Читать книгу Невыдуманные истории. Книга вторая. О богатстве и азарте - Андрей Пятчиц - Страница 7

«Орден цистерцианцев строгого соблюдения» (правил) (Ordo Cisterciensis Strictioris Observantiae) представляет собой ответвление ещё одного древнего монашеского ордена – цистерцианского. Он был основан тридцативосьмилетним аббатом монастыря г. Ла-Трапп (Франция) Арманом Жаном Бутилье де Рансе. С детства он увлекался произведениями гуманистов и готовился к блестящей административной карьере. Гарантом этого был крёстный отец Бутилье – Арман Жан дю Плесси, герцог де Ришельё, более известный, как кардинал Ришелье. Но он умер в конце 1642 года и молодому человеку пришлось делать карьеру самому, без опытного наставника и покровителя. Уже юношей, приехав в Париж, он так близко сошёлся с младшим братом короля Луи XIII Гастоном Орлеанским, что стал его «элeмонизиньером»10.

Аббатство Ла-Трапп, Франция

Однако и этот покровитель оказался бесполезным. Выступив против кардинала Мазарини, он проиграл и был отправлен в город Блуа в пожизненную ссылку, где и умер в 1660 году. Арману Жану пришлось оставить свою достаточно беспутную светскую жизнь и удалиться от неё в один из приютов для покаяния. Спустя два года он вступил в орден цистерцианцев в качестве послушника и был направлен в аббатство Ла-Трапп, где вызвал симпатию собратьев и, быстро пройдя «новициат» (период послушания), в 1664 году был избран аббатом.

Став главой аббатства, несмотря на противостояние многих своих собратьев, Бутилье ввёл в подчинённом ему монастыре очень строгие нормы монашеской жизни, за соблюдением которых следил лично, за что и получил прозвище «аббат Ураган». Параллельно он активно выступил против образования монахов, настаивая на том, что избравшим монашескую стезю достаточно духовного совершенствования путём созерцательного образа жизни. Эта точка зрения, принятая многими, оказала заметное влияние на состояние духовности в Европе и принесла популярность её автору. Спустя сто пятьдесят лет Шатобриан даже посвятил ему целый труд – «Жизнь Рансе».

Аббатство Трёх Фонтанов в Риме.

Правила, введённые в аббатстве Ла-Трапп, поначалу были критично восприняты начальством ордена, но с 1678 года мнение по поводу их стало меняться. В 1705 году, спустя пять лет после смерти Бутилье, их утвердили официально. Следовавшие этим правилам монахи продолжали (и продолжают) быть цистерцианцами, но с уточнениями: «строго соблюдающие», «реформаторы» или, чаще, «трапписты». Со временем они несколько изменились, но в целом продолжают сохраняться во всех траппистских аббатствах.

Изначально трапписты, когда имели такую возможность, предпочитали жить в рядом стоящих кельях-домиках с непременным огородиком у каждого. При вступлении в орден они давали (и дают, но не так строго выполняют) все положенные монашеские обеты и, кроме того, обет молчания. При встрече они обмениваются с собратьями коротким приветствием «Memento mori!» («помни о смерти»). Вот и выбирайте, уважаемые! С одной стороны, утром улыбка и обсуждение меню вечернего банкета в Помпеях, а с другой – взаимное «помни о смерти» и в отдельную келью с огородиком…

Траппистский процесс пивоварения.

Справедливости ради надо сказать, что задорная весёлость помпейских язычников по мере сил вторглась-таки даже в суровый монашеский быт траппистов: изготавливаемое ими пиво (всего 11 сортов в 11 монастырях из 176) неизменно получает призы на самых престижных международных конкурсах пивоваров. Занимающиеся изготовлением пива монахи получают специальное разрешение руководства ордена на произнесение ограниченного количества слов, необходимых для общения, связанного с порученным им делом.

Один из образцов продукции траппистов.

Вот так – строгие молчуны-аскеты, а веселящий напиток высочайшего качества производят! Кстати, трапписты производят и продают ровно столько пива, сколько требуется для нужд ордена. Не больше и не меньше, хотя запросто могли бы увеличить его производство… Вот такое «самоограниченное» отношение к обогащению, приобретённое монахами за несколько веков существования, – получай столько, сколько требуется для существования. Полученное сверх этого – для них мешающая и разлагающая роскошь… Может в этом загадка их стабильного процветания?

Без самоиронии не обходятся даже суровые монахи. Три ключа в руках монаха символически напоминают ключи от рая или тайну приготовления пива, сокрытую под «тремя замками».