Читать книгу Кая. Зов Пустоши - Ася Бриз - Страница 8
Часть 1
Глава 6
Оглавление3 года назад
Письмо пришло, когда мне было четырнадцать, тоесть три года назад.
– Кая, девочка моя, иди в дом.
Подобрав юбки дорогущего платья, по-доброму улыбалась мне Анисия. Я от неожиданности даже стрелу уронила. Анисия по-доброму улыбается мне?! Под ложечкой нехорошо так засосало. Ох, чует моя буйная головушка, не к добру это. Я подобрала стрелу и отложила лук в сторону.
– Что-то срочное, леди Анисия? – мой голос был безупречно вежлив, а взгляд отрепетировано заинтересованным.
Та, не переставая улыбаться, только щека странно дернулась, подставила мне локоток. Мне пришлось учтиво принять ее руку. Неспешно и чинно мы двинулись к главному входу. Она в вызывающе дорогом платье, а я в несколько грязноватом лучном костюме.
– Дорогая, тебе уже исполнилось четырнадцать, и ты сознательная молодая леди.
Я промолчала, так как с сознательностью дела обстояли плохо.
– И должна понимать, что от тебя зависит судьба всего княжества, – голос Анисии расстилался бархатными рукавами. А я чуть не сбилась с чинного шага. Под ложечкой засосало в два раза сильнее.
– Ты бываешь упряма, – она сильнее сжала мою руку, не переставая улыбаться. – Но подумай сама, что даст твое упрямство. Родившись княжной, ты взяла на себя много обязательств. И самое главное – это забота об интересах княжества.
Мы миновали розарий, я с тоской посмотрела на такой далекий вход в замок. Благочестивая беседа не вдохновляла, а напротив, наталкивала на весьма неприятные мысли.
– Леди Анисия, уж не хотите ли вы сказать таким завуалированным способом, что там в замке меня ждут сваты, – сказала исключительно светским тоном, чуть отрешенно созерцая люпины. Боковым зрением заметила, как дрогнули в едкой усмешке губы женщины.
– Дорогая, тебе не хватает такта. Подобная прямолинейность не приветствуется в высшем обществе, – она смерила меня сочащимся добром взглядом.
На фоне буйной зелени сада с томно полуприкрытыми глазами, в выгодно обтягивающем стройную фигуру платье и с красиво подкрученной темной гривой волос, она была прекрасна. И я вполне понимаю отца, такую женщину сложно не желать. Но до чего же стерва. Просто змеюка.
– И все же, – напряженно уточнила я.
Анисия рассмеялась, сходство смеха с переливами весеннего ручейка, на мой взгляд, было просто отвратительно.
– Не будь так угрюма, Кая. Но да, ты права, в замке тебя ждет целых два весьма интересных предложения. Как видишь, даже выбор есть, – она утешительно погладила мою руку. – Будь благоразумной, дорогая, и самое главное – осознай, что от этого никуда ты не денешься, эта твоя миссия – выгодно выйти замуж, таким образом обеспечив хорошее будущее княжества.
Легкое поглаживание превратилось в цепкий захват, а последние слова женщина и вовсе прошипела, смотря мне в глаза, впрочем, не забывая улыбаться.
Мне захотелось вырвать руку, захотелось крикнуть ей в лицо, что все благополучие княжества расходится на ее тряпки и нечего меня как менную корову продавать.
Но я лишь учтиво склонила голову:
– Благодарю за совет, леди, позволите пойти в комнату и подготовиться к встречам?
– Иди, милая, – расцвела улыбкой княгиня, отпуская меня.
Коротко кивнув лакею, я взлетела к себе на этаж, затворяясь в покоях.
Первым желанием было броситься на кровать и разрыдаться. Но вколоченная намертво ответственность тут же подняла голову и напомнила, что у меня сегодня важные встречи и опухшие глаза мне ни к чему.
Злые слезы продолжали жечь глаза, я прошла в ванную комнату, забралась в купальню и устроила себе контрастные омовения.
Помогло, прошло минут двадцать, и я успокоилась. Позвала служанок, те меня уже ждали под дверью. И перевоплощение из сорванца в молодую леди началось. Совершено спокойно позволила затянуть себя в корсет, надеть нечто пышное голубое с бесчисленным количеством оборочек.
Обычно подобная покладистость за мной не водится, я крайне категорична в своем гардеробе. Предпочитая фасоны платьев без всевозможных фижм и рюш, классического кроя и темных тонов. Хотя, если говорить совсем уж откровенно, то чаще щеголяю в штанах.
Меня усадили к зеркалу, колдуя над волосами. Я несколько меланхолично взирала на свое отражение.
Моя внешность была странной, гувернантка, да и камеристка, а вместе с ними служанки уверяли меня, что я еще изменюсь и все подростковое, я их молча слушала, но оставалась при своем мнении.
Мои волосы были снежно-белого цвета, седые от рождения, едва вьющиеся. Лицо несколько прямоугольное, с ярко выраженными скулами. Глаза большие, оттенка странного, я бы сказала, что они седые, как и волосы, отец утверждал, что глаза у меня будто льдинки, в которых заблудился лучик света. Анисия, поджав губы, бросила как-то: «Блеклый взгляд у вас, княжна». Кожа была белоснежной, особо никогда не знавшей летнего солнца. А вот мои губы мне нравились: припухлые, естественного кораллового цвета, красиво очерченные.
Рост у меня уже высокий, почти на голову выше всех одногодок, а это я еще расту. Особо женственных форм пока еще не имелось, оставалась надеяться, что через пару лет фигура трансформируется.
В общем-то, я была красива, но какой-то иной, неживой красотой, как может быть красива замерзшая роза.
– Готово, госпожа, – всплеснула руками служанка, делая шаг назад. Две другие удовлетворенно кивнули, вполне довольные своей работой. Я встала, подошла к большому зеркалу, отразившаяся юная девушка навевала холод, морозом веяло и от тяжелого взгляда, и от удачно подобранных сапфиров, и даже платье в рюшечках наводило мысль не о невинности лета, а о ледяных узорах на стекле.
Мне понравилось.
– Спасибо, – я чинно кивнула, вновь присаживаясь, – пока можете быть свободны.
Служанки быстренько навели порядок на столике и покинули мою комнату. А я принялась ждать. Когда взрослые до чего-то договорятся, меня позовут.
Руки трусились, страшно. Это невыносимо ужасно, когда ты не вправе сам решать свою судьбу. Княжна! Я фыркнула. Только слово, а не княжна.
У отца было двое детей: я и мой младший брат Кассий. И со мной, и с братом все весьма неоднозначно. Отец был в браке с Анисией восемнадцать лет. Молодая супруга не могла подарить папе ребенка целых четыре года. Что крайне печально, поскольку Легарду было уже сорок два, и до сих пор ни одного ребенка.
А вот дальше произошли странные события. О которых мне, как невинной барышне, естественно, никто не говорил. В тот год Пустошь будто взбесилась, один прорыв тварей шел за другим. Отец возвращался из похода, только чтобы пополнить запасы, и уходил вновь. Одни шептались, что так продолжалось около трех месяцев, кто-то говорил, что больше. Сам отец на мои вопросы отвечал односложным:
– Когда-нибудь потом мы с тобой поговорим на эту тему.
Его отряд попал в снежную песнь Пустоши. Не выжил никто, кроме моего отца. Но о том, что он остался в живых, тогда не знали.
Поговаривали, что в то время Анисия уже примеряла титул владычицы княжества. Но отец вернулся. Еле живой, поседевший, худой как щепка. Его нашли лежащим в снегу под воротами замка, прислуга даже не сразу узнала. Выздоравливал долго и тяжело, после того случая он навсегда остался немного хромым. А вот вторая часть истории покрыта плотной завесой тайны: ни нянечка, ни конюх, который помнит моего отца еще подростком, ни другая прислуга ничего не могут сказать. Лежал ли князь дома болел или ушел в поход – неясно. Сколько его не было, месяц, два? Всегда молчание в ответ.
Доподлинно известно, что в одну лунную ночь отец вошел в замок с новорожденным. Почти не раздеваясь, лишь сбросив оружие, он поспешил в храм, где перед ликами Богов признал меня своим ребенком.
То есть я была бастардом, но бастардом признанным.
Гнев Анисии был невероятным, думаю, она бы меня убила, но отец пригрозил жене плахой, если с ребенком что-то случится. Не случилось, берегли меня как зеницу ока.
А через год произошло еще одно чудо. Анисия забеременела и позже разрешилась мальчиком. Правда, мальчик был как-то поразительно похож исключительно на мать, но отец, несмотря на молву и тихие пересуды, тихие потому, что Анисию побаивались, все-таки признал сына. И даже оформил документы, назначив своим наследником Кассия, но в тех же документах и мне отходилось весьма внушительное приданое. Но забывать о том, что я бастард, не стоит, да, отец меня невероятно любит и княжество у нас сильное. Но на рынке невест моя стоимость была невелика, я бастард, да еще и внешность странная.
Счастливой семьи не получилось. Анисия не скрывала своей неприязни ко мне и делала мою жизнь сложной. Отец же совершенно не привязался к сыну, он был в меру заботлив, но любовью к чаду тут и не веяло. Кассий рос болезненным ребенком, и мамки с няньками всегда стерегли его верным гарнизоном, не пуская мальчика ни к каким железякам, лошадям и уж, конечно же, походам.
Зато отец безотчетно любил меня, правда, любовь эта была своеобразной, чувства истинного воина. С трех лет меня посадили на лошадь. С пяти учили стрелять из лука. В восемь меня стали брать в походы, обучая мастерству следопыта, тогда же я стала учиться управляться с кинжалами.
С двенадцати я осваиваю клинки. Вместо танцев меня учили разделывать туши животных, вместо пения я варила противотравные зелья.
Политология, экономика, география, история, международное право. Просыпалась и засыпала с этими книгами. Я мало играла с другими детьми, учеба занимала львиную долю моего времени.
Кассий тоже учится, он слаб физически, но ум у него, как клинок, острый. В свои двенадцать он знает уже несколько языков и с головой закапывается в отчетные книги, ему крайне нравится возиться с цифрами.
Отец рад. У него растет мудрый наследник, я же была его отдушиной. Мы никогда не заговаривали о моем будущем, но я тайно надеялась, что меня оставят в княжестве и я стану начальником гарнизона. Ведь зачем-то же меня воспитывают как воина, глупо было бы взять и выдать меня замуж.
Я тряхнула головой, совершенно не представляю себя в роли жены.
В дверь постучали. Я поднялась, сама открывая дверь. Склонившийся в поклоне лакей попросил следовать за ним. Аккуратно придерживая платье, пошла следом.
Иногда нужно просто доверять, ведь без доверия жизнь превращается в тернии. Я верила своему отцу, меня не может ждать ничего плохого.
Лакей провел к голубой гостиной. Мысленно усмехнулась, отлично, в ее холодном интерьере я буду еще больше походить на приведение.
Осторожно постучав и получив разрешение войти, вплыла в помещение. Потупив взор, присела в реверансе, тихим голосом произнесла:
– Добрый день, господа.
– Проходи, дочь, присаживайся, – степенно отозвался отец.
Я робко и несколько испуганно оглядела гостиную. Сидевший в кресле молодой мужчина аккуратно поднялся, подошел ко мне, легко поклонился и подал руку. Я старательно смутилась и положила чуть дрожащую ладонь на его локоть, позволяя проводить меня к мягкому стульчику.
В гостиной находились четыре человека, включая моего отца. Двое мужчин постарше, им было где-то около шестидесяти, они сидели слева от меня в удобных глубоких креслах. Отец расслабленно расположился на стуле, внешний вид которого напоминал трон. А напротив присел столь учтивый молодой человек. Все взгляды прикованы ко мне, а я скромно рассматриваю вытканные снежинки на ковре.
Отец прокашлялся, я заметила, что он прикрывает рот ладонью, а мизинец странно согнут. Это был охотничий знак, он говорил: будь сосредоточена, здесь опасно.
– Кая, как ты себя чувствуешь? – стандартный вежливый вопрос, предполагающий такой же вежливо стандартный ответ, но я отвечаю иначе.
– Мне несколько лучше, батюшка, но все еще чувствую слабость, – зябко потерла руками, абсолютно ненавязчиво указывая ладошкой сначала влево, а потом обе ладошки прямо.
Отец расстроено покачал головой.
– Я сожалею, что мы тревожим тебя, когда ты столь слаба, но сегодня тебе нужно принять важное решение, – он естественно развел руками, как бы указывая прямо, а для меня значит налево.
Двое мужчин, видимо, опаснее молодого.
Отец, будто спохватившись, хлопнул себя рукой по бедру.
– Благородные сеньоры, прошу прошения, что так бессовестно попрал этикет!
Я прикрыла глаза, чтобы откровенный смех не читался.
– Позвольте представить вам мою единственную дочь, юную княжну Северного княжества, миледи Каю Легардскую, – отец плавным жестом указал на меня рукой. Хотя взгляды всех присутствующих и так были сосредоточенны на мне. По правилам этикета мне положено сделать реверанс, но я уже сидела и вроде как чувствовала себя плохо, а потому ограничилась степенным кивком головы и скромной улыбкой.
– Кая, рад тебе представить послов наших глубокоуважаемых соседей, княжества Великих Болот, – он указал рукой на ближайшего ко мне мужчину. – Перед тобой благородный сер Льюис Даорский, – взмах рукой на второго, – и его помощник сэр Дональд Даорский.
– Безмерно рада, господа, – проговорил еле слышным голоском и вежливо улыбнулась, впрочем, руки для поцелуев не подала. Мужчины важно кивнули, подтверждая, что, мол, тоже рады, но взгляд их цепких глаз мне совершенно не нравился.
– А также позволь тебе представить высоко уполномоченного сэра Карвина Ориского, сиятельного принца Тезия, да будут благословенны года правления его.
Сидевший напротив молодой человек великосветски улыбнулся, впрочем, одними губами, не задействовав глаза, отчего верить ему тут же расхотелось, и сам заграбастал мою руку для поцелуя.
– Почту за честь знакомство с вами, – голосом поставлено низким, отрепетированным, проговорил он, старательно заглядывая мне в глаза.
Я отдернула руку поспешно, скрывшись за маской смущения.
Отец удовлетворенно кивнул:
– Правила хорошего тона мы хоть с запозданием, но соблюли, так что сразу к делу, – он повернулся ко мне. – Кая, минуло четырнадцать долгих зим, ты вступила в тот прекрасный возраст, когда уже можно испросить благословение богини для создания нового очага, – отец запнулся, тяжело вздохнув, я мысленно фыркнула, из него вышел бы отличный артист. – Гхм, не мастер я держать высокопарный слог, дочь, я потратил много времени на твое образование, а потому ты наверняка понимаешь, что у меня есть все полномочия выдать тебя замуж, не спрашивая твоего согласия. И так бы я и поступил, если бы не одно но, – он сделал паузу и прищурил глаза, хитро так.
Я все так же изучала снежинки, искоса наблюдая за мужчинами. Те сидели совершенно спокойно, лишь тот, кто был помощником, несколько нервно перестукивал пальцами по изящной трости.
– Когда слух о том, что ты можешь породить новую жизнь, разнеся по империи, – подавить вспышку гнева стоило огромного труда. Надеюсь, стиснутые кулаки сочтут за испуг и робость, а гневные красные пятна, наверняка выступившие на лице, посчитают смущенным румянцем.
Анисия, вот стерва подколодная, ну до чего же ушлая, и как только умудрилась разнести сию радостную весть. Ведь исходящая корреспонденция проверяется службой безопасности. И эту новость отец бы не пропустил еще года два.
– Мне поступило не одно приглашение на смотрины, – продолжал отец. – Но все кандидаты не были достойны дочери Северного княжества. Легард выдержал эффектную паузу. – Но сегодня поистине прекрасный день, и к нам пожаловало сразу двое послов с предложениями, от которых я не могу отказаться, – отец прокашлялся три раза, это было условным знаком – зверь загнан, мне пора бить.
Я внутренне подобралась, интересно к чему этот сигнал сейчас?
– Второй сын князя Великих Болот сэр Родрик предлагает вам, Кая, связать ваши жизни, – перебил отца посол. Голос у него звучал надломлено.
– Предложение в высшей степени благородное, с учетов вашей, гхм, – он замялся, – не совсем простой ситуации с родословной, – учтиво улыбнулся мужчина.
Я еле сдержала усмешку, родословная их моя смущает, отец за меня чуть ли не полкняжества отдает. Оттого ты, гиена, так вежливо и скалишься. Я, естественно, благоразумно промолчала. Отец тоже промолчал, но снисходительную усмешку не сдержал.
– И я бы, Кая, не стал отказываться от столь привлекательного предложения наших соседей и друзей, к тому же они любезно в обмен на тебя предлагают приграничные солевые рудники вместе с прилегающим графством, – посол выразительно кашлянул. Отец наигранно спохватился:
– Ах да, к чему это тебе знать, дорогая. Но есть предложение от самого принца, и тут ты должна выбрать сама, ибо по законам империи никто не вправе ограничивать твое решение, если оно касается императорских предложений.
– Я вас внимательно слушаю, сэр Карвин, – благожелательно улыбнулась имперскому послу. Что бы он ни предлагал, надо соглашаться, идти замуж за этого засранца Родрика я не собираюсь. Мало того, что к сорока двум годам он свел в могилу уже трех жен, он был известным пьяницей, блудником и просто пижонистым идиотом, и по-моему, еще чем-то неизлечимым болел, но это держали в тайне.
– Как вы знаете, – начал посол, – раз в шесть лет проводятся императорские смотрины. Принц Тезий с детства обручен с принцессой островного государства Вероникой, и по достижении ее совершеннолетия непременно состоится свадьба. Но императорские браки весьма кровосмесительные, ибо заключаются в узком кругу. А потому, как вы знаете, в императорской семье разрешено двоеженство, – он сделал выразительную паузу, с усмешкой глядя на других послов. Те хмурились. Отец откинулся в кресле, и казался безучастным, я все так же вежливо улыбалась.
– Принцу двадцать два, – продолжил посол, – вскоре состоятся его вторые смотрины, на которых его сиятельство, надеемся, подберет невесту.
Я позволила себе легкую усмешку, помнится, на прошлых смотринах принц успешно подобрал любовниц.
– Естественно, второй спутницей будущего правителя должна быть высокородная аристократка.
«Или аристократка с внушительным приданым», – добавила я мысленно.
– Поэтому я и здесь, – учтиво склонил голову мужчина. – Конечно, конкуренция большая, но на смотрины приходит не только принц, но и другие высокородные лорды, если не удастся понравиться наследнику, можно заключить иной вполне выгодный брак. И к тому же не стоит забывать о Тенях Императора. Они также будут присматривать себе спутниц.
Посол болотного княжества невежливо крякнул.
– Кая, вам поступило выгодное предложение стать одной из высокородных леди княжества Великих Болот. Или рискнуть попытать счастья стать правящей принцессой, – он хитро подмигнул мне и отсалютовал послам Болот.
– Как умная девушка, вы должны понимать, что шанс стать принцессой довольно призрачный, а породниться с княжеством Великих Болот – реальный, и это родство принесёт прибыль Северу, – легко мотнув головой из стороны в сторону, сэр Дональд, тот, который сидел ближе ко мне.
Я внимательней в него вгляделась, лысеющий обрюзгший мужчина, на лбу выступили капельки пота, губы сжаты в одну линию. Нет, ему нельзя верить, что-то не так с этими рудниками, да и вообще с замужеством. Сомкнутые губы говорят о попытке нечто скрыть, пот – свидетельство волнения, а отрицательное покачивание головы во время утвердительных слов – еще один показатель, что верить нельзя.
Впрочем, приподнятые с одной стороны уголки губ у посла императора и его непроизвольные касания уха – тоже свидетельства лжи или не особой веры своим словам.
И тех, и других нужно слать на Пустошь.
Я печально вздохнула:
– Ответ, как я полагаю, нужно дать сейчас?
– Да, Кая, – отозвался отец, – мы не можем надолго задерживать столь уважаемых господ.
Я развернулась к послам Болот.
– Вы предоставляли документацию по состоянию дел на приграничных рудниках? Главный посол презрительно поджал губы:
– Естественно.
– И информация о пластах залегания соли есть? – я вопросительно взглянула на отца. Тот утвердительно кивнул.
Хм, неужели я ошиблась. Перевела взгляд на помощника посла. Мужчина нервно перебирал пальцами по трости. Что-то не в порядке с рудниками. А о чем можно не указать при сделке?
– И данные о смертности на рудниках есть? – вежливо улыбнулась.
Ноздри посла раздулись, губы нервно дернулись – гнев. Значит, я угадала.
– При всем моем уважении, миледи, но эта информация – не вашего ума дело.
– Не моего, – не стала спорить я и улыбнулась отцу.
– А мне было бы интересно взглянуть на данные о смертности рабочих, – взяв стопку документов, задумчиво протянул князь.
– В документации вы указываете, что прекратили выработки полтора года назад, якобы замораживая шахты, из-за очередного овдовения вашего младшего князя. И перспективы породниться с нами.
Посол степенно кивнул:
– Именно так.
Отец отложил в сторону документы, переплел пальцы, внимательно взглянул на Даорских..
– Чуть меньше двух лет назад, а если точнее год и восемь месяцев, случилось землетрясение, несильное, но определенные процессы могли нарушиться, – он сделал паузу, – у вас в шахтах пошел метан?
Посол нахмурился:
– Я не тот человек, с которым можно обсуждать этот вопрос, и мы не в том месте, где его нужно обсуждать, и не с теми.
Легард покачал головой:
– Сумма приданого моей дочери весьма прилична, и с моей стороны договор соблюдён. Я не желаю ссор с соседним княжеством. Но не считаете ли вы, что подсовывать мне непригодные рудники несколько, – он повел плечами, – неправильно?
– Эта информация еще не подтверждена, – впервые за сегодняшнюю встречу открыл рот помощник посла.
– Мне несложно ее проверить, потребуется несколько часов. Подождем?
– Не стоит, – махнул рукой посол, – мы можем пересмотреть условия договора.
Отец вопросительно взглянул на меня.
– Не стоит, – повторила фразу посла, – я нахожусь в том чудном возрасте, когда столь наивные девушки мнят себя принцессами, – я картинно пожала плечиками. – Раз выгодные рудники не могу принести Северу, так почему бы не попытать счастья стать правящей принцессой, – я улыбнулась, с надеждой похлопала ресницами на посла императора и губки надула для эффекта.
Тот сидел с таким лицом, будто смотрит спектакль. Но на мой взгляд ответил многообещающей улыбкой.
– Это понимать как согласие на участие в смотринах?
Я утвердительно кивнула. Посол склонил голову:
– Принц непременно вас высоко оценит.
Я мысленно цокнула, да упаси меня Богиня, якшаться со змеями во дворце – мне еще этого не хватало, достаточно одной Анисии. Нужно еще придумать, как отвертеться.
Старательно улыбаясь, я подала руку для поцелуев.
И тут воздух вокруг меня сгустился, дышать стало нечем, я схватилась за стол в попытке удержаться, но руки не слушались, отчаянно захрипев, я рухнула на пол, больно ударившись об угол стола.
Пришла в себя я из-за немилосердно впившейся в голову шпильки. Со стоном подняла голову, пытаясь выдрать эту заразу. Ко мне тут же бросилась служанка в стремлении уложить обратно.
– Госпожа, вам нельзя вставать, у вас обострение болезни.
– Шпильки из волос вытяни, лежать невозможно, – недружелюбно буркнула я, впрочем, без сопротивлений вновь откидываясь на подушки. Служанка тихо охнула и принялась выбирать из волос моих мучительниц.
Чувствовала я себя хорошо, если не считать несколько саднящего затылка.
Что произошло, я не понимала, но подозревала без отца не обошлось. А потому, если говорят, что у меня обострение неведомой болезни, будем болеть.
Отец появился минут через двадцать, не один. Завидев императорского посла, я тут же приняла мученический вид.
– Кая, как ты? – садясь на кровать и беря меня за руку, ласково спросил папа. Я поморщилась как от головной боли и ничего не ответила, лишь устало прикрыла глаза.
– Такие обмороки у нее с детства, острая нехватка меланина в организме, от этого и волосы белые, – сокрушенно сказал отец поглаживая мою руку. – Врачи утверждают, что с возрастом это пройдет, вот перестроится организм, минует подростковый период, и она поправится.
И все же мой отец гениальный актер.
Посол хмурился, я это видела сквозь полуопущенные ресницы.
– Смотрины буквально через месяц, – протянул он.
Легард развел руками:
– Она не успеет поправиться к тому времени.
Посол недовольно хмыкнул:
– Пойдемте в ваш кабинет, обсудим условия, ведь девушка дала согласия на смотрины.
Отец поднялся:
– Пойдемте.
– Поправляйтесь, юная княжна, – бросил на прощание посол. Я ничего не ответила.
В следующий раз отец зашел глубоким вечером, я как раз дочитывала книгу.
– Как дела? – спросил он своим нормальным голосом, усаживаясь в кресло.
– Это ты мне скажи, как у меня дела?
Он улыбнулся.
– Сравнительно хорошо, тебе разрешили не участвовать на этих смотринах, но на следующих приказано быть.
– Следующих? – удивилась я. – Они же хотят найти жену ему на этих.
– Это они хотят, – жестом фокусника извлекая бутылку, произнес отец. – А двадцатидвухлетний мальчишка вряд ли захочет связываться с еще одним браком. Максимум – фавориток поменяет, – пробка вылетела с глухим звуком, и отец с видимым удовольствием отхлебнул прямо из горла.
Немного помолчали. Я видела, что он уставший, но любопытство жгло все сильнее.
– Расскажешь, как ты устроил мой обморок?
Он сделал еще один большой глоток, причмокнув губами, и посмотрел на меня сквозь бутылку.
– Не так давно вышел еще один эксперимент наших алхимиков. На этот раз они придумали лампу, которая будет обогревать комнаты за счет алхимических реакций помещенных внутри нее субстанций. Занятная вышла вещица, кабы не одно но. Эта лампа просто-таки поглощала окружающую влагу, если таковой поблизости не находилось, тянула ее прямо из воздуха. Так вот, если такую лапу активизировать на полную мощность рядом с человеком, то она резко сжирает всю влагу из воздуха в радиусе метра, чересчур резко повышается атмосферное давление, вследствие чего тебя бросает в жар, так как ты тоже отдаешь влагу, тебе становится внезапно плохо, и ты теряешь сознание.
Отец хитро подмигнул, но получив от меня укоризненный взгляд, виновато развел руками.
– Значит, ты активировал эту лампу?
– Две, – поправил Легард, – мне было важно, чтобы тебе наверняка стало плохо.
Я нахмурилась: то, что папа провернул это без моего ведома, мне не нравилось.
– А насчет рудников ты… – заикнулась я, но отец перебил утвердительным кивком.
– Да, я знал, что там метан, еще до того, как они пришли свататься.
Гордость за свою гениальность разом сникла.
– Тогда к чему был этот цирк? – глухо спросила я, стало обидно, будто в очередной раз щелкнул по носу, показав, что ничегошеньки ты еще не понимаешь во взрослых играх.
При виде моей обиженной физиономии отец рассмеялся. Отсалютовал мне бутылкой и сделал еще пару больших глотков.
– Давай-ка я расскажу тебе всю схему. О том, что к тебе рано или поздно посватается эта паскуда Родрик, я знал, ну в конце концов, это логично. Да и мои шпионы в Болотном не зря свой хлеб едят. Про рудники я тоже знал почти сразу после их закрытия. Конечно, союз с соседями выгоден, но не настолько, чтобы отдать им тебя, – многозначительный взгляд в мою сторону. – Но ссориться с ними тоже не резон, нужно найти повод отказать.
Анисия, жутко скрываясь, стремится поскорее избавиться от тебя и рассылает новость о том, что теперь ты можешь вступать в брак. Я, в свою очередь, делаю вид, что этого не знаю.
Князь Великих Болот действует строго по моему расчету, и отправляет поскорее сватов. В это же время я связываюсь с одним своим старым должником, он же по совместительству имперский посол. И он любезно соглашается предоставить мне услугу – не просто прислать приглашение на смотрины, а вручить его лично.
Нужная информация получена, время подгадано. И вуаля, – он сделал картинный жест рукой, – все как по нотам прошло.
Я лишь передернула плечами:
– Ты грандиозный лжец и манипулятор, – обида ушла на второй план, уступив место восхищению.
Отец расхохотался.
– Спасибо за комплимент, помни, моя дорогая, ложь – это искусство. И ты должна им владеть.
Он поднялся.
– С завтрашнего дня твои тренировки ужесточатся. Раз ты отправишься в тот террариум, я должен быть уверен, что ты сможешь постоять за себя. И еще, – он замялся, – этот цирк с Болотным княжеством нужен был, чтобы продемонстрировать всем – ты не бастард. Я не отдам тебя просто так замуж.
– Спасибо, папа! Странно, почему у меня бегут слезы?