Читать книгу Шоколадный папа - Анна Йоргенсдоттер - Страница 17

Андреа и Каспер сидят, облокотившись на белые спинки решетчатых шезлонгов. В воздухе – песчинки, из-за которых мир становится нечетким, хотя небо за ними, должно быть, совсем голубое. Они сидят у моря. На Каспере летняя рубашка в голубую полоску, рукава закатаны, пуговицы расстегнуты: видно, как покраснела кожа. Море большое и спокойное. Темно-коричневый официант с улыбкой подает новобрачным украшенные зонтиками коктейли, один за другим. Розовый, красный, прозрачный, голубой. С фруктами и без.

– Вот это жизнь! – Радость Каспера светит ей, как мерцающая звезда, и она берет его теплую руку, переплетая пальцы со своими.

– Я люблю тебя, – говорит она. Невероятно теплый ветер в лицо.

– Подумать только, – произносит он, и в лице у него ничего не подергивается, – подумать только, что мы наконец вместе.

Она пробует это слово на вкус – «наконец». Вечное, прекрасное, оно смешивается с коктейлями, и вот Андреа уже почти готова взлететь.

Андреа в платье из батика, стиль ампир: узкий лиф и невероятно широкая юбка. Руки на груди, в руках – большое мороженое со взбитыми сливками и коктейль. У Каспера такое же мороженое с ягодами и тоже коктейль. У него обгорели нос и лоб, желтые волосы собраны в хвост.

Он знает, что нельзя говорить, как ему приятно видеть, что она ест, но Андреа читает это в его взгляде. Они пьют за будущее, за любовь, и она чувствует себя… целой. Она видит себя в будущем: в еще более широком платье, может быть, яркой расцветки, и – подумать только! – она может весить девяносто килограммов, а то и больше, ей все нипочем! Стоять в мастерской, освещенной солнцем, и писать яркие картины: быть счастливой с Каспером. Несмотря ни на что и при любых обстоятельствах. Прекрасная картина – и она описывает ее Касперу.

– Ты же знаешь, что меня не интересует, сколько ты весишь, для меня ты всегда лучшая, самая красивая.

Они слегка пьяны, и, глядя на Каспера, на его красный нос, Андреа знает: с ним она уверена в будущем. Даже если они будут глотать свои таблетки в приступах панического страха, они всю жизнь будут рядом, будут поддерживать друг друга.

Андреа хочет вернуться в номер. Она устала и не хочет больше пить. Руки и бедра горят от солнца.

– А я побуду здесь еще немного, – говорит Каспер и остается сидеть в баре отеля с каким-то моряком – в шрамах и вечно под мухой. В первый день они деликатно отвернулись, когда он пролил на себя пиво и упал на стол, за которым сидели чартерные дамы. «Бродяга, – сказал бармен, – много потерял, ничего не нашел. Трагическая фигура».

Андреа на жесткой двуспальной гостиничной кровати, ждет в свежем белье. Перед глазами – любовная сцена. Это же все-таки свадебное путешествие, а в первую брачную ночь ничего не было. Так что Андреа свернулась клубочком в ожидании, в желании, в самом красивом белье. Пока ждешь, может произойти все что угодно. Можно почти сойти с ума. Другие сцены приходят на смену любовной, заслоняют прекрасное, крадут истинное, превращают в ложь. Вот Андреа ясно видит, как к Касперу в баре отеля приближается женщина. Туристка. Итальянка? Как она шепчет ему на ухо, покусывает мочку уха, шею. Слышится хриплый хохот потрепанного бродяги: «Yo u only live once»[15]. Каспер восхищается моряком, хочет быть как он. Свободным и вечно в поисках новых приключений. Никаких границ, никаких нудных речей. Вместо того брачного плена.

Задорный смех моряка и еще кружка пива. Женщина в прозрачной блузе – разумеется, искушенная завсегдатайка баров. Андреа видит, как Каспер уже не краснеет, а игриво улыбается, довольный и беспечный, у него совсем чужое лицо. Притяжение, возбуждение, еще пиво и еще.

Гостиничный номер сжимается, становится все меньше, Андреа пытается пошевелиться, но не может. Она лишь слышит, как рука Каспера обнимает чужие бедра, как жаждет мятежа. Стены склоняются к Андреа, кровать толкает ее вверх. Это не она встает с постели, одевается, подходит к двери и покидает номер, не она проходит мимо стойки администратора, мимо комнат, бассейна, портье. Не Андреа останавливается в баре, упираясь руками в бока, расставив ноги. Сельма в погоне за Подкаблучником – и вот она стоит, жалкая, за спиной у Фридольфа[16]. Он оборачивается, но это не Фридольф, а улыбающийся Каспер.

– Андреа, что…

И конечно, вовсе не Андреа кричит:

– Почему ты не идешь ко мне? Чем ты занимаешься? Как ты можешь так поступать?!

Стоит ли говорить, что ночь любви не состоялась?

На следующий день они, утомленные ссорами, обещают друг другу постараться больше не делать ошибок. Под чартерным солнцем внутри нового дня. Пьют маленькими глотками «Снежок» и «Вечерний закат». Андреа снова красива, а Каспер снова счастлив.

Они же любят друг друга! Любят. Вы слышали? ОНИ ЛЮБЯТ ДРУГ ДРУГА!

Андреа быстро делает глоток за глотком, чтобы тело поскорее отправилось в новый полет.

Хотя это уже называется не «делать глоток за глотком», а «хлебать». Каспер откидывается назад, ловит ресницами лучи, смеется. Андреа кладет на стол руку, чтобы он взял ее в свою, но Каспер не видит, ослепленный солнцем.