Читать книгу Радости и горести Николая II. Cерия «Уютная история» - Анна Пейчева - Страница 11

Чарльз Хис (Charles Heath) вырос в английской деревушке с громким названием Великий Марлоу50, среди тех самых романтичных вересковых пустошей, о которых писали сестры Бронте: «…и вересковые поля стелются вдали, пересеченные темными прохладными ложбинами; рядом зыблется высокая трава и ходит волнами на ветру; и леса, и шумные ручьи, и целый мир, пробужденный, неистовый от веселья!»51

Как и для героев «Грозового перевала», для Чарльза и его братьев «было первой забавой убежать с утра в поля и блуждать весь день в зарослях вереска, а там пускай наказывают – им только смех»52. Но дворянин-фермер Николас Хис, отец Чарльза, очень старался воспитать своих сыновей настоящими джентльменами: «Вспоминая детские годы, Карл Осипович (так Чарльза называли в России) признавался, что этот формализм сильно тяготил его и его братьев, и что после обеда, за которой садились не иначе, как во фраке и белом галстуке, молодые люди спешили из дома, чтобы хоть покурить на свободе. В комнатах курить не дозволялось. Очень может быть, что отличавшие Карла Осиповича отсутствие педантизма и нелюбовь к рутине объясняются, хотя отчасти, той строгостью, с которой разного рода внешние требования предъявлялись к нему и к его близким, когда он быль еще ребенком»53.

Этот бунтарский дух изрядно мешал Чарльзу определиться с профессией. Но однажды ему на глаза попалось объявление в газете о вызове в Петербург английского гувернера в Приготовительный пансион В. Ф. Мечина54.

«На другой же день он отправился по указанному адресу в Лондоне с рекомендательным письмом от влиятельного лица. „Что вы знаете и умеете делать?“ – спросил его брат содержателя пансиона. „Я знаю основательно, – отвечал Хис, – свой родной язык и его литературу, а также и математику. Я изучал древние языки и говорю немного по-французски. Я умею ездить верхом на любой лошади, стрелять, плавать, грести, – брал призы на университетских гонках, – ловить рыбу и играть в крикет“. „Вот это нам и надо“, – ответил господин Мечин и отправил молодого Хиса к своему брату, с первым пароходом, отходившим из Лондона в Кронштадт»55.

Блестяще складывалась карьера энергичного британца на берегах Невы. Хис отлично проявил себя в маленьком пансионе Мечина, завоевав симпатию детей своим жизнерадостным юмором; затем перешел в Императорский Александровский лицей56 – альма-матер Пушкина и единственное учебное заведение в России с обязательным изучением английского языка.

Хис обращался к начинающим почти исключительно по-английски; необычайно артистично декламировал старшим ученикам Шекспира – любое произведение с любого места; но главное – приучал детей к здоровому образу жизни.

«Карл Осипович принес с собой в лицей приемы английской гигиены и привычку к играм на открытом воздухе. Своим примером Карл Осипович распространял любовь к холодной воде для обильных омовений. Его цветущее здоровье, прекрасный цвет лица, сохранившийся до старости, густые, вьющиеся волосы, которые с годами побелели, но не выпали, открытый, прямой и смелый взгляд и вся его высокая, прямая, мускулистая фигура свидетельствовали красноречиво о пользе пропагандировавшейся им гигиенической системы. Не менее английских, Карл Осипович любил и поощрял русские игры: городки, лапту и снежки, и в рекреационное время сам играл в них с воспитанниками. Кроме того, он нередко катался с мальчиками на лодке, обучая их, как следует, грести»57.

Ну разве мог упустить такого учителя-спортсмена его венценосный двойник, будущий император Александр III? Отец Ники словно в зеркало смотрелся!