Читать книгу Дневник провинции - Андрей Караичев, Андрей Владимирович Караичев - Страница 7

Про то «недоразумение», случившееся со мной и Светой на даче, я честно рассказал по телефону Ксюше, вечером после возвращения домой, итог очевиден, – она бросила трубку. Потом денька через три-четыре, снова начала звонить, сделав вид, что ничего не произошло. У меня не получалось отделаться от бывшей одноклассницы окончательно, – чего она только ко мне прилипла?

После разговора с Ксюшей, вспоминая время, проведённое на даче со Светкой, я заснул, прямо в коридоре, подперев плечом телефонную тумбочку; звонок над ухом, слегка меня напугав, разбудил утром.

На проводе оказался наш авторитет, Леший, он сообщил, что на вечер запланирована сходка «большой четвёрки», – т.е. нас.

– Серёга, дела есть, перетереть надо, ёлы-палы. Тем более, с тобой Щербак и Завар (двое бригадиров из нас четверых) давно не виделись, поднакопилось разных тем; я тоже подойду, давай часикам к семи вечера подкатывай в нейтральное кафе, хорошо?

Широко зевая я спросил первое, что пришло на заспанную голову:

– Намекни хоть, какая тема базара планируется?

– Бэтмен, не телефонный разговор, ты чего как дилетант, ёлы-палы?

– Просто интересно: как гром средь ясного неба, в такую рань звонишь! Так только Зелех мог поступать! Кстати, если Щербак и Завар хотят со мной поговорить, почему мне звонишь именно ты, Лёша, а не кто-то из них?

Собеседник немного помолчал, тяжело дыша в трубку.

– Честно?

– Нет Лёх, соври мне! – Психанул я: голова после вчерашних посиделок с Витьком страшно болела, а он здесь ещё институтку из себя строит…

– Они считают, что мне ты доверяешь больше остальных вроде как, мы с тобой «близкие».

– Понятно всё! Дальше можешь не говорить… что ж, Лёш, может оно так и есть. Ладно, я принял к сведению, в семь буду на месте: не опаздывайте.

Положил трубку, не дожидаясь ответа.

Всё-таки нельзя показывать перед ними ни капельки, ни намёка, на какую-нибудь мою слабину, – решил вести себя с «коллегами»: жёстко, нагло, дерзко. Завалят так завалят, а стелиться я ни под кого не собирался!

«Что-то я совсем забухался, надо завязывать», – решил я и вылил бутылку пива из холодильника в раковину, которую ещё несколько минут назад собирался выпить, – поправить, так сказать, здоровье. Вместо этого сходил в магазин, купил пару пакетов кефира, лимона к чаю и заветных «Ессентуков» в стеклянных бутылках.

Позавтракав слегка, попутно потягивая минералочку, решил поспать пару часиков, на этот раз предпочтя коридору кровать. Ещё предстояло привести себя в порядок: искупаться, побриться, надеть костюм солидный, «с иголочки», – чтобы выглядеть вечером подобаемо… как криминальный авторитет! Хотелось мне этого или нет, – так нужно для дела.

К кафе я приехал в сопровождении трёх машин, за рулём моей «Девятки» находился Бич. Время ещё оставалось в запасе и я, сидя рядом с водителем размышлял, – стоит ли брать с собой ребят внутрь здания или оставить их на улице? Может, взять несколько человек, а остальные останутся на дозоре?

Решил: пусть все идут со мной! Стану я ещё перед равными по чину людьми думать, как себя вести! На улице ночами прохладно, чего ребят как скот на ветру держать, пару человек (новеньких) только оставил следить за машинами, скорее ради порядка, нежели безопасности.

Когда мы прошли в ресторан, «святая троица» даже осеклась, увидев за моей спиной почти половина моей же бригады; наглеть я тоже не стал, рассадил парней по разным столикам, а к авторитетам, поздоровавшись для начала, присел один.

Сколько фальши в этих трёх… нет, двух лицах, – Леший и правда, был нормальным мужиком, по-своему симпатичен мне; Зелеху тоже он больше всех нравился и, как следствие доверия ему оказывал сильнее остальных, после меня. Но, Юрки больше нет, мне и карты в руки! Все эти обнимания при встрече, громкие слова типа «дорогой брат» и прочая показуха попросту раздражали.

Наверное, стоит рассказать немного об этой тройке авторитетов, а то, я упоминаю их вскользь, но толком ничего не рассказываю.

Первый и самый влиятельный из них (хотя формально все мы равны) был Щербак; он же Витя Щербаков. Колоритный персонаж: ходил постоянно в армейских берцах, такой, размашистой походкой, имитируя «крутого парня» из зарубежных боевиков. Рост его немного ниже моих 180 сантиметров; стрижка всегда под «ёжика»; имел привычку говорить не своим, а специально изменённым голосом, – опять же, сыграла в этом роль его любовь к иностранным боевикам. Несмотря на внешнее разгильдяйство и идиотизм, обладал природной, «лисью» хитростью. Всегда боялся откровенного криминала, потому старался все «дела» проворачивать через «третьи руки», чем страшно раздражал в своё время ныне покойного Зелеха. Его мне стоило остерегаться больше других! Если бы я точно мог знать, что Юрку убрал кто из своих, ни секунды не сомневался, – это Щербак.

Второй, – Завар; в миру Заварин Николай. Скажем так, самое «слабое» звено из авторитетов, роста был небольшого 166 – 168 см; борец и, физиономия соответствующая: напрочь вмятый внутрь нос, поломанные уши, сгорбленная осанка, походка «медвежья». Любил самые «дешёвые понты»; унижал тех, кто намного слабее его, запросто мог ударить девушку: как официантку или свою подругу, так и обычную проститутку, – всегда вызывал у меня тяжело скрываемое отвращение.

Наконец, третий, – Леший. Он же Баулин Алексей, когда-то работал в местном «Лесхозе» лесником или кем-то в этом роде, отсюда и берёт происхождение кличка, – Леший. Примерно моего роста (178 – 180 см.); немного полноват, появилось «пивное пузо». Не сумел отойти от моды 80 – х и ходил с длинной стрижкой и бородкой; несмотря на простецкий вид, весьма умён, добродушен, в помощи никогда и никому не отказывал (при условии, что просящий оказывался прав), ему я верил больше тех двоих, но всё равно, – в данное время старался от него дистанцироваться и лишний раз, не по делу, не пересекаться. Он замечал это и сильно нервничал. После убийства Зелеха активно искал со мной контакт, хотел поговорить «по душам», – с глазу на глаз.

Самым комичным являлось то, что вся эта троица (и я тоже) были у всего города на слуху. Но если я ввиду своей молодости ещё «отсвечивал» по улицам, рынкам и т.п., и меня много кто знал внешне, то того же, об этих трёх персонажах сказать никак нельзя! Так вот, те, кто их в лицо не знал, всегда представляли себе этаких «Трёх Богатырей», – здоровенных «шкафов» с мускулами Шварценеггера и взглядом киношного Аль Капоне. Если бы эти люди увидели «троицу» в жизни, боюсь, их ждало либо разочарование, либо того хуже, – приступ смеха! Оно так часто, авторитеты, – это несолидные амбалы. Взять тех же «Воров в законе» старой закалки, – качки и «быки» работают чаще всего на таких вот, далеко не приметных граждан.

Разговор в тот вечер не имел под собой большого смысла. Так… как говорят менты, – текучка. Встреча организовывалась скорее «для понта». Возможно, меня хотели посмотреть: как я себя поведу, как выгляжу, что за планы строю и т. п.

От выпивки я отказался, предпочтя вместо коньяка и вина молочный коктейль (ох и любил я его тогда); посидели пару часиков, поговорили о делах, о жизни, посмеялись и разошлись.

Правда, когда я сел в машину и хотел сказать Максу, – «Поехали», – задняя дверь «Девятки» открылась, через неё в салон автомобиля забрался Леший… не знаю, под каким предлогом он отделался от Щербака и Завара, наверное, соврал, – типа забыл у меня что-то забрать или отдать.

Баулин посмотрел на сидящего за рулём Бича. – «Понял, намекает, чтобы тот вышел».

– Макс, – сказал я, – пойди покури минут пять.

– Так я ж не курю, – пожал он плечами.

– Тогда пожри дряни какой-нибудь, – пришлось повысить голос, – ты же это любишь.

До него «дошло» и он вышел.

– Чего хотел? – Спросил я Лешего.

– Серёж, что ты от меня как чёрт от ладана шарахаешься, ёлы-палы? Давай поговорим с тобой по-человечески! Ты думаешь, я причастен к тому, что с Юрой случилось!? Он мне как брат был. Нам с тобой вместе держаться надо! Эти двое рано или поздно объединяться и наши же головы полетят! Твоя, скорее всего, – первая! Тебя они боятся сейчас, пока Зелех в народе прочно в памяти сидит. Давай, выберем день, погода ещё позволяет; возьмём девочек, поедим на природу два на два: ты же это дело любишь! Там и поговорим, – скрывать я ничего от тебя не стану.

– Хорошо, – выдохнул я, – тогда позвони завтра, у меня для начала дома посидим, поговорим, тогда и решим: стоит нам на природу ехать или нет, – добро?

– Договорились, Бэт.

– Давай пять!

Мы попрощались.

Бич снова вернулся за руль и наш «эскорт» поехал к моему дому.

Возле подъезда, когда прощались с братвой, ко мне подошёл Томпсон и попросил отойти в сторону.

– Вы сговорились, что ли, все сегодня? – начал я возмущаться, – наедине со мной разговаривать?

– Надо так, извини. Как там на встрече прошло?

Я укоризненно посмотрел на Сашу. Дело в том, что обсуждать с «подчинёнными» дела «старших» меня отучили ещё в армии, – плохое это занятие! Каждый должен заниматься своим делом и знать больше чем нужно, пусть даже такому другу, как Саша Томпсон, не следовало. Он это прекрасно понял.

– Ах да, прости! Не спрашиваю.

– Ты меня за этим в сторону отводил? Если нет, тогда выкладывай скорее, я спать хочу, – сил нет!

– Тут такое дело. Этот валенок, Серёга Запад, к нам хочет. – Поймав мой взгляд и оценив выражение лица, Томпсон поспешил добавить, – он не бухает уже с месяц, зашился стопроцентно! Бегает, спортом занимается! В форму пришёл свою! Я его даже не узнал, как увидел! Ты подумай Серёг, с детства его ведь, знаешь: парень надёжный. Главное, чтобы не пил, а он не будет! Я ручаюсь! Нужны же люди тебе сейчас верные, давай дадим парню шанс: под мою голову!

Порой мне сложно понять, что именно Томпсон имеет ввиду и о чём говорит: он привык через каждые два сказанных обычных слова вставлять три матерных. Вот и расшифровывай потом в уме, что он недавно сказал. Сколько я ни старался его отучить так ругаться, – всё без толку! Быстрее я привык к его манере общения, чем он изменил её.

Но сейчас Саня был прав: надёжные люди мне нужны позарез! Я ведь собрался укреплять свои позиции и, то же самое наверняка делал Щербак. Поэтому немного подумав, я дал добро.

– Бог с тобой, приводи его ко мне на днях: оценю физическую форму Запада, поговорю с ним, если всё в «ёлочку», то привлекаем к работе.

– Спасибо братан.

Мы пожали руки на прощание, и в этот момент я напомнил:

– Смотри Томпсон, ты голову поставил!

– Помню, – засмеялся он, – на связи!

Витёк хоть и божился мне не пить, но как говорится, – «Обещала сорока часы не воровать!» – заливался «беленькой» настолько, что едва мог двери отпереть, когда я приезжал его навестить. А заглядывал я к нему не просто так! Ведь он сам же плакался, что доченьку его надо вытаскивать из Ростова, спрятать её, сберечь, передать дяде, который бы отвёз Дашу в Германию к маме; где её ждали несметные богатства из украденного Витьком общака.

Поначалу приезжал к нему через день, всё думал, что отойдёт: разработать вместе план, – а он каждый раз пьянее предыдущего! Геометрическая прогрессия алкоголизма.

Однажды я даже решил разработать «операцию «Даша» самостоятельно, благо всю информацию и наработки он мне успел передать… потом плюнул на всё! – «Зачем оно мне надо? Подставляться, ехать в Ростов, кого-то прятать?! Раз отцу девушки это по барабану, мне и подавно!»

Какое-то время, а это спустя пару месяцев моих безуспешных попыток вывести товарища из запоя, решил, вообще, не приезжать к нему некоторое время, – закончится водка (привозил ему её всё-таки я и ящиками, уламывал он меня, умел это делать) перестанет пить, – а дальше, видно будет. Мозг если прояснеет, спасу девочку… а не прохмелеет, – «На нет и суда нет!»

Тогда Витёк отчудил другой фокус, – сам пошёл в деревенский магазин за выпивкой! Ещё умудрился приставать на обратном пути к каким-то местным бабам, – засветился по полной! Ох и кричал я тогда на него, даже в печень прописал разок.

– Совсем идиот?! Витёк! Сам плакался, что дочь надо спасать, жить тебе осталось два понедельника и из-за бухла взял и так засветился!

– Плохо мне было, Брат. – Заплетающимся языком отвечал он.

– Ты понимаешь, что меня подставил?! Труды покойного Зелеха коту под хвост пустил! Дочь «пропил» почти! Если у тебя и был шанс выжить, то ты его сильно сократил! Тебе уже прогулы на кладбище, наверное, начали ставить! Надо позвонить сторожам, узнать.

– Приезжай завтра, я буду в норме. – Подобные обещания он давал целых два, а то и три месяца подряд.

В некоторые дни, сильно перебрав, он плакал и снова вспоминал дочь.

– Дашенька моя, спаси её, поезжай прямо сейчас к ней! Привези сюда! Хоть посмотрю на неё, а потом, – сам повешусь. Не дам Вепрю удовольствия себя замочить, видит Бог.

– Ага, мало того, что Даша думает, – «Папа на небесах или в гиене огненной», – а потом увидит тебя живым… ещё в таком, красочном состоянии… думай, что говоришь!

В конечном итоге, когда мне стало особенно грустно в ноябрьский вечер, я всё-таки пришёл к выводу, что нужно помочь девушке. Дело даже не в моей доброте или отношении к Витьке, памяти к покойному Зелеху… нет, – совсем в другом.

Ведь в то время не один Щербак увлекался различными заграничными фильмами, а почти все, и я в том числе. Культура такая шла, мы вкушали ранее «запретные плоды»; до кучи ко всему мне по-прежнему не хватало какой-то романтики, адреналина, чего-то необычного! А здесь: нужно продумать, считай, целую «операцию»; поехать в другой город, любым образом увезти оттуда молодую и, надеюсь, красивую девушку; доставить её на дачу; оберегать, спасать, заботиться.

Мы же почти все, братки, я имею в виду, кто помоложе, считали себя тогда супергероями, – а мне выпадал реальный шанс почувствовать себя таковым! Лишний раз доказать, что не зря меня прозвали «Бэтменом».

Короче, снова «мальчишка» победил внутри меня взрослого и рассудительного человека. Я стал серьёзно продумывать «план» и собираться к вывозу Даши из Ростова.

Эта подготовка, суета, заворожила меня хлеще, чем семилетнего ребёнка захватывает крайний день перед его именинами, я «загорелся», я был… счастлив что ли!?

«Витёк ещё не бухал бы, – совсем сказочно всё пошло!»