Читать книгу Тропами Кориолиса. Книга 2. Демон руин - Анатолий Юрьевич Шендриков - Страница 16

После образования полярных океанов прилегающие к Токийскому заливу районы мегаполиса, такие, как Ота, Синагава, Минато, Тюо, Кото и Эдогава были частично затоплены. И для ребят, живущих неподалеку от этих мест, подступ к океану стал значительно ближе. Покинуть пределы города не было сложной задачей. Плюс за платиновый орион Минору обещал отдать этим счастливчикам все, что в данный момент имеется в его магазине. С таким резервом они могли бы долгое время дрейфовать по Северному Полярному океану без необходимости причаливать к берегу и пополнять запасы. Но первые нестыковки между обещаниями и реальностью начались практически сразу. Вместо хваленого свежепросмоленного судна с раздельными каютами и просторной палубой к берегу причалил ржавеющий, слегка накренившийся на правый борт старенький малый рыболовный траулер25.

– Как это понимать? – возмутился Шин.

– Это лучшее судно из всех, что в данный момент имеется в моем эллинге26. Вы не смотрите на то, что траулер накренен и выглядит обшарпанным. У рыбаков есть поверье, которое гласит: «Не затонет та лодка, что проверена морем. Она им любима. Новая же, ежели не придется по нраву волнам, не продержится на воде и дня, уйдет на дно в миле от берега».

– Да что ты опять нам втираешь, подлый Прохвост – Рыбий Хвост! Как с такими, как ты, вообще можно иметь дело?! Обманываешь на каждом шагу! – выругался Шин. Он понимал, что времени ждать новую лодку, если даже у Минору таковая имеется, у них попросту нет. Пришлось брать то, что предлагают. Чоу стало жалко лодочку за то, что все начали ее ругать. Ее сострадающее сердце не выдержало. Девушка жалела абсолютно все, что только подвергалось негативному отношению и грубости. Бабочка отчитала Шина за то, что он обозвал лодку «Ржавым корытом». «Какое же это „Ржавое корыто“?! – возмутилась она. – Ты же не называешь старые свитки „Бумажными огрызками“ из-за того, что краска на них тусклая и они буквально рассыпаются в руках. Вот! И лодочку не трогай! Просто она старенькая. И чтоб у тебя больше язык не повернулся обзываться, назову я ее „Фунэ27 из пергамента“. Каждый, кто обидит ее, теперь будет иметь дело со мной». Шин тут же замолчал. Он не хотел дразнить Чоу. Ситуация и так была напряженной.

Первым делом в крупных канатных связках на лодку погрузили такелаж: полагающуюся рыболовецкую утварь и спасательное снаряжение. Затем последовал ящик с набором смазочных материалов и запасных деталей. Бочки с топливом пришлось еще подождать. Подсобник Минору в запарке забыл загрузить их на борт, когда выводил траулер из доков. Рыбий Хвост отругал его и отправил на обычной деревянной моторной лодке обратно.

Теперь у ребят было время, чтобы осмотреться на судне, загрузить личные вещи и навести порядок в пыльных уголках, которых оказалось достаточно много. И пока девушки наводили марафет, Минору провел мастер-класс по управлению судном и вкратце рассказал о том, на какие агрегаты первым делом стоит обращать внимания и за чем нужно непрестанно следить. Также он нарисовал на черно-белой любительской карте нового Северного Полярного океана места, где, по рассказам его бывалых коллег, водится больше всего рыбы. Он не предполагал, что первостепенной задачей ребят было вовсе не промысловое использование судна, а возможность добраться до нужного места, если принцессе вдруг не удастся договориться с императором Объединенного Востока о возможности похода на Сток.

Дождь не прекращался. Плюс ко всему поднялся еще и шквалистый ветер.

Принцесса и госпожа Мана быстро следовали к выходу. Им нужно было успеть скрыться до того момента, когда мэр освободит императора и охрана обо всем узнает. По плану Мана должна была приказать начальнику охраны, мастеру Джуну, собрать всех самураев в казарме и молча ждать дальнейших указаний. Но, выйдя из здания и оказавшись во внутреннем дворике, Тори ждал неприятный сюрприз. Вместо свободного поля для побега под холодными каплями ливня стоял отряд самураев под предводительством мастера Джуна.

– Прости меня! – неожиданно произнесла Мана, виновато опустив голову. – Твои идеи слишком амбициозны и несут с собой разрушения. Я не могла позволить тебе развязать войну между империей и правительством Стока. Ладно уж муж мне ненавистен, но дать погибнуть отцу в борьбе за чьи-то предполагаемые угрозы я не имею права.

– Как ты могла? Ты что, не понимаешь, это не просто угрозы, а вполне реальная смертельная опасность! От империи не останется и следа. Спасая одного человека, ты обрекла на погибель целое государство! – ответила Тори.

– Прости меня, принцесса! – поклонившись, госпожа шагнула назад, пытаясь скрыться от страха и совести под тенью крыши императорского дворца. Но она не успела. Позади нее выросла фигура Хиро Бецу, который прекрасно слышал сказанные ею слова.

– Значит, муж ненавистен тебе, бестия?! – закричал он, схватил девушку за шею и вонзил под ребро острый клинок с драгоценным каменьями на рукояти.

Колени Маны ослабли, глаза подкатились кверху, и она, охнув, медленно сползла вниз. Аккуратно положив наказанную жену на пол порога, император провозгласил: «За предательство мы платим самую высокую цену!» – и поднял свой кровожадный взгляд на Тори.

– Теперь твоя очередь, дитя мое. Взять ее! – скомандовал Хиро Бецу, и самураи тут же приняли боевую позицию, вытащив катаны из сая. Лезвия мечей были настолько остры, что было слышно, как капли дождя стонут от боли, рассекаясь о них при падении.

Тори сдаваться не собиралась. Она тут же достала свой меч и повернулась к солдатам. Довольный император стоя рядом с мэром Нао и его напуганным сыном Иошито, наблюдал за всем этим действом с порога.

– Всем опустить оружие! – неожиданно скомандовал мастер Джун.

Император нахмурился.

– Что ты несешь, Джун? Схватите ее сейчас же! – повторил правитель.

Самураи замешкали. Они не знали, кого слушать. С одной стороны был их учитель, командир и наставник, а с другой – император всего Объединенного Востока.

– Я сказал, опустить оружие! – попытался усмирить своих воинов мастер. Он прекрасно осознавал, что тягаться в авторитете с самим Хиро Бецу – это то же самое, что и претендовать на роль Будды. – Кто тронет принцессу, будет иметь дело со мной! – использовал Джун последнюю возможность повлиять на решение самураев.

Император ухмыльнулся.

– Одного не могу понять, зачем ТЫ это делаешь? Ну, это твой выбор, мастер. Тебе за него и нести ответ. Взять их обоих! – злобно стиснул зубы Хиро Бецу.

В этот момент один из самураев вырвался из рядов и ринулся на своего наставника.

Джун был готов к атаке. В мгновение ока, вытащив катану из сая, он блокировал удар со стороны нападающего, схватил его за запястье и ловко заломил руку с оружием. Парень сразу же выронил меч наземь. Ряд сократили еще двое самураев и одновременно атаковали мастера. Тори больше не могла смотреть на эту неравную битву и тут же вступилась за мастера Джуна. Они ловко отражали атаки поочередно подступающих противников. Несмотря ни на что, и мастер, и принцесса старались нанести как можно меньше урона нападающим. Те были всего лишь солдатами, несущими волю правителя. Половину из них Тори помнила еще со времен обучения в «Школе Боевых Искусств Мастера Джуна», и всех их обучал сам мастер. Он знал каждого из нападающих по имени. Также он знал тех, кто никогда не подымет на него руку. Для кого важнее кодекс чести самурая, а для кого совесть. Таких было меньше, но они тоже были. И через мгновение эти немногие уже бились на их стороне. Но бой оставался все таким же неравным.

Джун и не предполагал, что Тори Бецу уже знает правду о своем происхождении. Но во время боя их взгляды пересеклись, и здесь уже он почувствовал, как девушка переменилась.

– Я все знаю! – мимоходом заявила принцесса, продолжая защищаться и атаковать противника, стоя плечом к плечу с собственным отцом. – Но как ты мог все это время молчать? Столько лет?

– Я не имел права лишать тебя роскошной жизни, дитя. Что я мог тебе дать? Только деревянный тренировочный меч да койку в казарме. Но, несмотря ни на что, я все это время пытался защитить тебя.

– От кого ты пытался защитить меня? Или от чего? От правды? – возмутилась Тори. Глаза ее вновь заблестели от слез. Как ей казалось, это стало случаться слишком часто за последнее время. Тори на миг потеряла бдительность, и один из самураев тут же чуть было не разрубил ее пополам, если бы не мастер Джун. Он оттолкнул девчонку в сторону, а сам встал на ее место, не успев блокировать удар и получив глубокую резаную рану на всю спину. Рассеченное, пропитанное кровью кимоно тут же спало с его плеч. Джун не оставил бой, но боль от ранения теперь сильно отвлекала его.

– Не может быть! – округлив глаза, ошарашенно произнес император, когда увидел на спине начальника своей личной охраны знакомую татуировку в виде глаз тигра. – Всем стоять! – скомандовал он.

Воины словно застыли в движении. Лишь наглый дождь ослушался приказа императора.

Тори и Джун тут же повернулись к подлому правителю.

Хиро Бецу приближзился к мастеру Джуну. По пути он демонстративно достал катану из сая.

– Так это был ты? – прищурившись, сообразил Хиро Бецу. – Ты имел мою жену, пока я решал проблемы государства? Воспитывал твоих детей и вкладывал в них свою душу?

Тори покоробило от его слов. «Какую душу ты в нас вкладывал? Лицемер! Она вообще у тебя есть?» – подумала принцесса, но сдержалась и промолчала.

– Твоя жена никогда не хотела иметь от тебя детей! Она всю жизнь любила лишь меня. Ты всего-навсего негодяй и разлучник, которому чуждо слово «Любовь» и «Страсть». Ты отнял у меня любимую, но я никогда не позволю тебе обидеть моих детей! – ответил Джун и принял боевую стойку.

– Ну, давай, посмотрим, на что способна раненная собака вроде тебя! – съязвил император и нанес первый удар катаной. Джун отбил удар своим мечом. Искры смешались с каплями дождя. Затем мастер Джун провел серию ударов. Император был хорош в бою на катанах. Он ловко парировал наступление врага. И тут неожиданно раздался страшный грохот. Шум шел из самых глубин, из недр Земли. Все притихли. Затем земля содрогнулась, и последовали слабые толчки. Зазвучала тревожная сирена. Трясло все сильнее. Уже около трех лет на территории империи не случалось землетрясений. Но даже в подобной ситуации вместо того, чтобы, наконец, сделать правильные выводы и понять, что Тори пришла не просто, чтобы посеять панику, а пришла с реальным предупреждением, император продолжал лишь борьбу за власть. Он попытался атаковать Джуна, но тот в последний момент блокировал его удар.

Бой продолжался. Преимущество, словно женщина легкого поведения, то и дело переходило из рук одного к другому. Так продолжалось несколько минут. Колебания тем временем усиливались. Было тяжело устоять на ногах. И на этот раз ситуация сыграла не в пользу Хиро Бецу. Он первым начал терять равновесие и Джун, несмотря на слабость от глубокой кровоточащей раны на спине, воспользовался моментом и начал напористо атаковать врага, подавляя его волю.

Самураи хотели уже вступиться за императора, но тот, задыхаясь от усталости, скомандовал «Не мешать!»

Спустя несколько мгновений император уже лежал на светлой тротуарной плитке внутреннего дворика и отчаянно отбивался от натиска противника. Затем мастер устал махать, словно веером, катаной и решил довершить дело, надавив лезвием своего меча на лезвие оружия императора. Тот закряхтел, но продолжал сопротивляться, уперев тыльную сторону лезвия свободной рукой.

– Сдаешься? – спросил Джун.

– Ни за что! – упрямился тот.

Тори больше не могла терпеть этого жестокого бессмысленного зрелища.

– Отец, не надо! Не стоит марать свою честь о грязную кровь этого ничтожества! – обратилась она к мастеру.

Тот на момент отвлекся, ласково улыбнулся ей и сказал:

– Беги! Беги отсюда, дитя мое, моя прекрасная дочь! Беги, что есть сил!

Вдруг где-то на расстоянии нескольких сотен метров что-то оглушительно загромыхало. Через мгновение небо над городом озарил огненный гриб сильнейшего взрыва. Здания начали рушиться и искра, попав в поврежденные газовые коммуникации, вызвала подобную реакцию. Это не могло не отвлечь.

– Началось! – словно вновь оказавшись в своем недавнем видении, где Токио пылает в кармическом огне беспощадного торнадо, прошептала Тори.

И в тот же самый момент, когда все завороженно любовались губительной красотой пылающих небес, стоящий на пороге подлец Иошито с перебинтованной рукой неожиданно сорвался с места и на полусогнутых коленях побежал вниз по трясущимся ступеням. По пути он схватил брошенный императором окровавленный клинок, которым тот зарезал свою жену Ману, подбежал со спины к Джуну и по самую рукоять вонзил лезвие в спину мастера.

– Отец, нет! – вскрикнула Тори.

Агоническая боль заставила Джуна упасть на бок и отпустить катану.

– Беги! – напоследок сказал он Тори и упал на плитку, измазывая ее алой краской страданий.

Несмотря на скорбь и отчаянье, которые принцесса сейчас испытывала, ей все же пришлось пересилить себя и последовать совету отца. Девушка со всех ног понеслась к байку, оставленному ею около главного входа. Быстро прошмыгнув через еще одну рушащуюся секцию дворца, принцесса с ходу запрыгнула на байк, накинула шлем и рванула прочь от этих мест.

Теперь ей не приходилось выбирать лучшую дорогу. Нужно было двигаться кратчайшим путем, так как вслед за ней император отправил пятерых самураев на резвых байках. И теперь им вовсе не обязательно было поймать и доставить Тори в целости и сохранности.

Пятеро лучших воинов Хиро Бецу следовали за принцессой по пятам. Она то и дело оглядывалась назад, и с каждым разом пять черных пятен становились все отчетливее видны сквозь густой падающий на асфальт ливень. Дорога была неимоверно скользкой плюс встречный транспорт и усиливающееся каждый миг землетрясение. А осыпавшиеся прямо на трассу здания то и дело заставляли маневрировать и притормаживать.

Самураи были вот уже совсем близко, буквально в десяти метрах позади принцессы. И их двухколесные кони оказались гораздо мощнее. Всадники планировали окружить ее со всех сторон. Спустя мгновение двое уже ехали справа, двое слева и один позади Тори Бецу. Выбора у девушки не было – пришлось идти на риск. Выехав на встречную полосу, она поддала газу и устремилась прямо на грузовик. С каждой секундой расстояние сокращалось. Растерявшийся водитель грузовика, удирающий от разбушевавшейся стихии, то и дело жал на сигнал, но все было без толку. Некий отчаянный мотоциклист в Аметистовом Хемонги мчался ему прямо в лоб. «Чертов псих!» – выругался полноватый водитель, зажал педаль тормоза и крутанул руль в левую сторону. Его автомобиль тут же понесло по мокрой трясущейся дороге влево. И приближаясь к зданиям, выстроенным вдоль трассы, он зацепил двоих самураев, которым уже некуда было податься. Он расплющил их о кирпичную стену. Их черной экипировки почти не было видно на фоне ливня и мокрой дороги. В отличие от Тори и ее желтого байка. На это и рассчитывала принцесса.

На этот раз Тори повезло. Но оставалось еще три противника. Один тут же, не растерявшись, из левого ряда быстро перестроился в правый. Тори свернула с трассы в закоулок. У нее был еще один козырь на руках. Самураи двигались синхронно ей.

Пробираясь сквозь кучи мусорных пакетов, обломков обрушившихся зданий и брошенных автомобилей Тори и ее преследователи приближались к переулку, который в Токио звали «Ветряная Шатровка28». В незапамятные времена здесь была обычная притоптанная пыльная тропинка, которая вела к мельнице-шатровке. И по тропинке по той, меж холмов и деревьев, помимо людей, спешащих за рисовой мукой, любил блуждать и свежий ветерок. Еще тот наглец! А когда вместо зеленых деревьев у тропинки выросли высокие бездушные здания, ветер взбунтовался, разгневался, обозлился – на людей, лишивших его любимой привычки бродить по этой мягкой тропинке к мельнице и задорно вертеть ее косматые крылья. С тех пор ветер в переулке стал гулякой нешуточным. В ясную погоду он дерзко гонял по переулку пыль, а в шторм перевоплощался в настоящий мстительный дух, сносивший все на своем пути. И он стал особенно зол в последнее время. Казалось, ветер мог смести с дороги автомобиль, рискнувший пересечь Ветряную Шатровку в непогоду.

Туда и заманивала принцесса настырных преследователей.

До переулка оставались жалких пара сотен метров, но враги перешли в наступление. Они начали прижимать принцессу с двух сторон. Да так, что ей некуда было податься. Еще и третий, ехавший позади, наставил на девушку прицел пистолета-пулемета ТМР29, что ненароком заставило ее задуматься о белом флаге. «Продержись еще мгновение, Тори! До Ветряной Шатровки осталось совсем чуть-чуть!» – думала про себя принцесса. Самураи в черной экипировке махали ей руками, всячески указывая на то, что она находится под прицелом, но девушка не сдавалась. Она лишь максимально поддала газу и рванула вперед. Самураи ответили тем же. И буквально за пару десятков метров до переулка Тори резко начала тормозить. Дорога была скользкой. Едущий за ней самурай, тоже нажал на тормоз, а вот те, что были по краям, среагировали немного позднее. Прозвучал резкий свист сжигающейся о мокрый асфальт резины. Тори и самурай с ТМР остановились. А те двое все же упустили нужный момент, и, достигнув перекрестка, где улица пересекалась с Ветряной Шатровкой, их настигла кара проклятого переулка. Матовая серо-белая стена с ветром несущихся по переулку студеных капель ливня и частиц грязи молниеносно захватила ворвавшихся в запретную зону мотоциклистов и унесла с собой в сторону вместе с транспортом. Они не успели даже вскрикнуть, словно были подхвачены рукой могучего экваториального протуберанца.

Тори развернулась на месте, и, не теряя драгоценного времени, помчалась в обратную сторону по быстро теряющим облик прекрасного мегаполиса объятым мощным землетрясением Токио.

Теперь у Тори Бецу оставался лишь один противник в черной мотоциклетной экипировке. Самурай замер, на миг онемев от жуткой картины, где его соратники становятся добычей хозяина этого жуткого места, ветра, превратившегося теперь в злобного прожорливого хищника, обитающего в переулке. Но спустя мгновение он уже снова следовал за Тори. Долг для него был превыше страха и скорби.