Читать книгу Четыре четверти круга. Часть I. Редакционное задание - Анна Сниткоева - Страница 9

В зале ресторана «Подкова», народу было мало. Группа мужчин беседовала за столом в углу, возле сцены с музыкальными инструментами, да семья из пяти человек с маленькими детьми, трапезничала в глубине зала.

Вера и Калиничев заняли самое уютное и удобное место – в эркере. Полукружие витринного окна, разворачивало панораму на заснеженную площадь, и часть улицы, где сосредоточился весь деловой мир Борска, обозначая себя многоголосьем вывесок – магазины, мастерские по ремонту, пошиву, парикмахерские, и даже банк и юридическая контора. Черные росчерки проводов резали небо, народ плотным потоком месил остатки снега на тротуаре, грузовик перекрыв проезд автобусу, разгружался у магазина, автобус сердито и настырно гудел клаксоном, а пронырливые машины объезжали их, брызгая из под колес коричневыми лужами, и над всей этой суетой, поднималась над крышами домов башня Борского вокзала.

Вера оглядывала залу, с куполообразным сводом потолка. Калиничев заметил ее взгляд.

– Как вам? На ваш искушенный вкус?

– А это ваш ресторан? – спросила она, разворачивая конус тканевой салфетки. Калиничев отрицательно мотнул головой.

– Брата моего…

– Ммм… Немного не дожали с интерьером, – не удержалась она от замечания. – Простовато, но вполне выдержано в этаком купеческом стиле, я бы еще персонал одела, что бы уж совсем аутентично получилось. Но вот эти стеклопакеты на окнах, ну совсем ни к месту…

– Правда? А мне кажется ничего, – простодушно откликнулся Калиничев, оглядываясь.

– Это же, наверное, какое-нибудь историческое здание?

– Очень историческое! Это целый ансамбль, первые каменные торговые дома в городе. Строил все тот же купец Белоглазов. Это здание подковой построено, потому и название такое…

– Да, да, я заметила… – кивала Вера.

Калиничев осмотрел забракованные Верой окна.

– Думаете некстати, да?… Но я не суюсь в братовы дела, это он с женой заправляет тут. А вот в гостинице ремонт и интерьер немцы делали, – похвастался. – Как вам номер? Люкс, между прочим…

– Ой, номер великолепный. Малиновый весь…

– Не мерзнете?

– Что вы! Тепло и все удобства. Вы меня прямо балуете… – Вера улыбалась. – Так значит и гостиница «Борось» ваша? – она тоже демонстрировала простодушие.

– Наша заводская.

– Только отсутствие интернета напрягает, и связь мобильная плохая…

– Да, это пока есть, – согласился Калиничев. – Но мы работаем поэтапно. Вы не видели, какая она была всего два года назад – с дырявым полом, тараканами, и коричневой водой из крана. Какой там интернет…

– Догадываюсь…

– Да. А мы ее капитально отремонтировали. Всю. Сделали одну из лучших гостиниц города! Уж постарались. А интернет… На будущий год приедете, и уже будет, – уверил он.

Официант принес поднос с приборами, и блюда с салатом. Калиничев торжественно развернул салфетку.

– Ну, рассказывайте, что вы делали? Как, вообще, вам наше царство государство?

Вера рассматривая содержимое тарелки.

– Нууу… Вы про холдинг? – она покачала головой. – Пока не спрашивайте, мне надо все уложить, структурировать, и потом я вам выдам. У меня уже идеи, как это все преподнести, и что с этим делать. Но, дайте время…

– Понял. Время засек… – Калиничев постучал пальцем по циферблату наручных часов. Посмеялись.

– А насчет самого города… – продолжала Вера. – Толком еще ничего не видела. Но то, что видно из окна гостиницы, очень даже красиво. И храм ваш, и берег реки, и беседка эта ваша очень романтичный вид имеет. Хочется там побывать…

– Э, осторожнее, – усмехнулся Калиничев. – Ни в коем случае одна к беседке не ходите! Найду вам сопровождающих, только тогда…

Вера заинтересовалась.

– А что так?

– А вдруг вас купеческая дочь на дно Бороси утащит… Слышали легенду?

– Да, мне Сергей уже поведал. Бедная девушка… Только ведь сейчас лед! – нашлась Вера.

Калиничев смотрел строго, сведя брови.

– А она в прорубь.

– Так, а я на реку не пойду!

– А через лес идти не испугаетесь?

Вера засмеялась.

– Ну, раз так, то тогда, конечно…

– Конечно! У нас на той стороне Бороси, на Маяках – самый криминогенный и неблагополучный район, – посерьезнел Калиничев. – Это когда-то, в середине девятнадцатого века, там была построена усадьба и фабрика братьев Белоглазовых, а между ними разбит парк, и вот беседка эта знаменитая, и даже каменная набережная была, с пристанью… Вот тогда это место процветало. Было одним из красивейших в Борске. Представьте – голубая река, по ней лодочки плавают, кораблики у пристани стоят, белая колоннада беседки на высоком мысу, и на воду смотрит красавица в белом платье!…

Лицо у Калиничева даже посветлело, Вера улыбалась. Он махнул рукой.

– Теперь все разрушено, заросло, пристань сожгли еще в революцию, а потом и местные доломали. Так, с тех пор, это место и пропадает. Фабрика, в конце-концов, к девяностым окончательно разорилась. Стоит теперь заброшенная за забором, как замок в Спящей красавице, и ее потихонечку местные разносят. Из усадьбы сделали отхожее место, бараки давно обветшали, около них стоять то опасно, а там еще люди живут. И парк теперь и не парк вовсе, а дремучий лес. Так что наши Маяки – проблемный район.

– Жалко! – посочувствовала Вера. – Ну ладно, туда одна не пойду. А где же можно гулять?

– Да полно мест, покажем! – оживился Калиничев. – Сопровождающего только найдем. Как вам вообще Борск?

Вера ответила не сразу.

– Вы знаете, Юрий Анатольевич, в отличие от многих провинциальных русских городов, в которых я бывала, ваш Борск, конечно, очень сильно выделяется и в лучшую сторону.

Калиничев не смог сдержать насмешливую улыбку.

– И это чем? Вы же ничего толком не видели.

– Нууу… всегда же заметно, если люди в своем городе что-то делают.

– Люди… – усмехнувшись, покачал головой Калиничев. – Это пока только отдельные личности, что-то делают.

– А мэр ваш, нынешний что-то делает? Или совсем ничего? Какие у него шансы?

Калиничев посмотрел в окно.

– Нищеброд, наш нынешний мэр, – цокнул он. – Его от коммунистов выбирали, ничего кроме лозунгов от него не дождались. К сожалению, нынешняя администрация все решает политические вопросы, им не до хозяйства. Мы все для него – буржуи, понимаешь, которые хотят на народе навариться. А то, что в городе все делается руками местных предпринимателей – он как бы ни видит. Все на благотворительности. И реставрация, и асфальт, и строительство, и даже Храм восстанавливали, я, Дондер, Хургаев, да Ткачи. Мы когда объединились в сообщество предпринимателей Борска, пришли к Емельянову, мэру, и говорим, – вот так и так, такие-то решения, вот смета, платим мы. Он – ага, и рад, что все за него решили, и ему не надо тратиться, подписал. Сделали. Один плюс от него – откатов не требует… А вот что бы самому разработать стратегию, что-то предложить инвесторам – нет. Только умеет выпрашивать у федералов подачки, и сидит, потом на попе ровно, и их ждет. Команды у него никакой, все – кто в лес, кто по дрова. Полный бардак, и воруууююют…

– Вы знаете аналитики и в том числе в нашем издании, выдвигали такой тезис – если бизнесу приходится вкладываться в городскую среду, это означает, что у властей отсутствует адекватное предложение, – сказала Вера.

– Конечно! О чем и речь! – воскликнул Калиничев. – Поэтому я и хочу идти в мэры! Я просто четко себе представляю, что нужно делать…

– А как вы думаете, какие у вас шансы?

Веру перебили. Принесли керамические горшочки аппетитно пахнущие, густо усыпанные поструганной зеленью и увенчанные в оранжевой гуще кружком белой сметаны.

– Солянка! – торжественно представил Калиничев.

Выглядело аппетитно, Вера повела тонкими ноздрями.

– Их фирменная! – гордясь, сообщил он. – После этой солянки есть не хочется до следующего утра. Ну, невозможно вкусно…

Вера недоверчиво вскинула на Калиничева глаза.

– Что так смотрите? Неужели на диете? Придется завязать с этим делом, – смеялся он. – Мы здесь людей кормим. Сюда приходят кушать. Ну, а по выходным и поплясать, и попеть… Это там, у вас, в Москве, ресторан – как статус. Интерьеры, атмосфера, иностранная кухня. А у нас в провинции народ так не искушен. В России вообще нет гастрономической культуры, как во Франции например, или Италии, когда прием пищи это традиция, ритуал. У нас просто, сходит человек с поезда и хочет – жрать, простите, Верочка мой французский, (Вера хохотнула, закинув голову), и вот, он идет сюда и просто ест, много и вкусно.

Вера улыбалась.

– Обязательно попробуйте их расстегаи с мясом, или грибами. Я очень их люблю с их квашеной капустой. Ммм, объедение! У них этих квашеных капуст несколько видов, какие-то с клюквой, яблоками, сахаром, без сахара и даже с черствым хлебом, еще черт знает с чем. … Так что Верочка, придется вам про диеты пока забыть.

Вера смеялась.

Калиничев взялся за ножку бокала. Вино уже было разлито официантом.

– Ну, Вера Юрьевна, давайте выпьем за наше деловое свидание…

– Обязательно, – Вера тоже взялась за бокал.

– За плодотворную совместную и, надеюсь, продолжительную деятельность, – взгляд Калиничева потеплел. – Я очень рад нашему знакомству, и рассчитываю на долгосрочную перспективу. Так что быстро отвязаться у вас не получиться.

Вера улыбалась, а он смотрел на нее ласково. Чокнулись, звякнув бокалами, и Вера на просвет увидела отпечатки пальцев на вытянутом стекле.

– Ну, так все-таки, Юрий Анатольевич, – едва пригубив, отставила бокал Вера. – Как вы оцениваете свои шансы на выборах?

Калиничев кивнул, проглатывая, и подняв палец, мол, минуточку, постучал вилкой, по ножке бокала привлекая внимание персонала.

– Милена! – Позвал он, и продолжил, глядя в окно. – А свои шансы я оцениваю очень хорошо. Меня здесь каждая собака знает. И все что я делаю, и как – тоже все видят и знают. А главное, что я сам знаю, что надо сделать и как, что бы все в нашем городе наладилось.

Подошла излишне взволнованная, молодая пышнотелая женщина, в белой блузе и черной юбке, что причисляло ее к персоналу ресторана.

– Да, Юрий Анатольевич, – покрываясь нервным румянцем, склонилась она над Калиничевым.

Вера невольно задержала взгляд на ее обширной груди, на которой расходились петельки застегнутых пуговиц блузы, что, видимо, притягивало взгляды всех, и Вера заметила, как Калиничев, заговорив, тоже совершенно непроизвольно нырнул в эту лунку глазами.

– Замените, пожалуйста, нашей гостье посуду, – указал он на Верен бокал.

– А что такое? – испугалась та, искренне желая разобраться, но зыркнув на Калиничева, тут же умолкла, взяла бокал, и исчезла с ним за перегородкой.

– А у вас есть люди, которые помогут вам донести это все до электората? – продолжила Вера.

– Донести это все до электората, мне помогают реальные дела. А люди… Люди будут, – ответил Калиничев. – Вот вас хочу привлечь. Меня смущает информационный голод, информационный вакуум в котором мы находимся. Вот и вчерашняя Открытая приемная это показала, не хватает вокруг нас информации. О нас мало кто знает. И мы мало знаем о других. Мы ищем друг друга, но пока не находим в этом вакууме. И нужно создавать какую-то информационную структуру, может быть в формах интервью, цикла обзорных статей. Что бы шире представить нашу деятельность, и привлечь потенциальных…

– Это сделаем, это все понятно, – перебила Вера, активно кивая. – А я все таки, спрашиваю сейчас про другое, я имею в виду, специалистов, профессионалов, которые разработают и будут вести вашу предвыборную кампанию. То есть предвыборный штаб. Та же пресса, полиграфия, исследования, аналитика. Вы, я так понимаю, не проводили таких серьезных социологических опросов? Какие настроения в городе?

– А зачем? Я и так все знаю. Я ж половину жителей, чуть не лично знаю. Могу вот так вот остановиться посреди улицы, выйти из машины, сказать там… здорово, Иваныч, ну что у тебя? Или какая-нибудь Марья Ивановна, или какая-нибудь мамашка с дитем.

– То есть вы уверены в своих шансах на выборах?… Спасибо, – кивнула Вера Мелене, заменившей ее бокал.

– Скорее да. Решение баллотироваться, оно же не из моего личного каприза родилось. Так ситуация назрела, так обстоятельства сложились, меня, я бы даже сказал, к этому толкали.

Калиничев энергично жевал, и смотрел на Веру, догадываясь.

– Вы кого-то мне хотите предложить?

Вера улыбнулась, и подняла на него свои большие глаза. Здесь в Борске она макияжем не пользовалась, и сейчас, только чуть подвела тушью свои стрельчатые ресницы, что сразу выделило на бледном, с тонкими чертами лице, всю выразительность ее светло-серых глаз, что делало ее трогательной и милой.

– Да, – кивнула она, и обворожительно улыбнулась. – Могу вас свести с очень презентабельным пиар агентством, которое как раз специализируется на таких кампаниях.

– Москвичи?

– Да. Полный цикл – от разработки до внедрения. СМИ, телевидение, полиграфия. А так же маркетинговые исследования и аналитика. «Агентство паблик релейшен, полного цикла и интеграции Издательского Дома Чагиных».

И Вера тут же достала из сумочки, заранее приготовленный, глянцевый буклет. Калиничев его взял, с интересом развернул сложенную книжечку, стильно, несмотря на простоту дизайна, сделанную, щурясь на мелкий текст.

– Это их презентационный буклет, там описано все, и соответственно есть координаты, – пояснила Вера.

– Очень интересно. Ознакомлюсь, – и, повертев со всех сторон, отложил буклет на стол, себе под локоть. Выполнив свою миссию с засланецем, Вера, повеселела, вытерла салфеткой уголок губ.

– Кстати, чем окончились переговоры с Лобановым? – спросила, оживляясь.

Калиничев кивал.

– Интересный парень. Он умудрился своими разработками Виктора Ивановича удивить, а удивить Белова, я вам скажу, это надо уметь.

– Так вы заинтересовались?

– Мы всем интересуемся, из чего может выйти толк.

– То есть вы будете с ним работать?

– Будем! – снова кивнул Калиничев, и улыбнулся хитро. – Что, понравился?

– Кто?

– Лобанов.

Вера хихикнула.

– Ой, да бросьте вы… – и сложила приборы на тарелке.

У Калиничива завибрировал пейджер, он извинился, читая сообщение близоруко щурясь, и позвал Мелену. Ему принесли трубку городского телефона, и он сказал Вере.

– Верочка, давайте пока по кофейку?…

И дал знак рукой Мелене.

– Вам заварное? – услужливо спросила та.

Вера прикусила губу.

– Латте, – сказала негромко.

У Милены нервно вспыхнули щеки, и она отошла.

– Ох, ох, Илья Андреич, ну и жук ты, ну и жук. Достал все таки. Аж в субботу, достал. Ну, хорошо, ну раз разыскал, то давай тогда встретимся… – невольно слушала Вера, что говорил Калиничев, а он делал ей знаки рукой, мол, извините, сейчас договорю только.

Вера развлекалась наблюдением за кружком официантов, топтавшихся в конце зала, и позыркивающих в их сторону, видимо совещаясь – убирать уже посуду, или нет. Пышная Милена сверкая румянцем, торопливо подошла к ним, и видимо этот вопрос решила. Один из официантов, пошел было к их столику, но забыл поднос, и вернулся за ним.