Читать книгу Красная луна - Бенджамин Перси - Страница 3

Мириам встает рано. Натягивает джинсы и теплый джемпер, подходит к окну гостиной. Ее лицо двумя вороновыми крылами обрамляют черные растрепанные волосы. Черты у нее такие резкие, что о профиль Мириам, кажется, можно порезаться. Ей далеко за тридцать, но об этом трудно догадаться, о возрасте говорит лишь суровое выражение лица. На улице в полумраке гнутся и скрипят высоченные орегонские сосны. Ветер свистит в дверных и оконных щелях – похожий звук получается, когда дуешь в бутылку.

Рядом с домиком небольшая заросшая кипреем, кастиллеей и мхом каменистая прогалина в форме полумесяца. Через нее проходит исчезающая в лесу подъездная дорожка, на которой стоит грузовик, старый «додж рамчарджер», черный с серебром. Добежать от деревьев до ее крыльца можно за считаные секунды, и женщина внимательно оглядывает затаившиеся между стволами тени.

Там кто-то есть. Мириам чувствует это так же отчетливо, как жабы и дождевые черви чувствуют приближение грозы. Просто меняется атмосферное давление, и они выползают из своих укрытий. Мириам знает наверняка. До предела обострившиеся чувства не раз спасали ей жизнь. Глаза женщины прищурены, а уши будто бы встали торчком.

Минут десять она стоит у окна, а потом наконец возвращается к обычной утренней рутине: идет в кухню варить кофе. Если что-то и надвигается, лучше встречать неприятности, как следует проснувшись.

Мириам не включает лампу: света и так достаточно. Он льется из единственного окна, выходящего в лес. Здесь деревья подступают совсем близко к дому, и стволы тополей белеют, словно оскаленные зубы. Под окном изгибается в форме буквы «Г» столешница, покрытая серым огнеупорным пластиком, похожим на гранит. В нее вделаны плита с четырьмя конфорками и глубокая раковина. Рядом с раковиной примостилась кофеварка. Нужно смолоть зерна и налить воду. Вскоре кофе принимается булькать, а Мириам открывает ящик кухонного стола и достает оттуда кое-что посерьезнее обычного ножа. У нее по всему дому спрятано оружие, а здесь лежит «Глок-21» сорок пятого калибра. В барабане – тринадцать патронов.

Мириам прячет пистолет за пояс. Солнце поднимается все выше, тени отступают от домика, теперь они притаились в углах кухни. Женщина наливает полную кружку и возвращается в гостиную. Но там вдруг останавливается, так внезапно, что кофе выплескивается через край и обжигает пальцы. Сквозь овальное матовое стекло, вделанное во входную дверь, виден чей-то силуэт. Гость настолько щуплый, что не разобрать, мальчик это или мужчина.

Завывает ветер, дымится кофе. Мириам ставит чашку на журнальный столик и идет к двери, медленно переступая босыми ногами, стараясь, чтобы пол не скрипел. Протягивает руку и ощущает легкое покалывание: между пальцами и ручкой проскочила голубая искорка. Открывать она не спешит – прислоняется к двери и громко говорит:

– Пак, оставь меня в покое.

Тень безмолвствует.

– Я не желаю больше в этом участвовать.

– Ты нам нужна, – отвечает незваный гость. – Открой дверь.

Как же она ненавидит этот голос, всегда его ненавидела. Прерывистый, резкий, похожий на завывание расстроенной флейты.

– Пошел прочь. Убирайся.

– Ты нам нужна, – повторяет Пак.

Ветер набирает силу. Мириам чувствует его, чувствует, как он задувает через дверные щели, в нем ощущается привкус снега. На высоте пять тысяч футов зима всегда наступает раньше.

– Мы хотим вернуть тебя.

Мириам шепчет одними губами: «Черт», а потом утыкается лбом в стену, дергает засов и распахивает дверь. Ветер тут же врывается в комнату, треплет ее волосы, перелистывает страницы лежащей на журнальном столике газеты.

На крыльце, широко расставив ноги и уперев руки в бока, стоит невысокий поджарый мужчина. На нем темно-синие джинсы и обтягивающая черная футболка. Очень светлые, почти белые, волосы тщательно политы гелем и торчат в живописном беспорядке. Улыбающийся Джонатан Пак жует жвачку и приветливо поднимает правую руку. На ней недостает мизинца и безымянного пальца, вместо них белеют шрамы. Шрамы от когтей, напоминающие следы гигантских червей, украшают и его грудь и спину под футболкой. Мириам знает это, потому что те раны нанесла Паку именно она.

– Ближе не подходи, – предупреждает хозяйка, – иначе потеряешь и остальные пальцы.

Пак опускает руку. Его губы чуть подрагивают, а потом улыбка становится еще шире.

– Я чувствую запах кофе. – Он раздувает ноздри. – Может, пригласишь меня в дом и нальешь чашечку?

– Еще чего не хватало.

– Жаль, я бы не отказался от кофе. – Жвачка с громким звуком лопается. – Дорогая, ну почему бы тебе не впустить меня?

– Нет. Повторяю: оставь меня в покое.

– Честно и откровенно. – Пак легонько пожимает плечами. – Значит, я нежеланный гость. Что ж, побеседуем здесь.

– Я не хочу ничего слышать.

– Ты же смотрела новости? Да? И знаешь, что мы сделали?

Словно в ответ на его слова, порыв ветра сбрасывает с кофейного столика лист газеты.

– Да, я знаю, что вы сделали.

У Мириам широкое крыльцо, на двух сосновых столбах покоится навес; каменная лестница спускается к посыпанной мелким гравием извивающейся тропинке, которая ведет к подъездной дорожке. А там стоит Моррис Магог. Не человек, а настоящее чудовище. Ее ничуть не удивляет его появление: эти двое почти всегда ходят вместе. Магог – широкоплечий здоровяк больше семи футов ростом. Длинные рыжие волосы. Все лицо заросло лохматой бородой. Больше почти ничего и не разглядеть – борода да пустые голубые глаза. Ветер треплет длинный кожаный плащ, из рукавов которого торчат огромные ручищи: ладони сильно смахивают на бейсбольные перчатки. Мириам только пару раз слышала, как этот человек разговаривает. Его голос похож на грохот камнепада. Однажды при ней гигант попросил у Пака конфетку.

– У тебя было вдоволь времени, Мириам, ты и так уже достаточно долго горевала. И не думай, мы все понимаем. – Пак продолжает улыбаться, но в голосе его появляются стальные нотки. – Но теперь хватит, со скорбью покончено. Потому что у нас есть планы. Большие планы. В том числе и на тебя. И мы пришли за тобой. Ты пойдешь с нами. Вот и весь разговор.

Мириам знала, что однажды этот день наступит. Она покинула мужа, покинула пещеры, покинула Сопротивление, но всегда знала: совсем скоро за ней придут. Последние несколько месяцев женщина постоянно чувствовала их присутствие. То и дело подозрительно всматривалась в ночной лес, но видела лишь свое собственное отражение в оконном стекле. Несколько раз замечала чужие следы: отпечаток ноги под окном, запах сигарет в кабине незапертой машины. Мириам явно давали понять: она под колпаком.

– Никуда я не пойду.

Они смотрят друг другу в глаза. Пак надувает пузырь из жвачки, и тот лопается с тихим свистом.

– А у тебя, в общем-то, нет выбора.

Он оглядывается, и, словно повинуясь неслышной команде, Магог делает шаг вперед и чуть пригибается, готовясь броситься к крыльцу. До Мириам долетает фырканье. Быть может, это гигант, а может – всего лишь ветер.

– Нельзя больше прятаться. Пойми, сейчас не время. Нам нужны все, на счету каждый человек. Именно так сказал, между прочим, твой разлюбезный муженек. И именно поэтому я здесь. Я должен тебя привести.

Мириам вытаскивает из-за спины «глок». Но не наставляет его на гостя. Пока не наставляет.

Улыбка покидает лицо Пака. Не отрывая глаз от пистолета, он говорит:

– Мы вернемся.

– Не стоит.

Лучи солнца, пробивающиеся между деревьями, желтыми полосками ложатся на крыльцо. Один отражается от золотых наручных часов Пака, и на земле появляется крошечный солнечный зайчик, похожий на сверкающего жука.

– Ну-ка, – говорит Пак, – смотри.

Он поворачивает руку, и жучок скользит вперед, прыгает Мириам на ногу, ползет вверх и забирается ей прямо в глаз. Ее зрачок сокращается.

– Прекрати! – Женщина поднимает пистолет и прицеливается, прищурив полуослепший глаз.

Пак умеет передвигаться стремительно. Она это знает – сама видела.

Солнечный зайчик отступает, а у Мириам перед глазами еще несколько секунд висит красная пелена, Пак, окутанный кровавым облаком, медленно пережевывает жвачку и внимательно на нее смотрит.

– Ладно. Понимаю, тебе нужно время все обдумать.

Может, эту парочку и впрямь послал ее муж. А может, они заявились по собственному почину – с них станется. Пак всегда ее хотел, хотел, чтобы она принадлежала ему. Именно поэтому его тело и украшают шрамы. Как бы то ни было, их привела сюда чья-то похоть. Не так уж Мириам и важна для Сопротивления.

– Пак, я больше в эти игры не играю – завязала. Завязала совсем. И предупреждаю: если ты еще раз поднимешься ко мне на крыльцо, я всажу тебе пулю в лоб.

Он, шаркая, делает несколько шагов назад, уже у самой лестницы останавливается и растягивает жвачку языком.

– Не надейся: пока ты жива, ты не сможешь с нами завязать.

Мириам пристегивает на лодыжки ножны и сует туда два зазубренных боевых ножа фирмы «Гербер». Натягивает сверху джинсы, обувается в ковбойские сапоги со стальными носами. Надевает кобуру с «глоком» и накидывает черную джинсовую куртку. Выйдя на крыльцо, замирает на добрых пять минут и напряженно вслушивается. Ветер стих, листья деревьев чуть шелестят, время от времени хрустит ветка или раздается птичья трель.

Мириам, громко топая, спускается с крыльца, подходит по усыпанной гравием тропинке к грузовику и трижды огибает его: заглядывает в окна и под капот. Наконец ныряет в кабину, запирает дверь и поворачивает ключ зажигания.

Чтобы добраться до избитого проселка, который, петляя, спускается с горы к шоссе, надо проехать четверть мили по узкой лесной дорожке. Она то и дело смотрит в зеркало, оглядывается по сторонам и постоянно держит ногу на тормозе. Кто угодно может выскочить из-за деревьев. По шоссе Мириам добирается до Ла-Пайна.

В продуктовом магазине она забивает тележку консервированными овощами, сухофруктами, упаковками вяленого мяса, коробками с кукурузными хлопьями, зерновыми батончиками. В аптеке покупает марлю, антисептики, нитку с иголкой и свежий номер газеты. В скобяной лавке – дрель, электрическую ручную пилу, стальную входную дверь, десять листов фанеры, три бруса, четыре снабженных датчиками движения прожектора, четыре фонаря, пять упаковок батареек, пять коробок четырехдюймовых шурупов и две пустые бутыли по пять галлонов. На выезде из города Мириам заезжает на станцию техобслуживания и приобретает там два газовых баллона.

Перетаскать все покупки в дом за один подход не получается. Мириам приходится несколько раз проделать путь от грузовика к крыльцу, и при этом она постоянно останавливается в дверях и оглядывает окрестности. Неподалеку от подъездной дорожки стоит навес, под которым свалены садовые инструменты, тачка, рулоны заржавленной проволочной сетки и тому подобное добро. Мириам находит там раздвижную лестницу. Ее коттедж имеет форму прямоугольника. Входная дверь располагается на торце. Взобравшись на лестницу, женщина устанавливает два снабженных датчиками движения прожектора на крыльце, а еще два – по бокам дома.

При помощи отвертки и молотка она снимает входную дверь с петель и кладет ее на крыльцо. Делает это почти без труда – сил у нее достаточно. Вывинчивает ручку, засов и петли и прикручивает их к новой стальной двери, на которой все еще пестреет наклейка с ценником. Спустя полчаса все готово. Конечно, новая дверь не удержит Магога, но хотя бы чуть замедлит его нападение.

Мириам измеряет рулеткой окна и записывает цифры на клочок бумаги (всего десять проемов, все одинаковые, за исключением окон в ванной и кухне, а также большого эркера в гостиной). Она раскладывает во дворе листы фанеры, размечает маркером и, взгромоздив их на пару старых, поросших лишайником козел, выпиливает щиты нужной величины. В середине каждого – длинная узкая щель, в которую можно засунуть дуло пистолета.

Из-под лезвия сыплются белоснежные опилки. На эту работу уходит немало времени: каждые полминуты Мириам выключает пилу и оглядывается по сторонам.

Обрезки фанеры она сносит к поленнице, сложенной с подветренной стороны коттеджа. Потом затаскивает внутрь дома готовые щиты. Уже сгустились сумерки. Еще темнее становится, когда Мириам привинчивает импровизированные ставни к окнам. Каждый – четырьмя шурупами. Поперек единственной входной двери прибивает три бруса.

Покончив с работой, Мириам забивает кухонные шкафы едой, затаскивает газовые баллоны в кладовку и раскладывает по всему дому фонарики, предварительно вставив туда батарейки. Пятигаллонные бутыли не влезают в раковину, и приходится наполнять их водой при помощи шланга от стиральной машины.

Мириам ужинает вчерашней курицей с соусом песто, но вкуса еды совершенно не чувствует. Вообще ничего не замечает. Даже удивляется, когда вилка вдруг начинает скрести по пустой тарелке: когда же она успела все съесть?

В ванну Мириам складывает несколько одеял и подушку, а рядом – десятидюймовый серебряный кинжал с рифленой рукояткой, два «глока», шесть обойм с серебряными пулями, дробовик, длинную красную ленту с серебряными патронами и фотографию дочери. Этот снимок всегда стоит возле ее кровати. Мириам проводит пальцем по лицу на фото, гасит свет, забирается в ванну и лежит, уставившись в темноту.