Читать книгу Академка Поневоле - Анна Фирсова - Страница 18

Дверь толкнула тележка с едой. Три тарелки, на одной из которой я увидела блинчики и на миг позабыла слова Эйнвара. Полная румяная повариха в малиновом чепчике и таком же фартуке ловко вкатила гремящую конструкцию и поставила рядом с моей кроватью. Эйнвар состроил кислую мину и спешно ретировался. Вот и славно! Раз я какой-то там камешек, то и нечего тратить на меня своё время. Нам друг без друга хорошо живётся. Меня вот блинами покормят! Уж и не вспомню, когда последний раз их ела.

– Ой ты бедненькая! – запричитала внезапно женщина. – Совсем тебя голодом ироды приютские заморили.

– Да нормально нас там кормили, я не жалуюсь.

– А связали за что? – поинтересовалась она с живым любопытством.

– Да это… нахулиганила чутка.

– Форточку разбила? Или куст какой сожгла?

Лучше бы куст. Но вслух я этого не сказала, а просто улыбнулась.

Наконец-то меня развязали! Я потёрла раскрасневшиеся запястья, размяла пальцы. Милая повариха помогла мне сесть и придвинула поближе глубокую тарелку с какой-то серо-зелёной похлёбкой. Вкусная. Напомнила супчики из приюта, только понаваристее и погуще. Здесь была ещё миниатюрная рулька, но я благодарно отказалась, сказав, что не очень люблю свинину. Тогда повариха сразу полила блины мёдом и налила компот. Только я свернула один блинчик в рулет, как в комнату вошли Бригитта и профессор Рафф. Вилка с блинным рулетом полетела на пол.

Лицо Раффа осталось непробиваемым, он лишь медленно моргнул. Отчего-то вспомнились слова Эйнвара о том, что его надо поменьше слушать. По лицу Бригитты проползла тень брезгливости, но изящная колдунья, как и всегда, взяла себя в руки, улыбнулась и учтиво спросила:

– Вкусно?

И что вот мне ей сказать? Вкусно было бы, если б она не пришла сюда, ещё и этого бородатого с собой прихватила. Ну ничего себе! Я даже попробовать не успела.

Наверняка услышала мои мысли, но виду не подала. Повернулась к поварихе, полушёпотом сказала:

– Оставьте нас, Доротея.

Доротея откланялась, захлопнув за собой дверь. Тележку, однако, не забрала. Может, удастся съесть второй блин позже. Бригитта тяжело вздохнула, будто собиралась читать мне проповедь или ложиться в могилу. Плохая шутка, ладно.

– Не ожидала я, что твоя сила пробудится именно так, через страдания невинных.

Точно проповедь. А в могилу лягу я. Хорошо, что не откусила блин – сейчас бы встрял поперёк горла.

– А я говорил, что девочке здесь не место, – прочистив горло, сказал Рафф.

Ну и напыщенный же индюк! Сколько пафоса и презрения в его голосе. Даже Бригитта одарила его «затыкающим» взглядом и взяла меня за руки.

– Абель поправится, – больше с надеждой, чем ободрением в голосе сказала директриса. – А это, – она указала на отметины от верёвки на запястьях, – будет твоим знаком отличия, пока ты не загладишь свою вину. Понятно?

– Непонятно.

Ну, а что мне? Врать и соглашаться?

– Можешь считать это моим проклятием. Очень мягким, но всё же проклятием. Как есть благословение, так есть и проклятие, – разъясняла она мне, словно маленькой девочке.

– Но благословение может дать только Богиня.

Ой, не надо было мне это говорить! Повисла крайне неловкая тишина. Рафф начал попёрхиваться, сдерживая кашель, от неловкости. Молодой мужик, а по поведению словно старый дед.

От собственных мыслей на минутку стало неловко. С каких пор я рассуждаю, в целом, о Раффе и его поведении?

– Верно, – медленно согласилась Бригитта. – Только Богиня. Или приближённые к ней.

– Вы видели Богиню? Общались с ней?

Я не поняла, как, но Рафф подскочил ко мне, и я увидела у лица полыхающее пламя. Мне оставалось лишь зажмуриться, а ещё я закричала.

– Ты понимаешь, что несёшь вообще, идиотка? Ты ставишь под сомнение всю нашу религию!

– Спокойно, Джолмехег. Подростку нормально сомневаться в истине. На молодом поколении зиждется будущее.

– Да я и не сомневалась…

– … лишь встала поперёк горла госпоже Бригитте, – процедил колдун сквозь зубы. Богиня, почему он мой декан?

– Профессор Рафф! Покиньте комнату сейчас же.

Рафф не стал пререкаться с директрисой и покорно вышел, хлопнув дверью так, что звякнула посуда в шкафах, и с потолка посыпалась пыль. Да уж, Академии стоит навести лоск.

– Румпелина, – продолжила Бригитта приторным материнским тоном, – у тебя пробуждается сила очень опасной стихии и тебе следует вести себя очень осторожно. Нужно быть всё время начеку и как можно больше тренироваться. Слушайся господина Раффа, выполняй все его рекомендации, и тогда у тебя всё обязательно получится. Ты станешь очень сильной ведьмой!

– А зачем?

– Зачем?..

Вопрос я задала правильный, но Бригитту он поставил в тупик. Женщина сдвинула брови, поправила свой монокль, отводя при этом взгляд.

– Рассказывайте, – я уселась поудобнее, наглея окончательно. А что? Терять мне нечего. Всё равно должны наказать за прожжённую плоть того парня.

– Я буду с тобой откровенна. У людей в нашем мире будущего нет. Примитивные создания. Благодаря магам мир развивается. Это мы изобрели механические часы, паровой двигатель. Ещё раньше построили мельницы, провели водопровод. Люди всегда были лишь рабочей силой. Поэтому магию стоит развивать, чтобы достичь каких-то высот. Ты сможешь получить высокую должность, получить много денег.

– Но я не смогу стать, скажем, приближённой лорда или леди? Потому что они сами выбирают себе приближённых из родственного круга. Тогда зачем мне напрягаться? Все знают, что работать ремесленниками и крестьянами могут и обычные люди без магической силы.

– Ты сможешь изобрести свой эликсир и прославиться на весь мир! Или ты даже сможешь вступить в женский отряд огненных земель!

– У меня мозги не те, чтобы что-то изобретать. А быть воином – не женское дело. Тем более – не моё. Что я могу? Только швабру держать. Такое себе оружие…

– Так ты здесь для того, чтобы это исправить! Я вытащила тебя из этой грязи и позволила взглянуть на настоящий мир хотя бы одним глазком. И ты не видела даже большей его части.

Она права. Но надо ли мне оно?

– Я впервые вижу такое нежелание действовать и что-то предпринимать. Неужели тебя устраивала прошлая жизнь?

– Вполне. Там было куда меньше опасностей.

– Но тебя били, притом почти каждый день. Не давали такой вкусной еды. Лишали одежды и обуви. Заставляли спать на жёстких досках и стирать бельё в мороз.

– Так ведь в реке же! Там вода проточная.

– Но ты могла бы за себя постоять, если бы знала о магии. Могла бы доказать всем, что тобой нельзя понукать. Что ты не удобная девочка для побегушек, а такая же воспитанница и тоже заслуживаешь рекламы перед представительными родителями. Тебя ведь за семнадцать лет никто не удочерил. Знаешь, почему? Потому что Моримото было удобно держать у себя под боком такую непривередливую рукастую девчонку. Но она и не думала делать из тебя свою преемницу. Ты для них лишь обуза, сломанный веник, который не получилось вовремя выкинуть, но который иногда подметает пол. Повреди ты себе руку или ногу – оказалась бы на улице.

Она замолчала, а мне нечего было возразить. Стало стыдно. Бригитта считывала все мои мысли. Я действительно думала то, что когда Моримото состарится, то приют отойдёт мне. Перед сном я часто представляла себя на её месте, доброй воспитательницей, которая никогда не орёт на детей, ни в коем случае не бьёт их. Если то, что говорит Бригитта, правда, то если бы не случай, судьба у меня стала бы незавидная. Кстати, о случае.

– Как вы вообще нашли меня? Как поняли, что я ведьма? Вы знали моих родителей?

Бригитта помолчала немного, но затем со вздохом продолжила:

– Я лишь предполагаю. Я точно знала, что ты огненная.

– А…

– Я знала, что некогда супружеская пара из огненных земель, из Хариккина, преследуемая недоброжелателями, искала спасения в соседних землях и приплыла в Эриму на драккаре.

– Драккар же – корабль водных…

– Вот именно. Они пытались действовать как можно более скрытно. Меняли имена, одежды, транспорт. Но к сожалению…

– Мародёры, – поняла я сразу. Они не перебрались через горы, которые окружали Эриму. В голове предстала жуткая сцена проломленного двуручным топором черепа.

Неожиданно я почувствовала, как Бригитта гладит моё предплечье тонкими, сухими пальцами.

– У них был благословенный младенец, – она закатала рукав моего платья, которое с меня никто не удосужился снять. – Ты.

От движения её большого пальца вдоль предплечья прошёлся всполох магии в виде витиеватого узора. Не больно, не колет, просто стало слегка тепло, будто рука нагрелась на секунду и снова остыла. Мелкие спиральки разбежались и снова сошлись, а затем рука приняла свой прежний вид, будто ничего и не произошло.

Я испуганно отдёрнула руку, осмотрела её, повертев, со всех сторон.

– Что это? Как вы это сделали?

– Это твой знак благословения Богини. Никто не может сказать точно, как она выбирает детей и для чего, но важно, что теперь ты в стенах Академии, и тебе ничего не угрожает.

– А могло бы?

– Да. Отмеченных Богиней ищут все. То ли из зависти, то ли в этом кроется нечто большее.

Повисло неловкое молчание. Я не знала, что можно ещё спросить у Бригитты, мне нужно было переварить информацию. Директриса почти с нежностью поправила одеяло и, уходя, сказала:

– Отдыхай.

В дверях она столкнулась с Раффом, который, проследив за Бригиттой глазами, процедил мне сквозь зубы:

– Молись Богине, чтобы Абель выжил. Иначе будешь гнить в тюрьме до конца своих дней.