Читать книгу Голубая орда. Книга первая. Воин без племени - Анатолий Михайлович Сорокин - Страница 19

Посреди просторного княжеского шатра с плотно закрытым верхним проемом пылал костер, обложенный камнями. Люди, сидящие вокруг в полумраке, напряженно следили за действиями старого шамана, вдруг замершего в сосредоточенности. Болу смотрел в огонь, и лицо его, изношенное, морщинистое, будто покрывалось тенями и вновь озарялось красными бликами пламени.

Оторвав от колен, шаман распростер над огнем руки с длинными шевелящими пальцами, сильно подув, приглушая бушующее пламя.

Узловатые, скрюченные пальцы шамана, готовые схватить раскаленные угли, на глазах у всех покраснели, было видно, как по ним струится кровь.

– Кровь чище совести! Кровь очищает разум! Смотрите на кровь шамана! Такая у вас? Не жалко пролить? Не покинет смелость в последний момент? Смерть или победа! – говорил властно, как из забытья, повелитель старых степных духов.

– Смерть или победа! – дружно подхватили в темных углах шатра слуги, жрецы, другие шаманы.

– Смерть или победа! – чуть помедлив, разноголосо подхватили нойоны и старшины, плотно сидящие у огня в несколько полукругов, среди которых воинов почти не было.

Словно властный увещеватель огня, Болу-шаман шире раздвинул пальцы, и пламя, издавая треск, осыпая людей искрами, взлетело под купол, рождая вскрики и удивление.

Слуги и жрецы вбрасывали в огонь связки мелких птиц, пучки крупных перьев, мгновенно сворачивающихся и сгорающих, вносили блюда с мясом жертвенных жеребят.

– Готовы поклясться над прахом Кат-хана? Помните! – Шумно вздохнув, шаман медленно убрал распростертые над костром руки, опустил снова себе на колени. – Огонь созрел, коснулся лица каждого. Жертвенные жеребята белых кобыл дали вам силу! Созрел ли ты говорить с достойными сынами Ашина-тюрка, старейший принц Ашидэ? – произнес шаман, несмотря на мощную фигуру, имеющий тонкий, почти женский голос.

– Все собрались, сколько нас, Нишу-бег? – спросил старый князь, пошевелившись на кошме, поворачивая седую голову в сторону ближайшего соседа с правой руки, и тут же повернул голову влево: – Готово ли у тебя к нашему священодейству, князь Фунянь?

Внешне Нишу-бег был покрепче Фуняня, постарше, скуластей, держался надменно, посматривал властно. Князь Фунянь с длинной острой бородкой отличался аскетизмом; он смотрел по сторонам зорким взглядом и внимательно следил за шаманом. Оба они были хорошо известны среди тюрок и достаточно почитаемы, оба когда-то властвовали над сородичами, подобно князю Ашидэ, но утратили власть раньше старейшины. Фунянь имел поддержку соплеменников Алашани, Нишу-бег – здесь, в Ордосе. На стороне ордосского князя было явное преимущество, и вел он себя, не сомневаясь, что ханом изберут непременно его. Последнее, решающее слово было за князем-старейшиной, только потом наступал черед шамана, напряжение в юрте Болу ощутимо возрастало.

– Шаманы не боятся ни воды, ни огня! Молний и ветра! Зноя и холода! Закаляя тело, они закаляют праведный дух – таким должны быть все тюрки! – призывно провозглашал где-то вверху жрец-управитель.

Круг раздвинулся вдвое. Усилиями слуг, его заполнили мерцающими углями. На угли взошли три крепких жреца, начав камлание.