Читать книгу Четыре четверти круга. Часть I. Редакционное задание - Анна Сниткоева - Страница 3

Чаша снежного озера, в объятиях темно изумрудного леса, торжественно погружалась в сиреневые сумерки, ясного зимнего дня. Золотом закатных лучей заливало вершину горы, голубым кратером падающую в озеро. По склону ее, вверх, рыком потроша дремотную тишину, нагло пер черный внедорожник, и залихватский посвист с вершины, перекрывал его натужное рычание. Наверху, у палатки, скрипя снежком, топтались два мужчины, и смотрели, как к ним поднимается черный джип.

– Ща, сдохнет…. – скептически предположил один, когда уцепившись передними колесами, джип заюлил на раскатанном подъеме, плюясь снежными комьями, завизжал, захлебываясь мотором, угрожая сползти вниз.

– Неа, вскарабкается. Это же Чероки… – весело оскалился второй, румяный здоровяк с рыжей бородой, и прокричал: – Давай, давай, пиндостан! – и звонко свистнул, задвинув на затылок шапку с лисьим хвостом. И джип, как в подтверждение его слов, поднатужился, визжа, раскачиваясь, втащился на расчищенную, утоптанную площадку, где уткнув бампер в сугроб, задиристо горбился на поднятых рессорах, облепленный пестрыми наклейками и грязью, УАЗик. Блестя чистым черным корпусом, сухо скрипя снегом, джип подкатил и встал рядом.

Двери распахнулись, и со стороны пассажирского сиденья, разминаясь, вывалился рослый мужчина.

– Аааа! – радостно зарычал рыжебородый. – Здорово, Глот! Че, долго то так, задубели вас ждавши! Ой, разоделся то как! Хо-хо!…

Тот, провел широкой ладонью по волне черных с отливом волос, с размаху перехватил его руку, и толкнулся плечом.

– Здорово, Бадя! Че стебешься… Во, прикупил кольчужку! – распахнул щегольское кожаное пальто, горделиво показываясь, и, дурачась, вытоптал ногами затейливое па. – А? Завидуй, потертый…

– Ой, ты! Ой… – задирался рыжебородый. – Ну, как этот, как его, артист. Ну, хорош, хорош! Это ты к машине в тон прикупил?

– А то! До самой подкладочки! – и шагнул ко второму мужчине, протягивая руку.– Здоров, Картамыш, чего то тебя давно не видно было…

– Работаю… – сдержано поручкался тот и кивнул на машину. – Поздравлю с обновкой. Нормально все было, в дороге, как догнали?

– Да, нормально. Были приключения, потом расскажем…

Из джипа с водительской стороны, выпрыгнул второй мужчина, помоложе первого, зябко кутаясь в синюю куртку дутиком.

– Ну чего, Костяныч! – крикнул ему рыжебородый. – Как тебе «кирпичик»?

– Вообще, бой машина! – с восхищением воскликнул тот, и натянул на покрасневшиме уши меховую шапку. – Я сначала, честно говоря, думал, эту гору не возьмем! Говорю, Глот, поехали как люди, в обход, аккуратненько… Но, блин, и сугробы у берега и горку – все взял! Леонид Аббатыч, мое почтение…

– Я же говорю – Лимитед лучший!… – Пока все здоровались, рыжебородый прохаживался вдоль джипа, со знанием дела осматривая, похлопывая ладонью по черному блестящему корпусу, как по крупу породистой лошади. – Хорошая, хорошая машинка. А морда какая, зачетный вид. А? Как Тайота тебе Чероки? – обернулся к Картамышу.

– Сойдет, – сдержано кивнул тот.

– Обратно лесом поедем. Посмотрим, как снег возьмет, – сказал тот, которого назвали Глотом. – Горки оседлали, вчера Оружейный осилили, теперь целину брать будем…

Оглядел окрестности живым взглядом карих глаз. Мороз он, как не замечал, ни разу не поежившись, а наоборот, распрямился, раздвинув полы пальто, с залихватски расстегнутой, чуть ли не до середины волосатой груди, рубахе, и щурясь на косые лучи низкого солнца, втянул носом воздух.

– А чего, мол, долго – вон красотища, какая! С пользой хоть время провели, мужики, – сказал густым басом с хрипотцой. Шагнул к краю склона, заглядывая вниз. – Ух, высота!… Ну, Костяныч, мы с тобой и альпинисты… Елки, сколько же лет мы тут не были! Помните, как в детстве, из лунок воду кастрюлей таскали, и ледяной спуск делали? Тогда еще, навернулись, и Игорюха ногу сломал? Здесь же это было?

– Не, не здесь, это вон, там было. Вон, где ель… – Костик показал рукой в сторону.

– Аааа. Да, да, точно, – согласно закивал Глот, и достал из кармана пачку. – А курить то на самом деле и не хочется…

И прикурил. Стянулись кружком, доставая сигареты. Белый дым столбом, перемешиваясь с морозным паром, встал над их головами.

– Ну чего, Бадя, где они? – Глот кивнул рыжебородому.

Тот, выдул густую струю дыма, и мотнул головой в сторону. В нескольких шагах от них, прячась за машинами, у зеленого тента палатки, поеживаясь, топтались два парнишки, лет восемнадцати, в тревожном ожидании, когда на них обратят внимания.

– Ну вот эти перцы! – Рыжий прошелся к ним. – Ну, что прыщавые юнцы, пионеры бизнеса, пришло время ответить! – и весело пыхтя, зажатой в зубах сигаретой, прихватил парней за худощавые плечики, и оперся на них, как на подпорки, скрестив ноги. – Не, ну как мальцы притихли, посмотри-ка, а когда сначала подъехал, так с матюгами послали. Типа перцы крутые…

Глот прошелся перед мальчишками, встал над ними, глядя насмешливо. У одного губа кровоточила, второй фыркая, утирал, замерзшими пальцами, разбитый нос.

– Богдан, твоя работа? – кивнул на их физиономии.

– А чья еще? – Богдан оглядел обоих смеющимися голубыми глазами. – Что бы мы, с Картамышем, пересеклись, да не отметились… Короче, рассказываю – везу с утра Танюху от врача, решили срезать по озеру, глядь, а тут какие-то альпийские спуски! Люди с нашей горки катаются, палаточка раскинулась, камеры в рядок сложены, и два, таких, гуся крутятся, людям, эти камеры, за денежку сдают. Я к ним – а ну, кто такие? А они, – дядя, пи*дуй, откуда прибыл. У меня, аж челюсть отвалилась. Я вообще такого не помню, что бы меня молодняк посылал…

– Че, так прямо и послали? – не поверил Глот, смеясь.

– Ну, натурально! – и Богдан звонко хлопнул ладонями, мальчишкам по ушам, столкнув лбами. – Правильно все рассказываю, ничего не путаю?

Те, болезненно морщась, только покорно закивали головами.

– Вот за это и получили… Не, я на людях их трогать не стал. А то, Танюха, еще родила бы, прямо здесь… Картамышу свистнул, подъехали, поговорили. Так, ты, слышь, думали, может, какие наши обнаглели, а оказывается, они просто не знали, не здешние они, Прилукские.

Глот, смотрел, кивал с пониманием.

– Ну, то есть, вы, типа, ничего не знали? Да, ну… Здесь везде таблички висят. Видели, небось? Что эта территория базы отдыха «Загорье», – и сдавив пальцами сигарету, жестом, показал в разные стороны, где должны были быть, упомянутые таблички. – То есть – частная собственность. Моя, то есть.

Те молчали тоскливо, бросая на мужчин короткие беспокойные взгляды.

– А пацанчики подумали, чего это пустое место, так, просто, прозябает. А? Давай ка замутим тут маленький бизнес. А чего, камеры автомобильные в мешки брезентовые засунули – вот вам и санки, и давай их в аренду сдавать. Молодцы…

Все посмотрели на горку пузатых брезентовых мешков, штук десяти, сложенных пирамидой рядом с палаткой. На деревянном шесте, прикрученная к палке дощечка, надписью от руки, объясняла, что это – «НАДУВНЫЕ САНКИ», под ней, трепыхалась бумажка со столбиком цен за прокат.

– Ты глянь, как пошло! – и Богдан выгреб из кармана несколько смятых купюр. – Это они за сегодня наскребли… А, сколько, пока каникулы и праздники, наберется?

Глот глянул, Костик вытянул шею, чуть шевеля губами, посчитал, присвистнул.

– А чего, неплохо!

– А откуда столько камер натырили? – Глот ткнул носком ботинка в один из мешков.

– А… это, когда фура с шинами, на трассе навернулась… – ответил один из пареньков, смелея.

– Это, та авария, в прошлом месяце?

– Ага…

– Тогда, еще водила погиб, – напомнил Костик. – Ну, шины быстро народ разобрал…

– Угу. А брезента столько, откуда? – И Глот пощупал ткань. Мальчишки стали переглядываться, он заметил это, выпрямился, глядя вопросительно. – Ну, чего молчим то, вопрос слышали?

– Да, мамка моя… – сказал один, покосившись на товарища, как бы спрашивая, а стоит ли говорить. – С работы принесла…

– А работает случайно не на Прилукской швейной фабрике?

– Опаньки! – хмыкнул Костик, переглянувшись с мужчинами.

– Да уж…

– А то-то я смотрю палаточка какая-то знакомая! – Глот окинул взглядом тентовую палатку. – Так то ж Прилукская фабрика шьет. Ну, едрит, а!…

Мальчишки, поняв, что что-то не то сказали, тревожно забегали глазами. Глот шагнул к тому, мать которого работала на фабрике.

– Как фамилия?

– Моя?

– Нет, пятого президента Америки… Матери твоей.

– Асыркина… А чего? У нее было лишнее, мешков нашила, а на брезенте быстрее едут… – изображая простодушие бормотал он. Глот обернулся на мужчин.

– Не, ну народ дает. Лишнее у них!

– Ага, напокупали прямо…

– Ну, че, грохнем их по старинке, да тут в сугробике и прикопаем, – веселым бодрым тоном предложил Богдан, и потер руки, как в предвкушении.

– Там прорубь есть, чуть туда, в сторону… – подхватил Костик, деловито потушив окурок.

– А что, прорубь, даже, лучше, – согласился Богдан, – рыбки обрадуются.

Развеселились. Мальчишки, заметно струхнув, беспокойно забегали глазами по их лицам, высматривая степень серьезности.

– От, мужики, – Глот покачал головой. – Лишь бы утопить кого. Ну, а с другой стороны… Чего с вас взять? Денег насобирали, на раз в кабаке посидеть, и то если у нас где-нибудь.

– Да не… – пробормотал Асыркин. – На прошлых выходных тут хорошо пошло, народу много приезжает. Мы за два дня насобирали, даже в Москву съездили…

Мужчины переглянулись.

– И давно вы тут куролесите? – приподнял бровь Глот.

– Да вот… На праздниках начали.

Посмотрел на них недоверчиво.

– Ты что хочешь сказать, на этой байде, можно заработать?

– Так вы прокатитесь, классно вообще-то… – осмелел Асыркин.

– А то, я на тракторной шине в детстве не катался, и не знаю… – хмыкнул Глот, однако выудил один мешок, внутри которого была надутая камера. Пощупал осматривая. – Ну че, детство вспомнить, прокатиться, что ли?

– Классно вообще-то… на тенте быстрее по снегу едет….

Глот приподнял мешок, тряхнул, осмотрел, и со всего маху швырнул вниз. Тот, пролетев над трамплинами, шлепнулся на раскатанную гладь спуска, подпрыгнул несколько раз, и покатился вниз, крутясь, и подскакивая. И подоткнув пальто, под гогот и улюлюканье, Глот уселся в круг следующего мешка, выставив большие ноги в остроносых ботинках. Богдан с Костиком разбежались, и толкнули его.

Дремлющие окрестности огласились воплем восторга, несущегося с горы человека. Глот, вцепившись в пузатый бок санок, мчался вниз на бешеной скорости, подпрыгивая, взлетая на трамплинах, подгоняемый веселым свистом, и криками с горы. Санки слетели вниз, и крутясь, выкатилась почти до середины озера.

Вскоре за первым покатился второй, а за ним, и третий.

Глот, довольный, запыхавшийся, поднимался по склону, постоянно оборачиваясь.

– Бадя, как тебе? – проорал на всю округу.

– Класс!!!!! – донеслось снизу, и вдогонку очередь непечатных слов, передавших всю степень восторга.

Смеясь, поднялся на вершину, швырнул мешок к палатке.

– Ну, чего, бойцы. Полет отличный, аж очко зажало! – он встал над мальчишками.

Те поняв, что бить их, скорее всего, не будут, то же смотрели смелее.

– Ежели, действительно, эта ваша придумка денег принесет, то и пускай будет. Решим так… Изображу из себя доброго дядю, поверю, что вы с местом лопухнулись. Байду всю эту оставляете, заплатите штраф за те разы, что тут куролесили, и будете отрабатывать за ворованные камеры, и брезент. Вот, Костик, будет приезжать, раз в день, будете бабло ему сдавать. Попытаетесь нае*ать – накормим вами местных окуней. И мамам вашим не скажем. Расклад понятен?

– Так, а это… – Асыркин быстро переглянулся с товарищем, как прикидывая, а выгодно ли им обернется.

Картамыш, до этого момента безучастно стоявший в сторонке, подставив плоское лицо под лучи холодного солнца, и даже не пожелавший прокатиться, приоткрыв узкий, монгольского разреза глаз, покосился на них.

– Они еще думают… – усмехнулся, и вдруг шагнув к Асыркину, прихватил за ворот куртки, и со всего маха швырнул на снег, так, что тот отлетел метра на полтора в сторону, больно приземлившись на пятую точку. Второй парнишка аж присел, готовясь получить свою порцию тумаков.

– Я это… тут это… – затараторил поспешно. – Тут только на выходных, да праздниках, народу много, а на буднях вообще никого нет…

Глот посмотрел, как Картамыш месит поверженного остроносым ботинком.

– Да, ладно, Картамыш, забьешь ведь опять… – оттеснил его ненавязчиво, и высказался.– Ну, что могу сказать! Сейчас праздники новогодние, каникулы, народ подтянулся. Значит, надо будет покрутиться как-то, покумекать.

– А я вот смотрю, – Костик отдышавшись после подъема, рухнул в круг мешка, помахивая ногами. – Если тут палаточку поставить, шашлычок, да еще чего погорячей наливать – народ веселей пойдет…

Загудели одобрительно, оглядываясь.

– А помните раньше тут на озере каток был. Слышь, Глот, снег расчистить, и за денежку пускать… И дорогу от шоссе трактором почистить, что бы лесом можно было сюда подъехать!

Глот весело смотрел по сторонам, почесывая щетинистый подбородок.

– А чего, дело! Может вообще весь склон оборудовать? Вкладываемся? А?

– Кстати, пацаны, может, как раньше, соберемся здесь, погудим? – совсем оживляясь предложил Костик. – Заодно осмотримся. Решим за водочкой…

– Дело…

– Согласен!

– А, Леонид Аббатович, ты как?

Потревожили Картамыша, который остался равнодушным к общему оживлению. Что-то полоснуло в щелочке глаза, он отрицательно мотнул головой.

– Я чего сюда, собственно, приперся, Глот, – заговорил неторопливо, и было заметно, как Глот шагнул к нему, с подчеркнутым вниманием. – Ты же про Ухмина уже слышал?

– Это про мента нового? Который с Касимой перехлестнулся?

– Угу. Вот хотел просить тебя, узнать через брата, чего там у Белосельского в избушке делается. Может, какие нововведения произошли, а мы и не знаем. А то, чего-то, от души человек зажигает. Месяца два, как на должности, а лихо взялся… И, похоже, останавливаться не собирается. Есть вопрос, с чего такой смелый. Зарядил его кто? Узнай, а Глот…

– Ну да, слышал уже о нем, – кивнул тот.

– Да на слуху, на слуху, уже.

– Понял, узнаю, – и, Глот, глянул на часы. – Ну, чего, тогда закругляемся, а то надо успеть Юльку с тренировки забрать, – обернулся к парням. – Ну, а вы, бизнесмены новоиспеченные, с завтрашнего дня, будете работать на дядю. Расклад понятен?

У тех вопросов больше не возникло. Зашевелились, расходясь по машинам, и уже усаживаясь в салон, Глот, глянул на пирамиду санок у палатки, и выглянул из джипа.

– Вы, кстати, где эту всю байду храните? Здесь что ли?

– Да, домой ко мне отвозим… Мы, вот, трактор с прицепом ждем, договорились за бутылку, – объяснил Асыркин. – А то, если оставить, могут и растащить…

– Ишь ты… – оценили смекалку пареньков, посмеиваясь.

– И где храните?

– Да… – Асыркин, памятуя расправу, напряженно косил на Картамыша. – В сарае у мамки моей…

– Че у тебя за сарай такой, надо бы глянуть, чего там делается, небось, целый склад ворованного…

– Ну, чего, Глот, через лес решил рискнуть? Смотри, а то сам трактор ждать останешься! – весело прокричал Богдан.

– Да я на тебя надеюсь, Бадя, вытащишь, если что! – прокричал в ответ Глот.

Гулко и полно зарычал джип, включив габариты, и простужено откликнулся УАЗик. И машины, друг за другом, двинули в сторону леса, уверенно углубляясь в рыхлый снег. Оставленные у палатки мальчишки, дуя на окоченевшие пальцы, смотрел им вслед.