Читать книгу Музы светлого Дома изящной словесности - АВ Романов - Страница 12

Вениамин Волков очень скоро понял, что найти Серафиму будет нелегко. Он прошёл один, второй, третий зал… «Спросить кого-нибудь из знакомых? – подумал он. – Может быть, они подскажут?». Справа, в большой комнате, в разноцветных вспышках, сливающихся с ритмичной музыкой, Вит увидел юную Музу Юлию и авторшу. Ту самую, с которой на скамейке в парке обсуждалось нехорошее поведение некоторых молодых людей. Девушки танцевали, то есть приседали, прыгали, вертелись, качались, размахивали руками… «Спрошу у них. Вдруг видели», – решил он, протискиваясь между тенями танцующих.

– КруЧУСЬ, верЧУСЬ, запу-у-та-а-ться не хочусь! – авторша, зажмурившись, вопила слова популярной песенки.

– СЕРАФИ… – заорал им, стараясь перекричать музыку, Волков. – Серафиму не видели?

Музыка внезапно сделалась тише, песня заканчивалась.

– Кручусь, верчусь, запутаться не хочусь! – продолжала петь авторша.

– Крутись, вертись, запутаться захотись! – зачем-то сказал Вит. – Юлия, ты Серафиму Андреевну не видела случайно?

Обе девушки синхронно повернулись к Волкову.

– Серафима Андреевну… – задумалась Муза Юлия.

– Откуда он знает наш пароль? – подозрительно спросила авторша. – Это кто?

– Это Вениамин, – машинально ответила Муза, – автор нашей Серафимы…

– Ещё не её, – возразил Вит, – но я её ищу. Не знаете, где она?

– А пароль он откуда знает? – продолжала настаивать авторша. – Неужели…

– Откуда ты знаешь пароль? – спросила Вениамина Муза Юлия.

– Какой пароль? – с досадой переспросил Вит. – Я Серафиму ищу.

– Переделанные слова песни… – начала объяснять Юлия, но здесь пауза закончилась, всех оглушила барабанная дробь, и толпа вздрогнула от первых аккордов очередного хита.

– Я её не видела! – прокричала Муза в ухо Виту. – Она такую музыку не любит, наверное.

– Понятно! Танцуйте…

Вит начал пробираться обратно к выходу.

– Откуда он знает пароль? – продолжала спрашивать авторша. – Он что, мысли читать умеет, как ты?

– Нет, он автор! – кричала в ответ Юлия. – Это у меня получается читать мысли, потому что я Муза. И то не всегда и только с тобой…

– А он тогда почему?..

– Случа-а-айность…

Дребезжание музыкальных тарелок ещё не успело затихнуть в ушах Вита, как кто-то схватил его за локоть.

– Вот вы и попались, Вениамин! Вы же не откажетесь разбавить компанию двух застенчивых девушек?

Его схватили и за другой локоть, повлекли в проход, откуда веяло тяжёлым запахом сандала. Он затравленно оглянулся – маленькая японка, выбеленное лицо. «Это Музико-сан, – вспомнил он. – А с другой стороны кто? Гуагурова!».

– Я ищу Серафиму! – он попытался интеллигентно освободиться. – Вы её не видели?

– Она была в соседнем зале…

Вит решительно высвободился из цепких дамских рук.

– Извините, но я потом, – сказал он, убегая от них.

– Вот зря я это сказала… – с досадой на себя прошипела Гуагурова.

Очередной зал оказался тихим и сумрачным. Диваны с очень высокими спинками как бы делили пространство на отдельные закутки, каждый из которых освещался своим осветительным прибором.

В первом же уголке Вениамин обнаружил Аделаиду с двумя незнакомыми женщинами, одетыми по моде средних или даже древних веков. Аделаида беззастенчиво хвасталась, неприлично задрав подол платья.

– Красиво! Удобно! Нигде ничего не давит! Враньё, что это невозможно носить!

Дамы восторженно цокали и щупали материал. Спрашивать про Серафиму Вит постеснялся.

Заглянув в следующий закуток, он увидел Морскую Милу в компании необычно одетых молодых людей и девушек. Маринистка, заметив Волкова, так выразительно зыркнула, что он попятился и поспешил уйти.

В третьем «оазисе» обнаружился Могусов, которому степенный седой мужчина втолковывал азбучные истины:

– Древние греки, египтяне, скифы – это отнюдь не варвары, молодой человек…

– Где кекс?! Вы не знаете, где я тут могу найти кекс?

Эту фразу проорали чуть ли не в ухо. Вениамин отшатнулся. И, увидев того, кто кричал, отпрянул в ужасе. На него смотрел противный краснорожий мужчина, наряженный в костюм презерватива. Одеяние показался Виту знакомым.

– Чувак? – недоверчиво переспросил он.

– Ага! – просиял тот, возвращая своё лицо. – Отпадно тут всё!

– Ой, вы сейчас на меня наступите! – раздался голос сзади.

Вит оглянулся. Ему улыбалась зеленоволосая Лёля.

– Извините, – сказал он. – Вы не видели Серафиму Андреевну?

– Нет, – ответила Лёля.

Гигант-негр, сидящий рядом, пожал плечами.

– Мы тут спорим, – сказал Могусов. – А вы как думаете: что сделает древний человек, если он увидит фею?

– Понятия не имею, – честно признался Вит. – Мне надо Серафиму Андреевну найти.

– Он должен пасть ниц или убежать! – убеждённо заявил Могусов.

– Если она будет внешне привлекательна, – снисходительно заметил пожилой джентльмен, – то он стукнет её дубиной и потащит в своё логово. Им руководят инстинкты!

– Кекс!!! – завопил Чувак К. Чувак.

Все посмотрели на него и отвернулись. Только пожилой джентльмен сухо сказал:

– Кексов в рифмобаре никогда не было. Есть амброзия, но это, скорее, символ, чем пища. Человеческая душа, знаете ли, калории усваивать неспособна. И вы бы переоделись, молодой человек. Честное слово, смотреть противно.

– А фея его того… магией! – обиделась на всех Лёля. – Чтобы неповадно было.

– От этого варвар будет удивлён и расстроен, – совершенно серьёзно заявил Лулу, – но он навсегда запомнит, что в мире есть красивые и опасные женщины.

– Кекс! Кекс! – продолжал бесноваться Чувак К. Чувак.

– А вы как думаете, Фредерика?! – преувеличенно громко спросил Могусов, адресуя вопрос кому-то за спиной Вита.

Волков оглянулся. Напротив, в похожем закутке, сидели две прекрасные дамы, Оча и Фредерика. Споря вполголоса, они увлечённо чертили стрелки и рисовали кружочки на огромном чертёже или плане здания. На вопрос парня никто не обратил внимания.

– Серафима Андреевна была здесь, – внезапно сказал пожилой джентльмен. – Совсем недавно.

– Спасибо, – машинально ответил Вит.

Он решил продолжать поиски и почти вышел из сумрачной залы, когда всё окружающее затуманилось. Мысли исчезли. Он начал терять сознание.

– Осторожно, – его кто-то поддержал.

«Музико-сан! – поразился Вит, узнавая маленькую японку. – А вот лицо у неё выбелено неровно. И серёжка в ухе точно как у Преподобной Фредерики – непонятная загогулина с зелёноватыми камушками. А сила в руках не женская…».

Одуряюще запахло духами. Вокруг поднялся гвалт. Дальше Вит ничего не помнил.

Серафима не знала – куда она бежит. Различные помещения рифмобара пролетали мимо. «Где здесь можно найти покой? – думала она. – Нигде!». Но, словно опровергая её мысли, следующая комната оказалась тихой открытой верандой. За ней был осенний садик, солнце и журчание ручейка. «Остановись! – сказал какой-то голос внутри неё. – Куда и зачем ты бежишь?». «Куда и зачем, да? – с сарказмом переспросила Серафима саму себя. – Я бегу от лжи и предательства!». «Кто тебе солгал? Кто тебя предал?» – непонятный внутренний голос продолжал задавать вопросы. «Все меня предали!» – возмущённо воскликнула внутри себя Серафима. «Это неправда!» – возразил голос. «Почему же это неправда?! Что тогда правда?» – в запале начала истерить Серафима, но вдруг задумалась.

– А в самом деле – куда и почему я бегу? – спросила она вслух окружающее пространство. – Кто меня предал?

«Твоя подруга Наташа, – ответил ей ещё один голос, уже какой-то другой. – И Вениамин». Серафима вдруг поняла, что голосов у неё внутри очень много.

– А как они меня предали? – заинтересовалась она, пытаясь отстраниться от ситуации.

«Наташа лишила тебя любви скульптора, – объяснил второй голос. – А с Вениамином она вонзила тебе нож в спину ещё раз! Они оба предатели! Он изменяет тебе!». «Откуда это известно? Факты это подтверждают? – первый голос опять лез со своими вопросами и советами. – Надо во всём разобраться, а не психовать напрасно!». Второй голос только иронически хмыкнул.

– СТОП ! – остановила собственное внутреннее помешательство Серафима и повторила вслух совет первого голоса. – Надо во всём разобраться!

«Но для этого тебе придётся поговорить с Наташей! – второй голос не сдавался. – Разве ты этого хочешь?».

– Нет! – созналась Серафима.

«Но это необходимо! – спорил первый голос. – Иначе останется обида и неопределённость»…

– И опять ты! – теперь уже возглас самой Наташи прервал спор голосов внутри Серафимы. – Неужели здесь нигде нельзя найти покой?!

Наташа, едва ступив на эту же веранду, развернулась, собираясь уйти.

– Стой, – сказала Серафима. – Нам надо поговорить.

Наташа повернулась к ней.

– О чём?

– О Вениамине.

– Интересное дело, – Муза даже руками всплеснула. – Вениамин согласен разговорить только о тебе, ты стремишься поговорить о Вениамине, но никто, никто не желает оценить моё душевное благородство!

– Давай присядем, – предложила Серафима. – В чём твоё благородство? Как ты заключила союз с ним в обход меня? Аделаида?

– Почему в обход тебя? – очень удивилась Наташа. – Ты же сама отправила меня в командировку в светлый Дом непредвзятой критики. Там я с ним по распоряжению творца и вступила в союз.

– Так он не писатель?

Наташа выдала длинное и очень выразительное «Ох-х…», которое должно было устыдить всех женщин, которые ничего не знают о своих мужчинах.

– Он был писатель, – нехотя ответила она. – Получил прокрастинацию на один год. Увлёкся другой работой. От меня ему были нужны консультации по разным женским вопросам. Я уговаривала его вернуться к творчеству. По-моему, уговорила.

– Консультации… Другая работа, – растерялась Серафима. – Прокрастинация… Но почему ты?

– Так распорядился творец. И потом, как ты знаешь, чопорные дамы Дома непредвзятой критики считают ниже своего достоинства копаться в грязном белье. А у Вита не было выхода.

– Не было выхода.., – повторила Серафима ошеломлённо.

– Внешне он мне понравился, когда мы встретились, – тихо сказал Наташа. – Но предстоящая работа не была привлекательной. Я не противилась воле творца…

Повисла пауза. Серафима сидела очень задумчивая.

– А он, – Наташа посмотрела прямо на Серафиму, – никого не видел, кроме тебя. Было утро, и ты, как разъярённая фурия, неслась к Приёмной творца. Но это я знаю – какая ты! А внешне… развевалось платье, из-под которого кокетливо выглядывали кружева нижней юбки, светило солнце, топали каблуки, топорщились твои замечательные кудряшки… Выглядело всё так, словно матушка-весна после долгих холодов вернулась к своим детям. В такую женщину невозможно не влюбиться, признаю. Он смотрел… Я узнала блеск в его глазах и подумала, что мне опять придётся тебя спасать. Сам он мне понравился, но его образ не внушал доверия…

Серафима сидела, совершенно не слушая Наташу. Её глаза были устремлены в пространство, а мысли витали далеко-далеко.

– Он хороший, – оборвала свои откровения Муза, – и интересный. Мне понравилось с ним работать. Если ты его оттолкнёшь…

– Чем вы занимались? – вдруг ожила Серафима.

Вопрос очень смутил Наташу. Она посмотрела в сторону, хмуро ответила:

– Этого я тебе не скажу. Спрашивай у него, если так любопытно.

– Но вы были… ВМЕСТЕ ? – допытывалась Серафима.

Муза Наташа вспыхнула.

– Ах, как хочется соврать!.. Очень! Но нет, не были.

– Почему?

Наташа замкнулась.

– Он этого желал? – выспрашивала Серафима. – Ты должна была это чувствовать!

– Да, – грустно ответила Наташа в пространство. – Как и я. Мы нравились друг другу. Но не случилось. Так бывает. Ты не поймёшь.

Повисла долгая пауза.

– А от чего ты меня спасала? – голос Серафимы стал холодным. – Тогда… От любви? Ты считаешь, что только ты имеешь право на чувство?

– Да тебя коллекционировали, дура! – неожиданно психанула Наташа. – А потом и меня коллекционировали. И не только меня! Шкаф красного дерева. Двенадцать полок. На каждой полке двенадцать комплектов статуэток. В каждом комплекте двенадцать деревянных фигурок. Для каждой – изящное хокку! Мы же не просто так режем дерево, мы же ещё и поэ-э-эты…

– Я знаю, – прошептала Серафима.

– Ты, – безжалостно продолжала Наташа, – третья полка сверху, пятая справа. Серафима, метающая копьё. Серафима, купающаяся в реке. Желания Серафимы. Обнажённая Серафима. Серафима в порыве страсти…

– Я знаю.

Серафима отогнала набежавшие от воспоминаний слёзы и упрекнула бывшую подругу:

– Но то, что ты сделала, не называется спасением.

– Я думаю иначе, – упрямо возразила Наташа.

Опять повисла долгая пауза.

– Это всё, что ты хотела узнать?

– Да.

– Отлично!

Наташа, чётко впечатывая каблуки в деревянный настил веранды, направилась к выходу из комнаты, но метрах в трёх от Серафимы обернулась. Выражение её лица было встревоженным.

– Я тут подумала, – нерешительно сказала она. – Может, это и не моё дело…

– Что ещё? – холодно спросила Серафима.

– Я видела Вита вчера вечером. И позавчера. Он мял в руках желтенькие цветочки недалеко от Приёмной творца. Лицо у него было злое, я не стала к нему подходить. Сколько он уже здесь?

– Не знаю, – честно ответила Серафима.

– Какая же ты гадина! – опять психанула Наташа. – Думаешь только о себе! Его необходимо найти!

– Да! – встревожилась Серафима и вскочила на ноги. – Если ты видела его даже позавчера…

Слова бывшей подруги её не задели, а вот долгое пребывание Вениамина в собственном сне… Об этом она не подумала, а подобное могло закончиться очень плохо. Он же не из молодых авторов, для которых время присутствия в светлом Доме почему-то растягивалось по сравнению с реальным. Впрочем, период сна – это всегда величина относительная…