Читать книгу Феникс. Новое начало - Бекки Чейз - Страница 5

С назначением на пост директора Данталион мог оставить академию и лишь изредка наведываться для проверок, но он даже кабинет не сменил на более просторный. Айри тешит себя иллюзией о жертве ради нее – хоть бастионы сердца архидемона и всего остального, что скрывается под мантией, по-прежнему остаются неприступными – я же подозреваю, что его тяготят новые обязанности. По той же причине Данталион не отказался от преподавательства и почти без уговоров согласился проводить дополнительные тренировки, на которых я с энтузиазмом засыпаю его вопросами.

– Почему так сложно распознать сущность некоторых предметов? – я безрезультатно терзаю пергамент с чьим-то эссе. Провожу по чернильным строкам, загибаю хрустящий уголок, прикладываю всю ладонь, но так ничего и не вижу. – Ведь направленная на них сила всегда одинакова.

– Верно, – с довольной улыбкой кивает Данталион – ему нравится делиться знаниями, когда интерес искренний. – Энергия воздействия не меняется, в отличие от силы самого предмета.

– То есть, – ухватив мысль, я тянусь к фолианту с трактатом о смутных временах. – Чем старше и мощнее артефакт…

– … тем легче его «прочитать», – подтверждает Данталион.

Прижав подушечки пальцев к дубленой коже переплета, я проваливаюсь в темноту кельи, где при скудном свете факела морщинистая рука выводит витиеватые закорючки на одной из страниц.

«Сия святая жертва не дала сущему кануть во Тьму вечности».

– Не будь эта ответная сила разной, дар сводил бы с ума, – Данталион растворяет видение, отодвинув книгу, и поясняет: – Представь, как часто ты касаешься самых обычных предметов в повседневной жизни. И если бы ты чувствовала каждый…

– Даже подумать боюсь, – я передергиваю плечами. Мысль о том, что мой детский рисунок в итоге может оказаться бесполезным, леденит позвоночник. – Но что же тогда делать при необходимости «прочитать» сущность предмета со слабой энергией?

Недобрый огонек в глазах Данталиона заставляет меня стушеваться.

– Например… когда на небесном суде нет свидетелей, – я лихорадочно подбираю логичные аргументы, чтобы он не счел вопрос подозрительным. – И нужно восстановить ход событий?

– Рад, что ты рассуждаешь масштабно, Эвелин, – пристальный взгляд теплеет. – На этот случай есть специальные усиливающие амулеты.

– Расскажите! – я едва сдерживаюсь, чтобы не вскочить.

Но Данталион заканчивает тренировку:

– Вернемся к обсуждению позже.

Я с сожалением поднимаюсь из-за стола:

– Порекомендуете что-нибудь почитать на эту тему?

– Лучше отдохни, – он качает головой. – Я слышал о твоем переутомлении.

От бессилия мне хочется взвыть. В аду новости разносятся еще быстрее, чем на небесах. И как теперь получить ответы?

– К тому же, – Данталион иронично улыбается. – Ты всегда можешь спросить у Люцифера.

А я вздыхаю, не таясь. Если бы с ним все было так просто.

В малом обеденном зале нет окон, и стол тонет в полумраке. Слуги заполнили его блюдами до краев, так что для канделябров едва хватает места. Рагу, заливное, несколько видов гарниров, супы – всего не съесть и дюжине изголодавшихся демонов.

Я не могу наслаждаться кулинарными изысками ада – мысли заняты судьбой матери Люцифера. Почему, родив сына, она так и не стала женой Сатаны? За какое предательство ее сослали в девятый круг? Как долго длилось изгнание?

Люцифер сидит на соседнем стуле и с ехидцей наблюдает, как я гоняю по тарелке остатки жаркого. Поддев вилкой кусочек мяса, я умоляюще смотрю в алые глаза:

– Я уже наелась, клянусь.

– Значит, пора переходить к десерту, – не переставая ухмыляться, он подвигает ко мне вазочку со сливочным суфле.

Я со стоном прячу лицо в ладонях.

– Если ты собираешься сделать из меня жертвенного тельца, знай – легко я не дамся!

– Вообще-то я планировал уложить тебя не на алтарь, – прищуривается Люцифер. – И не меч в тебя вонзить.

Щеки вспыхивают мгновенно, едва я представляю «ритуал». Краснею, смущенно отвожу взгляд, и неожиданно решаю воспользоваться фривольным настроением. Пусть это не ангельская тактика, но если сработает, я прощу себе неуместное распутство.

– Есть забава повеселее, – задорно сообщаю я, вскакивая и усаживаясь на стол перед Люцифером. – Quid pro quo2. Ты правдиво отвечаешь на мои вопросы, а я снимаю с себя по одной вещи за каждый из них.

Томно прикусив губу, я неспешно приподнимаю юбку и обнажаю колени. Насмешливые огоньки в потемневших глазах сменяет яростное пламя.

– Я видел всю тебя голой, – горячая ладонь ложится на мое бедро, сминая ткань. – Могу и сам раздеть.

– Нет, – стиснув его запястье, я легонько отталкиваю руку. Он пытается ее вернуть, но я шутливо грожу пальцем: – Не нарушай правила.

– Они слишком скучные, – Люцифер наигранно зевает.

– Ты прав, – с притворной покорностью соглашаюсь я и, потянувшись за ближайшим кубком, выливаю воду себе на грудь. – Черт, как же здесь жарко.

Едва контуры сосков проступают через промокшую ткань, Люцифер сглатывает и подается вперед. Сделав вид, что не замечаю его расширившихся зрачков, я провожу пальцами от ключицы к ложбинке.

– Ладно, Райли, – хрипло выдыхает он, медленно поднимаясь со стула. – Спрашивай и снимай эту уродливую тряпку.

От хищной улыбки спина покрывается мурашками, а когда Люцифер вклинивается бедром между моих колен, я едва сдерживаю дрожь предвкушения.

– Почему Сатана не поставил брачную печать твоей матери? – руки не слушаются и с трудом справляются с пуговицами. – Она же… родила наследника.

Прилипшую блузку приходится стягивать рывком.

– Я наследник от безысходности, – кривится Люцифер, не сводя взгляда с моей груди. – И если бы отец мог, он выбрал бы другого. Но я – единственный сын.

Признание вызывает холодок в животе – разительный контраст с обжигающими пальцами, скользящими вдоль копчика. Охнув, я все еще пытаюсь осознать сказанное. Неужели Сатана не любил мать Люцифера? Как же тогда она смогла забеременеть? Ведь простого соития недостаточно. А если любил, почему без сожаления отправил в девятый круг?

– Нравится такая правда? – в голосе Люцифера отчетливо слышится горечь.

Ему больно вспоминать о прошлом, и своими расспросами я лишь раздираю старые раны.

– Прости, – умирая от желания утешить, я обхватываю мрачное лицо ладонями. – Я снова полезла, куда не следует.

Щетина приятно щекочет кожу, а когда он стискивает зубы, я чувствую, как на скулах ходят желваки.

– Не надо меня жалеть, – Люцифер пытается отстраниться.

– Это не жалость, – я с силой сжимаю его бедра своими ногами, чтобы удержать рядом. – Не жалость, – целую в щеку, бровь, уголок губ.

Обнимаю, шепчу какие-то наивные глупости, и напрягшиеся плечи, наконец, расслабляются – он больше не злится. Мне тоже становится легче.

– Что еще хочешь узнать, Райли?

– Ничего, – я хватаюсь за пряжку на его ремне. – Я вообще не хочу разговаривать.

А просто быть рядом. И в горе, и в радости – как в клятве – в минуты уныния и в минуты страсти. Всегда.

Самодовольно хмыкнув, Люцифер укладывает меня на стол. Крылья со звоном сносят половину блюд, а под поясницу затекает что-то липкое. Я рефлекторно пытаюсь это стряхнуть, и пачкаю руки джемом.

– Я же говорил, что пришло время десерта, – перехватив запястья, Люцифер слизывает его с моих пальцев, пока я с хохотом пытаюсь подняться из горы посуды.

– Ты будешь меня есть или…

Закончить не дают губы с привкусом джема, с жаром заткнувшие рот. Задыхаясь, я отвечаю на поцелуй и размазываю остатки лакомства по чернильным узорам на шее. Люцифер проскальзывает рукой между нашими телами, поддевая кружевную полоску ткани.

– Пожалуйста, – шепчу я, когда он тянет ее в сторону, и я послушно развожу колени еще шире.

От возбуждения я сама готова тереться о его пальцы. Умолять, чтобы Люцифер взял меня всеми возможными способами и на всех поверхностях – где только пожелает. Он так и не расстегнул брюки, и я в нетерпении накрываю ладонью его напрягшийся член.

– Ты не ангел, – фыркает Люцифер, стоит мне чуть сжать руку. – Пора это признать.

А когда я пытаюсь возразить, он наклоняется к моей груди и накрывает губами торчащий сосок. Со стоном я запрокидываю голову назад, сбрасывая со стола очередное блюдо.

– Повторяй за мной, – подначивает Люцифер. – «Я не ангел».

– Я… не… – всхлипываю я, чувствуя, как его палец медленно обводит клитор.

– Ну же, Райли.

Ритмичные движения заставляют льнуть к умелой руке. Выгибаться. Вскрикивать. Стискивать крепкие бедра своими коленями. Перед глазами все плывет, и я жалобно скулю, когда Люцифер внезапно останавливается.

– Скажи, – шепчет он, целуя меня в подбородок.

Багровые колодцы глаз топят в затягивающей глубине. Я почти уступаю и размыкаю губы, чтобы выдавить три слова:

– Я… не…

Ложь во имя удовольствия прерывает бесцеремонный стук в дверь.

– Мы не закончили! – рявкает Люцифер.

Несмотря на гневное предупреждение, золоченая ручка проворачивается. Чертыхнувшись, Люцифер накрывает меня своими крыльями.

– Пеймон, я не давал разрешения войти! Или командующим оно теперь не требуется?

– Сожалею, что вынужден прервать… ужин, – с сарказмом отзывается тот. – Но Сатана собирает совет, и присутствие наследника обязательно.

С тихим щелчком дверь снова захлопывается. Не переставая хмуриться, Люцифер складывает крылья и с досадой выдыхает мне в ключицу:

– Нам все-таки придется прерваться.

После тренировки хочется бежать в библиотеку, но я обещала помочь Глории, поэтому неохотно сворачиваю во внутренний дворик, где стало в разы чище и светлее. Пробоины и трещины в стенах заделаны мрамором, восстановленные беседки обвивают молодые побеги плюща, и даже часть изувеченных деревьев успели выкорчевать. Эта часть замка практически не пострадала от нападения, чего нельзя сказать об оранжерее.

Изувеченная рухнувшей колонной дверь держится на одной петле, и я открываю ее как можно осторожнее, чтобы не отвалилась окончательно.

– Мы здесь! – заметив меня, Глория машет с другой стороны пристройки.

Я подхожу ближе, наблюдая, как подруга сортирует цветы. Стебель солодки в глиняном горшке давно завял, бутоны ссохлись, но Глория не сдается. Ощупав одной рукой потрескавшуюся землю, второй она бегло листает справочник по лекарственным снадобьям:

– Корень наверняка цел, а значит, еще можно использовать для настойки.

Кэсси хлопочет рядом, изучая уцелевшие травы и кустарники:

– Бесы вытоптали весь шалфей, бузину выжгло адским пламенем, а вот полынь, кажется, можно спасти. Иви, ты не подашь воду?

Я подношу ей наполненное ведро.

– Спасибо, что помогаете, – белокрылый лекарь из лазарета суетится у папоротника, пытаясь окучить поникшие побеги.

– Это наш долг, – Ярон с перевязанной рукой усиленно изображает участие, хотя не поднял ничего тяжелее тяпки, да и ту лишь для того, чтобы передать Кальмии.

Я еле успеваю спрятать циничную усмешку. Не хочется огорчать Кэсси, которая смотрит на него влюбленными глазами, но при первом же удобном случае я обязательно расскажу о неангельских наклонностях ее «идеала».

Солнце продолжает припекать сквозь дыры от выбитых стекол. Вытерев пот, я склоняюсь за маленькой мотыгой для рассады, когда грядку с мелиссой накрывает рогатая тень.

– Так и знала, что найду тебя копающейся в грязи, – кривится Инферна, брезгливо перешагивая через комья земли.

– И не побоялась запачкаться? – с сарказмом отбиваю я. – Польщена.

– Нам есть, о чем поговорить, – она кивком подзывает меня к выходу.

Хочется съязвить в ответ, но самоуверенное выражение ее лица настораживает.

– Хорошо, – с показным равнодушием я иду следом.

После моего опрометчивого признания Инферна не проявляет враждебности и не навязывается Люциферу, но все же я не удивлюсь удару в спину. Возможно, сейчас последует один из них.

– Недавно у меня появилась удивительная способность находиться в двух местах одновременно, – без обиняков начинает она, когда мы оказываемся вне оранжереи. – И пока одна я бывает на земле, вторая наведывается к Люциферу.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не чертыхнуться. Ей все-таки донесли.

– Ну и при чем тут…

– Я не закончила, – морщится Инферна. – Пока эти визиты не сказываются на моем статусе, я не возражаю. Но и молчать без выгоды для себя не стану.

– Чего ты хочешь? – отзеркалив ее жест, я скрещиваю руки на груди.

– Ты слышала о грядущем приеме у Бельфегора?

Изображать неведение бесполезно – Айри рассказывает о нем каждый день, не забывая упомянуть, что там будут самые могущественные высшие демоны.

– Достань мне приглашение, и я не расскажу, кто ходит в спальню к Люциферу на самом деле, – непринужденно откинув прядь волос за спину, Инферна разворачивается и удаляется к замку.