Читать книгу Дневник провинции - Андрей Караичев, Андрей Владимирович Караичев - Страница 2

…Раздался громкий хлопок и машина, заскользив словно неуправляемые сани, начала сползать боком со стороны пассажира в небольшой овраг: скорее всего, у нас лопнуло колесо ударившись о кочку либо подстрелили озлобленные вепревцы, хотя, расстояние от них достаточно большое, – вряд ли попали бы, с их то меткостью…

Неожиданно, что-то затрещало, очень похожее на хрустнувший лёд и «Нива» правым крылом стала медленно опускаться.

Испугавшись, моя спутница, открыла дверь и выскочила из автомобиля, – я не успел среагировать и удержать её, – после аварии сам сильно растерялся.

Даша громко закричала…

Схватив сумку, которая лежала на передаче скоростей, я выскочил из машины и обойдя её через капот увидел, как девушка стояла по пояс в проруби. Ясно, – мы въехали в пруд.

Она, и без того простывшая, в метель, сильный ветер и мороз около минус двадцати находилась среди осколков треснувшего под весом машины льда и всё это ещё чёрт знает в какой местности!

Я потерял дар речи. Какое-то время стоял, опустив руки, наблюдая за замерзающей девчонкой.

Даша перестала кричать, она словно рыба открывала и закрывала рот, размахивая в разные стороны руками. Я потерпел фиаско! Я проиграл.

Выписка из поручения начальнику следственного отдела ФСБ РФ Ростовской области города …. И его района:

По полученной оперативной информации, главарь одной из преступных группировок вашего города, по прозвищу «Бэтмен», похитил из Ростова дочь ныне погибшего (убит во время войн за сферы влияния в Москве) авторитета по кличке «Витёк».

Похищенной является Свиридова Дарья Викторовна 15.12.1977 – го года рождения. Учитывая то, что «Бэтмен» и «Витёк» могли находиться в приятельских отношениях (по агентурным сведениям, Виктор Свиридов не был убит в Москве в 1994 – ом году, инсценировав свою смерть, укрывался в районе вашего города под «попечительством» криминальных авторитетов «Бэтмена» и «Зелеха», где был «снова» убит в начале этого года), мы склоняемся к выводу, что кража девушки совершена не с преступным умыслом, а с целью её защиты от многочисленных врагов отца. Особенно от известного в Москве главаря многочисленных банд, – Эдуарда Дикого «Вепря».

Исходя из вышеописанного и тех личностных качеств обоих преступников (Вепря и Бэтмена) предупреждаем вас, о возможности начала крупной криминальной потасовки в вашем городе, поводом которой станет именно Свиридова Д. В.

Имея непререкаемый авторитет в своих кругах, Бэтмен «без боя» девушку не выдаст.

Настоятельно рекомендуем вам:

– Не ввязываться в разборки криминальных сообществ указанного города; наблюдать за её ходом «со стороны» (если их «война» не станет угрожать жизни и безопасности мирных граждан).

– Создать благоприятные условия и направить ход конфликта (бандитских стрелок) сторон московских и местных, как можно дальше от населённых пунктов.

– Оградить «Бэтмена» от лишнего внимания со стороны МВД на то время, которое понадобится ему в решении конфликта с московскими «гостями».

– В случае «победы» вашего земляка над Вепрем, брать его в «разработку», в случае проигрыша, – арестовать Вепря. Если это не представится возможным, – постараться зачистить.

Дополнение: близкий родственник Свиридовой Д. В. (бабушка, опекун) подала заявление в милицию о её похищении, следует «притормозить» уголовное дело на корню, согласно предпоследнему пункту данного указания.

О ходе работы и «делах» Вепря, Бэтмена и его «подопечной» Свиридовой Д.В, докладывать каждые 24 часа, в случае нештатной ситуации разрешается срочно выходить на связь в любое время.

Декабрь 1995 – го года.

Первого января 1995-го года вместо того, чтобы отсыпаться после бурной новогодней ночи в кровати рядом со своей девушкой, я с тяжёлым звоном в голове, слегка покачиваясь в разные стороны, спускался по подъездной лестнице.

За десять минут до этого, без предварительного звонка или какого-нибудь посыльного, меня в срочном порядке поднял с постели наш главный авторитет города и мой наставник – Юра, по прозвищу Зелех.

Самым странным стало не то, что такая срочность необходима после новогодней ночи, а почему Юра пришёл ко мне на съёмную квартиру лично: постучал в двери и приложив палец к губам, чтобы я ничего не говорил, прошептал, – «По-быстрому одевайся, я в машине жду за домом. Дело важное, между нами, никому ни слова, – вперёд!»

Несмотря на своё дурное состояние, поспешил исполнить просьбу авторитета. Хотя я и ходил у Юры Зелеха «любимчиком», и относился он ко мне как к сыну, – пожалуй, вообще, я единственный человек кто мог позволить себе такую роскошь как спорить с ним и обсуждать его приказы без тяжких для своего здоровья последствий, поскольку дисциплина у нас в группировке стояла железная, армейская. Сейчас же, мне сразу стало ясно, – дело серьёзное и отлагательства не терпит. Значит, – не до пререканий.

Пока собирался, невольно обратил внимания на включённый телевизор: вместо новогодних фильмов и концертов крутили криминальные передачи о «кровавом переделе» Москвы; убитых авторитетах, ворах в законе, постоянных стрелках и взрывах машин среди белого дня. О том, что из-за «захлестнувшей» столицу преступности, страдают и гибнут мирные, ни в чём не повинные люди.

– Что за гадость показывают?! Пора совковую цензуру возвращать, – возмутился я, выключив «ящик».

Быстро одевшись, попутно отмахиваясь от вопросов пробудившейся подруги, сказав ей, – «Плохо себя чувствую, надо пройтись», – в соседней комнате достал на всякий случай из цветочного горшка спрятанный пистолет «ПМ» и отправился на улицу.

Вторым поводом для моего удивления стало то, что Юра сидел в старой машине, – это синяя «Девятка», я не видел её года два и думал, он давно её продал или разбил. Вроде как, не по статусу ему, на такой тачке гонять.

В салоне Зелех находился один, курил в ожидании меня сквозь слегка приоткрытое окно; когда я подсел к нему на соседнее сиденье, он молча тронулся с места.

Обладая хорошим качеством не задавать лишних вопросов, я всё-таки не удержался и спросил водителя, когда мы отъехали от моего дома и направлялись за город по пустынной, заснеженной трассе:

– Куда мы едим? Может просветишь меня, что за партизанское молчание?

Юра сбавил скорость примерно километров до шестидесяти, потом ответил:

– Ехать нам не очень далеко, поэтому спешить не будем. Постараюсь тебе по пути всё объяснить. Голова-то болит после вчерашнего? Ничего, приедем на место, подлечим, я сам как битая телега.

– Терпимо! Соображать могу, рассказывай. – Широко зевая попросил я.

– С чего начать? А, вот: когда в Москве был недавно, по делам мотался, ты помнишь… там у них бог весть что творится, просто настоящая война какая-то. Людей валят пачками. Причём днём, прямо при свидетелях, в общественных местах: вообще, пофиг! Машины, кафе взрывают, – ужас. У нас хорошо, пока такого в городе нет, спокойнее намного, но боюсь, – это ПОКА! Докатится и к нам «эхо войны». Один мой очень хороший и давний армейский приятель, решил оттуда свалить и перекантоваться там, где потише, – проблемы большие у него.

– Хорошо, от меня, что требуется?

– За это тебя Серёга и ценю! Сразу к делу готов, – на лету схватываешь! Он, приятель мой, по понятным причинам не верит абсолютно никому за исключением пары человек; в нашем городе, разумеется, только мне. Ты должен сам понимать: я человек занятой и светиться рядом с ним не могу, нам нужен второй человек, которому бы он мог довериться. Например, кому я как себе верю. Такой у меня один, – это ты. Ввиду нашего внешнего сходства, все считают тебя моим племянником и вся наша братва не сомневается, что мы, – родня. Значит, и он должен так думать.

– Я-ясно… неожиданно, – почесал я затылок, – всё-таки не до конца моя задача понятна.

– Для начала познакомиться с ним, как приедем. Только запомни: он мёртвый.

– Как мёртвый?! – Посмотрел я на наставника удивлёнными глазами.

– Так! По бумаге… погиб при детонации самодельного взрывного устройства, расположенного под днищем автомобиля. Он сам, и ещё три его подельника. Но, – это только по бумаге! На деле, по стечению обстоятельств, в машине не он сам сидел, а другой браток. Промашка вышла у тех, кто его убрать хотел. А потом, разве там после взрыва разберёшь, кто в машине сидел? Экспертизу тщательную, ясен перец, никто проводить не стал, вот Витек и «сделал ноги» под шумок. Завтра, кстати, похороны его в Москве будут проходить. Вот такие дела в столице, Серёж.

– Словно боевик американский. И долго он у нас прятаться собирается?

– До весны 96-го, почти полтора года, а до того, тебе его нянькой быть, – после короткой паузы, снова закурив, Зелех добавил, – Хах, видишь, другой бы на твоём месте спросил, – «А, что после 96-го года?» – А ты молчишь. Орёл!

Я стал пристально на него смотреть, и он, не выдержав, спросил:

– Чего уставился?

– Как сказать? Я всё думал: что ж мне Юрка из Москвы привезёт? Может, какую вещицу толковую подгонит; может, книгу или кассету редкую подарит? Но, чтобы ты мне мужика привёз, я никак представить не мог! Ты вспоминай, пожалуйста, вдруг до кучи ещё девчонку какую молодую и красивую надо опекать, да с пышной грудью, а?

– Ладно тебе, – рассмеявшись, похлопал он меня по плечу, – мало тебе девок что ли? Когда уже нагуляешься, кобеляка ты этакая. После армии как пришёл, помню плакался, – «Девушка не дождалась, как я теперь кому-то из них верить буду?» – теперь распустил крылья, степной орёл!

– Не было такого, – запротестовал я.

– Было, не спорь, я всё помню! И как ты нового хахаля её, с Бичом и Томпсоном на кладбище чуть живьём не закопал.

– Закрыли тему. – Не захотел я продолжать разговор, тем более, что на самом деле всё происходило не совсем так, как он вспоминал.

Юра прибавил скорости и включил магнитофон, заиграла какая-то зарубежная попса конца 80-х годов. Куда именно мы едим, уточнять не стал: понятно, что в одно из пригородных сёл или дачных посёлков, коими наш город плотно облеплен со всех сторон.

Наконец, Зелех осветив фарами ничем не приметный дом, расположенный на самом краю села, ограждённый старым покосившимся забором, остановил машину.

Мы выбрались из «Девятки», и я вдохнул полной грудью: ощутив по-настоящему свежий, зимний аромат воздуха.

Юрка попрыгал на месте, сделал пару разминающихся движений и уточнил у меня:

– Бывал здесь раньше?

– Нет, не приходилось, я больше на дачах свежим воздухом дышу…

– Ответ, Серёг, неправильный! Ты бывал здесь в детстве и не раз, потому как у тебя тут старый дедушка живёт! Раньше, ты к нему не наведывался, из-за вашей большой семейной ссоры, а сейчас, он спился, начал сильно болеть, и ты, пожалев старика, начал его навещать: помогать по хозяйству.

Такой расклад меня поразил.

– У меня?!

– Да. Вон, в той развалюхе, – он указал на дом, который наполовину выступал из темноты под светом наших фар, – сейчас ты как раз познакомишься с ним.

– Понятно-о… как зовут деда, я знаю. Ты, Юрок, оказывается, всё предусмотрел? А я-то дурак всё голову ломаю, чего люди подумают, если я в эту деревню стану приезжать. Думаешь, поверят в легенду, что дед у меня здесь?

– В то, что мой родственник поверили же в своё время? И в эту поверят: надо только слух пустить правильный, – это моя забота. Ты, главное, когда начнут спрашивать, мол, – «Правда, у тебя дедушка заболел в деревне, и ты ездишь за ним ухаживать?» – делай удивлённый вид и переспрашивай, – «Откуда вам это известно?!» – Людям льстит, когда ты от них вроде как скрываешь что-то, а они всё знают, и слухи сами собой нужное дело выполнят, поверь.

– Может, лучше скрывать как-то? Если начнём слухи распускать, подозрения пойдут. – Мои мысли терзали сомнения.

– Нет! Делаем, как я сказал. Тем более, ты и так будешь понарошку скрывать… словно стесняешься, что дед у тебя старый алкаш.

– Да! Старика, который меня вырастил не стесняюсь, что пьёт всю жизнь, а этого начал?

– Пошли в дом, холодно. – Проигнорировал Юра мой вопрос.

– Если его увидят, он на дедушку, полагаю не похож? Я имею ввиду Витёк.

– Ха. Ты ж его не видел ещё, может и похож? Вообще, – это его проблемы. Он не дурак и знает, что надо делать: огородом он не увлекается, на фиг ему из дома выходить, собственно? Захочет воздухом подышать, – пусть ночью это делает.

Мы прошли ближе к калитке, которая, как и большинство подобных ей, находящихся в деревенских заборах легко открывалась с засова перекинутой через неё рукой.

– Вон, видишь на окне, – указал Юра в сторону дома, подсветив фонариком, – стоит бутылка водки наполовину наполненная? Это значит: вход свободный, заходи смело. Если же её нет, получается, что-то не так. Своеобразный маячок.

– Понял, но если он надумает выпить эти полбутылки? – Последовал мой вполне резонный вопрос.

– Знаешь, Серёг, я думаю, он её давно уже выжрал. Просто воды туда налил, – сути дела это не меняет. Погнали!

Мы подошли к флигелю, точнее, к его деревянной пристройке, служащей верандой; вместо стёкол её оконная рама была наглухо забита тепличной плёнкой, которая временами слегка шелестела, задеваемая лёгким ветром.

Зелех с силой постучал ногой в двери и через минуту та открылась на улицу так, что того, кто её отворил я не смог рассмотреть сразу. Юра махнул рукой, призывая следовать за ним.

Пройдя внутрь, я закрыл за собой вход, накинув на петлицу крючок. Перед моими глазами предстал человек несколько выше меня ростом, примерно 185 – 190 см. Несложно догадаться, – это и есть тот самый Витёк.

Он, решив разрядить обстановку, широко улыбнулся и, по-дружески протянув мне руку, сказал:

– Витёк. Так и зови меня. Правда, мы малость заочно знакомы, мне Юра за тебя много рассказывал, – вероятно, тебе за меня аналогично. Так что, давайте как свои люди общаться: пройдёмте в спальню.

Оказавшись в первой комнате (их всего две, плюс коридор и веранда), я сразу понял, что дом был сложен из брёвен, – изба; просто снаружи этого незаметно, так как он хорошо заштукатурен.

В первом помещении (гостиной) в левом углу стоял старый диван; в правом большая печка, не «русская», конечно, но тоже ничего, для такого флигеля; ещё находился старый советский шкаф; прочая мебель того же периода и куча различного барахла.

Мы последовали во вторую, более жилую, спальную комнату. Здесь обстановка гораздо уютнее. Рядом с кроватью, возле левой стены стояла тумбочка, похоже, когда-то использовавшаяся как подставка для телевизора, но самого телика не было, а лежало несколько книг и журналов. Стены и пол украшали высветившиеся от времени ковры; высота помещения невысокое: самому Витьку, проходя через межкомнатную дверь, приходилось наклоняться. Потолки из себя представляли наколоченные в шахматном порядке доски, окрашенные белой краской; посередине, традиционно для таких мест, одиноко на проводке замотанным изолентой висела электрическая лампочка без люстры. В левом углу стоял стол, за который нам и было предложено сесть новым хозяином дома.

– Что ж, за наступивший Новый год и за знакомство по чуть-чуть примем на грудь? – предложил новый знакомый, – знаю, среди братвы это не приветствуется, но иногда можно: я специально вас ждал, сам ни-ни.

– Раз ждал, – улыбнулся Юра, – тогда почему бы и нет?

За столом, при достаточном свете лампочки я более внимательно рассмотрел приятеля, когда он своими большими руками разливал в рюмки «сапожки» водку.

Витёк, как я упоминал ранее, был выше среднего роста, широкоплеч, весом около ста килограммов. Вероятно, раньше усердно занимался в качалке, но сейчас, мышцы его пребывали сильно «на спаде». Голову украшала короткая стрижка, «под ёжика»; тёмные волосы, глаза карие. Он часто смеялся или улыбался так, что я смог рассмотреть наличие золотого переднего зуба у него во рту. На правой щеке сильно выделялся колотый шрам, – можно смело сказать, что он обладает внешностью современного, стереотипного мафиози.

– Верить Серёге можешь как мне, – начал хвалить меня Юра, – он парень наш. Участвовал тоже в 92-ом.

– Да? – удивился Витёк, – Так и не скажешь по виду, а где, Абхазия?

– Какая разница? – Возмутился Зелех, – Абхазия или нет? Он и после армии, в наших войнах на «стрелках» побывал: парень пороха понюхал вдоволь! Меньше лишних вопросов задавай.

– Понял тебя Юр, – слегка обиженно отозвался хозяин дома, – хоть какие войска, «Царица полей»?

– «Мазута», – ответил я, осушив стакан с водкой и громко стукнув им по столу.

– Уважаю. – Протянул мне новый знакомый огромную ладонь, – лет сколько полных?

– Двадцать три ему недавно стукнуло и хватит приставать к племяшу.

Мы довольно долго просидели в гостях у Вити. Пили, разговаривали, шутили, смеялись; по-доброму, чисто так, искренне, – как родные братья. Не часто такое выпадает, чтобы взрослые люди, собравшись вместе, могли весело и интересно проводить время, не споря друг с другом и не повторяя одни и те же фразы по сто раз, вроде, – «Ты меня уважаешь?»

Я сразу принял Витька за своего. Бывает такое, человека знаешь всего час, а кажется, – знакомы давным-давно. Он быстро разрядил обстановку, являлся хорошим рассказчиком и умел слушать.

Беседовали в основном про весёлое: о молодости, чудаках, встречающихся на пути; девушках и реже, о той жизни, от которой Витёк сбежал. Лишь иногда, когда смеялся или рассказывал что-нибудь, лицо его на секунду становилось серьёзным и он умолкал, но только на секунду. Невооружённым глазом легко понять, что этот человек через многое прошёл и немалое видел… судьба ему не досталась лёгкой. Он наплевал на всё это и продолжал жить! Таких людей встретишь нечасто, но они есть, – по крайней мере, тогда ещё попадались.

Что меня больше всего поразило в новом знакомом, – его набожность. Он часто делал крестное знамение (перекрещивался), упоминал имена святых, говорил, – «Господи прости» или «На всё воля всевышнего» и т. п.

Хотя, стоит сказать, что у бандитов это не редкость, верить в Бога и тем не менее смело нарушать практически все его заповеди едва ли не одновременно.

Думаю, много грехов скопилось на душе у Виктора, это как-то по-особенному чувствовалось, словно его что-то очень тяготило, такое, в чём сильно хотелось покаяться, исповедоваться, но грех так велик, что он стеснялся даже упомянуть его.

Такое, двоякое, но в целом очень положительное, первое впечатление оставил для меня о себе московский бандит.

Когда мы с Юрой собирались уходить, подвели итоги, – я должен через пять дней приехать к Витьке и привезти ему поесть, попить, спички (тогда был дефицит), свечи (частые перебои в подаче электроэнергии), и, главное, – телевизор.

– «Хоть старый, чёрно-белый, ну не могу я без ящика!» – говорил приятель, хотя дал мне денег столько, что хватало на новый, цветной, японского производства.

Тогда мне не давал покоя вопрос о том, что если я вдруг срочно понадоблюсь новому знакомому, как он сможет об этом мне сообщить? Сотовой связи в городе пока ещё не имелось, она только вот-вот должна была появиться. Мне даже в голову мысль пришла, – «Ведь с балкона моего пятиэтажного дома эта местность худо-бедно просматривается, что если в экстренный момент отсюда взять и стрельнуть сигнальной ракетой в небо? Я увижу сингалку и пойму, что нужна моя помощь?» Бред, конечно, но помечтать невредно.

– Тебя до дома везти? – По дороге назад спросил Юра.

– Да, а куда ещё?

– Может ты к старикам своим поедешь, откуда мне знать?

– Да нет, у меня в квартире девочка спит, приеду и разбужу её.

– Понятно, – Зелех улыбнулся, – любовь дожидается? Это хорошо! А милая твоя, симпатичная хоть? Напряжение снять получается?

– Знаешь, вполне хорошая: одноклассница моя, Ксюша; у неё семейные проблемы дома, пока у меня живёт. Отец с матерью её пьют беспробудно, нервы треплют, я разок проучил их, но она просила больше не трогать родню.

– Тебе видней, чего ты передо мной оправдываешься? Живи с кем хочешь, хоть со всеми своими одноклассницами сразу. – После последних слов Юра как-то завистливо причмокнул.

Немного помолчав, Зелех поднял неожиданную для меня тему:

– Слушай Серёг, а помнишь, там у тебя парень живёт на Набережной, тёзка твой, десантник бывший, вечно ещё по кафешкам дрался, когда ты в армии служил?

– Конечно, что мне его забывать? Серёга Запад, дружили раньше хорошо с ним. В ДШБ служил, живёт недалеко от меня и его мать с моими стариками общается близко.

– Как он, вообще? Не созрел для серьёзного дела?

– Это для какого? – Не понял я его мысль.

– Для нашего, не притормаживай.

– Вон ты про что. С чего вдруг? Своих мало, что ли? Вон у нас какая группа!

– Подожди, ты не ответил: как он, в наши ряды годится? Я помню, он выпивал много раньше, сейчас бросил?

– Не Юрок, не годится. Выпивал и раньше он серьёзно, а теперь ещё больше стал. Ненадёжный.

– Плохо Серёж, очень плохо.

– А что такое? – насторожился я.

– Понимаешь, хочется мне твою, именно твою бригаду усилить. Чтобы у тебя под рукой, так сказать, был надёжный, а главное, – сильный отряд молотобойцев. Мне бы тогда спалось намного лучше.

– Это зачем? Темнишь ты чего-то… что случилось? – Попытался я его разговорить.

– В том то и дело, – зашарил Юра по карманам в поисках сигарет, никогда не видел, чтобы он так много курил, – страшного пока ничего, но на душе неспокойно. А после поездки в Москву… на того же Витька глянь, – сам поймёшь всё. У них там в столице сам слышал: брат на брата ствол поднимает, а у нас оно, как всегда! Сначала в Москве грянет, потом к нам в город докатится эхом.

– Да брось, то ж Москва, столица! У нас всё спокойно. Тебя все уважают, кому надо нас трогать? – Попытался успокоить Зелеха.

– Вот поэтому, – он тепло улыбнулся, – я и хочу усилить именно твою бригаду. Больше верить почти и нельзя никому. Конечно, я стараюсь меньше думать об этом, а то так и до паранойи недалеко докатиться… уже сны страшные сниться стали. Но не думать вовсе, – не могу! Видишь, как бывает: только авторитет расслабился, всё хорошо, его уважают и боятся, как ему свои же пулю в лоб «дарят». И все дела. Так что, надо тебя усилить. Сейчас ещё с Витей пообщаешься, опытом с тобой поделится, станешь настоящим авторитетом потихоньку, – мне преемник нужен.

Наша «Девятка» мчалась под мостом, с нашей стороны спального района реки. Через слегка приоткрытое окно, несмотря на мороз, доносился запах… канализации. Именно здесь, под трассой, городские водные отходы сливали в реку.

Я не знал, что ответить на такие откровения, просто молчал, Юра же продолжал мыслить вслух:

– Естественно, с другого города никто сюда не сунется, кому мы нужны? Всё налажено. А вот свои… нам своих надо опасаться. Ниже меня, не считая тебя, ещё три авторитета стоит, тебе прекрасно известных, что им стоит взять и убрать меня? Тебя, соответственно, постараются «паровозом» за мной отправить. И отправят, если понадобится, – не сомневайся! Если количество сил и их качество не нарастишь среди своих парней. Дальше: они город на три части поделят и начнёт каждый сам, что пожелает, у себя на территории творить. Потом, по-тихому и друг друга перегрызут и останется один: сильнейший из крыс. Жадность Серёг, с людьми такое делает…

– Ты и Лешему не доверяешь? – спросил я.

– Ему, конечно, – после короткой паузы ответил он, – больше тех двоих верю, но всё равно… не на все сто.

Юра припарковался возле моего дома.

– Слушай, Бэтмен, ты-то меня предавать не собираешься? – Назвав меня по кличке, что случалось очень редко и слегка при этом хлопнув по плечу, спросил Зелех.

– Обидеть хочешь?

– Не обессудь, браток. Ладно, давай, до завтра.

– Ты осторожнее там…

– Ах-а-ха, – неожиданно повеселел Юра, – ты прям осунулся после моих баек. Да хрен им! Мы ещё всех нагнём с тобой не раз! Не забивай башню «мазута», молодой ещё, я позабочусь обо всём.

Перед тем как подняться домой, я решил посидеть на промёрзшей лавочке перед подъездом, подышать минут пять свежим, ночным воздухом, поразмышлять.

Не выходило не думать о том, что недавно говорил Зелех. Его что-то беспокоило, он чего-то опасался. И для этого должен иметься веский повод, просто он не договаривал всего, – я знал, чувствовал это. Мне искренне не хотелось, чтобы с ним что-то случилось; успел к нему привязаться, словно он правда мой дядя или старший брат; терять его никак не хотелось. Я был готов идти за ним до конца.

Уловил краем глаза включившийся свет в моей квартире, значит, Ксюха не спала, – меня ждала.

«Всё-таки здорово это, когда тебя дома ждут. Можно так приятно посидеть перед подъездом немного, зная, что предстоит тёплая, приятная встреча в объятиях девушки. Позволить себе расслабиться… жениться что ли на ней? Не, – это похмелье и усталость за меня говорят. Утро вечера мудрёнее, завтра ни о каких свадьбах планировать не буду».

Размышлял я и о своём новом знакомом, – Витьке. Тогда я ещё не догадывался, что ранее, случайно брошенная мной фраза Зелеху в машине – «Может девчонку, какую молодую и красивую надо опекать?» – станет пророческой. Так часто выходит, – случайным и необдуманным желаниям, свойственно исполняться.