Читать книгу Кая. Зов Пустоши - Ася Бриз - Страница 6

Идти на конфликт с юными аристократками – не лучшая идея. Возможно, не будь я в такой ярости, то построила бы диалог иначе. Я поплотнее затянула теплый жакет. В конце концов, я не святая. Зачем мне нужен хвост из изнеженных леди при моем специфичном воспитании?

Щенок носился по двору бесконечно счастливой белой молнией, он был в восторге от снежной кутерьмы, в отличие от пяти юных особ, которые стояли рядом и кутались в полушубки. Теплые шапочки надели все. Жаль. Тяжело вздохнула, искренне рассчитывала, что придет еще меньше.

По двору ходило слишком много слуг для такой погоды. Оно и понятно, не каждый день юные аристократки соблаговолят кататься верхом в метель. А двое стражников, вынужденные сопровождать наш курятник, явно сдерживали бранные слова.

Конники вывели лошадей, две из девушек поменялись в лице. Я мысленно усмехнулась, сказано же было – быстрые аллюры, а они не предполагают дамских седел.

– Извините, княжна, но что-то мне дурно стало на холоде, – пробормотала баронесса Изольда.

– Ох, ну что же вы так, скорее возвращайтесь в крепость и прикажите подать слугам теплый чай. Ваше здоровье важнее этих забав, – я заботливо поправила девушке шубку, и ласково улыбнулась. Та, содрогнулась, сделала реверанс и поспешила уйти.

– Надеюсь, мы не в игру на выбывание играем, княжна, – хмыкнула Элизабет и, отказавшись от помощи, взлетела в седло. Я невольно оценила мастерство.

Выходов из крепости было несколько. Агольц, крепость севера, – не типичный замок правителей. Он располагается на самом севере княжества, максимально близко к пограничным территориям Пустоши. Если случится прорыв, то крепость примет на себя первый удар. Многие считают, это безрассудством, а мы считаем своей силой и гордостью. Князья севера никогда не прячутся за спинами подданных. Возможно, именно эта политика подпитывает боевой дух наших воинов, и мы так успешно храним империю от тварей Пустоши. Так вот, выходов из крепости было три, один выводил к городу, раскинувшемуся у подножий холма, второй – к выходам на пограничье, а третий – к центральному тракту, который позволял выехать, не заезжая в город. Вот к этому выходу мы и подошли.

Белоснежный северный рысак, гордость нашего княжества, гарцевал подо мной, ему уже не терпелось туда, в снежную круговерть. Несколько поколений моих предков бились над созданием этой породы. Стремясь слить воедино скорость, выносливость, терпимость к перепаду температур, и чтобы еще и психика устойчивой была. Так и получились эти белоснежные красавцы, маркер породы. Притом что в стандарте белой масти не бывает, только серая или белоснежная у альбиносов. Вот через альбиносов коннозаводчики и работали, почему-то именно они хорошо себя чувствовали рядом с Пустошью.

Рядом так же изящно гарцевала герцогиня, я усмехнулась получившемуся каламбуру и поправила своего недовольного волка, он категорично не хотел сидеть у меня за пазухой.

От западных ворот шел прямой торговый тракт. В дальней своей части он упирался в границы При-Лесного княжества, попутно пересекая добрую треть земель нашего Северного. Сегодня я не намерена была совершать длинную прогулку, так, побегать, пожалуй, даже до первых сел не доедем. Утвердившись в этой мысли, оглянулась на свою свиту, все уверенно сидели в седлах, ну и отлично. Мне достаточно было едва тронуть бока лошади, и она с готовностью сорвалась в забег, сзади застучали копыта других всадников. Я склонилась к самой холке, прячась от секущих лицо снежинок и подгоняя лошадь. В этом белоснежном мареве, свисте ветра в ушах, быстро бьющемся сердце, в исчезающей с огромной скоростью дороге в едином порыве безумной скачки совершенно растворились и злость с агрессией, и мои распри с Анисией, была только эта свобода и буйство энергии.

Оглянувшись назад, не увидела своих предполагаемых фрейлин. Нехорошо, с другой стороны, с ними же стражники. А вот рысак герцогини держался рядом. Усмехнулась и подстегнула коня, ветер засвистел в ушах сильнее.

Мы мчались сквозь зиму. И только когда конь задышал тяжело, став сбавлять скорость, я притормозила. Спустя пару минут рядом со мной осадила коня герцогиня, она тоже была верхом на белоснежном рысаке из конюшен моего отца. Хотя интереснее было бы, привези она лошадь из конюшен герцога. Род Санских также славится разведением лошадей. Санская верховая – одна из дорогих пород, знаменитая своим идеальным экстерьером, и ценится практически на уровне с нашими Северными рысаками. Мысленно отметила, что мне даже хочется еще покататься с герцогиней. Сейчас Элизабет была раскрасневшейся, с задорным блеском зеленых глаз, шапка съехала набок, каштановые локоны растрепались, и вот такой тяжело дышащей, но с искренней улыбкой на губах она была куда красивее, чем в вычурном платье. И что-то между нами изменилось, оглядев друг дружку, мы рассмеялись.

– Признаю, княжна, не такая уж и плохая идея, – улыбнулась девушка.

– Признаюсь, герцогиня, игра действительно на выбывание – вы победили. И нелёгкая доля моей фрейлины предполагает, что мы просто обязаны устроить такой же заезд, но теперь на Санских верховых.

Глаза Элизабет вспыхнули предвкушающим блеском. Она поправила шапочку:

– В таком случае, княжна, приглашаю вас в свой родовой замок, – и столько изящества было в ее простых жестах и повороте головы, что я невольно отметила, видимо, Санские лепили своих красивых лошадей с себя.

– С удовольствием приму ваше приглашение.

Мы шли неспешным шагом рядом и внутренне ожидали, что вот-вот раздастся топот копыт догнавшей нас группы. Но лес молчал. Мы вместе оглянулись назад, метель усилилась, и было практически ничего не видно уже в пяти шагах.

– Есть подозрение, что влетит и мне, и вам, – чуть поежившись, сказала я. Мы остановились. Герцогиня беспокойно стала оглядываться:

– А мне-то за что влетит, ваша же идея!

Странно, но наши спутники нас по-прежнему не догнали. Мы переглянулись, благодушное настроение исчезло.

– За то, что не остановила, – как-то само собой перешла я на фамильярное ты. Она фыркнула:

– Как будто тебя с твоим «явеликая княжна, подчиняйтесь» можно было остановить, – и тут же добавила. – Предлагаю возвращаться шагом, как-то мне беспокойно.

Я согласно кивнула. Мы развернули лошадей, но пошли рысью рядом друг с другом. Тревога нарастала. Что могло случиться на пустом торговом тракте рядом с крепостью? Мы же не так далеко ушли.

– Песнь ветра идет со стороны Пустоши, – переходя на шаг, мрачно заметила Элизабет.

Я вздрогнула, «песнью ветра», или «песнью Пустоши», называли ветер, дующий собственно с Пустоши, только это был не совсем обычный ветер. В нем было нечто иное, неприродное, и почти всегда за ним следовал прорыв тварей. Сейчас действительно с той стороны дул ветер, но это вполне мог быть и обычный буран.

– Да брось, мы же совсем рядом с крепостью, – неуверенно возразила я. – Гарнизон отца тут каждый сантиметр проверяет.

Девушка повыше подняла ворот полушубка:

– А песнь Пустоши не так часто и дует.

– Да с чего ты решила, что это песнь дует, а не обычная метель?

– А ты разве не чувствуешь озноб по коже? – вздернула брови она.

Я стушевалась, никогда, ни в одном походе и стычке с тварями я не чувствовала этот пресловутый озноб. Беспокойно завозился щенок, высунул мордочку в ворот жакета и грозно зарычал, глядя вперед.

– Сильный озноб? – уточнила я.

– Да, – коротко ответила герцогиня, крепко сжимая поводья. Я потянула из голенища сапога кинжал.

– Если вдруг что-то начнется, ты, главное, не паникуй.

– Без тебя знаю, – раздраженно дернула плечом она. – Мне тоже кинжал дай.

– Ты же пользоваться не умеешь, – растерялась я.

– Уж как-нибудь разберусь! – она требовательно протянула руку

Наверно, мы смотрелись странно: две юные аристократки верхом на северных рысаках, с кинжалами в руках, напряженно вглядываясь вперед, практически крались.

Я никогда не чувствовала озноб Пустоши, не предвидела страхом появление тварей, мне, напротив, становилось удивительно спокойно рядом с прорывами, и это было моим маркером приближающейся беды. С нарастающим спокойствием я вглядывалась в снежную круговерть, а она смотрела в меня, и этот взгляд ощущался каждым волоском на теле. Вот этот взгляд все четче, мне даже не нужно открывать глаза, он ощущается и так – все ближе. Это странное переживание исчезло резко, я даже в седле пошатнулась.

– Элизабет, вправо!

Огромная черная тень пронеслась над местом, где только что стояла девушка, и скрылась в буране. Герцогиня испугано оглядывалась по сторонам, крепко сжимая кинжал. Ее конь беспокойно похрапывал и танцевал на месте, норовя сорваться в галоп.

Я подстегнула лошадь:

– Скорее! – но скорее не получилось, мы не прошлись и двухсот метров, как оказались в эпицентре сражения.

Три напрочь перепуганные фрейлины лежали, вжавшись в снег, и даже не подвывали. Двое стражников, гарцуя вокруг девушек, отбивали атаки трех огромных птиц с кожистыми крыльями и длинными клювами с множеством острых зубов.

– Навьи твари, порождения Пустоши, – выдохнула я. Ужаса картине добавляла тишина, ветер глушил практически все звуки, да и не было тех звуков, кроме всхрапывания лошадей и шелеста крыльев тварей, да свиста рассекающих воздух клинков.

– Кая, что делать? – вскрикнула Элизабет, и ее звонкий голос показался чем-то инородным в этом снежном хаосе. Боковым зрением я отметила движение:

– Уклоняться, – прошипела, резко дергая повод в сторону и благодаря своих предков за то, что у нас настолько спокойные лошади. Герцогиня повторила мой маневр, и тварь пронеслась мимо, но тут же взмыла вверх, готовясь к новому заходу. Закричал один из стражников, торжествующе заклекотала тварь. У меня не было времени взглянуть, что произошло, еще один уход от существа получилось сделать. Щенок тем временем выбрался из плена моей одежды и соскочил на круп лошади. Я отметила это лишь краем глаза, мысленно выругавшись: за ним еще смотреть. Сейчас мое внимание было сосредоточено на темной тени, что кружила над Элизабет. Вот девушка испугано подается в мою сторону, тварь стремительно бросается вниз, а с моей руки срывается кинжал. Тварь разразилась клекотом, кинжал лишь задел крыло. Чуть поменяв направление, она метнулась ко мне, не набирая высоты. Но тут случилось неожиданное: испуганный конь встал на дыбы, создание Пустоши подалось в сторону, а щенок, мощно оттолкнувшись от холки, подпрыгнул, успев вцепиться в крыло твари. Если бы время могло останавливаться, все бы замерли с открытыми ртами: и фрейлины, и стражники, и твари. Но время стремительно мчалось, не до удивлений. Создание Пустоши истово замолотило крыльями, пытаясь подняться выше. Мой кинжал вонзился в тело твари, та заорала почти на ультразвуке, но, не падая, пыталась отлететь в сторону, щенок цепко держал за крыло, и как-то сразу становилось понятно, что не щенок это вовсе, а создание Пустоши, и схватка, и снежная песнь – это его стихия. Помянув Хелла, я подскочила на круп лошади и, повторяя подвиг щенка, прыгнула на висящую в воздухе тварь. Огромный клюв щелкнул рядом с лицом, мы повалились на землю. Я пыталась сдержать бьющие огромные крылья, волк вцепился в горло, но тварь по-прежнему сопротивлялась. Рядом простучали копыта, герцогиня спрыгнула с лошади и без замаха вонзила кинжал в глаз твари, вынула и тут же пронзила второй. Тварь выгнулась в агонии и еще спустя пару бесконечных мгновений затихла, даже клекота не раздалось. Я едва успела выползти из-под крыльев создания, когда Элизабет толкнула в сторону. Лицо задели кожистые крылья.

– Все время отвлекала эту, – пропыхтела герцогиня, пятясь и насторожено сжимая кинжал. Я вытащила свой и встала к ней спиной.

– Лошади фрейлин уже должны были вернуться в крепость, дозорные поймут, что произошло что-то, и вышлют подмогу, – я не успела закончить мысль. Тварь беззвучно появилась рядом, наотмашь взмахнула кинжалом. Не успела, мне бы клинок свой.

Отчетливо громко застонал стражник, тут же раздался жуткий хруст и дикий уже нечеловеческий стон.

Убили. Моего человека убили.

Тонкая, на грани сознания, мелодия играла в пространстве. Ей подчинялись порывы ветра, под нее плясали снежинки, она руководила ходом тяжелых туч. Играла свою мелодию песнь Пустоши. Нечто горячее и злое разлилось внутри. Мой человек умер в ритме этой жуткой песни. Ярость, та, что поселилась этой ночью. Ярость, что так всколыхнулась днем. Ярость, дикая и почти неконтролируемая, захлестнула сознание. Она отзывалась этой песне, я слышала такт и очень ясно ощутила тех, кто танцует в небе. На ресницы налип снег, моргнула, у Хелла в заднице, небось, светлее, чем тут. Элизабет неловко взмахнула кинжалом, тварь прянула в снежную марь. На задворках сознания услышала истошный крик фрейлин, ярость колыхнулась в такт с этим криком.

– Этих ты не сможешь забрать, теперь я тебя чувствую, – прошептала я. Она была справа, вот сместилась влево, нацеливается. Из снежного вихря мелькнуло кожистое крыло, но мне не нужны были глаза, песнь играла, тварь подчиняется ритму, а я его чувствовала, еще секунда. Мой кинжал сбил ее на лету, четко войдя в глаз. Тварь заклекотала, падая наземь и взбивая крыльями снег, щенок сделал пару скачков и с рыком вцепился в горло. Я отобрала у герцогини кинжал и с вернувшимся спокойствием прикончила создание. Ритм сбился. Тварь дернула крылом и обмякла, почти сразу потеряв контрастность. Через несколько часов ее тело полностью войдет в землю. Создания Пустоши могут находиться в нашем мире лишь живыми, их тела быстро разлагаются и исчезают.

Герцогиня уже вытаскивала из тела кинжалы. Мы бросились на помощь стражникам вместе. Стражнику. Голова откатилась в сторону, тело разметалось, а рядом из тела мертвой твари дрожащими руками доставала клинок маркиза Дебора. На ее нежно-розовой шубке бурые разводы смотрелись особенно жутко. Второй стражник спешился, одна рука свисала плетью, орошая снег красными каплями, второй он сжимал клинок, настороженно оглядываясь. Две фрейлины сидели за его спиной, отчаянно дрожа. А вот маркиза, достав клинок, неловко его подняла. Тварь кружила, я ее чувствовала. Подбежав к девушке, отобрала клинок.

– Дебора, ты молодец.

Девушка не отреагировала.

– Княжна, – прохрипел стражник. Я встала к нему спиной, герцогиня подошла к испуганной маркизе, задвинула ту себе за спину и подняла кинжал.

– Потерпи, страж.

Он не повернул головы в мою сторону, отслеживая пространство. Тяжело вздохнула:

– Смотрю в темноту, вижу тварь.

– Поднимаю клинок, – отозвался ритуальной фразой мужчина, перехватив оружие.

– Сейчас появится на три часа, руби наотмашь.

Солдат послушно взмахнул клинком, тварь заклекотала, прянула в сторону, мой кинжал вонзился под крыло, промазала. Создание попыталось взлететь, но крыло пробил кинжал, брошенный герцогиней. Тварь резко клюнула вниз, в двух метрах над землей выровнялась и попыталась взлететь снова, но на этой высоте я могла уже ее достать. Подпрыгнув, полоснула наотмашь клинком. Создание рухнуло в снег, истово щелкая клювом. Песнь потеряла ритм. Странная мелодия еще играла, управляя стихией, но звучание силы ушло. Голову твари снес стражник, кожистые крылья замерли темными пятнами на снегу.

Солдат покачнулся и с тихим стоном опустился на колено. Я устало оглянулась. Элизабет подошла к солдату, облокотила на свои ноги, мягко придерживая. Его бы уложить, да перевязать. Ветер швырнул в лицо горсть колючих снежинок, зябко поежилась, шапка в пылу сражения потерялась, холодно. Две фрейлины поднялись, их била крупная дрожь, то ли от холода, то ли от страха, но сделать шаг девушки не решались. Так и стояли обнявшись, в ужасе таращась на отсечённую голову. К нам хромая подошла маркиза, ее белоснежные волосы спутались, лицо было белее снега, а взгляд остекленевшим. С яростным остервенением она выдрала кинжалы из твари, тот, что метала я, застрял, и девушке пришлось его расшатать, прежде чем получилось достать. Достала, молча протянула мне, второй крепко сжала, прижимая к груди.

– Дебора, – мягко позвала я, забирая кинжал. Голубые глаза девушки не выражали эмоций. Аккуратно взяла за плечи и чуть встряхнула. У нее дернулся уголок губ, взгляд остался пустым.

– Маркиза, мне нужна твоя помощь, я прошу тебя и как княжна, и как девушка, и как человек, попавший в беду.

Рядом вновь застонал солдат и что-то сквозь зубы прошипела герцогиня. У нас не было времени. Во взгляде Дебора появилось чуть больше осмысленности.

– Дорогая, прошу тебя, позаботься о девушках. Мне нужно, чтобы они размялись, походили хоть немного, пришли в чувство. Иначе нас всех сожрет холод, не хуже тварей.

При слове «твари» девушка дернулась как от пощечины, губы ее задрожали, но она убрала мои руки и нетвердой поступью пошла к фрейлинам. Я вздохнула, если к нам не подоспеет помощь, то… думать в эту сторону не хотелось.

Присела рядом с раненым, он потерял сознание, лицо было белым и холодным, а дыхание угадывалось едва-едва, кровь продолжала стекать по руке. Плохо, нужно перевязывать. Герцогиня кое-как пыталась перемотать поверх одежды, но это не помогало, вцепившись в его окровавленную руку, стояла, боясь пошевелиться в попытке хоть как-то помочь.

– Опускай его, нам нужно быстро снять одежду с трупа солдата и переложить его. Поможешь?

– Раздевать трупы – мое любимое занятие, – хмыкнула девушка, опустила мужчину и встала в полной боевой готовности.

Дальше мы действовали быстро, не столько снимая одежду, сколько я вспарывала, а Элизабет стаскивала. Управились быстро, так же быстро переложили раненого. Его одежду тоже пришлось вспороть, но тут холод его убьет позже, чем кровопотеря.

Оголили руку. Перед нами предстали ошметки разорванного плеча, а ещё была рваная рана на боку.

– Ты такое раньше перевязывала? – Элизабет придерживала голову и на рану смотрела с содроганием.

– Нет, – мрачно ответила я и взялась за перевязку.

Я выдохнула, лишь когда за спиной послышался стук копыт.

– Думала, они до второго пришествия богов не появятся, – буркнула герцогиня, стараясь, чтобы губы не дрожали настолько сильно.

Прорвавшимся сквозь непогоду всадникам предстала странная картина. Две окоченевшие фрейлины исправно приседали под надзором третей, периодически меняя приседания на прыжки. Рядом лежал обезглавленный труп, чуть в стороне перемазанная в крови княжна пыхтела над стражником, который лежал головой на коленях у не менее перемазанной в крови герцогини. А по периметру валялись навьи твари, еще не успевшие исчезнуть.

– Княжна! – спрыгнув с лошади, к нам бросился начальник тайной канцелярии.

– Я в порядке, Рихард, – поднявшись, жестом остановила стремительное движение мужчины.

– Стражник и фрейлины требуют вашей самой скорой помощи.

Граф лишь хмыкнул, сделал на ходу пасс рукой, отдавая невидимый приказ своим людям. И вплотную подошел к нам:

– Герцогиня, вы, – начал он хриплым голосом.

– Я! – резко перебила она. – А он сейчас испустит дух у меня на руках! Немедленно окажите помощь!

– Уже оказывают, – спокойно сказал Граф, беря за руку герцогиню и, несмотря на ее гневный вскрик, поднимая с земли.

Все действительно пришло в движение. Песнь Пустоши заглушила суета людей. Солдаты укутывали фрейлин в теплые пледы, заставляли глотнуть горячего напитка. Тоби уже склонился над раненым. Рихард чуть ли не насильно укутал Элизабет в плед, та зло шипела, уверяя, что все с ней в порядке. Работники тайной канцелярии, маскируясь под обычных солдат, оперативно обходили периметр, отмечая расстановку сражения. Специалист по тварям осматривал оных. Все действовали как отлаженный механизм, четко и слаженно, и даже непогода не мешала. Все же отец молодец, у нас идеально вышколенный гарнизон. Горестно всхлипнула, взвыла графиня Лейна, видимо, шок прошел, поняла, что в безопасности. Но истерика не сложилась – Дебора, стоявшая рядом, отвесила резкую пощечину:

– Дома сопли на кулак намотаешь, бери пример с княжны, – прошипела она. И все невольно покосились в мою сторону. Я стояла неподвижно, у моих ног сидел успокоившийся волк, рядом потягивала из фляги горячий узвар герцогиня. Ее мой облик не смущал. Она невозмутимо вложила мне в руку флягу, заставляя глотнуть. Горячий напиток ожог горло, выводя из странного оцепенения. Вздрогнула, маленькие иголочки холода закололи кожу, я больше не слышала песни. Тут же на плечи опустился теплый плед. Рихард ничего не сказал, отошел на несколько шагов, отдавая приказы.

– Так говоришь, нам влетит? – непосредственно спросила герцогиня. Я хмыкнула, стряхивая остатки оцепенения.

– Увы, нет, просто будут бесконечные допросы тайной канцелярии и разбор ситуации.

– Какой кошмар, у меня совершенно нет правильного наряда для похода на допрос, – сокрушенно вздохнула Эльза. – Ты там прикажи, чтобы они допросы начали хотя бы завтра во второй половине дня, раньше не успеют наряд подготовить. А лучше послезавтра, тогда я точно смогу сгенерировать образ.

Я усмехнулась, Эльза ответила улыбкой:

– Не кисни, княжна.

– Первая смерть по моей вине.

Герцогиня взяла за руку, больно сжав и вынуждая смотреть в ее раскосые глаза.

– Лучше подумай, что это единственная смерть по твоей вине, а не лежат все наши благородные тушки на радость тварям.

Я вымучено улыбнулась:

– Уверена, ты не дала бы себя сожрать, пока не легла бы в наиболее подходящую для этого позу, еще бы настоятельно рекомендовала твари не чавкать.

Элизабет рассмеялась красивым, выверенным, идеальным смехом аристократки, я заслушалась.

– И все же, Элизабет, где ты научилась метать кинжалы? Я ни за что не поверю, что ты держишь оружие впервые.

Девушка поправила шапочку и нервно дернула плечом.

– Не ты одна, княжна, дочь севера, род Санских всегда поддерживал целостность границ. И мой отец считает, что любая аристократка севера обязана уметь защитить себя и своих детей.

В этот момент подъехала карета.

– В карету раненого и лекаря. Миледи Дебора, вас попрошу тоже поехать с раненым, лекарю может понадобиться ассистент.

Маркиза понятливо кивнула. Нужно будет присмотреться к ней повнимательнее. Но, увы, это все потом, сейчас за мной пристально наблюдает начальник охраны, с мольбой смотрят графиня и баронесса, а раненого наконец укладывают в карету.

– Кейл и Сандр, – вычленила знакомые лица из работников тайной, – графиню и баронессу садите к себе на лошадей и доставьте их наконец в замок, быстро и безопасно, и проследите, чтобы в первую очередь они попали к лекарям.

– Надеюсь, на вашем пути не встретится мифический дракон или не откроются врата в гостиную к Хеллу, сейчас я уже ничему не удивлюсь, – эту фразу буркнула себе под нос. Но герцогиня подозрительно забулькала узваром.

– Рихард, – глава тайной канцелярии склонил голову. Я замялась. – Ты знаешь, что делать, будь аккуратен, песнь еще дует.

Он кивнул:

– В крепость поедете в сопровождении моих людей.

Кто бы спорил.

В крепость мы мчались почти так же быстро, как еще недавно на прогулке. Два часа всего-то прошло, а длиною в отдельную жизнь. Мой конь с конем Герцогини шли почти храп в храп, и ее присутствие гасило мою жуткую тревогу.

В крепости ждали, паники не было. Но встречал нас сам отец вместе с Герцогом Санским.

Я видела, как вспыхнули радостью глаза Элизабет, но она нашла в себе силы сначала спешиться, степенно, но быстро пересечь двор, поклониться князю и лишь потом упасть в объятия отца, беспощадно пачкая в крови его камзол.

Я поклонилась князю, он прошелся по мне оценивающим взглядом, увидел, что я относительно невредима, если не считать ряд ссадин.

– Через час в моем кабинете.

На том встреча героев закончилась.