Читать книгу Плач по Блейку - Андрей Тавров - Страница 3

Уильям Блейк парит в дирижабле, а дирижабль в другом

парит дирижабле, а тот в Уильяме Блейке,

странная, если вглядеться, фигура, как снежный ком,

вывернуть в капли из садовой лейки

и поместить в сферу неба, откуда берется дождь.

Блейк идет в сторону Оксфорд-стрит, его спина в пламени,

замечает подкидыша на пороге,

берет его на руки, видит драконьи крылья,

но не отбрасывает, а что-то шепчет в ухо.

Уильям – тертый калач! Сатана, говорит Уильям,

это неправильное слово, правильное – Force, Сила,

и несет дитя в приют мимо

трактиров, набережных, инвалидов,

мимо луж, телег, хлопающих калиток,

мимо служанок, клерков, грузчиков, открытых окон,

Уильям идет как разорванный кокон,

ставший бабочкой в воздухе достоверном,

мимо матросов, баров, мимо таверны

с государственным флагом, славься и правь морями,

бабочка с выгоревшими бровями!

Первая сфера Англии – ангел по имени Сандальфон,

снег на него сыплется со всех сторон.

Совесть – это форма пространства и речи.

У Блейка на спине зажглись все свечи.

Любовь это то, что формирует формы, гнет брег и губы,

но щадит тростник и рыбацкие шлюпы.

Младенец умирает, совсем синий, но Блейк донесет младенца,

он донесет младенца,

завернув в свое сердце бум-бум, в свое сердце бум-бум —

одно и то же сердце для лошади, рыбы и бабочки.

Наших форм не видят ангелы, все это бред собачий

про нежных ангелочков.

Язык смерти – все, что мы тут столь важно делаем и вещаем —

им неведом, и сами мы им неведомы.

Ангелы видят сердце Блейка – что-то вроде безрукого

и безногого инвалида, в лучах плывущий обрубок,

что-то вроде пустой байдарки на зеленой реке —

звезда Престолов.