Читать книгу Цвет алый - Антология, Питер Хёг - Страница 16

Анекдоты про Гримуарову-Штиглиц

Дорогой читатель, мы считаем необходимым рассказать о нашей доброй приятельнице, причем весьма необычным способом. Зовут ее Надежда Людвиговна Гримуарова-Штиглиц. В юности она мечтала стать филологом, но судьба рассудила иначе: Гримуарова-Штиглиц работает судебно-медицинским экспертом. Наше произведение дает ей уникальную возможность прожить еще одну жизнь.

Мечта Надежды Людвиговны сбудется! Она превратится в филолога высочайшего класса и станет лучшей в искусстве создания изящной литературной мистификации. Что поделать, дорогой читатель, если создать изящную литературную мистификацию больше некому, кроме умной и очаровательной женщины, которой приходится каждый рабочий день от звонка до звонка препарировать трупы.

Абсолютно убеждены, что такая культурная героиня, как Гримуарова-Штиглиц из этих анекдотов, необходима во все времена, а особенно в наши, когда для русской литературы настали темные века.

Авторы выражают глубокую благодарность Ивану Петровичу Белкину, без дружеского содействия которого создание этого произведения было бы невозможным.

Студенты обожали Гримуарову и русскую литературу. Приходит как-то к ней на экзамен арабский студент, сын нефтяного магната, и говорит:

– Поедем со мной, Шахерезада, будешь мне одному про русскую литературу сказки рассказывать.

– Ладно, но учтите, что первая сказка будет про бедуина Дантеса, который убил шейха Пушкина за Шахерезаду.

– Вах! А можно, чтобы в первой сказке шейх Пушкин убил бедуина Дантеса?

– Увы. Иншалла.

Так и не поехала.

* * *

Гримуарова ведет семинар по современной русской литературе:

– Современные русские писатели делятся на два типа. Да вы и сами знаете! Кто скажет, как называется литератор, который не может не писать, но не способен создать ничего стоящего?

– Графоман! – закричали студенты.

– Верно. А как называется литератор, который может создать хороший текст, но не хочет?

– Сволочь он, – донеслось из аудитории.

Гримуарова:

– Лев Толстой бы не согласился. Всем сказал: «Если можешь не писать, не пиши», – а сам… Но лично мне больше нравится высказывание другого классика: «Писал бы лучше, жил бы дольше».

* * *

В молодые годы Гримуарову-Штиглиц часто посылали на прием к высокому начальству подписывать важные бумаги. Высокое начальство любило ее и постоянно предлагало вступить в опасные связи. На это Гримуарова-Штиглиц всегда отвечала:

– С удовольствием, если вы читали Шодерло де Лакло в подлиннике.

Высокое начальство разочарованно разводило руками. Этим дело и заканчивалось. Но однажды попался умный начальник, который спросил:

– А вы-то сами читали?

Его фамилия была Гримуаров.

* * *

Позвали как-то раз Гримуарову в жюри одного литературного конкурса и строго-настрого предупредили, что победить должно произведение автора под номером три, а остальные можно даже не читать.

Наступил финал конкурса, пришла вся литературная и другая общественность. Выступают члены жюри и называют имя победителя. Дошла очередь до Гримуаровой:

– Все произведения гениальные, но по воле Ремарка победил автор под номером три.

В зале шум и крики:

– При чем здесь Ремарк? Какая такая ремарка?! Давайте уже водку пить!

– Вчера перед сном я прочитала все произведения конкурсантов, а еще «Три товарища» Ремарка, – призналась Гримуарова и замолчала.

– И что дальше? – разволновалась публика. – Не тяните, водка стынет!

– И сразу начала водку пить! – снова призналась Гримуарова.

Все обрадовались, стали обниматься, целоваться, фотографироваться, а главное – водку пить за победителя и за Ремарка.

* * *

По университету ходила легенда, что дома у Гримуаровой в нижнем ящике письменного стола лежит настоящий средневековый гримуар. Рассказывали, что достался ей сей манускрипт от потомков особы, близкой к Федору Сологубу. Те счастливчики, которым Надежда Людвиговна давала полистать волшебную книгу, клялись, что таких страшных заклинаний не читали никогда. Все эти слухи изрядно надоели Гримуарову.

– Надежда, перестань позорить фамилию. Показывай, что за чертовщина у тебя в нижнем ящике письменного стола!

Надежда Людвиговна покорно протянула мужу рукопись. На первой странице было написано «Гримуар. Посвящается Гримуарову».

– Что это?!

– Мои любовные стихи, посвященные тебе.

– Но почему они такие страшные?

– Ты в зеркало-то на себя посмотри! К тому же, мне надо было почувствовать, что такое настоящая литературная мистификация. Пригодится для будущей книги.

– Знаешь, Надежда, давай спать в разных комнатах. Я – с телевизором, а ты – с мистификацией, – обиделся Гримуаров.

* * *

У Гримуаровой подозрительно часто стала ломаться клавиатура. Гримуаров приходит с работы, а Гримуарова из клавиатуры что-то вытряхивает. Думал, крошки, а оказалось – слезы! Пришлось ему в очередной раз покупать жене клавиатуру.

– Ты же знаешь, какая я сентиментальная, – оправдывалась Гримуарова.

– Лучше бы завела себе любовника, чем плакать по пустякам, – опять неудачно пошутил Гримуаров.

– Я никогда не предам тебя духовно, – опять заплакала Гримуарова.

Никогда еще Штиглиц не был так близок к провалу.

* * *

Гримуарова никогда не видела своего первого мужа таким веселым, как в день их развода.

«Хоть бы для виду расстроился», – подумала обиженная Гримуарова, уходя к Штиглицу.

«Не дождешься! – подумал Гримуаров. – В моей жизни было два светлых дня. Первый – когда в детском доме какие-то безумцы дали мне фамилию Гримуаров. И второй – сегодняшний. Ура! Больше никто не будет заставлять меня читать Шодерло де Лакло в подлиннике! Да, Штиглиц, никогда еще ты не был так близок к провалу!»

* * *

Штиглиц тайком от Надежды Людвиговны ходил к Гримуарову играть в шахматы и жаловаться на жену.

Узнала об этом Надежда Людвиговна и спросила:

– И кто у вас обычно выигрывает?

– Гримуаров всегда ставит мне мат. Вся надежда только на китайскую ничью! – признался Штиглиц.

– Не переживай, скоро мы устроим ему пат, женив на какой-нибудь из моих подруг. Есть у меня одна на примете – вылитая Скарлетт О’Хара.

Никогда еще Гримуаров не был так близок к провалу!

* * *

Гримуаров оказался любимцем богов и чудом спасся от Скарлетт О’Хары. И Штиглицу пришлось в очередной раз покупать жене клавиатуру.

– Почему ты плачешь? – спросил Штиглиц.

– Я пишу книгу про вас с Гримуаровым.

– Как решила назвать?

– «Два любимых мужа – как последний аргумент творца перед вечностью»!

«Да, Гримуаров, никогда еще ты не был так близок к провалу», – подумал Штиглиц.

* * *

Книга Гримуаровой «Два любимых мужа – как последний аргумент творца перед вечностью» вызвала огромный резонанс, но на презентацию Надежда Людвиговна не пошла. Когда Штиглиц вернулся домой, жена плакала и отделяла зерна кофе от фасоли.

– Что же ты, Надюша, не пошла с нами? Так весело было, артисты выступали!

Гримурова как закричит:

– Сколько вы заплатили наборщику?!

На обложке книги оказалось написано: «Гримуаров и Штиглиц. Два любимых мужа – как последний аргумент творца перед вечностью».

Никогда еще Гримуарова не была так близка к провалу!

* * *

Гримуарова перенесла тяжелую операцию и впала в кому. С горя Гримуров и Штиглиц три дня гуляли с цыганами. Но когда Надежда Людвиговна пришла в себя, она увидела у своей кровати Гримуарова и Штиглица.