Читать книгу Рассказы из пиалы (сборник) - Андрей Волос - Страница 4

Или, например, однажды наш шофер поймал сурка. Сурок – это довольно большой и смышленый зверь, толстый в заду; вид у него чрезвычайно мирный и разнеженный, будто он только из-за праздничного стола. Я их много видел. Всегда они сидят возле нор и посвистывают. Этот замечтался, уши развесил на солнышке, а когда спохватился – поздно, его уже в мешок сунули. Шофер радовался – дуриком получилось.

Солнце садилось, степь розовела, холмилась, тени вытягивались по траве. Мы были возбуждены – еще бы, удача такая, на шарап сурка поймать, – громко хлопали дверцами, переговаривались, и голоса по равнине летели далеко-далеко.

Машина у нас была закрытая – «уазик». Сурку все равно убежать некуда, поэтому его вытряхнули из мешка. Он забился в угол, стал озираться. Поглазели мы на него, еще немного посмеялись, а шофер даже подразнил палкой, и сурок бросался и фыркал. Потом шофер сел за руль, я тоже уселся, и машина поехала. Поначалу медленно, переваливаясь и подпрыгивая на кочках. Скоро на дорогу выбралась, прибавила ходу и стала уезжать все дальше и дальше от того места, где жил этот сурок. И было все это для него, должно быть, очень страшно. Сурок сел столбиком, как возле норы (это ему с трудом удавалось, сидеть столбиком, потому что машину трясло и качало, и он то и дело чуть не падал на бок, переступал и горбился), прижал передние лапы к глазам. А из глаз градом текут крупные частые слезы. И вот он сидит таким манером, трет кулачками глаза и горестно вскрикивает:

– Ма! Ма! Ма!

Ну просто все равно что «мама»!

Так мы ехали минут пятнадцать или даже меньше, а потом шофер – суровый, даже жестокий человек, много всякой гадости повидавший на своем шоферском веку, – вдруг остановил машину:

– Да ну его к черту, крикуна! Давай выгоним!

И я тут же обрадованно согласился:

– Да конечно, ну его к черту!

А все дело было в том, что, когда шофер за ним охотился, сурок только царапался и бился и вовсе не был похож на человека. А теперь стал, да так, что мурашки по коже. Мы оба его пожалели, но друг перед другом, как это бывает, жалости своей показывать не хотели. Поэтому вылезли из машины нарочито шумно, чертыхаясь – вот, мол, из-за всяких дурацких сурков то и дело останавливаться, когда времени нет, – грубо затопали по сухой пыльной земле сапожищами. А сурок свое:

– Ма! Ма!

И кулачком слезы вытирает.

– Вот же гад, а! – сказал шофер и полез в задний отсек открывать дверь, зашумел там: – Иди, иди, пошел вон, иди отсюда!

Сурок не стал дожидаться повторения – прыг в проем и шеметом по степи, вскидывая задом.

Шофер ему злым голосом кричит:

– У, сволочь жирная!.. Надо было тебя сапогом под зад, чтобы знал!

И долго мы еще вслед его дружно материли.

А потом сели в машину и поехали дальше, смеясь.

А если бы не увидели в нем человека, сурку пришлось бы худо: кричи не кричи, а довезли бы его до места, там бы, наверное, убили, из шкуры сделали шапку, а сало вытопили и пользовали бы им легочных больных.