Читать книгу Пишу - Андрей Ефремов - Страница 8

Если начал писать – то цель должна быть поставлена одна – быть изданным. И это для автора главное! Для того, чтобы работа была издана, нужно писать хорошо, работа должна вызвать у читателя интерес. Я часто слышу от уважаемых людей: – «Я написал книгу…»! – это интригует и уже вызывает интерес. И что же мы слышим дальше? Часть вторая: «…но ее никто не издает»! – интерес пропадает.

Трудно бывает начать, но надо – при условии, если есть достойный сюжет. Если есть интересный сюжет и задумка, нужно просто написать фразу, которая первой пришла на ум, и работать далее. Со временем, по мере написания текста, все можно исправить. То же самое и с названием произведения – позже можно все изменить.

Первые фразы и предложения идут трудно, но через полчаса час – уже не остановить. Но при условии – если есть достойный сюжет, задумка, и цель. А цель, повторю, одна – быть изданным. И издадут только то, что для начала заинтересует издателя. По этой причине уже в начале работы над новым произведением нужно трезво ответить самому себе на вопрос: «будет ли это интересно читателю»?

Вспоминаю, как я пытался писать космическую фантастику. Это было одиннадцать лет назад. Корпел и днем и ночью, и дома, и даже на работе выделял время. Уже написал огромную часть романа. Но…

Но однажды, при очередном редактировании текста, я задал себе этот самый банальный вопрос: – «А будет ли это интересно читателю»? Довольно критично посмотрел на свою работу глазами читателя, и… плюнул! Поставил на этой работе жирный крест!

Резонный вопрос: почему? Далее попробую ответить на этот вопрос. В детстве я много читал современную для того времени советскую фантастику. Была особая серия книг с узнаваемой обложкой, именно по ней я сразу узнавал на полках библиотек фолианты в этом жанре.

Чаще всего попадались работы очень интересных писателей, но, в то время, я на фамилию автора не смотрел. Просто «проглатывал» книгу за пару дней, и снова шел в библиотеку. Изредка попадались книги авторов, в которых на фоне разворачиваемого сюжета было очень много «воды», много лишнего: огромные блоки мутных и ненужных описаний устройств – будто это инструкция по применению; природных явлений; назначение аппаратуры; слава КПСС! И многое другое утомительное, что прочитывал буквально по диагонали. Все это можно описать двумя-тремя предложениями – ведь читатель и сам в состоянии «допетрить» что к чему.

Сейчас я понимаю, что таким образом недобросовестные советские писатели попросту «раздували» объем текста в погоне за гонораром. Американские фантасты в этом отношении намного выигрывали: затягивающий сюжет, диалоги с юмором, энергично развиваемое действие, хороший ритм и слог, славная легкость чтения. Так что мой внутренний критик сказал мне: «Бросай, ты, парень, ерундой заниматься! „Диагональ“ – это не твое»!

Итак, именно преобладание прочитанной мною в свою бытность огромной массы советской фантастической литературы и повлияло на стиль моего письма. И этот стиль, проклюнувшийся в моем фантастическом романе, мне, уже взрослому человеку, очень не понравился.

Нет, я бы вполне мог закончить роман, даже издать. Но издать за свои деньги. А издав книгу за свои кровные я бы расписался в собственном бессилии!

Часто вижу в книжных магазинах книги наших местных авторов продающиеся за бесценок. «А их не покупают», – говорят продавцы, – «вот, приходится периодически цены снижать, чтоб не залеживались». Тем не менее, залеживаются.

Книги и сборники авторов советских фантастических произведений предваряли критические статьи, – изредка авторы беспощадно «бомбили» друг друга. Для меня критическое предисловие к произведению тоже представляло интерес. Если произведение отдельного советского автора выдержано «политически правильно и согласовывалась с линией Партии», критика была положительной. Критика же зарубежных фантастов, к моему удивлению, почему-то всегда была исключительно положительной: вероятно из-за тщательного отбора произведений цензурой в «правильном и политически грамотном» русле.

В творениях советских авторов 1960-х годов можно отметить некоторые исполненные ныне «пророчества»: «карманные телефоны с видеосвязью», искусственные продукты на основе нефтепродуктов, электротранспорт, микроволновая печь, мощные портативные ЭВМ, электронная музыка, и многое другое. Но, возможно, все это позаимствовано из зарубежной фантастики.

В 70-х, роясь в закромах деревенских амбаров, у родичей, частенько обнаруживал советскую фантастику даже 1950-х годов: покорение космоса, технический прогресс, телевидение, миниатюрные радиостанции, крутые заводы и фабрики, опять слава КПСС!.. И уймища иностранных диверсантов, шпионов, вредителей, и родных российских предателей, с которыми беспощадно боролись лихие советские спецслужбы. Писатели все еще продолжали по инерции репрессивных 1930-х прививать народу бдительность: «правильное понимание текущего политического момента».

Присутствовала и «вода». Особенно запомнился огромный блок рассуждений одного из положительных героев про нищих на площадях Москвы, просящих подаяние: «и откуда они берутся?! Работать не хотят!»… Но чтение было довольно интересным. Жаль – со временем эти книги исчезли.

В последние десятилетия в продаже появляются довольно толстые, внушительные, с красочными обложками, книги российских авторов, особенно в жанре фэнтези. Первое время это было в новинку, но никак не «новостью». Я удивлялся: почему я так быстро их прочитывал, неужели у меня развилось феноменальное скорочтение? Нет, это просто был крупный шрифт, для «раздутия» книги.

***

Есть такой анекдот:

Беседуют англичанин, француз и русский. Англичанин:

– У нас произношение трудное. Мы говорим «Инаф», а пишем «Enough».

Француз:

– О-ля-ля, у нас-то как сложно! Мы говорим «Бордо», а пишем «Bordeaux».

Русский:

– Да это всё пустяки. Мы говорим: «Чё?», а пишем: «Повторите, пожалуйста».

А я добавлю: это все ерунда! Есть еще круче – якутский язык:

«Чэ», – якутское выражение, слово, предложение, фраза, самый короткий тост в мире, и т. д. Применяется по полной шкале от «за упокой», до «с Новым годом!». Кроме коротких тостов «чэ!» также применяется в разговорной речи в совершенно противоположных смыслах, например: «хватит!», «ладно», «хорошо», «достаточно», «продолжай», «заканчивай», «пожалуй, приступим», «может – хватит?!», «O`key!», «а не выпить ли нам?», «а давайте выпьем», «Кончай его, Семен!», «кончил дело – гуляй смело», «поехали!», «погнали!», «ключ на старт!», «стреляй!», «профессор, теперь можно синхрофазотрон выключить!», «пора спать», «рвём когти!», «выйду-ка я на крыльцо почесать своё», «ах, какой прекрасный вечер, сымай трусы, дорогая». В древности «чэ!» часто применялось при выбивании табуретки из-под ног висельника, в таком случае ответного «чэ» уже не дожидались. С «чэ» заключаются пари, сделки, отказывают, ставят ставки, дают добро. Оборотом «чэ» можно очень выразительно подчеркнуть какую-либо умную мысль, например: «Чэ, однако по поводу „чэ“ как-то нужно найти время и написать научную монографию», – благодаря этому даже самая захудалая мысль начинает сиять всеми гранями научного бриллианта, и т.д., и т. п. Часто «чэ!» используется просто в зависимости от сложившейся ситуации, и при этом все прекрасно понимают – что к чему и что именно подразумевается под этим самым «чэ!». Прекрасные возможности даёт интонация, с которой произносится «чэ!» в тех или иных жизненных обстоятельствах, этим можно выразить весь спектр, всю гамму чувств и эмоций, известных человечеству. Все возможности этого уже мистического «чэ!» попросту невозможно кратко описать: это трудно поддаётся нормальному человеческому осмыслению, проще будет просто принять эту информацию на веру. Произношение – что-то среднее между «ча» и «че».

Предупреждение: чрезмерное употребление «Чэ!» по праздникам вредит вашему здоровью.

Вот так. Пишущему русскому человеку полезно знать еще какой-нибудь язык. Хотя бы на разговорном уровне. Это дает возможность даже на основе одного междометия написать большой познавательный и интересный текст. Было бы желание.