Читать книгу Грехи отцов - Анна Христолюбова - Страница 23

*******

Заснуть удалось лишь на рассвете. Усталость и потеря крови всё-таки взяли своё.

Ночью же, когда чрезмерно гостеприимный хозяин, наконец, оставил Алексея в покое, сон категорически отказался врачевать его душу.

Угар последних дней рассеялся, и рана заболела. Да как заболела! Не дырка в груди, эта боль как раз была благом – лишь она ещё отвлекала Алексея, тушила бушевавший в душе пожар.

Как Она могла?! Она, шептавшая ему во время жарких ночей: «Ты жизнь моя!»

Алексею хотелось выть. Ну почему этот проклятый немец промахнулся! Как сказал тот лекарь с кроличьими глазами? Полвершка? Всего полвершка левее, и он был бы теперь свободен от этого тела, от острой боли, в которой корчилась его душа. Покойник… это ведь от слова покой? Как он хотел покоя! Чтобы не думать, не слышать, не вспоминать, стоит лишь закрыть глаза, Её в объятиях рыжего немца…

А может, это его вина? Конечно, кто он такой, чтобы подобная женщина его любила? Бедный кадет, мечтающий о чине поручика… Смешно! Она богиня! Умная, красивая, страстная!

Но тогда зачем? Выходит, прав отец, и ей нужен был лишь его любовный пыл… И, насытившись, она бросила его, как швыряют на землю яблочный огрызок…

Отец… Их последняя встреча была ужасна. Окаменевшее, мрачное, совершенно чужое лицо вновь, в который уже раз за последние две недели, всплыло в памяти. Только теперь обиду и боль заглушал стыд. Отец был прав. Она никогда не любила Алексея. Она лишь развлекалась с ним…

Злые слёзы выступили на глазах, руки сжались в кулаки. Он сделает карьеру! Он станет генералом, а может, и фельдмаршалом! Она ещё пожалеет, что так обошлась с ним!

Тут Алексей вспомнил, что, скорее всего, службу ему придётся начать солдатом, и застонал.

Какой же он был идиот, господи! Ведь даже Игнатий Чихачов – Игнатий, считавшийся самым беспечным, самым безугомонным кадетом, шалопут, притча во языцех, которой стращали учащихся младших классов – убеждал его не делать глупостей!

Наконец, Морфей12 всё же сжалился над Алексеем. Болезненные, точно синяки, мысли начали путаться, отступать, и Алексей провалился-таки в утешительное небытие.

Открыв глаза, он не сразу понял, где находится. Комната тонула в вечернем сумраке, а сидящий возле постели человек показался смутно знакомым, но кто он, Алексей не помнил.

Ах да… Молодой князь Порецкий. Просто удивительно, как этот юноша походил и одновременно не походил на своего отца… Те же черты лица, только совсем молодые, но вместо надменного горделивого взора – потухший взгляд утомлённого жизнью старца.

– Добрый вечер. – По губам князя прошла улыбка, бледная, как зимнее небо, но в карих глазах Алексей заметил беспокойство. – Как вы чувствуете себя?

– Уже совсем хорошо. – Он постарался придать голосу бодрости и невольно поморщился – так фальшиво прозвучало заявление.

Но собеседник, похоже, этого не заметил. Отчего-то он сделался мрачен, засуетился, встал. Пряча глаза, прошёлся по комнате, зачем-то переставил с места на место гранёный пузырёк с микстурой от вчерашнего эскулапа и, наконец, повернулся к Алексею.

– Скажите, Алексей Фёдорович, Фёдор Романович Ладыженский не приходится вам родственником? – Тон у князя был странный.

– Это мой отец. – Алексей нахмурился.

Князь вдруг побледнел, но глаза прятать перестал.

– А нет ли в Петербурге другого человека с таким именем? – спросил он тихо.

– Насколько я знаю, нет. – Алексей напрягся. – Что с моим отцом?

– Ваш отец был вчера арестован.