Читать книгу Дожди над рекой. В тумане / Кансер / Танцующие на крышах - Антон Пайкес - Страница 3

В школе я не был хорошим учеником. Мне было глубоко наплевать на оценки. Даже не могу сказать, чем я тогда жил. Просто как-то существовал. Когда мне купили первый компьютер, я понял, что моя жизнь напоминает демо-версию какой-то программы. Используешь пару возможностей, а лезешь глубже – ну уж нет, сначала заплати за полную версию. Платить было нечем.

Я увлекался самыми разными вещами, находил себе хобби, секции, планировал жизнь, даже составлял расписание, но никогда ничего не доводил до конца. Мой энтузиазм иссякал, едва я приступал непосредственно к какому-то занятию. Со временем мне это надоело, и я просто перестал строить планы. Плыл по течению, и, как это обычно бывает, оказался в болоте, смрадном и мёртвом. Жизнь быстро теряла смысл. К старшим классам я совершенно не различал дни: они летели слишком быстро и ничем друг от друга не отличались. В институте дела шли не лучше. Но потом я познакомился с Леной, милой, но немного странной девушкой, снимающей квартиру неподалёку от моего скромного жилища. Когда мы перешли на ты, она мне сказала:

– Давай дружить. Только, чур, никакой любви.

И я согласился. Два раза в неделю, по определённым дням и в строго обозначенное время мы стали встречаться в кафе на углу, пить горячий шоколад и мечтать о всякой ерунде. Пару раз в месяц спали вместе в её полуторной кровати. Вот уж кто был для меня воплощением сексуальности, так это она: у неё была на удивление узкая талия, большая грудь, прекрасные каштановые волосы, норовящие влезть в рот в самый ответственный момент. Но и как собеседник Лена меня совершеннейшим образом устраивала. Мы могли часами развлекаться разговорами о всяких глупостях, я даже снова начинал строить какие-то планы, и, благодаря настойчивости моей подруги, один из них всё-таки был воплощён в жизнь – я пошёл на курсы английского, что хотел сделать уже многие годы. Лена тоже рассказывала много, мечтала с удовольствием, говоря о своей будущей семье, о том, что у неё будет два ребёнка, большая квартира и что-то там ещё – не помню. При этом она никогда ничего не загадывала, и мечтала лишь потому, что человеку это свойственно.

Моя обычная неделя теперь выглядела так: пять дней я работал – сидел в офисе и отвечал за бухгалтерские документы. К огромному своему стыду, от нечего делать даже стал собирать пасьянсы – чтобы не рехнуться. По вторникам и пятницам мы встречались с Леной в кафе, в пятницу засиживались допоздна, из-за чего ей приходилось вызывать своего жениха. Он встречал её возле другого кафе за два квартала отсюда. Там она «ужинала с подругой», которой никогда не существовало. Однажды, повалив меня на свою вечно криво заправленную кровать, Лена игриво спросила, не ревную ли я её, но я лишь отрицательно покачал головой. Больше мы эту тему не поднимали.

Лена жила одна, с женихом встречалась только на его территории, так что, как она говорила, её квартира знала только одного мужчину – меня. Пожалуй, этот факт мне импонировал. Лена очень плохо спала и каждое утро замазывала синяки под глазами, так что, в каком-то смысле, секс со мной был для неё терапией: почему-то в эти ночи она вырубалась сразу после душа, и ничто на свете не могло её разбудить. Остальные дни недели она мучилась, и я понятия не имею, почему именно я, а не её жених, помогал ей справиться с недугом. Лена обожала ходить к психотерапевту; каждый раз он внимательно выслушивал её, задавал вопросы и приносил ей чаю, когда она утыкалась в подушку и бесшумно плакала.

С Леной всегда было очень приятно просыпаться. Я открывал глаза и долго исследовал трещинки на потолке. О, это были совершенно необычные линии и разветвления. Мне всегда казалось, что они каждый раз меняли направление, а потому изучать их было одно удовольствие. Квартира Лены была живой, как и она сама, и только здесь я ощущал это загадочное биение жизни в каждом предмете, в каждом квадратном сантиметре пола, стен, потолка. Краем глаза я видел, как Лена хитро приоткрывала глаза, смотрела на меня так, словно задумала какую-то гадость, ухмылялась и, изображая сонную неосознанность, поворачивалась на бок. Она, наверное, думала, что я не замечаю этих её движений и приготовлений. Через какое-то время, смотря на часы, она начинала отсчитывать секунды. Сначала тихо, шёпотом, потом всё громче и громче. На шестидесятой секунде она подбрасывала одеяло, выпрыгивала из кровати и по холодному полу босиком бежала в ванную. Раздавался плеск воды, а потом она начинала что-нибудь напевать. Песни и душ были для неё единым целым, поэтому раз в две недели я плёлся заваривать кофе под какую-нибудь всеми забытую песенку группы Aqua. В общем, наши отношения были довольно забавны, и никому не доставляли негативных эмоций.

Но судьба имеет странное обыкновение звонить по телефону.

Где-то неделю назад Лена позвонила мне на домашний и попросила приехать. Я, конечно, удивился. Во-первых, оказалось, что она знает мой номер, а во-вторых, такое отступление от правил означало, что случилось что-то серьёзное. Честно говоря, это было так неожиданно, что я надел куртку, сел в машину и нажал на газ. Только преодолев разделяющие нас кварталы, я понял, что спокойно мог бы пройти пешком. Был тёплый воскресный вечер, час назад я купил две бутылки пива и собирался усесться с прекрасно иллюстрированной книгой Гёте в своё мягкое кресло с деревянными ручками, предварительно наделав бутербродов, но это великолепие в один момент осиротело, я всё бросил. Успокаивало меня одно: я знал – если что, Лена сделала бы то же самое.

– Сядь и слушай, – сказала она, когда я вошёл и снял ботинки.

Я покорно сел на маленький стул и уставился на неё. Моя подруга долго кусала губу, бегая по комнате, как маленькая лошадка в детской юле, потом всё-таки села на край кровати. Её взгляд остановился на мне.

– Мне уже неделю названивает какой-то тип. У него неприятный, козлиный голос. Каждый раз он спрашивает одно и то же: знаю ли я, когда умру. Я пробовала отвечать ему, посылать его, просить, умолять. В конце концов, я даже разрыдалась в трубку. Через шесть дней он меня просто достал, ты же понимаешь.

Я кивнул.

– Так вот. После моих излияний он просто молчит, а потом сообщает мне, что умру я во вторник с утра. И кидает трубку. Скажи, что это значит?

Я молчал. А что я мог сказать? Лена снова ухватила губу своими ровными зубками и задрожала.

– Что мне делать? – спросила она.

– Может, прикалывается кто-то? – неуверенно проговорил я. – У тебя нет никаких недоброжелателей?

– Откуда? – Лена усмехнулась, а может, просто громко выдохнула. – Да и глупо это как-то.

– Ну, ты знаешь, глупостей в мире много. Мне как-то одноклассники звонили, делали вид, что продавцы секс-шопа. Спрашивали, могу ли я сейчас встретить курьера, который привёз заказанный мной комплект фаллоимитаторов. Причём примерно то же самое они спрашивали и у моих родителей.

– Дурак! – Лена улыбнулась. – Дурацкая история.

– Может быть, – быстро согласился я. – Но мораль, кажется, на лицо: фаллоимитаторы мне так и не привезли.

Лена рассмеялась.

– Ты меня не успокоил, но хотя бы насмешил. Будешь какао?

– Только если ты пожертвуешь мне немного молока.

– Ещё чего! Будешь пить на воде. Как в детстве.

Она убежала на кухню, и вскоре принесла две чашки, над которыми вился густой белый пар. Естественно, какао было на молоке.

Мы выпили по две чашки, во мгновение ока запихнули в себя по какому-то ужасно сладкому пирожному, которые Лена просто обожала (обязательно с кремовой розочкой и несколькими слоями теста), а потом занялись сексом. В ту ночь Лена была просто великолепна. То есть, она итак обычно хорошо умела меня направить, уверенно играла со мной, доводя до края, а потом выжидая время, чтобы пламя во мне немного поутихло. Но на этот раз она просто творила чудеса: её тело выгибалось под невероятными углами, и даже самая малая складочка кожи возбуждала, сворачивая моё воображение в гордиев узел. Когда она кончала, она откидывала голову назад, её волосы разлетались во все стороны, но неизменно складывались в причёску, как в рекламе шампуня, а грудь яростно вздымалась, словно пытаясь вывернуть наизнанку узкие плечи. Кажется, это повторялось два или даже три раза. В конце концов, Лена просто завалилась на бок и прижалась ко мне. Но против обыкновения не заснула.

– Я, наверное, скоро выйду замуж, – сказала она.

– Значит, расстаёмся?

– Ну уж нет! Просто теперь я буду приезжать к тебе.

– О боже! – Я отвечал медленно, борясь с чудовищным стуком в ушах. – Это ж мне теперь придётся убираться!

– Ах, ты… – пробормотала она. – Значит, секс со мной настолько плох, что не стоит таких жертв?

– Я этого не говорил, – запротестовал я.

– Скажи, что ты будешь делать, если я умру? – вдруг спросила она.

– Ну, для начала напьюсь.

– Дурак. А на похороны придёшь?

– Знаешь, наверное, нет. Тебе уже будет всё равно, а тревожить твою родню и твоего жениха мне не хочется.

– М… Что ж, верное решение. – Она устроилась поудобней и высунула из-под одеяла ногу. Я молчал. Лена чему-то улыбалась в ночи, её тело медленно холодело, жар, охватывавший нас ещё десять минут назад, проходил, организм, кажется, справился со стрессом и заканчивал уборку в разбуженном ураганом доме. Но вдруг Лена вцепилась в меня, вонзив ногти под кожу с такой силой, что я невольно вскрикнул.

– Держи меня! – Её голос был испуганным. – Я как будто улетаю куда-то! Как будто кто-то пытается меня утащить!

Я крепче обхватил её за талию, её руки вдруг расслабились, и она моментально уснула.

Во вторник Лена не пришла в кафе. Я прождал её двадцать минут, но она так и не появилась, а между тем она никогда не опаздывала. Просто не имела этой дурацкой женской привычки. Я выпил обе чашки горячего шоколада, свою и её, и пошёл домой. С тех пор, как мы стали встречаться здесь, мы свято чтили эту обязанность: тот, кто приходит первым, заказывает шоколад заранее, просит официанта принести пепельницу, осматривает окрестности и придумывает тему для разговора. Хоть больной, хоть с переломом, хоть пьяный, хоть спящий, я обязательно приходил, и она приходила тоже. Помешать этому могло только очень важное и неожиданное событие, которого ещё не случалось никогда, и я решил, что это как-то связано с её предстоящей свадьбой. По правде говоря, я уже и забыл про те предсказания, которые Лена получала по телефону. Просто не придал им значения.

А в девять вечера из выпуска новостей я узнал, что Лены больше нет. Она попала в аварию недалеко от нашего места встречи. Если бы я пошёл другой дорогой, то, наверное, увидел бы её смятую машину. Журналист радостно показывал разбитое лобовое стекло, гармошку передней части автомобиля, капельки крови на осколках, а я думал только о том, что эта кровь принадлежала той сумасбродке, которая два дня назад, задыхаясь, стонала мне в ухо какие-то милые, и как всегда, глуповатые слова и признания. Лена вылетела через лобовое стекло, перемахнула через врезавшийся в неё Опель и рухнула на тротуар. Ремень пристегнуть забыла, дурочка. Я поймал себя на мысли, что раньше безучастно смотрел подобные программы. Стало ли мне стыдно? Вовсе нет. Я лишь подумал о том, как же должно быть много в мире людей, что смерть трёх-четырёх – это «в Москве относительно спокойно». Радует только то, что это – чистая правда. Город жрёт людей.

О Лене я решил не думать, и на всякий случай открыл бутылку водки. Всё, что происходило потом, я помню как в тумане. Во-первых, я напился. Как и обещал своей любовнице два дня назад. Во-вторых, почему-то, я решил ей позвонить. Вот так просто. Набрал номер, стал ждать. Гудки слились в вечность. И тут мой обычно молчащий домашний телефон заговорил. Я скинул, подошёл к аппарату и поднял трубку.

– Вы знаете, когда вы умрёте? – спросил меня мерзкий голос на том конце провода.

– Нет. – Я был спокоен и пьян.

– Понятно. – Отозвался незнакомец, и в трубке раздался сначала какой-то странный плеск, а потом мерные гудки. Видимо, обладатель голоса не собирался прощаться со мной, как того требовали правила приличия.

Конечно, я не пошёл на Ленины похороны. Это было бы очень глупо. Возникли бы вопросы – кто я такой, что здесь делаю, какие у нас были отношения. Наверняка там был её жених, уверен, хороший, отзывчивый и немного наивный малый, утративший свою любовь. Не хотелось его смущать. А потому я позвонил на работу и сказал, что на этой неделе больше не выйду.

– Ты понимаешь, что я могу оформить только отпуск за твой счёт? – как-то безнадёжно спросил мой шеф, практически одногодка.

– Ага, – спокойно ответил я и положил трубку. Хорошо иметь с начальником приятельские отношения, которые никогда не станут дружескими. Я налил себе рюмку и уставился в календарь. В четверг приберусь в доме, в пятницу схожу в кафе, посижу один в компании двух стаканов горячего шоколада. А вот что я буду делать в выходные – последние два дня моего незапланированного отпуска? Пока не знаю.

Почему-то мне ужасно захотелось позвонить ей ещё раз. Конечно, это было опасно, я мог нарваться на её жениха. Я даже не знал, как записан в её книжке. Лена была таким человеком, что легко могла так меня и записать – «любовник». С другой стороны, какая теперь разница? Услышу мужской голос – брошу трубку. Но нет, никто не поднимал. Телефон был в зоне доступа, просто раздавались равномерные гудки. И только когда я уже хотел захлопнуть мою раскладушку, услышал странный звук, словно телефон с включённым микрофоном доставали из лужи.

– Привет, – ответил мне знакомый до малейших нюансов голос моей мёртвой любовницы.