Читать книгу Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1 - Артур Конан Дойл, Исмаил Шихлы - Страница 39

Изо всех дел, которыми занимался мой друг Шерлок Холмс в период нашего знакомства, только два были начаты им по моей инициативе: дело о пальце мистера Хадерли и о сумасшествии полковника Уорбертона. Последнее представляло более обширное поле для наблюдательности, но первое так странно само по себе, и так драматично по подробностям, что следует упомянуть о нем, хотя оно и не дало моему другу возможности показать свои дедуктивные способности в полном блеске. История эта много раз рассказывалась в газетах, но, как и все подобные случаи, она произвела мало впечатления на столбцах периодических изданий. Зато она сильно заинтересовала тех, перед глазами которых проходили все факты, и тайна раскрывалась постепенно, шаг за шагом. В свое время этот случай произвел на меня глубокое впечатление, которое не ослабело и теперь, спустя два года.

Дело происходило в 1889 году, вскоре после моей свадьбы. Я вернулся к частной практике и покинул квартиру на Бейкер-стрит, где жил прежде с Холмсом, но продолжал навещать его. Иногда мне удавалось даже уговорить его зайти к нам. Практика моя расширялась, и так как я жил вблизи вокзала Паддингтон, то у меня были пациенты между тамошними служащими. Один из них, которого я вылечил от тяжкой хронической болезни, постоянно восхвалял меня и посылал ко мне всех знакомых больных.

Однажды утром, около семи часов, горничная постучала ко мне в дверь и сказала, что в приемной меня дожидаются двое людей из Паддингтона. Я быстро оделся, так как знал по опыту, что случаи на железной дороге редко бывают пустячными, и пошел вниз. Проводник, мой старый приятель, вышел из приемной и притворил за собой дверь.

– Я доставил его сюда, – шепнул он, указывая пальцем на дверь. – Все обстоит благополучно.

– Кого вы доставили ко мне? – спросил я, удивленный таинственностью моего посетителя.

– Пациента, – все так же шепотом отвечал он. – Я подумал, что приведу его сам, чтобы он не утек, и доставил его в надлежащем виде. Я должен идти, доктор, у меня так же, как и у вас, есть свои обязанности.

И он ушел так поспешно, что я не успел поблагодарить его.

Я вошел в кабинет и увидел господина, сидевшего у стола. На нем была темная одежда, мягкая кепка валялась на моих книгах, одна рука была обвязана платком, на котором виднелись пятна крови. На вид ему было не более двадцати пяти лет. Его мужественное лицо было смертельно бледно. Казалось, он испытывал сильнейшее волнение и употреблял всю свою силу воли, чтобы сдержать его.

– Очень сожалею, доктор, что пришлось разбудить вас так рано, – оказал он. – Но сегодня ночью со мной случилось несчастье. Я приехал с утренним поездом и на вокзале Паддингтон попросил указать мне врача. Какой-то добрый малый привел меня сюда. Я дал горничной свою визитную карточку, но вижу, что она оставила ее на столе.

Я взял карточку и взглянул на нее. «Виктор Хадерли, инженер-механик, 16А, Виктория-стрит (третий этаж)» – вот имя и местожительство моего раннего посетителя.

– Сожалею, что заставил вас ждать, – проговорил я, садясь на стул. – Вы ехали всю ночь, а это уже само по себе довольно скучно.

– О, едва ли можно сказать, что я скучно провел эту ночь, – со смехом сказал инженер-механик.

Он смеялся очень громко и резко, откинувшись на спинку и весь трясясь. Как врач, я восстал против этого смеха.

– Перестаньте! – крикнул я. – Придите в себя, – прибавил я, наливая воды из графина.

Все мои увещания были напрасны. С ним сделался один из тех истерических припадков, которые случаются с сильными натурами, когда приходит кризис. Но вскоре он пришел в себя и проговорил, краснея и задыхаясь:

– Я веду себя глупо!

– Ничего. Выпейте-ка лучше вот это.

Я добавил немного бренди в стакан с водой, он выпил, и румянец вернулся на его бледные щеки.

– Так-то лучше! – сказал он. – А теперь, доктор, вы, может быть, взглянете на мой палец или, вернее сказать, на то место, где был мой палец.

Он развязал платок и протянул мне руку. Даже мои привычные нервы не выдержали этого зрелища. На руке было четыре пальца, а вместо большого виднелась страшная окровавленная масса. Палец был отрублен или вырван из сочленения.

– Боже мой! – вскрикнул я. – Это ужасно. Должно быть, кровь шла очень сильно.

– Да, очень сильно. Когда это случилось, я потерял сознание и, должно быть, долго был без чувств. Очнувшись, я увидел, что кровь все еще продолжает идти; поэтому я забинтовал руку с помощью платка и прутика.

– Превосходно. Вам следовало бы быть хирургом.

– Это имеет некоторое отношение к гидравлике, а я специалист по этому делу.

– Рана нанесена каким-то очень тяжелым орудием, – сказал я, осмотрев руку.

– Чем-то вроде ножа мясника.

– Вероятно, случайность?

– Нисколько.

– Неужели покушение на убийство?

– Совершенно верно.

– Вы пугаете меня.

Я омыл рану, дезинфицировал ее, потом закрыл ватой и забинтовал. Он сидел, откинувшись в кресле, и не сморгнул, только по временам кусал губы.

– Как вы себя теперь чувствуете? – спросил я.

– Превосходно! После бренди и перевязки я чувствую себя совсем другим человеком. Я очень ослаб, но ведь в эту ночь мне пришлось много пережить.

– Может быть, вам лучше ничего не рассказывать. Это вас расстраивает.

– О, нет, теперь ничего! Придется же рассказывать полиции. Но, между нами, не будь у меня такого важного доказательства, как эта рана, я сам бы удивился, если бы поверили моему рассказу. Очень уж необыкновенное происшествие, а данных, чтобы доказать его, у меня слишком мало. А если мне и поверят, то у меня так мало улик, что еще большой вопрос, будут ли виновные наказаны.

– А! – сказал я. – Если это дело загадочное, то вам следует обратиться к моему другу Шерлоку Холмсу, прежде чем заявить полиции.

– О, я много слышал о нем, – ответил мой клиент, – и был бы очень рад, если бы он взялся за это дело, хотя, конечно, заявлю полиции. Можете вы дать мне карточку к нему?

– Я сделаю больше: сам свезу вас к нему.

– Вы несказанно обяжете меня.

– Мы пошлем за кебом, отправимся вместе и поспеем как раз к завтраку. Хватит ли у вас сил, чтоб ехать?

– Да. Я успокоюсь только тогда, когда расскажу всю историю.

– Итак, я посылаю за кебом и через минуту вернусь к вам.

Я вбежал наверх, в коротких словах объяснил все жене и через пять минут уже ехал с моим новым знакомым на Бейкер-стрит.

Как я и думал, Шерлок Холмс лежал в гостиной, просматривая объявления в «Таймсе». Он был в халате и курил утреннюю трубку, которую набивал остатками выкуренного накануне табака, тщательно высушенного и собранного на каминной доске. Он принял нас, как всегда, спокойно и приветливо и велел подать еще ветчины и яиц. Покончив с завтраком, он усадил нашего нового знакомца на диван и предложил ему стакан бренди с водой.

– Очевидно, вы испытали нечто совсем необычайное, мистер Хадерли, – сказал он. – Пожалуйста, прилягте и будьте как дома. Расскажите нам, что можете, и не говорите, когда устанете, а поддержите свои силы этим подкрепляющим средством.

– Благодарю вас, – ответил мой пациент, – я чувствую себя гораздо лучше после того, как доктор сделал мне перевязку, а ваш завтрак докончил дело. Я отниму у вас как можно меньше вашего драгоценного времени, и потому сразу начну рассказ о моем необыкновенном приключении.

Холмс сел в кресло, и лицо его приняло то усталое, равнодушное выражение, которым он прикрывался обыкновенно, когда бывал заинтересован чем-либо. Я сел напротив него, и мы вместе выслушали странную историю, которую рассказал нам инженер-механик.

– Надо сказать, что я сирота, холостяк и живу один в меблированных комнатах в Лондоне. По профессии я инженер-механик, специальность моя – гидравлика; имел большую практику в продолжении семи лет, когда я был в обучении у Беннера и Мэтисона, владельцев большой фирмы в Гринвиче. Два года тому назад, окончив образование и получив наследство от отца, поселился на Виктория-стрит и решился работать самостоятельно.

Полагаю, что всякое дело вначале идет плохо. Мне же особенно не повезло. В продолжение двух лет меня приглашали три раза на консультации да раз была небольшая работа. Заработок мой за все это время равнялся двадцати семи фунтам десяти шиллингам. Каждый день я сидел в моей маленькой берлоге от девяти часов утра до четырех пополудни и, наконец, потерял всякую надежду.

Но вчера, когда я уже собирался уходить из конторы, клерк доложил мне, что пришел какой-то господин по делу. Он передал мне карточку, на которой стояло: «Полковник Лисандр Старк». Вслед за клерком вошел и сам полковник, человек выше среднего роста, необычайной худобы. Мне никогда не приходилось видеть такого худого человека. На лице его выделялись нос и подбородок, а кожа так и натянулась на выдавшихся скулах. Однако худоба эта казалась обычным состоянием, а не следствием болезни. У него были блестящие глаза, твердая походка, уверенные манеры. Он был одет просто, но опрятно. На вид ему казалось около сорока лет.

– Мистер Хадерли? – спросил он с немецким акцентом. – Мне рекомендовали вас, мистер Хадерли, как человека, не только являющегося специалистом в своей профессии, но и умеющего хранить тайну.

Я поклонился, польщенный этими словами, как и всякий молодой человек, которого бы так хвалили.

– Могу узнать, кто дал мне такую хорошую аттестацию? – спросил я.

– Ну, может быть, лучше не говорить этого вам теперь. Из того же источника я знаю, что вы сирота, не женаты и живете в Лондоне один.

– Все это совершенно верно, – ответил я. – Но извините, я не понимаю, какое отношение это может иметь к моим профессиональным качествам. Ведь вы желаете говорить со мной по делу?

– Несомненно. Но вы сами увидите, что это имеет отношение к тому, о чем я буду говорить. У меня к вам профессиональное дело, но при этом требуется полная тайна, понимаете, абсолютная тайна, а этого скорее можно ожидать от одинокого человека.

– Если я дам вам обещание сохранить вашу тайну, то можете быть уверены, что сдержу слово, – сказал я.

Он пристально взглянул на меня. Никогда не случалось мне видеть более вопросительного и подозрительного взгляда.

– Так вы даете обещание? – наконец проговорил он.

– Да, даю.

– Полное молчание до визита к нам, во время его и после? Ни слова о деле, ни устно, ни письменно?

– Я уже дал вам слово.

– Отлично.

Он вдруг вскочил с места, пролетел, как молния, через комнату и распахнул дверь. Коридор был совершенно пуст.

– Все в порядке, – сказал он, возвращаясь на место. – Клерки очень часто интересуются делами своих начальников. Теперь мы можем беседовать спокойно.