Читать книгу Комплект книг: Мозг и бизнес / Факт-карты для бизнеса. Эффективный инструмент решения задач / Стратегическое мышление в бизнесе. Технология «Векторное кольцо» - Андрей Курпатов - Страница 19

Впрочем, есть на этом – первом, нижнем – этаже нашего с вами мозга образование, которое непосредственным образом влияет на то, кем мы станем в этой жизни и чего добьёмся.

Думаю, вы и сами это замечали: бывают люди, что называется, не бей лежачего, а есть те, у кого психическая энергия буквально бьёт ключом.

Одни в целом очень пассивны и бездеятельны, а у других сил хоть отбавляй – куролесят чуть ли не круглосуточно.

Рисунок 2

Анатомическое расположение ретикулярной формации

Обычно это объясняют леностью первых и целеустремлённостью вторых. Но нет в мозге такой штуки, как «лень», а живчики иногда бывают и не слишком целеустремлённые – куролесят, куролесят, а толку ноль, если не в минус.

Дело тут именно в индивидуальном уровне психической энергии, за производство которой в нашем мозге отвечает так называемая ретикулярная формация, находящаяся как раз в его стволе.

Ретикулярная формация, возможно, одна из самых загадочных структур мозга. О её существовании мы узнали лишь в конце 40-х годов прошлого века благодаря исследованиям Джузеппе Моруцци и Горация Мэгуна.

Они стимулировали электродами ствол мозга животных, находящихся под наркозом, и те внезапно приходили в сознание, словно бы реагируя на какой-то внутренний будильник.

Название «ретикулярная формация» дословно переводится с латыни как «сетчатое образование». Эта сетка тянется по всему стволу головного мозга (рис. 2) и состоит из особенных нервных клеток, характеризующихся высокой плотностью связей. В стволе мозга находится центральное представительство ретикулярной формации – тела клеток, а их аксоны тянутся очень далеко, вверх – к корковым отделам головного мозга и вниз – в спинной мозг.

То, почему клетки ретикулярной формации способны к своеобразной самозаводке и, по сути, спонтанной генерации нервных импульсов, долго оставалось открытым вопросом.

На самом деле такие особые водители ритма (их ещё называют «клетки-пейсмейкеры») есть в другом важном органе нашего тела – в сердце. Как и клетки ретикулярной формации, пейсмейкеры сердца образуют своеобразные узлы, которые и производят напряжение, достаточное для того, чтобы запустить сокращение сердечной мышцы.

Работа этих клеток настолько автономна, что сердце может даже какое-то время биться у вас в руках, будучи вынутым из тела, – само по себе, без регуляции со стороны нервной системы.

Примерно этот же принцип реализуется и в случае ретикулярной формации, являющейся таким пейсмейкером для всего нашего мозга. Её клетки способны самозапускаться – производить импульсы, формируя в мозге нервно-психическое напряжение.

На клеточном уровне эффект этой самозаводки объясняется специфическим устройством мембраны этих клеток. Каналы, через которые проходят ионы, приводящие клетку в состояние возбуждения, устроены таким образом, что, как только клетка разряжается, они автоматически её подзаводят.

Как только клетка возбудится и выдаст импульс, покинувшие её при этом ионы, откроют каналы, через которые в неё начнут впускать ионы, необходимые для роста её возбуждения. Получается такой своеобразный биохимический perpetuum mobile.

Впрочем, тут ещё есть и подзавод – это импульсы, которые приходят сюда от рецепторного аппарата. Визуальные и слуховые раздражители влияют не только на соответствующие области коры головного мозга, но отправляют импульсы и в ствол мозга, к клеткам ретикулярной формации.

Получив такой разряд, ретикулярная формация производит ещё больше нервно-психического напряжения, которое отправляет его в верхние отделы мозга, чтобы он, что называется, не терял бодрость духа.

Вот почему мы так часто страдаем от отсутствия новых впечатлений, хотим, как говорят в таких случаях, «хотя бы просто сменить картинку». Нейрофизиологический смысл тут прост – такая сенсорная стимуляция способна улучшить наш психический тонус за счёт подзарядки задремавшей ретикулярной формации.

Восходящие связи ретикулярной формации и в самом деле огромны. Посмотрите на рис. 3, где схематично изображен принцип работы ретикулярной формации.

Рисунок 3

Схема работы ретикулярной формации

Мы разные, объём мозга варьирует от человека к человеку – у кого-то он может составлять 1250 кубических сантиметров, а у кого-то и 1600. Если же, что называется, мерить в граммах, то он может весить от одного килограмма до двух.

Причём не факт, что чем больше, тем лучше – тут всё куда сложнее. Например, нобелевский лауреат Анатоль Франс обладал мозгом всего лишь в один килограмм, а у Ивана Тургенева мозг был больше двух кило. При этом с точки зрения творчества речь идет о писателях в целом одного порядка.

Поскольку же наши мозги отличаются по объему, то они должны отличаться и количеством клеток. В том числе и количеством клеток ретикулярной формации: у кого-то из нас их больше, а у кого-то – меньше.

И даже если у двух людей одинаковое количество нервных клеток, у одного их может быть больше в мозжечке, у другого – в лобной доле, у третьего – в зрительной коре, а вот у пятого – в той самой ретикулярной формации.

Теперь давайте проведём нехитрый расчёт. Допустим, что вы спите по 8 часов в сутки. Но кто-то, у кого психической энергии больше, спит по 7 часов. Казалось бы, разница в какой-то час – что в этом такого?

Но один дополнительный час в сутки – это 365 дополнительных часов в год, а значит, девять дополнительных 40-часовых недель к вашему рабочему графику.

Один час даёт больше двух месяцев для работы!

Если это не 7 часов сна в сутки, а, например, 6, то это уже четыре дополнительных рабочих месяца. И наконец, при 5 часах сна в сутки мы получаем дополнительные полгода для работы!

Нужно ли быть гением и обладать какими-то магическими суперспособностями, чтобы обставить конкурентов, если у вас просто в полтора раза больше рабочего времени?

Одна только эта, кажущаяся незначительной, прибавка ко времени бодрствования, обеспеченная активностью ретикулярной формации, сокращает количество ваших потенциальных конкурентов в разы.

Разумеется, количества сна – это только часть дела. Потому что, если у вас и в самом деле более высокий уровень активности ретикулярной формации, чем в среднем в популяции, то вы и бодрствуете с другим уровнем активности.

Кто-то поработал час, и ему день надо отдыхать после этого. А кто-то работает как молотилка от зари до зари и потом просто валится в сон на те самые пять часов. Ну и на чьей стороне будет «судьба-злодейка»? Ответ, мне кажется, вполне очевиден.

Мне посчастливилось консультировать много очень успешных людей – как из сферы бизнеса, так и политиков, режиссёров, продюсеров, учёных и т. д. И, честно говоря, я не встречал исключений – практически все известные мне суперуспешные профессионалы тратили на сон значительно меньше времени, чем большинство из нас, а работали буквально круглосуточно.

Можно ли считать это их заслугой? И да и нет.

Да, потому что, конечно, можно потратить свою неуёмную энергию и весьма деструктивным образом. Но и нет, по крайней мере в том смысле, что такой человек буквально обречён на столь деятельное существование силой своей ретикулярной формации.[2]

Итак, несмотря на всю свою, казалось бы, примитивность и рептильность, «первый этаж» нашего мозга имеет огромное значение. Что же мы можем сказать о двух следующих?

Второй этаж нашего мозга – это так называемый лимбический мозг, которым могут похвастаться все позвоночные.

По сути, лимбический мозг состоит из большого количества ядер, в которых сосредоточены тела нервных клеток. Каждое из этих ядер специализировано для решения какой-то важной биологической задачи – защита, нападение, любопытство, голод, секс, власть и т. д.

Все наши страсти и страхи, удовольствие и отвращение, желание доминирования и сексуальное возбуждение, чувство боли и поисковый интерес укоренены именно здесь – в лимбической системе.

Впрочем, наши «чувства» здесь настолько примитивны, что их даже и чувствами-то сложно назвать – так, палитра реакций.

С другой стороны, реакции эти – основа нашего поведения, и на них работает множество подкорковых образований (миндалевидное тело, гипоталамус, гиппокамп, поясная извилина, парагиппокампальная извилина и т. д.).

Неудивительно, что здесь же находятся центры управления железами внутренней секреции – ядра гипоталамуса и гипофиза, являющиеся высшим органом управления нашей эндокринной системой.

Отсюда мозг даёт команды нашему организму, какие гормоны выбросить в кровь, чтобы она забурлила для реализации тех самых интенций, от защиты и нападения до секса и власти (рис. 4).

Рисунок 4

Основные отделы лимбической системы

Наконец, здесь же, в подкорке, находится и гиппокамп – изящное анатомическое образование, напоминающее морского конька. Два этих «конька» обнимают подкорковые ядра справа и слева и образуют широчайшую область контакта с корой головного мозга.

Гиппокамп – одна из немногих областей мозга, где на протяжении всей нашей жизни происходит нейрогенез. Проще говоря, если в большинстве своём нервные клетки и в самом деле не восстанавливаются, то вот здесь – в гиппокампе – новые появляются постоянно.

Объясняется это достаточно просто: задача гиппокампа – хранить воспоминания, а точнее – знания о пережитом нами опыте. Это, конечно, чрезвычайно важно для наших с вами инстинктов, которые учатся на своих достижениях и ошибках.

Сами воспоминания хранятся выше – на «третьем этаже» нашего мозга, в его коре, а клетки гиппокампа выполняют роль своеобразных тегов. Они хранят не сами воспоминания, а, можно сказать, память о памяти на то или иное событие. Детализировать же, раскрашивать и перевирать наши воспоминания будет уже кора головного мозга.

Поскольку всё это богатство страстей, воспоминаний и интенций надо как-то объединять и синтезировать, в лимбическую систему, кроме подкорковых ядер, входит также и так называемая поясная кора, которая является своеобразной шапкой из кортикального слоя, надетой на нашу подкорку.

Можно сказать, что если первый этаж нашего мозга отвечает за уровень психической энергии, то второй за направление – на что мы её будем тратить: станем бороться за власть и социальное доминирование, или за деньги, чтобы снизить уровень тревоги, или за сексуальных партнёров?

Вопрос это, как вы понимаете, весьма и весьма объемный, серьезный, я бы даже сказал – принципиальный. Поэтому нашим базовым биологическим потребностям мы посвятим вторую главу этой книги, а пока поднимемся этажом выше.

Третий этаж нашего мозга – это неокортекс, или, проще говоря, кора головного мозга.

На первых двух этажах, как вы уже могли видеть, нейроны собраны в ядра, и у каждого из них есть определённый, специфический набор функций. Кора же больших полушарий – это огромная, по сути, единая нейронная сеть.

Нейроны коры головного мозга с помощью локальных связей объединяются в кортикальные колонки. Но есть у них и очень длинные, протяжённые отростки, с помощью которых сообщаются разные области нашего мозга.

Кортикальная колонка – это, можно сказать, универсальный модуль коры головного мозга, структурная единица серого вещества, а связи между разными областями мозга – это уже белое вещество мозга.

Длинными отростками белого вещества связаны друг с другом, например, полушария головного мозга (мозолистое тело) или префронтальная кора со зрительной – первая находится в области лба, а вторая в области затылка (рис. 5). Общая площадь коры головного мозга, прямо скажем, не гигантская – всего 2200 см². Это примерно соответствует размерам салфетки, которую вам дают в ресторане, чтобы вы не запачкали брюки или юбку. Толщина коры – порядка 2–4 мм.

Рисунок 5

Слева кортикальные колонки – структурные единицы коры головного мозга, а справа изображение нейронных связей, объединяющих удалённые участки мозга друг с другом

Основной объём полушарий нашего мозга – это вовсе не тела «серых клеточек», а их вытянутые отростки, тянущиеся в разные стороны – так называемое белое вещество мозга (рис. 6). При этом большая часть коры головного мозга выполняет достаточно рутинные функции, в частности – создаёт ту самую модель воспринимаемого нами мира и контролирует наши движения в нём.

Рисунок 6

Белое и серое вещество мозга

Лишь префронтальная кора – это та область мозга, где мы более-менее сознательно простраиваем маршруты на той карте мира, которая создаётся мозгом в его задних отделах.