Читать книгу Несущие Свет - Анна Таури - Страница 8

Глушь Далекая – это и правда как корабль назовешь, так он и… В общем, сначала пришлось встать в четыре утра, потом трястись в душной электричке до обеда, после – шесть часов тащиться провинциально-неспешным автобусом, и на десерт брести 10 км пешком через лес в сумерках…

Хорошо хоть, с автобуса меня встретил колоритно-подвыпивший дедок, обладающий местной достопримечательностью – велосипедом, который, поскрипывая несмазанной цепью и петляя погнутыми колесами, честно тащил мои сумки.

Но природа… Словно за этот бесконечный день пути я вернулась на триста лет назад. Интересно, у них хоть электричество есть? О газе и теплой воде я уж, так и быть, заикаться не стану.

Деревня оказалась милая: белые домики с соломенными крышами, приютились у реки, окруженные лесом. И тишинаааа… Хоть кричи – только птицы поют да кузнечики пиликают. Ни души, ни машины.

Бабуль у меня оказалось тут аж две! Где же вы были все мое несчастное детство, пока я прозябала в санаториях и пионерских лагерях?

Мою родную бабушку звали Мотя. И еще была бабушка Одарка – ее сестра, которая, выходит, приходилась мне бабушкой двоюродной. Они выглядели очень старыми, да что там, древними. Сухими, как гербарий.

Я все не могла поверить что в этом же мире, в этом же времени живут люди вот так – вне суеты мирской, вне цивилизаций, мобильников, будто в другой реальности.

Не успела я явиться на порог, как меня чуть не сбили с ног. Вокруг меня носились, причитали, охали. Меня усадили за стол, уставленный как для целой свадьбы. Как ни пыталась я бабулям объяснить, что мяса-то не ем, так же, как сала и рыбы – все было безуспешно, только хоровой вопль на высшей ноте:

– Ооой, боооженькиииииии. Як же ты жывэш, дытыно? А ну йиж давай, а то ты больна чи шо?

В общем, к трем часам ночи после четвертой бутыли самогона они решили пойти за врачом, «а то ця внучэнька – то страх божый, худэннэ шо йе-ё и не йисть ничого». Еле отговорила, удалось удачно перевести тему на моих папу с мамой, да выпросить фото сестренки, которая, как оказалось, вот только-только уехала, что было крайне прискорбно.

Узнала заодно и прочие слезливые подробности мыльной драмы, развернувшейся вокруг моего рождения. А потом я уснула, напрочь вырубилась, сломленная бесконечным душным днем дороги и невероятным количеством старательно затолканных в меня яств за ужином-пиром.