиненным был так же строг, как и к себе. Но сегодня опоздал. И он, вероятно, мог бы себя простить, будь причина уважительной, но нет, она казалась ему позорной. Слепцов проспал. Банально проспал.

Вчера, вернувшись поздно вечером домой, он принял душ, после чего прилег на диване немного отдохнуть и сделать пару звонков. Но оказалось, телефон оставил на работе и даже не заметил, как его сморил сон. Проснулся Слепцов, когда рабочий день уже начался. Ругая себя последними словами, он лихорадочно собрался и бросился в офис. По дороге пару раз по своей вине чуть не попал в аварию, из-за чего раздражение только усилилось и, когда он вошел в свою приемную, ему большого труда стоило его скрыть от секретаря.

В кабинете, упав в кресло, он заметил свой телефон там, где и оставил – на столе на стопке папок с документами. Слепцов посмотрел журнал вызовов телефона, но пропущенных звонков там не оказалось. Было одно непрочитанное СМС-сообщение. Номер, с которого его отправили, Владимир видел впервые в жизни. Открыв, он прочитал его и не поверил своим глазам. Перечитал снова. Потом еще.

Ошеломленно глядя на несколько коротких слов, Владимир не мог понять, как такое возможно.

– Кто? Откуда? Как узнал? – спрашивал он себя раз за разом, но не мог найти ответа.

После нескольких минут пребывания в ступоре Слепцов дрожащими руками набрал номер отправителя сообщения.

– Номер абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – услышал он в трубке.

Он попробовал еще раз и еще раз. После нескольких неудачных попыток он, посчитав, что следователю обязательно нужно знать о случившемся, позвонил Максимову.

– Максим Максимович, здравствуйте. Мне необходимо с вами переговорить. Срочно. Да, важно, – сказал он, услышав в трубке голос следователя. – Хорошо. Через тридцать минут я у вас.

Через полчаса Слепцов сидел в кабинете Максимова, нервно постукивая пальцами, ждал, когда следователь оторвется от лежащих на его столе документов.

– Ну, что у вас случилось? – наконец отложив документы, спросил Максим Максимович.

– Вот, – Владимир протянул ему свой телефон с открытым СМС-сообщением.

– И что меня должно здесь удивить, насторожить? – спросил следователь.

Прочитав СМС-ку, он положил телефон на стол.

– Как вы не понимаете! – взвился Владимир, вскочив со стула.

– Не понимаю, – спокойно сказал следователь, жестом приглашая Слепцова успокоиться и присесть. – Объясните.

Тот не заставил себя ждать. С разбегу плюхнулся на стул и затараторил:

– Об аудите, помните, я вам рассказывал, мы говорили с Андреем накануне его гибели. Он обнаружил или, скорее всего, подозревал, что в компании кто-то занимается финансовыми махинациями. Позвонил мне той ночью, попросил пригласить хорошего аудитора. Об этом знали только мы двое. Его нет, и вот я спустя почти три недели после его гибели получаю неизвестно от кого это сообщение с напоминанием о том разговоре и необходимости аудиторской проверки.

– Да, странная ситуация, – согласился Максимов. – Выходит, существует третий, кто знал о вашем ночном разговоре. Вы хоть аудит финансовой деятельности провели?

– Нет. Даже не начинали.

– Детский сад, – всплеснул руками следователь. – Вы хоть понимаете, что информация о финансовых нарушениях в компании может навести нас на след виновников гибели вашего друга. Владимир Николаевич, мы тут топчемся на одном месте, расследуя гибель Андрея Подгорнова, а вы до сих пор не соизволили начать проверку финансов вашей компании, которая, возможно, помогла бы сдвинуть следствие с мертвой точки. Вы хоть понимаете это? Ну, почему, почему вы не сделали того, что просил сделать ваш директор перед своей гибелью?

– Честно говоря, не знаю, – растерянно ответил Слепцов. – Как-то все закрутилось, завертелось, и тот ночной наш с Андреем разговор просто вылетел у меня из головы. Да, на следующий день после гибели в его кабинете в сейфе мы обнаружили три странных контракта.

– Почему странных?

– Понимаете, в нашей компании установлен четкий порядок. Любой контракт имеет юридическое сопровождение. Мой отдел по своим каналам проверяет предполагаемого партнера, его финансовую состоятельность, репутацию. Найденные контракты юридический отдел не проходили. Однако это не помешало Андрею подписать их и один оплатить полностью, а второй – почти на две трети.

– Вы уверены, что под контрактами стоит подпись Подгорнова?

– Насколько я могу судить, подпись его.

– То есть вы не только умолчали об обнаруженных контрактах, но и отняли у нас время, за которое мы уже несколько раз могли бы провести графологическую экспертизу. Правильно я понимаю?

– Да, так, – Слепцов почувствовал, как испарина покрывает его лоб. – Это так важно?

– И вы только сейчас рассказываете мне об обнаруженных контрактах? Не понимаете, насколько важна для нас любая информация, касающаяся гибели Андрея Подгорнова? – Максимов чуть было не вспылил, но сдержался. – Такое бывало у вас ранее? – спросил он.

– Никогда.

– Детский сад, – повторил Максимов и обреченно вздохнул.

– А что с сообщением будем делать? – робко спросил Слепцов после некоторой паузы.

– Что делать? – следователь посмотрел на телефон. – Будем разбираться.

Он нажал одну из кнопок на стоящем перед ним переговорном устройстве.

– Тимур, зайди, пожалуйста, ко мне.

– Хорошо, Максим Максимович, – послышался ответ.

Через пару минут в кабинете Максимова появился молодой худощавый парень среднего роста. Светловолосый и сероглазый.

– Слушаю, товарищ майор.

– Вот, – Максимов написал на листке номер телефона отправителя сообщения. – Пробей, лейтенант, на чье имя зарегистрирован телефон. Кто? Где? В общем, всю информацию, что накопаешь об этом человеке, неси сюда.

– Как скоро необходима информация?

– Вчера, Тимур, вчера, – вздохнул следователь.

– Понял.

– Молодец, действуй.

Лейтенант вышел. Максимов посмотрел на часы.

– Время обеденное. Владимир Николаевич, как вы насчет того, чтобы перекусить? Я, знаете ли, сегодня не успел позавтракать и жутко голоден. Тут есть рядышком неплохое кафе. Составите компанию? Все равно, чтобы добыть информацию о вашем таинственном корреспонденте, Тимуру нужно время. А вы ведь, я правильно понимаю, хотите ее дождаться?

Они вышли из управления, прошли берегом озера под раскидистыми старыми липами и вышли к дороге, на другой стороне которой стоял отражающий солнечные лучи большой стеклянный куб. Слепцов понял, что они пришли.

– Нам сюда, – сказал Максимов. – Любите восточную кухню?

Владимир пожал плечами. Он действительно не знал, что ответить. Любит или не любит восточную кухню, даже никогда не задумывался. Наверно, любит. Кто же, независимо от места его рождения или национальности, откажется от сочного шашлыка, вкуснейших мантов или наваристой шурпы.

Вернулись Максимов со Слепцовым почти через час. Тимур Латыпов уже ждал их у кабинета.

– Быстро ты, молодец, – сказал майор, увидев подчиненного. – Надеюсь, есть чем нас порадовать?

– Есть, – ответил лейтенант, проходя последним в кабинет.

– Слушаем, – Максим Максимович, сам устраиваясь в кресле, пригласил жестом присесть его и Слепцова.

Когда после доклада Латыпов вышел, оставив их вдвоем, и майор, и Владимир, осмысливая услышанное, ощущали некоторое разочарование. Информация, добытая и разобранная по косточкам лейтенантом, никак не давала возможности продвинуться дальше в расследовании гибели Андрея Подгорнова. Наоборот, еще больше запутывала ситуацию. Отправителем СМС-сообщения на телефон Слепцова оказался некто Кукольников Вадим Васильевич, довольно известный в кругах любителей живописи, востребованный, можно даже сказать, модный художник. Родился в 1985 году в Томской области, в городе живет девять лет, с 2008 года. Никакой связи его с погибшим в течение этого времени не установлено. Между ними, в принципе, ничего нет (разве что возраст: Подгорнов и Кукольников были ровесниками) и не могло быть ничего общего. Они люди из разных миров.

Узнав адрес художника, Слепцов было ухватился за это – Алексей Когай жил совсем рядом, и, возможно, Кукольников мог теоретически быть угонщиков его машины и виновников гибели Подгорнова. Но лейтенант Латыпов тут же остудил его воспалившееся воображение, сообщив, что в день трагедии тот уже несколько дней лежал в больнице с черепно-мозговой травмой. А ночью у него произошла неожиданная остановка сердца. Лечащий врач сообщил, что у Кукольникова на почве травмы развилась амнезия и свою жизнь до нее тот совершенно не помнит. Он посоветовал пациенту уехать из города, лучше всего к родным, может быть, они помогут восстановить память. Что тот и сделал: на следующий день после выписки из больницы улетел в Томскую область к родителям. По информации он зарезервировал для себя обратные билеты и через две недели должен вернуться.

Осмысливая рассказанное Тимуром, и майор, и Слепцов понимали, что вместо помощи полученные сведения ставят перед расследованием множество новых вопросов, ответов на которые у них нет. Помочь найти их смог бы, наверно, Вадим Кукольников. Однако, учитывая потерю им памяти, это представлялось сомнительным.

– Что будете делать? – спросил Владимир, не надеясь, впрочем, услышать какой-то аргументированный план действий.

– В данной ситуации мы можем только ждать, – ответил Максимов.

– Две недели. Так долго…

– А что вы предлагаете? Вернуть художника немедленно в Калининград? Больного человека? На каком основании?

– Нет, ничего, просто время уходит, – пожал плечами Слепцов.

– И это вы мне говорите про время. Человек, который за девятнадцать дней так и не удосужился сделать то, что его просил друг накануне своей гибели – организовать проверку финансовой деятельности компании, – вспылил следователь. – Вы оказались плохим другом.

Владимир ничего не ответил на его реплику. Да и не мог ничего ответить, Максим Максимович был прав. Он поднялся с места и пошел к выходу. Открывая дверь кабинета, Слепцов оглянулся.

– Ждать так ждать. И вы совершенно правы, майор, я оказался плохим другом для Андрея.

Когда он вышел, Максимов еще долго сидел, глядя на закрытую дверь. Он уже десять раз пожалел, что сорвался, и корил себя за вспыльчивость.