Читать книгу Там, за Невидимым Пределом - Андрей Павлович Глебов - Страница 9

Линия, где сходились небо и земля, была такой ровной, будто степь обрывалась в бездну. Берк и Югита далеко отошли от того, что недавно было караваном, когда увидели, как к трупам подкрадываются шакалы. В небе, распластав крылья, кружили стервятники. Птицы торопились на страшный пир.

– Вовремя мы убрались, – проговорил Берк.

Под ногами похрустывали высохшие стебли трав. Изредка попадались выбеленные ветром и солнцем черепа и кости животных. Справа и слева вздымались пыльные вихри. Тогда наёмник и девушка приседали, пряча лицо. Из глаз Югиты катились слёзы.

– Это я должна была умереть. Скажите, Берк, – спросила она, – в чём Васкара провинилась?

– А вы в чём виноваты? – вопросом на вопрос ответил загорец. – В том, что ваш отец хан? А Гравай? А Айрокон? Когда мы родились, никто не обещал, что будет легко. Живи, если выживешь.

– Есть у нас вельможа, – вспомнила Югита. – Он говорит, что от трудностей люди прозревают.

Берк нахмурился.

– Хорошо рассуждать, лёжа на диване, – сказал он. – Невзгоды озлобляют. Трудно не позволить ненависти завладеть душой.

– Разве нельзя просто жить? – спросила принцесса.

– Можно, наверное, если не задавать себе вопросов. Достаточно трёх вещей: поесть, поспать, согреться. Без них никак. Но чем тогда мы будем отличаться от шакалов, которые обгладывают ваших слуг?

Югита поморщилась.

– Прошу вас, не надо.

– Вы всё равно будете думать, и это отличает вас от шакалов, – спокойно констатировал наёмник. – Знания и мысли меняют нас.

Среди стеблей мелькнула куропатка. Берк положил на землю сумку и замер. Вынув из-за спины стрелу, прицелился и выстрелил.

– Теперь не останемся без ужина, – сказал он довольно. – Ещё бы парочку подстрелить! Да их тут целый выводок! – загорец выхватил новую стрелу из колчана. – Сегодня вечером, Ваше Высочество, вы приглашаетесь на роскошный ужин. Подадут дичь!

– А вино? – подхватила Югита.

– Вино нерадивый управляющий не завёз, но вода во фляге есть.

День клонился к вечеру. Солнце наливалось краснотой, точно созревающее яблоко. С вечерней прохладой степь ожила. Появились суслики, перебегавшие от одной норки к другой; из травы раздался свист сурка. Свистун возвышался столбиком и оглядывал собственные владения.

– Отдохните, а я ужин приготовлю, – Берк расстелил на земле плащ.

– Похоже, вы совсем не устали, – заметила Югита. – В Загорье все такие?

– Что вы! – махнул рукой наёмник. – Старики ворчат на молодёжь, говорят, что раньше были настоящие воины. А вы, дескать, слабаки.

Берк присел на корточки и положил меч на колени.

– Мой дед как-то оказался возле неприятельского лагеря, когда враги вели коней к водопою, – продолжил он. – Куда прятаться? Только берег и вода за спиной. Дед взял в руки тяжёлый камень, лёг на дно и дышал через срезанную тростинку.

– И вы так можете? – восхитилась девушка.

– У нас это все умеют, – загорец почесал бороду. – Дед лежал часа четыре, замёрз.

– И вы пролежите четыре часа?

– Смогу, наверное, хотя дед говорил, что я хилый в сравнении с ним. Он сани одной рукой переворачивал.

– Что такое сани? – заинтересовалась принцесса.

– Сани? Сани – это…, – наёмник запнулся. – Как ваши повозки, только без колёс.

– Как же они ездят? – не поняла Югита.

– На них ездят зимой…, – начал объяснять Берк, но передумал. – Лучше я расскажу в следующий раз, а то стемнеет, и останемся без ужина.

Загорец натаскал сухих стеблей, выбирая потолще.

– Да, дровишки не ахти, – качал головой наёмник.

– В Загорье лучше? – не отставала Югита.

– В Загорье всё лучше, – Берк уложил стебли шалашиком, потом взялся за дичь. Общипанные и выпотрошенные, куропатки стали совсем маленькими. Наёмник нанизал тушки на стрелу.

Принцесса уставилась в огонь. Капли жира падали в костёр, вспыхивали быстрыми искорками и с шипением поднимались вверх.

– Фу, дыму-то сколько! – Берк протёр слезившиеся глаза. – Жаркое у нас будет продымлённым.

Куропатки покрывались поджаристой лоснящейся корочкой.

– Когда находишься один на один с небом и землёй, – сказал загорец, – понимаешь, что жизнь – простая штука. Есть у меня дома приятель, – Берк устроился поудобнее, – который тремя фразами объясняет всю жизнь, все отношения: "да ладно, чё ты", "не так, чтоб очень" и "я как-то ни к чему".

Его мать – суровая женщина. Кричит сыну: "Ты куда запропастился? Ищу битый час". А он ей: "Да ладно, чё ты?" Она: "А ты не чёкай. Почему не сделал, что велела?" "Да я как-то ни к чему". Мать и не знала, что с ним делать. Бывает, что простой крестьянин так обозначит, что руками разведёшь. Мудрецам и состязаться с ним не под силу. В основе сложных идей лежат простые мысли. Жизнь одна, это мудрецов много.

Югита доедала куропатку с лепёшкой. Пламя костра освещало Берка. Сейчас он особенно красив, подумалось девушке. Наёмник собрал пожитки в сумку – мало ли кто ночью посетит!

– Спать пора. Жестковато вам сегодня будет, – загорец расправил на земле плащ. – Берлога готова.

– Почему берлога? – Югита вытянула ноги.

– Берлога – логово Бера, хозяина леса, – объяснил он. – В честь него меня и назвали.

Наёмник прилёг рядом. Принцесса ощутила его тепло.

– Спокойной ночи, Берк. Я слышала, в Загорье есть пословица: "Утро умнее вечера".

Воин улыбнулся:

– Вроде того.

Югита проснулась. Роса покрыла плащ и траву. Даже платье и пёстрые шёлковые штаны напитались влагой. Принцесса поёжилась и потёрла предплечья, чтобы согреться. Шагах в пяти сидел загорец и ощипывал дрофу. Подле Берка лежала кучка дров – срезанные чахлые деревца.

– Доброе утро, – сказала Югита. – Вы успели поохотится?

– Доброе, – поздоровался загорец. – Повезло нам. Смотрите, какая жирная! – наёмник приподнял полуощипанную птицу. – Неподалёку обнаружил низинку, а там озерцо. Сходите, умойтесь. Глубина там – по колено, но при желании получится и поплавать.

Крохотное озеро напоминало лужу. Деревца обступили зеркало воды и, перегибаясь друг через друга, тянулись увидеть собственное отражение. От искрящейся прозрачной ряби отделялась томная прохлада и доносила запах свежести. В воде мельтешили рыбёшки.

Югита стащила с себя одежду, прополоскала и развесила на ветвях. Свежий ветерок обдувал обнажённое тело и трепал распущенные волосы. Принцесса вышла на середину и улеглась на воду, запрокинув голову. Звуки исчезли. Существовала только она и высокое бездонное небо. Изредка ощущалось лёгкое прикосновение рыбок, тишина убаюкивала.

Берк колдовал над дрофой, мурлыча под нос нескончаемую песню. Затем наломал лепёшку большими кусками как все мужчины.

– У вас в Загорье все песни такие заунывные? – спросила подошедшая девушка.

– Не заунывные, а протяжные, – поправил наёмник. – Загорье бескрайнее: реки, леса, поля. И песни такие же бескрайние.

– Степь тоже бескрайняя, – возразила принцесса, – но песни у хуначан быстрые.

– Это потому, что скачете и трясётесь на своих лошадёнках и ослах. Но не только. У Хуны на западе – Гребень Дракона, Невидимый Предел – с другой стороны. Вы знаете края своей страны, а мы не знаем. Хуначане на наших просторах не выжили бы. Загорье у нас потому, что мы соответствуем ему, а Загорье – нам.

Наёмник протянул горячее мясо Югите.

– Кушайте и в путь, Ваше Высочество, – Берк посмотрел на солнце. – Уль-Ракаб ждёт свою повелительницу.

Загорец шагал по жаре как ни в чём ни бывало, Югита плелась следом.

– Приплясывающая походка, – наёмник остановился, глядя в даль. – Кажется, я его узнаю… Точно, это Мавурали. Помните его?

Похоже, волшебник тоже узнал недавних знакомых и заспешил навстречу.

– Привет колдуну! – крикнул Берк, подходя.

– Приветствую вас, – старик поклонился. – Куда путь держите?

– В Уль-Ракаб, а оттуда через Пирам – в Гаранду.

– В Уль-Ракаб? – обрадовался чародей. – И я туда.

– Дед, а где осёл? – поинтересовался наёмник.

Мавурали заохал.

– Забрали ослика разбойники. Не мог я спрятать его в степи. И ложиться на землю он не хотел. Я и так, и эдак.

– А в Уль-Ракаб зачем идёшь? – спросил загорец.

– За разрешением. Хочу в Загорье сходить. Без позволения ордена магов волшебники не могут никуда отправиться.

– Не нравится мне ваш орден, – поморщился Берк. – Ходите у него как козы на верёвочке, будто своей головы нет.

– Голова-то имеется, – оскорбился дед, – но не дело всем разбредаться по Хуне как баранам. Маги должны проводить на земле волю небес.

– А разрешение-то зачем? – не унимался наёмник. – Разве сам не знаешь что делать, чтобы проводить волю небес? Ладно, дед, если должен идти в Уль-Ракаб, пойдём вместе.

– Мне бы к другу зайти, – сказал Мавурали. – Это недалеко.

– Полдня нас не спасут, Ваше Высочество, – Берк обернулся к принцессе, – а с волшебником в пути спокойнее.

Югита кивнула.

– А что ты хочешь у него узнать? Может, я отвечу? – спросил наёмник. – Заодно бы и время сэкономили.

– Нет, – Мавурали помотал головой. – Я должен поговорить именно с ним.

У старой юрты на высоком, видавшем виды табурете нежился на солнце старичок. Его лицо прорезывали глубокие морщины. Старичку и табурету было явно за восемьдесят, но оба сохранились неплохо.

– Здравствуй, Зенгу, – выступил вперёд Мавурали.

– Здравствуй, Мавурали, – не меняя положения, ответил Зенгу. – Спасибо, друг, что решил навестить. Кто с тобой?

– Мои друзья: Берк и Югита.

– Располагайтесь, – хозяин указал на грязный топчан, а сам скрылся в юрте.

Раздался звук падающей посуды. Зенгу вышел с чайником и кульком в руках; расстелил на земле скатёрку и выложил халву.

– У нас есть жареное мясо, – спохватился Берк и достал куски дрофы.

Старик нырнул в юрту и появился с ножом и стопкой лепёшек. Гости набросились на еду. Голод съёживался, прячась в уголке желудка.

– С чем пожаловали? – спросил, наконец, хозяин.

– Собираюсь перейти Невидимый Предел, – начал Мавурали. – Ты предсказываешь будущее. Скажи, что меня ждёт.

– Ты в душе загорец, – ответил Зенгу. – Среди хуначан таких один на десять. В Загорье найдёшь родину и не вернёшься в Хуну.

– Почему среди хуначан есть загорцы? – заинтересовался Берк.

– Чтобы быть загорцем, необязательно родиться за Невидимым Пределом, – пояснил Зенгу. – И там есть люди с душой хуначан, но их меньшинство. Хуначане Загорья ругают свою страну и уверены, что у нас всё лучше, но не все из них решаются уйти за Невидимый Предел.

– Почему так?

– Чтобы страны не замыкались. Загорцы смотрят на нас, открыв рот, но цены себе не знают. В Хуне и Гаранде дорожат деньгами, а в Загорье – жизнью.

Настал черёд принцессы задать вопрос:

– А что ждёт меня?

– С Берком вы будете вместе, – успокоил Зенгу.

Югита поперхнулась чаем.

– С чего вы взяли?

– Вы сделаны из одного теста. – Видя сомнение на лице девушки, Зенгу уточнил: – Вы к себе привыкли и не замечаете, что похожи друг на друга.

– А что вы скажете о Санде, моей сестре? – спросила принцесса.

– Она получит что хочет, но лучше бы ей этого не получать.

Зенгу поднял на девушку ясные глаза. На мгновение она забыла, что перед ней восьмидесятилетний старец с нескладной фигурой и сморщенным лицом.

– Как думаешь, получу я разрешение в Уль-Ракабе? – вступил в разговор Мавурали.

– Нет, ты им нужен здесь, – ответил Зенгу.

– Какая разница, где проводить волю небес?

– Тебе – никакой. Слабым и сиротам надо помогать не по воле ордена, пусть даже и волшебников.

– Как же поступить? – не унимался Мавурали.

– Думай, но помни, что ты в душе – загорец, – повторил хозяин.

– Но я член ордена! – настаивал волшебник.

– Кто кому служит, тот с тем и будет. – Зенгу поднялся. – Пора вам в путь.

Старик всучил Югите узелок со сладостями и наполнил флягу водой.

Берк, Югита и волшебник молча шли по степи. Юрта, отдаляясь, врастала в землю, пока не исчезла.