Читать книгу Академка Поневоле - Анна Фирсова - Страница 17

Меня разбудил запах блинчиков. Аромат проникал в ноздри, будоражил рецепторы, буквально вытаскивая меня из постели. Распахнув глаза, первым делом я увидела перед собой большое окно, едва занавешенное лёгкими шторами. Снаружи уже краснел закат. Под ложечкой неприятно засосало: это вечер того же дня? Или я спала больше суток? Отчего-то я переживала за пропуски, хотя Анэлия уже успела мне по ходу всей нашей болтовни рассказать, что посещаемость ни на что не влияет. Но я же вообще ничего не знаю, мне стоит ходить на все занятия, как порядочной студентке, раз уж посчастливилось здесь учиться.

И только после всех этих мыслей я задала вопрос:

– А где я?

Комната казалась мне незнакомой. И она не походила на спальни. Ну, по крайней мере, я считала, что все спальни должны выглядеть похожими на мою собственную. Напротив кровати, где я лежала, стояла ширма. Слева от меня располагался умывальник, а справа – небольшой шкафчик в одну створку. Помимо окружавших предметов в комнате ещё была металлическая кушетка с приподнятым изголовьем, небольшой сундук в углу и рядом с ним кресло, у подножия которого возвышалась кипа книг. Здесь также имелось несколько шкафчиков с непрозрачными дверцами. Разумеется, мне стало любопытно, что или кто скрывается за этой ширмой. И вот тут-то я обнаружила, что мои руки привязаны к кровати, когда тесёмки больно впились в запястья, оставив на них красные следы, при попытке встать.

Что ещё за чертовщина? За что? Почему? В голове крутились сотни мыслей о том, где я и кто мог меня связать, как в замочной скважине двери провернулись ключи.

Я ожидала увидеть кого угодно: Анэлию, Акселя, Рамин, саму Бригитту, кого-нибудь из преподавателей, может быть, какую-нибудь медсестру или что-то в этом духе, но только не его. Эйнвар прошёл в комнату, как к себе домой, сложив руки за спиной. Кинул ключи на круглый столик у дивана, бросил мимолётный взгляд на розовый кристалл, стоящий на подоконнике, который я сама заметила только сейчас.

Эйнвар нахмурился, взглянув на улицу, словно выслеживал светлячков за окном, затем тяжело, пожалуй, даже слишком тяжело для такого молодого парня, сел на койку напротив, расставив ноги как можно шире. Закрыв лицо руками, погрузился в тотальное молчание. Я не решалась прервать его мысли и заговорить первой. Моё сердце настолько громко стучало, что впору заместило бы мой бесполезный в такой обстановке голос.

Он не плотно закрыл дверь: сквозняк просочился внутрь, пройдясь неприятным холодком по открытым пальцам ног, едва качнул волосы. Я поёжилась и не выдержала. Раз уж я привязана, пусть поухаживает за мной!

– Закрой дверь.

Эйнвар отнял руки от лица и посмотрел на меня так, словно впервые увидел.

– А ты кто такая, чтобы я тебя слушал? – ничего, кроме раздражения, в его голосе я не услышала.

– Если я заболею по твоей вине, то…

– Ты уже больная. Больная на голову.

Ну что за детская обида? Что я ему плохого сделала?

– Знаешь, что ты натворила? Почему ты здесь?

– Для начала, где «здесь»?

Но он меня будто не слышал.

– Ты прожгла ему живот.

Сердце ухнуло куда-то вниз, не в пятки, но где-то в крестце точно застряло и совершило несколько сальто. По животу разлился неприятный холод, затем жар, будто это меня жгли.

– Как… как это? В-в смысле… прожгла? Ка…

– Ты никогда не видела, как жгут людей? Абель Бальмерил – мой друг.

Говорит в настоящем времени. Значит, стоит надеяться, этот Абель не умер от… моего воздействия, уже хорошо. Моего воздействия. Как-то непривычно ассоциировать себя с чьими-то тяжёлыми травмами. Максимум, что я делала – это сломала нос одному парнишке в приюте. И то случайно, и за это потом выпороли. Причём, нас обоих.

– Как он сейчас?

– «Спасибо», что поинтересовалась. Но спрашивать нужно было до того, как ты это сделала.

– Я ненарочно, – всё, что я могла сказать в своё оправдание. По сути, так оно и было. Я даже не уверена, что это сделала именно я. Может, его колика просто прихватила?

– Рассказывай, – рявкнул парень.

– Что?

– Как ты этому научилась, убогая? Я потратил здесь целый год, чтобы освоить внутреннюю атаку. Готов поспорить, что ты даже не знала, что это так называется.

– Я даже не знаю, что это такое.

– Не ври мне! – он сорвался на крик, и меня всю передёрнуло, отчего я почувствовала, как верёвки вновь впились в запястья, и зашипела.

– Тебя связали. Это очень хорошо.

– А когда развяжут?

– Когда Бригитта даст добро.

– Тоже не называешь её госпожой О’Рейли?

Он недобро сверкнул светлыми глазами.

– Да её никто так не называет!

– Но профессор Рафф сказал…

– А его вообще слушать не надо. У него чувство собственной важности превалирует над профессиональными навыками, – выпалил Эйнвар и тут же прикусил язык, почувствовав, что сболтнул лишнего. Вскочил с места, начал ходить вдоль комнаты, отмерять шаги.

– А вот с этого момента подробнее. И вообще, ты так и не ответил на вопрос, где я.

– Я не обязан тебе всё рассказывать.

– Это правда, но…

Он остановился и посмотрел на меня с таким презрением, что захотелось заодно вместе с чьими-то кишками прожечь ещё и кровать, чтобы провалиться под неё.

– Румпелина Стоун – ты для меня никто и ничто. Мелкий камешек в ботинке. Который случайно попался в пути, и ты мечтаешь от него как можно скорее избавиться. Фамилия у тебя, кстати, как раз подходящая.