Читать книгу Грехи отцов - Анна Христолюбова - Страница 18

*******

Отчий дом встретил их тёмными окнами и тишиной. Филипп знал, что неинтересен отцу, но всё же рассчитывал увидеть если не самого его, то хотя бы толпу дворни у подъезда. Однако вокруг оказалось темно и тихо, было совершенно очевидно, что хозяев нет, и его здесь никто не ждёт.

Эта мысль, отозвавшаяся знакомой болью в душе, неожиданно тронула гораздо меньше, чем обычно. События последних часов странным образом притупили переживания и тоску, уступив место тревоге за нежданного подопечного.

Поднявшись на крыльцо, Филипп уже протянул руку, чтобы постучать, но передумал и просто толкнул тяжёлую дубовую створку. Он пришёл сюда не гостем. Он родился и вырос в этом доме, и даже если его здесь не ждут, это всё равно его дом. Он не будет униженно стоять под дверью, дожидаясь, когда его впустят.

Тихо скрипнув, открылась дверь. Сердце болезненно сжалось. Тёмный дом насторожённо смотрел на него, не узнавая. Филипп провёл рукой по притолоке – погладил, словно собаку.

– Это же я… Здравствуй! Я вернулся… – шепнул он дому, и облегчённо вздохнули половицы под ногами, лёгким сквозняком повеяло по лицу.

Сзади шевельнулся Данила, и Филипп, на мгновение забывший обо всём, вспомнил про него и раненого. Он обернулся назад, где в дверях маялся дядька.

– Сходи в людскую, позови кого-нибудь, чтобы тебе помогли отнести этого человека ко мне в комнату. Похоже, отца нет.

– Да пошто, барин? – отозвался снизу хозяин телеги, здоровенный детина с клочкастой бородой, похожий на облезлого после зимней спячки медведя. Он явно надеялся к полученному уже алтыну прибавить ещё монету. – Я пособлю. Чего там нести-то? Вона какой ледащий… Я б его и один снёс легко.

Через пять минут раненый лежал на кровати в знакомой с детства комнате. В темноте пахло пылью, было не топлено, и Филипп, ёжась, потёр заледеневшие вдруг ладони. Недвижная фигура на постели казалась чем-то неодушевлённым, словно жизнь уже оставила её. Что он будет делать, если этот человек умрёт?

– Нужен лекарь, – Филипп вздохнул, – только где ж его найти?

– Есть лекарь! – радостно отозвался крестьянин. Он был счастлив – вот ведь никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь: на пустом месте два алтына привалило! – В уезде есть лекаришка-чухонец.

– Далеко это?

– Вёрст десять с лишком. К утру будет, коли ваш человек за ним съездит. Я обскажу, где его сыскать.

Лекаря, невысокого сутулого господина в тёмном плаще и потёртом кафтане, отчего-то напоминавшего суслика, Данила привёз не к утру, а часа в три ночи.

Несмотря на неказистую внешность и красные то ли от пьянства, то ли от хронической усталости глаза, тот оказался толковым – ловко и быстро осмотрел лежащего, промыл рану резко пахнущей жидкостью, перевязал и повернулся к Филиппу:

– Молодой человек родился в рубашке. Даже, я бы сказал, в праздничном кафтане с золотым позументом. Если бы шпага прошла на полвершка левее или под немного другим углом, он бы уже несколько часов беседовал с апостолом Петром11. Эх, молодые люди! И отчего вам так хочется тыкать друг в друга железками… Ровно и без того негде голову сложить…

Он неодобрительно покачал головой в плохо расчёсанном пыльном парике и добавил уже деловито и сухо:

– Его жизни сейчас ничто не угрожает. Ежели не начнётся горячка, рана затянется быстро, и дней через десять он будет уже на ногах…

– Но если ранение не опасно, почему он не приходит в себя? – перебил эскулапа Филипп.

– От потери крови и общей деликатности натуры.

Лекарь раскрыл небольшой сундучок, в котором лежали склянки с мазями и микстурами, извлёк гранёный, тёмного стекла флакон и поднёс к лицу лежащего.

Тот вздрогнул, закашлялся и открыл глаза.

– Вы легко отделались, юноша, – проговорил лекарь, обращаясь к пациенту.

Он вновь рассказал про позумент и апостола Петра, вероятно, для убедительности, а потом перешёл к рекомендациям:

– Ежели станете выполнять мои предписания, скоро будете, как новый. Главное сейчас – это покой. Никаких телесных усилий, перемещений и волнений. И, конечно, хорошее питание, чтобы восстановить силы. Если начнётся жар, станете давать ему вот эту микстуру. – Лекарь повернулся к Филиппу и выставил на столик у изголовья бутылочку с притёртой пробкой. – В этом случае будет нелишним снова обратиться ко мне. Всё же рана довольно глубока.

Проводив лекаря до двери, Филипп протянул деньги. Тот вздёрнул редкие брови:

– Вы переоценили мои скромные услуги, сударь. Это вдвое больше того, что я обычно беру за приём.

– Но вам пришлось ехать среди ночи. И потом… Я был бы благодарен, если бы вы забыли вашего нынешнего пациента, словно он приснился вам…

Маленький доктор гордо поднял голову и расправил плечи, обретя на мгновение вид значительный, почти величественный:

– Я не имею привычки болтать где, кого и от чего лечу. Как и совать свой нос в то, что меня не касается. Это, знаете ли, способствует долголетию…

Но в следующую секунду он вновь ссутулился и сунул деньги в карман.

– Прощайте, господа! И поверьте, на свете есть очень мало вещей, ради которых стоило бы рисковать жизнью, и очень много возможностей лишиться её, не прилагая к тому собственных усилий. Доброй ночи!