Читать книгу Нечестивым покоя не будет - Андрей Дорогов - Страница 2

На встречу Глеб приехал за час до назначенного времени. Не понравилось ему предложение Степана. Очень не понравилось, но Глеб согласился. Хотя чуйка, выработанная за годы службы, тревожно звякнула и зашептала настойчиво: пошли его на фиг, капитан, пошли.

Он не послал, и вот теперь, побродив минут тридцать по окрестностям и не найдя никого живого, стоял в густой тени могучей ели и ждал, гадая – кинет его старый боевой товарищ, или это интуиция дала промашку. Засаду он, конечно, обнаружить не надеялся, не тот Степан человек, чтобы так подставить боевого товарища, но вот слежки исключать было нельзя.

Глеб приехал заранее, а вот Степан задержался на пять минут. Сущая ерунда, даже в лихих девяностых пятнадцать минут опоздания считалось нормой, но… Но ещё один маленький колокольчик присоединился к звону недовольной интуиции. Товарищ до этого ни разу не опаздывал, тем более на деловую встречу.

«Девятка» с тонированными задними стёклами и увеличенным клиренсом выкатила из-за поворота, и, медленно подъехав к трухлявому пню, остановилась почти напротив ели, в тени которой прятался Глеб. За непроницаемо-чёрной тонировкой было не видно, есть ли в машине кто-нибудь, кроме Степана. Поэтому Глеб не шевелился, пристально всматриваясь внутрь салона, надеясь, если не разглядеть тех, кто приехал с товарищем, так хоть поймать тень движения, если в машине, конечно, кто-то был. Сослуживец, не глуша двигателя, взял с приборной доски телефон и, пробежавшись пальцами по кнопкам, поднёс аппарат к уху.

Глеб бесшумно вытянул из кармана старый, со слезшим воронением «ТТ». Прижав руку к бедру, он направил ствол в сторону задней двери «девятки». Пистолет он поставил на боевой взвод сразу по приезде в лес, и чтобы изрешетить старую жестянку, ему надо было просто нажать на спусковой крючок. В том, что он попадёт, Глеб не сомневался – десять метров для него были плёвым расстоянием. А для смертоносного механизма, созданного товарищем Токаревым в славном городе Туле, это была вообще не дистанция.

Закончив говорить, Степан бросил телефон на торпеду и, после недолгой борьбы с заевшей дверцей вышел из автомобиля. Сладко потянувшись, он крикнул.

– «Кэп», сорян за опоздание. Заплутал малясь.

Степан помолчал, всматриваясь в густую тень елового леса, а после взялся за ручку задней двери. Указательный палец Глеба напрягся и плавно выбрал свободный ход спускового крючка.

– «Кэп», – вновь подал голос Степан, – ты только не стреляй, – он поднял свободную руку высоко над головой. – Я хочу показать – я в машине один.

Он медленно потянул за дверь и ругнулся: старый автохлам не желал открываться. Потянул вверх, ругнулся и дёрнул сильнее, дверь, наконец, со скрежетом распахнулась.

Глеб расслабил палец, давая спуску вернуться на место – салон был пуст. Глядя на широко улыбающегося Степана, Глеб поставил курок на предохранительный взвод и спрятал пистолет за пояс. Вид товарища, как и его предложение, не понравился Глебу. Показное веселье, лихорадочно блестящие глаза, вьющаяся казацкая чёлка, за которую он получил свой позывной, до этого всегда задорно торчащая вверх, сейчас печально лежала на лбу.

– Ну, давай, «Есаул», излагай – что брать будем, куда везти будем? – Глеб поёрзал на сиденье, устраиваясь поудобней – рукоять «ТТ» неприятно, но успокаивающе упиралась в поясницу. – А то ты как-то обошёл данный вопрос, в нашем с тобой телефонном разговоре.

– «Кэп», давай всё по пути обкашляем, время поджимает, – пальцы сослуживца беспокойно заёрзали по обивке руля.

– Я ещё ни на что не согласился.

Тревожное звяканье колокольчика в голове Глеба не умолкало ни на секунду.

– Да не вопрос. Не согласишься, я тебя высажу, где скажешь, и разойдёмся краями.

– Ладно, жми на тапку.

Степан выжал сцепленье, и машина, подскакивая на кочках, начала набирать ход.

– Короче, «Кэп», – товарищ не сводил пристального взгляда с дороги, крепко вцепившись за рулевое колесо, – заказ на деньги и…матрицы.

– Что? Какие… на хрен… матрицы… – медленно, по слогам, стараясь не сорваться, процедил Глеб.

Звон в голове, предупреждающий об опасности, превратился в колокольный погребальный набат.

– Клише для печати и пробную партию купюр, чтобы клиент удостоверился, что товар высшего класса.

Пальцы Степана, до этого крепко сжимающие руль, чуть расслабились, и он взглянул на Глеба.

– Фальшак? – уточнил Глеб, пытаясь сгрести мысли в кучу. Всего он ожидал от товарища, но не такой глупости и, как ни крути – подлянки.

– Да.

– Зачем? Это… это… – Глеб всё никак не мог подобрать слов для той феерической глупости, что совершил бывший сослуживец. – Это залёт, боец! – наконец, сформулировал он.

Степан молчал, ещё с армейских времён он знал, если Глеб обращается не по имени, позывному или званию, а вот так – боец, он не просто зол, а доведён до белого каления.

– Я знаю, – наконец, выдавил он и перевёл взгляд на грунтовку. – Выбора не было. Я должен заказчику услугу, да и деньги он платит хорошие.

Глеб скрипнул зубами, пытаясь обуздать ярость, полыхающую в груди.

– И поэтому ты решил подставить меня?

– Нет никакой подставы, командир. Просто берём товар, отвозим его в нужное место, и всё! Здесь и ехать всего ничего – две сотни вёрст. За четыре часа обернёмся.

– Повтори… ещё… раз… – проговорил Глеб по слогам, пристально всматриваясь в лицо сослуживца.

Степан вздохнул и вновь посмотрел на Глеба, на этот раз прямо в глаза.

– Забираем товар, отвозим его, получаем расчёт и расходимся.

Товарищ не врал, Глеб видел это, ну или Степан сам верил во всё сказанное.

– Хорошо. Ещё раз и по порядку. Забираем посылку – клише и фальшак, сколько там, кстати?

– Почти четыре ляма.

– Почти? Ты хоть понимаешь, что в таком блудняке нужно быть точным, блин, до копейки, чтобы потом башкой пулю не схватить за недостачу?

– Три девятьсот.

– Везём только вдвоём? Прикрытия никакого не будет?

– Нет.

– Почему?

Степан помялся, но всё же ответил.

– Частная инициатива заказчика. Никто не должен знать.

– Частная, говоришь? Значит, если твой план по бороде пойдёт, мы крайними останемся?

– Всё пойдёт как надо, командир.

– Как надо, говоришь? – Глеб погладил себя по подбородку.

К бабке не ходи – всё пойдёт вразнос. В лучшем случае… Впрочем, не будет ни лучшего случая, ни худшего. Будет только один – их пустят в расход. При любом раскладе. Или по пути, или при передаче товара, но по своей пуле они получат.

– Слово даю, – твёрдо закончил сослуживец, преданно глядя на Глеба. – Просто, командир, не на кого больше положиться. Ты знаешь мои обстоятельства, и зачем мне деньги. Я бы один поехал, но условия заказчика – два отбойщика. Не больше, но и не меньше.

– Обстоятельства… – задумчиво протянул Глеб и резко скомандовал. – Тормози.

– Зачем?

– Курить хочу.

Степан вздохнул тоскливо и начал притормаживать.

«Девятка» ещё не остановилась, а Глеб уже яростно дёргал дверную ручку.

– Да, чтоб тебя! – заклинившая дверь никак не желала открываться.

– Сломана. Там, снаружи открывать надо, – пояснил Степан, и, словно извиняясь, добавил. – Тут все двери заедают, тачила всё равно на один раз.

Глеб опустил стекло, дёрнул за ручку снаружи и, зло пнув дверь, выбрался из машины. Достал сигареты, закурил и, прислонившись к капоту, выпустил струю дыма прямо в безоблачное небо.

Сейчас бы послать всё к чертям, наплевав на дружбу и совместное боевое прошлое, и свалить в закат, подальше от этого дурнопахнущего заказа, но…

Обстоятельства, мать их!

Глеб вдруг, в один момент, почувствовал отчаянье. Отчаянье и усталость. Какого чёрта! У него не осталось ничего. Ни семьи, ни любви! Жажда крови. Вот что он чувствовал за пеленой отчаянья. Чужой крови или своей, какая разница. Если она одинаково красная и солёная. Он вспомнил голые стены своей квартиры, как выкидывал всё, что могло напомнить о его девочках.

И тут же – как Степан, тащил его, Глеба, прострелянного в нескольких местах, как шептал пересохшим горлом.

– Держись, «Кэп», держись, чуть-чуть осталось.

К дьяволу!

Всё бывает в последний раз: последняя любовь, последние деньги, последнее желание, последние друзья, последний заказ. Значит, он выполнит свой последний заказ.

Знал Глеб обстоятельства старого друга, очень хорошо знал. А тот знал, что Глеб ему не откажет, так как сам был в похожих. У Степана был больной ребёнок, и денег на операцию нужно не просто много, а небывало много, и очень быстро. А значит, бывший сослуживец, готов хоть с дьяволом заключить сделку, хоть с чёртом, хоть с торговцами донорскими органами. Хоть наизнанку вывернуться – но заказ выполнить и получить деньги.

Глеб затянулся в последний раз и, скатав бычок в маленький шарик, щелчком послал его далеко в кусты. Он принял решение. Чувствуя, как умолкают бившие тревогу колокола, Глеб чуть расслабился.

– Что там по матбазе, прикрытие-то хоть есть? На случай проверки? – спросил он, возвращаясь в машину.

– А то, «Кэп», – обрадовался Степан и протянул Глебу бордовые корочки с гербом и золотыми буквами. – «Железо»1 и «броник» в багажнике.

Три золотистых буквы, но не министерские, а конторские. Капитан. Оперуполномоченный. Прочитал Глеб. С фотографии на него смотрело его лицо. Массивные надбровные дуги, крупный нос, квадратный, с ямочкой, подбородок. Угрюмый взгляд зеленоватых глаз.

– Проверку пройдёт?

– Без поиска в базе, вообще без вопросов. Но кто же в базе цельного капитана конторы искать будет, только если майор этой же конторы. А где его на дороге взять? – Степан весело осклабился.

– Ладно, поехали за товаром, – Глеб спрятал «ксиву»2 в карман. – Раньше сядем, раньше выйдем.