Читать книгу Тысячелетник - Андрей Бауман - Страница 17

Повзрослевшие в завтра —

за условные тридцать,

мы глотаем на завтрак

шум аорты, сестрица.

Мы не переиначим

свет софитам незримым

над мальчишье-девчачьим

над кустом опалимым

слов, чья вечнокустарность

жжет сильней, чем молитва.

Бытие – это парность

в солипсоиде ритма,

даже если борений

с учащенным собою

полон род наш, ведь время —

это, внутренне, двое.

Под старенье стараний

дух твой мускульно вызрел…

Жизнь всегда слишком ранний

холостящийся выстрел

там, где звучна лишь память —

в двойство звательный поезд,

нас врожденный избавить

от забвения то есть.

Двоих ли нас я вижу, одного ли

себя – твоей всё милующей воле

не стать иной,

и нежному бесстрашию едва ли,

горящему о всякой Божьей твари,

судьба виной.

Давно, возможно, были мы подробным

единым космосом внутриутробным,

огнем веществ.

Но брызнул мир, в сознанье наше целясь:

единокровная распалась целость

двоих существ,

в твоем, моем рожденье иссякая.

Под сердцем билось время, вовлекая

и нас в игру…

Вселенная, как мать, всегда чревата

короткой жизнью – лишь одной на брата

и на сестру.