Читать книгу Сталинград. Том пятый. Ударил фонтан огня - Андрей Воронов-Оренбургский - Страница 10

Мистический сон, который преследовал Железного Отто раз за разом, вновь повторился. Сон, который протащил его со своим ударным танковым батальоном через огромную западную часть большевистской России из оккупированной Скандинавии.

Впервые он приснился ему три месяца назад и повторялся потом таинственным образом, снова и снова. …

В этом вещем сне – он всякий раз находился в бронированном доспехе своего 60-тонного гиганта мощностью 700 лошадиных сил. «Тигр» по имени «Конрад» продвигался по разбомбленному городскому шоссе, вдоль которого с двух сторон стояли продуваемые ветрами скелеты выжженных изнутри многоэтажных домов и покосившиеся виселицы разбитых фонарей.

…Свет был какой-то странный гранатово-красный и мутный, будто солнце застряло на границе горизонта в каменных челюстях гор.

…На нём был чёрный по фигуре комбинезон и чёрный, с каучуковым ободом глянцевитый противоударный шлем, на руках перстатые кожаные краги, а за пятнистой кормой его танка гремела-лязгала сталью целая армия механизированных частей Вермахта, на самых разных боевых машинах, какие только мог вообразить возбуждённый ум. Моторы их ревели, как огнедышащие драконы. Эта армия, выкованная для побед, выглядела грозной, непобедимой железной армадой: гусеницы, колёса, копыта и сапоги которой пережёвывали-перемалывали в крошево-пыль решительно всё, что встречалось на её пути. Их были тысячи, возможно, сотни тысяч, их тренированную, закалённую в боях плоть прикрывали ладно скроенные мундиры Третьего Рейха, видавшие виды, выцветшие на солнце, задубевшие от пота и крови пройденных дорог и пролитой крови покорённых народов. Стальные тевтонские каски рябили-мерцали в многокилометровых шлейфах пыли, как свинцовые волны сурового Рейна; фары бронированной техники зловеще светились в пепельном безбрежье барханов руин, словно глаза хищников, мигали рубиновые угли габаритов….И под грохот наступательного маршевого шага, под журчливый гусеничный лязг, под треск полковых барабанов, они вдруг начали тянуть все громче и громче бравую песню, состоящую из одного слова: «Фюрер. Фюрер! Фюрер!! Фюрер!!!»

В этом чарующем, пророческом сне Отто видел грандиозную панораму: ещё не остывшей от пожарищ, курящийся седыми-грязными дымами, стёртый с лица земли злой Сталинград…Багровую от крови Волгу, запруженную трупами иванов, круто вышедшую из берегов…Понтонные мосты инженерных частей, сковавшие вольную грудь великой русской реки, что упирались в противный чугунный берег…Впечатляющую переправу войск великой армии Третьего Рейха…И свежий дорожный указатель со стрелкой на северо-восток, на белом щите которого чётким готическим шрифтом чернел трафарет «Москва. 970 км».

Зиг хайль! Колоссаль! Endgeil!

…А две ночи назад с ними случился приступ лунатизма. Дважды он просыпался, открывал глаза и обнаруживал что стоит – в буквальном смысле! – снаружи своего постоялого двора, где ему с адъютантом и денщиком пришлось ночевать в спартанских условиях три недели подряд, дожидаясь от командования 6-й армии нового решительного наступления.

…Каждый раз его будил голос, усталый голос шестнадцатилетней проститутки, с которой он скрашивал свои военные будни, – худощавой длинноногой норвежской девушки Марэт с блестящими, белыми, как лён, волосами и глазами смотревшими так, будто ей было все сорок. Она настойчиво звала его с порога: «Гер полковник, гер полковник…Где вы-ы? Мне холодно, зябко!..Ответа не было. Но она упрямо продолжала стоять на крыльце в прозрачном кружевном пеньюаре, в длинных вязанных скандинавских гетрах, выставив чуть вперёд перламутровое колено, освещённая тусклым шафрановым фонарём. Ветер трепал её волосы, стягивал с плеч розовый пеньюар, обнажая крепкие, заметно выпиравшие небольшие с кулак, груди, обведённый тенью плоский живот со смуглой ямкой пупка, крохотный лунный осколок лобка.

– Гер полковник! Зачем ушли? Надоела вам? – вскрикивала в темноту она, горестно, каждый раз пугаясь ответного молчания. – Прогонишь – в реку брошусь! Или на перекладине удавлюсь! Бог свидетель, будет моя смерть на вас, гер полковник! – наивно угрожала она, растирая смявшиеся от холода соски.

…но за мгновение до того, как её зовущий хныкающий голос достигал полу спящего сознания Отто, ему казалось, что он слышал другой голос, далёкий и холодный, словно арктический ветер, дующий сквозь его душу. И ветер этот привычно шептал всего три слова: «Следуй за мной». И каждый раз, просыпаясь в этот момент, Железный Отто обнаруживал: он стоит лицом на Восток.

…Но в эту ночь сон был много богаче на события, чем прежде. Сквозь паранджу дымов и всполохи огня он силился услышать путеводный вездесущий глас Повелителя, приказание, кое когда-то прозвучало в сознании с такой силой, что мозг его едва не раскололся на части. Ему вдруг снова увиделся мерцающий синим свечением угнездившийся на отвесной гранитной скале, угрюмый, гордый в своём одиночестве готический замок, начертанный словно электрической искрой на фоне чёрного неба.

«Scheibe! Что со мной? Что это?.. – мучительно думал фон Дитц. – Окопная лихорадка? Эхо контузий? Фата Моргана? Или голос Рока, зовущий с Запада?» Был ли это то самый голос, который он слышал в духоте летней воронежской ночи? Или в тяжком воздухе того африканского лазарета в пустыне под Бенгази, когда двигаясь по береговой дороге через Эль-Ангели, Анжедаби, Мишли танки и мотопехота Африканского корпуса Эрвина Роммеля теснили англичан. Что-то звало, тянуло его всякий раз сюда, в волжские степи, на берега могучей древней реки. Он был в этом уверен, как и во всём том, что видел и делал за свою жизнь, за годы, проведённые в подразделениях штурмовых отрядов СА, а позднее в СС, где все командиры именовались фюрерами, то есть вождями-руководителями, начиная от роттенфюрера (ефрейтор в армии) до самого высокого – оберстер – СА – фюрера. Это звание носил сам Адольф Гитлер. «А может, – подумал Отто, – это вовсе и не рок звал меня, – он судорожно усмехнулся при мысли об этом, – быть может, эта звала меня сама Смерть? Вот так, взяла безносая сука, да и воткнула в гнездо линии, ведущее прямиком в мой мозг, штепсель своего телефона, набрала номер своим милым костистым пальцем: «Это ты?.. А это я…Жду, следуй за мной…»

Как знать? Возможно, так оно и было…И чёрт побери, какая разница между смертью и судьбой? Обе химеры в конце концов вколотят тебя в одну и ту же яму, вырытую в земле.

…Перед глазами промелькнули: грандиозные под барабанный бой ритуальные факельные шествия, грозные пламенеющие штандарты с рыцарскими крестами и свастикой, нацистские приветствия, неистовые, полные очистительного огня и яростного побуждения к действию-обращению фюрера к нации. Во всей красе новая геральдика-атрибутика, при этом создателями оного – активно использовалась давняя неистребимая притягательность в глазах немцев и женщин, и мужчин красивой в своей воинственной строгости униформы, зловещей символики и прочих всяческих военных аксессуаров, которые красноречиво сообщали к какому разряду-категории новых армейских-полицейских структур Третьего Рейха относится тот или иной субъект.

…Вспоминая фюрера, Отто вспомнил и других вождей движения. В большинстве своём это были ветераны – недавние участники Ι-й Мировой войны, социально дезориентированные, страшно озлобленные поражением Германии, своим продажным либеральным правительством, унизительными условиями Версальского договора, жуткой безработицей, чудовищной инфляцией, нищетой и откровенным жидовским засильем.

Перед его мысленным взором всполохом промелькнули лица ближайших соратников фюрера времени «первых рубежей». Предводитель штурмовиков неистовый Эрнст Рем, гигантоман и отчаянный прожектёр Герман Геринг, гипер-радикальный идеолог нацизма, расовый доктрины Роберт Лей, Юлиус Штрейхер – патологический антисемит и прирождённый палач. От членов других военизированных организаций штурмовики СА отличались зверской жестокостью-агрессивностью, круглосуточной готовностью и нацеленностью на кровавые драки, жуткие пытки, убийства.

Политическая программа Гитлера – знаменитые «25 пунктов», умещавшиеся на полутора страницах машинописного текста, была до изумления проста и нереальной для выполнения, но ориентированной именно на таких фанатиков, вернее на питавшие их классы и социальные слои униженной Германии. А потому и работала эта программа на все 100% – без боёв!

К моменту прихода НСДАП к власти в СА состояло уже свыше трёх миллионов человек. К этому времени Гитлер прозорливо и своевременно создал в недрах штурмовых отрядов, а более в противовес им новую архевоенизированную, с железной дисциплиной структуру, которая, в конечном счёте свела на нет влияние и реальную угрозу со стороны СА. Это были так называемые «шутцштаффельн» – отменно подготовленные и вооружённые первоклассным оружием – «охранные части», или сокращённо «СС». В отличие от коричневых рубашек, чёрных бридж, круглых фесок с козырьком и высоких сапог СА, повседневная униформа СС была чёрной, как смоль. Эмблемой СС стало серебристое изображение «мёртвой головы» (черепа над скрещёнными костями и рунические знаки молнии «SS», соответствующие латинским литерам «SS».

…внезапно электрическая искра снова в мгновения ока начертала контур средневекового замка, который был теперь значительно ближе…На самом краю каменной бездны, как стервятник, усевшийся на верхушке скалы.