Читать книгу Заноза во Вселенной, или Наша Маша - Анжела Кристова - Страница 5

Иногда бояться так полезно.

Маша лезла, не останавливаясь вверх. Подъем становился все тяжелое и тяжелее, трещины для ее девичьих ног были огромными, пересекали скалу криво и края их были остры, но Маша упорно карабкалась вверх, подтягивалась на руках, высоко задирала ноги, выше плеч и головы, цеплялась за выступы, подтягивалась, и больше не оглядывалась. Сапоги конечно помогали, но и через них Маша ступнями ощущала острые углы скальной породы.

Отец много занимался с ней, пока не ушел из семьи. Несмотря на всю внешнюю хрупкость и малый рост, Маша хорошо физически была сложена. Подтягивалась 6 раз, единственная в классе из девчонок, кто в 8 классе не просиживал физкультуру на скамейке.

Встречаться еще раз взглядом с глазами высокого незнакомца она больше не хотела. Ужас, как не сорвалась вниз, когда посмотрела на него снова! Было странное, но такое осязаемое ощущение, что незнакомец смотрел ей не в глаза, а прямо в мозг залез взглядом, во всяком случае Маша ощутила и во второй раз его присутствие в своей голове. Они догнали ее у начала подъема на стену. Вышли точно, как по ее следам шли.

Больше оборачиваться и смотреть ей не хотелось.

И еще. Было страшно, очень страшно.

«Она сейчас выберется на карниз, и мы ее можем потерять. Упорная…»

Аврас испытал странное уважение к этой человеческой девочке. Такая маленькая и слабая на вид, а нашла силы бежать в неизвестность. Он то знал, что она ничего почти не видела в темноте, не то что они. Вот она полезла на скалу, почти забралась на самую верхотуру и не побоялась второй раз взглянуть ему в глаза. Он по опыту общения с разными людьми знал, что всем хватало и одного, единственного раза.

Странно и то, что и второй раз его взгляд она также выдержала и даже у нее нашлись силы отвернуться и полезть выше и дальше, хотя он четко подал ей команду в мозг остановиться и начать спускаться вниз.

«Если долезет до верхнего выступа карниза, будет обидно ее потерять, там уже разлом и проход…» – подумал Аврас.

«Пожалуй, я бы оставил ее для экспериментов себе, может и развлекся бы. Атаку на мозг она хорошо выдерживает, с ней было бы не скучно какое-то время, мысли почитать там всякие, эмоции попробовать на вкус. Коротышка, – она назвала его коротышка – очень точно, ну ему не обломится теперь, если удастся ее догнать, конечно… шустрая».

Аврас был совсем не уверен, что теперь успеет подняться вовремя. Его возможности в этом мире были сильно ограничены. Тем более под землей, на глубине нескольких десятков метров и в этой скальной породе. Проводимость энергии звезды была здесь низкая. Все было сделано специально. И очень давно. Кто же знал, что ему понадобятся здесь силы!? Подниматься вверх по скале вообще не следовало, и ему. И местная там не выживет.

Он не ожидал совсем, что девчонка начнет вообще подъем в таком месте. У нее были длинные ноги, но трещины в скале были широченные, уступы вертикальные. Нужно было прикладывать невероятные, нечеловеческие усилия, чтобы не сорваться просто вниз, а уж о том, чтобы подниматься с ее проворностью и легкостью, не шла речь вообще. Увиденное под стеной его откровенно поразило, а повидал Аврас в жизни своей немало.

Он легко настроился на ее биополе и ощутил острое ощущение страха. Странно, а паники не было. Она очень боялась и этот страх гнал ее вверх по стене. Деваться ей в галерее было некуда. Аврас все видел вокруг себя, не то что человеческий ребенок. Тут были или обрыв или проход к этой стене. Других путей впереди не было. Назад к двери она не побежала и попала туда куда и должна была пройти. Ну или сорваться в пропасть. Не сорвалась. А достигнув преграды с нагромождения камней не остановилась, а полезла вверх по почти вертикальной стене. Что там вверху она не знала.

Мысли ее он прочитал. Она просто так лезла. Из простого желания убраться подальше.

Так, размышляя над способностями к скалолазанию ребенка, Аврас начал сам стремительно подниматься по скале вслед за девчонкой.

«Все решено, однозначно, догоню и оставлю себе» – думал Аврас, поднимаясь по склону стены вслед за споро удиравшей вверх Машей.

Коротышку он отправил обратно к двери закрыть открывшийся проход, замуровать и спрятать надежно дверь, которая случайно открылась после искусственно вызванного толчка земной коры. Проход нужно было закрыть, чтобы некому не вздумалось спуститься вниз и найти то, что спрятано под этим лесом.

Здесь был вмурован в слой земной коры объект «Рr». Очень давно. Еще в эру каменного века. И местность выбрана с расчетом на то, что тут копать не придет в голову никому – голая песчаная почва. Когда-то здесь вообще была вода… Правду сказать, в те далекие времена и думать над таким вопросом еще некому было – Каменный век, это даже не железный. Но вот поди ж ты! Пришло время и лови тут всяких случайных гостей.

Да, человечество много столетий уже разрабатывала песчаные карьеры. Но такого добра кругом было полно. Копать здесь и не пытались. Лес. Земная техника ничего не показывала. А желающих здесь строиться пока не находилось. Местность слишком неприглядная – одни рытвины и овраги. Лес тоже обычный.

Но если кому пришло в голову копать, то он бы сильно удивился. Отрыть можно было при желании вовсе не песочек из Мелового периода, а кусок гранита. Монолит камня, размерами с три футбольных поля. Уходящий в глубину земли на десятки метров и прикрытый с поверхности слоем песчаной почвы и лесом.

Машу идея догнать ее высоким вдохновила на более решительные и безрассудные действия. Подъем был сложный, но:

– если не думать, как тяжело, то и не так страшно – это первое,

– я так боюсь того, что внизу, что мне проще лезть вверх, чем спускаться. Тем более, что это истина – лезть вверх проще, чем спускаться – это второе.

Что там третье додумать не вышло. Мысли скакнули опять и ей показалось, что высокий уже близко, догоняет. Девочка, не останавливаясь ни на секунду лезла вверх. Панический ужас гнал и гнал ее, толкал в спину, помогал крепче цепляться за выступы.

Она понятия не имела, что ждет ее наверху, но зато она хорошо ощущала, что второй незнакомец начал подъем вслед за ней по стене и он уже близко, так как ростом и силой превосходил Машу в разы. Это и на первый взгляд и на второй, больше смотреть не хотелось!

Она давно уже согрелась, успела вспотеть, ободрать все, что можно и нельзя, разбить костяшки на руках в кровь,. Кровь из носа потекла еще при первом близком общении с высоким и не останавливаясь текла из носа и сейчас, она измазала кровью из разбитого носа всю окрестную каменную поверхность в радиусе полутора метров размаха, на те 1,5 метра, на которые она рисковала растянуть свои руки, ища за чтобы уцепиться и подтянуть тело вверх еще на несколько сантиметров. Лезть вверх становилось все сложнее и сложнее. Спасало только то, что стена была чуть наклонена, шла не везде вертикально, встречались большие разломы в породе. Края камней были острые. Нога надежно упиралась в острые выступы. Наверное, было больно, но Маша не чувствовала ничего, кроме страха, что ее догонят.

И эта, такая осязаемая мозгом, команда его остановиться и начать спуск! Маша больше не хотела рисковать и оглядываться вниз. Чувствовала, не стоит.

Что вверху и скоро ли кончится подъем она не знала, смотреть вниз не могла, там уже совсем близко находился второй, тот, что с нечеловеческим лицом. Она думала о нем непрестанно, казалось, что незнакомец, когда смотрит вверх и на нее, улыбается своим разрезом вместо рта, она видела это, картинка в голове то и дело всплывала перед глазами. Она чувствовала его присутствие все ярче и ярче у себя в мозгу, как будто он стоял перед глазами. И смотрел в упор.

Вдруг раздалась человеческая речь.

– Остановись, ты же даже не представляешь, что ждет тебя, малышка, за уступом этой скалы. Поверь мне, я знаю точно, что ты найдешь за карнизом. Правда знаю, я там бывал…

Маша остановилась, как вкопанная на миг только. Моментом вспотела в сотый раз. Холодный пот выступил на лбу и висках, ледяными струями потек по шее и лопаткам, холодя разгоряченную кожу под одеждой. Руки тоже мигом вспотели, пальцы заскользили по камню, норовя соскользнуть. Она упадет с высоты и разобьется!

– Я уже близко, – раздалось снова, – тут повсюду твоя кровь, ты сильно поранилась и страдаешь. Я помогу тебе…, и не сильно буду мучить, и даже буду беречь…

Маша уловила в его словах легкую усмешку. Обдало волной ужаса, граничащего с началом паники.

Незнакомец рассмеялся уже отчетливо. Он был рядом. Почти догнал.

«Зачем беречь? О чем это он?» – Маша не поняла, но вот опять разобрала, что в ответ на ее мысли догоняющий ее, опять усмехнулся.

«Он что? Слышит, о чем я думаю?! – Бред».

Она была точно уверена, на все 100%, что незнакомец бережет дыхание и не открывает рта, карабкаясь за ней по склону горы. Он говорит мысленно и его речь звучит у Маши в голове! Ужас от сознания этого накатывал волнами.

«Он слышит мысли, мои мысли, в моей голове! Это я так с ума схожу!»

Это осознание невероятности происходящего подстегнуло ее, как хлыстом. Она отмерла от ступора, дернулась и полезла вверх. Действия Маши по собственному спасению, ускорились. Не задумываясь более о всех несоответствиях в голове и выводах, так и напрашивающихся, жуткий страх, что ее догонят вот уже сейчас, только помогал не ошибаться в выборе камня для опоры, тем более, что она давно перестала переживать из-за разбитых, ободранных пальцев, подранных брюк и разбитых коленок. Она этого и не замечала, пока ей не напомнили снизу. Теперь это все было второстепенным. Главным было удрать повыше. Результат уже был виден глазам – карниз или выступ в породе. Не важно. Главное долезть. Совсем чуть – чуть осталось. Руки слушаются, а голову надо отключить. Только мешает!

«Еще немного, вот уже виден этот проклятый уступ скалы, я легкая, быстро поднимаюсь, ему меня уже не догнать». – последняя мысль сильно порадовала своим оптимизмом.

«Хорошая голова! Правильная. Так думать и надо. А то панику развела. Чуть не свалилась!»

Маша рта не открывала, но интуиция прямо вопила, подсказывала, что незнакомцу все слышно, как будто Маша разговаривала вслух.

В ее голове раздался чужой, хриплый смех, и в этот самый момент правая ступня оказалась в крепком захвате чужих пальцев. Нога разболелась сразу и очень резко. От ступни и до коленки. Все горело огнем от боли. Это была раненная нога, на которую упала лошадь в овраге. Пока лезла, Маша и забыла, что у нее что-то болело!

Незнакомец со странным лицом быстро поднялся и последние три метра подъема, отделявшие его от Маши, оказались пройдены.

Маша замерла, зависла на скале на большой высоте. Одной левой стоя на каменном выступе. Руки были заняты и не отпустить стену, никак.

– Ну что? Поговорим? – раздался тихий голос, еле слышный и потому еще более пугающий.

Он потянул ногу на себя, легонько дернул и немного ослабил хватку.

– Я не хочу с тобой разговаривать, отпусти ногу, урод. – Маша хрипло, с надрывом ответила. Дышалось тяжело, сердце стучало в груди, сбивалось с ритма, ускоряясь с каждой секундой. Забила кровь в висках – признак скорой паники. Маша резко дернула ногу вверх. Эта правая нога у нее не стояла на уступе скалы, Маша только готовилась ее переставить чуть выше левой ноги и вот страшный урод схватил ее и теперь крепко держит.

– А ты сильная, хорошо держишься. – замолчал – Знаешь кто я? – обратился к ней незнакомец. – Конечно не знаешь. Скажи только, куда подевался твой друг? Это ведь был мужчина? Взрослый, судя по оставленному запаху. Он что, оставил тебя одну?

Незнакомец замолчал. Ступню неожиданно сжали чужие сильные пальцы. Маша через сапог ощутила всем многострадальным правым голеностопом силу сжатия. Подумалось вдруг, что он делает ей больно специально и стало так вдруг обидно, что попалась, горькие слезы отчаяния потекли из глаз. Маша запрокинула голову, стараясь унять панику. Задышала глубже, как учил отец, когда она паниковала, встречаясь с трудностями.

В детстве Маша очень боялась потеряться и остаться одна. Пару раз был такой испуг и истерика, что мама после вообще старалась не выпускать маленькую ладошку из своих пальцев. Маша никогда не оставалась одна, и если и отходила к песочнице или горке, то всегда оглядывалась и, найдя глазами маму, только тогда начинала играть с детьми. Мама пожаловалась отцу и вот, как результат, отец сам взялся за ее страхи. Ей было всего четыре года. Он ее специально «терял» и найдя по дикому визгу за соседним кустом, долго и нудно учил, как надо справляться с паникой и страхом. Учил лет пять, выучил. Маша умела себя контролировать. Ей так казалось раньше.

Отец однажды ушел из семьи и странно, Маша не стала паниковать, как мама. Она была готова к неожиданным поворотам судьбы. А мама нет.

И вот теперь руки задрожали. Попыталась подышать глубоко, открыла рот, а глаза закрыла. Глубоко вздохнула, пытаясь справится с паникой. Слезы прорывались сквозь сомкнутые веки. Дыхание выровнять никак не удавалось.

Это заметил незнакомец.

– Ты плачешь?! Как трогательно, или тебе уже так больно?

«Он издевается?»

Держит и сжимает ее ногу в своих железных тисках и спрашивает, чего она плачет. Плачет. Он ее догнал.

Незнакомец замолчал. Потом тихо, безразлично, но так, что ослушаться показалось немыслимым, скомандовал:

– Спускайся! Я помогу.

Она стояла на совсем маленьком выступе острого камня, выше его метра на 1,5, точно выше его вытянутой руки, и как он ее достал? Не подпрыгнул же?

Маша обернулась и посмотрела прямо вниз. Специально постаралась не смотреть на незнакомца. Начало подъема она не увидела. Мешала стена, идущая с небольшим наклоном.

«Нужно прыгать, – родилась мысль у нее в голове, – прыгну, и он не удержится на уступе и разобьется вместе со мной».

И эта убийственная мысль в ее голове незнакомцу не понравилась. Она не смотрела на него, просто бросила полный отчаяния взгляд в самый низ от начала подъема. Глубоко вздохнула, готовясь оттолкнуться от стены. Взгляд в никуда, полный отчаянья пойманного зверя. Зверя в капкане. Эмоции обожгли. Она на него не смотрела, как почувствовала, что не сможет отвести взгляд еще раз.

– Не надо прыгать, я отпускаю, смотри… – незнакомец разжал руку.

Маша повернула голову на звук речи. Посмотрела сначала на свою ногу, а потом на руку, удерживающую ее ступню. Рука, державшая ее, начала удаляться, удаляться и уменьшаться в длине, как трос, засасываемый в чрево пылесоса механическим приводом, по средству нажатия кнопки.

«Этого не может быть!!!»

Маша в полном замешательстве перевела взгляд на незнакомца. Он был еще далеко от нее и достать просто рукой ее ногу ну никак не мог, если бы не удлинил конечность.

«Бред, мне просто кажется, – подумала Маша. – Похоже вернулось не то сознание в мою многострадальную голову, я псих, а скоро стану овощем».

Незнакомец ответил:

– Нет, ты все правильно поняла и увидела, а руку я нарастил.

Он стоял в двух с половиной метрах под ней, тихо говорил на чистом русском, теперь держался обеими руками за камни. Голова и то, что называлось лицом, с щелью рта, смотрела на нее, откинувшись назад для удобства обзора, иначе он бы не видел ее лица. Она стояла выше и наклон скалы мешал. Она увидела его лицо или что это было? Маску?

Ей опять почудилось или это было правдой, шею он тоже нарастил, чтобы без помех взглянуть сейчас на нее. Маша молчала. Отвела с большим трудом взгляд от маски и посмотрела вниз. В темноту и тишину. Темнота внизу пугала меньше.

– Я пугаю тебя своим внешним видом, ну что ж, это моя внешность и можно конечно попробовать угадать, какая личина понравится тебе?

Маша как очнулась. Эти слова заставили ее перевести на него снова взгляд.

«И зачем я это делаю?!»

Незнакомец улыбнулся, лицо поплыло влево и вниз, как густой гель. Во всяком случае Маше так показалось, щель рта наоборот потянулась вширь.

– Ты светленькая, – проговорил, – ну вот смотри…

Маша и так смотрела не отрываясь, завораживающая картина разворачивалась у нее перед глазами. Или это был обман зрения?

Увидела, как маска лица незнакомца поплыла теперь в обе противоположные стороны, к ушам, которых и не было никогда там. Момент, и вот на нее осмысленно посмотрел голубоглазый блондин лет 35—40, со скулами, немного выдающимися вперед, тонкими губами ниточкой и стриженным ежиком волос на макушке. Маша перевела взгляд на тело, заметила, как шерстяное одеяло, наброшенное ему на плечи, тоже поплыло в стороны и вот уже он был одет в куртку, также разорванную на правом боку, как у Маши и черную по цвету.

Глаза девочки отразили такой ужас, а незнакомец снова улыбнулся, но так ласково, что у любого свело бы скулы от такого нежного оскала. Обладатель же ласкового взгляда направил свой новый взор на Машу.

Маша только гулко сглотнула подступивший комок в горле.

– Мне нравятся брюнеты, зря старался, урод. – отвернулась к стене и рванула вверх. Поставила свободную правую ногу чуть выше еще на пару сантиметров, подтянулась на руках до карниза.

И где взялись силы в измученном теле!?

Потом с усилием перекинула уже левую ногу через каменный карниз, нога ушла вниз и уперлась в новую каменную расщелину по ту сторону скалы, это помогло ей опереться, и кряхтя, как старая бабка, и стеная откровенно в голос, она перевалилась за последний выступ скалы и откинулась на спину.

«Стресс и ужас в плюсе – творят чудеса! Вот и девиз родился) Боже! Где ты?! Где я?!»

Подтянула обе ноги к животу, распрямила опять и наконец расслабила перенапряженные мышцы рук, просто раскинув их в стороны. Дыхание с шумом и свистом вырывалось из груди. Начался новый приступ кашля. Вверху взгляд ее нашел близкий потолок. Откуда он тут взялся? А чем должна закончиться отвесная стена, как не потолком, Маша подумала, наверное, небом?!

Если стена закончилась потолком, то куда она вылезла? Маша тупо разглядывала камень в каком-то полуметре от лица.

– Куда, ненормальная, туда дальше не суйся!

Незнакомец явно старался не отстать и был уже совсем близко, и Маше ничего не оставалось делать, как оттолкнуться и покатиться по направлению вниз по другую сторону каменной гряды. Там была темная, узкая щель, под наклоном, уходящая куда-то вниз.

Первые два или три метра она сползала, как вдруг ее что-то толкнуло в спину. Как сжатый воздух. Маша прижала ноги к лицу, обняла их руками в попытке сгруппироваться и замедлить сползание. Но вместо этого ее начало кувыркать неведомой силой сжатого воздуха или газа, толкало все сильнее и сильнее.

Скорость нарастала с каждым оборотом тела, нарастал странный звук, как будто двигатель самолета набирает обороты перед самым отрывом от земли. Уши заложило. Маше уже некогда было думать ни головой, ни эмоциями владеть, она сильнее прижала, как могла, коленки к животу, руками обхватила многострадальную, не меньше, чем правый голеностоп, голову, и просто кувыркалась, местами кубарем и через голову. Ей под бока попадались внушительные предметы, камни, наверное, или бугры грунта, она не могла понять, только вскрикивала и кувыркалась дальше. Мыслей не было никаких, последний попавшийся ей при скатывании с горы валун больно ударил в район печени и от тупой боли девочка потеряла сознание.

Последнее, то она помнила – это гул, который все нарастал до невозможности терпеть его в ушах.

Маша в последний миг подумала, что может все еще и обойдется, оставалась надежда, что ей наконец повезет выбраться, но сознание подло сдалось первым и отключилось.