Читать книгу Университет - Бентли Литтл - Страница 13

Фэйт ненавидела занятия по американской литературе ХХ века.

Ей понадобилось больше недели, чтобы понять это. На полном серьезе. И дело здесь было не в преподавателе, докторе Роджете, который, по-видимому, был классным. И не в плане лекций, включающем все книги, которые она хотела прочитать и до которых у нее не дошли руки.

Дело было в студентах.

Никогда в жизни ей не приходилось встречаться с такой несносной группой выпендрежных говнюков. И она еще думала, что хуже Кита никого нет… Да он был воплощением деловитости по сравнению с ними!

А еще хуже было то, что большинство этих придурков являлись умницами. Действительно умницами. Даже страшно подумать, насколько они были умны. Некоторые из них детально анализировали короткие рассказы так, как она не сможет никогда, даже если от этого будет зависеть ее жизнь. Да еще и умудрялись отстаивать свои идеи под давлением преподавателя.

Может быть, именно поэтому Фэйт так ненавидела эти занятия. На них она чувствовала себя дурой.

Нет, не так.

Это была одна из причин.

Но не единственная.

К счастью, остальные предметы были гораздо лучше. Фэйт купалась в мировой истории и физической антропологии. С алгеброй и основами ботаники тоже проблем не было.

Но американская литература…

Хотя все в аудитории уже занимали свои привычные места, Фэйт всякий раз выбирала новое, стараясь найти кого-нибудь, с кем можно будет поговорить. Сегодня она уселась рядом с самым отвратительным и неискренним парнем на всем потоке. Это был женоподобный молодой человек старше ее несколькими годами, который забирал свои уже начавшие редеть волосы в хвостик на затылке и говорил так, как будто все слова вкладывал ему в уста сам Бог. Перед началом занятий он, собрав вокруг себя кучу поклонников, напыщенно разбирал иностранный фильм, который посмотрел накануне. Делал он это перед такими же самовлюбленными придурками.

– Ну что ж, – сказал доктор Роджет, – давайте начинать. «Избавление»[29]. Кто из вас прочел книгу?

Все подняли руки.

– Неплохо. Неплохо. Я знаю, что некоторые из вас врут, но хорошо, что у них хватило ума хотя бы на это. По мне, так это значит, что они проявили инициативу. – Он осмотрел аудиторию. – И что вы думаете о книге?

– Лучше, чем кино, – раздался чей-то голос.

Студенты рассмеялись, а Фэйт завертела головой, чтобы понять, кто это сказал. Она ребенком видела сокращенный вариант фильма по общедоступному каналу, а несколько лет назад посмотрела его еще раз, уже по кабельному. Он ей не очень понравился. Вся эта история про мачизм мало тронула Фэйт, а сцены жестокости показались оскорбительными. Но сама книга, как ни странно, ей понравилась. И хотя в ней было все то же, что и в кино, персонажи казались настоящими, а их чувства и действия – понятными. Так что работа показалась ей вполне достойной.

Слово взял Мистер Гонор.

– Мне показалось, что автор перебрал с подробным описанием окружающей природы. Оно не имеет никакого символического или метафорического смысла и, мне кажется, делает книгу очень длинной. Ее было бы гораздо интереснее читать, если б это была повесть.

Боже…

– А мне описание понравилось. Оно просто идеально.

Голос раздался с заднего ряда. Фэйт повернулась на стуле, чтобы рассмотреть говорившего. Высокий, худощавый, со спутанными длинноватыми волосами и открытым, умным лицом, парень сидел очень прямо. Выглядел он странно знакомым, но Фэйт не могла вспомнить, где видела его раньше.

– Продолжайте, – попросил преподаватель.

– Так всегда бывает, когда идешь в поход. Начинаешь замечать все эти мелочи. Они становятся важными. Ты начинаешь узнавать отверстия от сучков на стволах деревьев, знакомишься с отдельными травинками, с пятнами лишайника на камнях… Это становится твоим миром на все время, пока ты стоишь там лагерем, и ты узнаешь этот мир. И мне кажется, Дикки идеально передал эти ощущения.

Мистер Гонор медленно повернулся на своем месте.

– А тебе не кажется, что он мог достичь того же за гораздо более короткое время? Нам, читателям, не нужны детали ради деталей.

– А мне показалось, что это сработало.

– И в чем же смысл?

Фэйт глубоко вздохнула, собралась с духом и заговорила:

– Мне кажется, что Дикки пытался добиться правдоподобия, сделать свой мир реальным. В романе не одни только символы или метафоры. Или, по крайней мере, так не должно быть.

– Вот именно, – поддержал ее студент на последнем ряду. – В этом весь смысл.

Фэйт взглянула на него. Он кивнул и улыбнулся в ответ.

* * *

Его звали Джим Паркер, и он был редактором университетской газеты.

Фэйт немного поболтала с ним, пока они шли после лекции к лифту. Он был мил – интеллигентный, но не надутый – и сразу же ей понравился. Мистера Гонора и некоторых других студентов на потоке он ненавидел так же сильно, как и она. Так что, когда аудитория сначала опустела, а потом наполнилась новыми студентами, Фэйт поняла, что не хочет прекращать разговор. Пришел лифт, идущий вверх, и его металлические двери открылись. Следующей у нее была лекция по ботанике, но она притворилась, что уже освободилась, и пригласила Джима выпить по чашечке кофе и продолжить беседу.

Однако он сказал, что ему надо в редакцию и что, как у главного редактора, у него куча работы, которую надо сделать до завтрашнего номера.

– Предлагаю перенести на потом, – сказал он.

Фэйт не могла понять, было ли это правдой или просто причиной для вежливого отказа, способом сказать, что ему это неинтересно, так что она улыбнулась, попрощалась, когда он вошел в лифт, и осталась ждать лифта, идущего вниз.

Независимо от того, дали ей от ворот поворот или нет, Фэйт в отличном настроении пересекла двор в направлении биологического факультета.

Этот парень ей понравился.

Фэйт шла быстро, почти бежала, но, тем не менее, опоздала – все студенты уже сидели на местах, а преподаватель начал лекцию.

Несмотря на то что сам поток был не очень большим, занятие проходило в громадном лекционном зале, одном из трех, построенных специально для того, чтобы демонстрировать научные опыты перед аудиторией в две сотни студентов. До сих пор профессор не использовал возможности аудитории на полную катушку. Однажды он воспользовался проектором, но не более того – все остальное время стоял за кафедрой не двигаясь и все время говорил. Однако сегодня вдоль стены за сценой громоздились клетки различных размеров, в которых сидели животные, от крыс и песчанок на одном конце до собак и кошек на другом. На длинном столе, расположенном рядом с левым рядом клеток, стояли чашки с засушенными растениями.

Фэйт, стараясь как можно меньше шуметь, нашла себе место возле двери и достала ручку и блокнот.

– …и я продемонстрирую вам влияние этих ядовитых растений на разных животных, – говорил профессор.

Одна из собак громко залаяла.

Профессор натянул белую хирургическую маску, которую достал из кармана. Теперь его голос звучал приглушенно, но он говорил так громко, что его слышали все.

– Начнем с небольшого одноколокольного растения из семейства имбирных. – Из одной из чашек профессор достал цветок на стебле. – Это субтропическое растение растет в естественной среде в некоторых районах бассейна реки Амазонки, но может так же успешно выращиваться в Северной Америке. Когда крыса съедает его, как мы с вами это сейчас наблюдаем, – он засунул стебель между проволочными прутьями первой клетки, и крыса начала его покусывать, – растение производит эффект, напоминающий отравление винилхлоридом.

Неожиданно крыса стала с силой бросаться на стенку клетки, не обращая, очевидно, никого внимания на то, что проволока делала с ее телом. С каждым броском сталь вжималась в ее мех и прорезала тушку, а крыса все продолжала бросаться на неподдающуюся стенку. На ее морде появились глубокие порезы, и вскоре ее крохотная головка вся покрылась пересекающимися кровоточащими линиями.

Тяжело дыша после одного особенно сильного броска, крыса сдохла.

– Еще интереснее посмотреть, как эта кампанулата из Южной Джорджии повлияет на песчанку. – Профессор взял веточку из одной из чашек и засунул ее в клетку с песчанкой.

Животное мгновенно отодвинулось от высохшего растения, как будто почувствовала его токсичность, но профессор, двигая веткой, запихнул ее наконец в рот песчанке.

Животное стало немедленно рвать кровью.

Фэйт, возмущенная и ощущающая тошноту, подступающую к горлу, оглянулась вокруг. Ведь это же незаконно? Преподаватель не может просто так убивать животных, пытаясь продемонстрировать что-то классу, или нет?

Казалось, что профессор развеселился.

– Наш друг, мистер Кот, не очень любит представителей семейства сапиндоцветных, и сейчас мы это с вами увидим.

Кот отчаянно мяукал, и Фэйт на мгновение подняла глаза, чтобы увидеть животное, которое само разрывало свой живот.

Она вновь отвела взгляд. Вокруг нее студенты делали записи и вели себя так, будто ничего особенного не произошло. Она слышала, как профессор что-то сказал, как кот взвизгнул в агонии – это был короткий, резкий, обжигающий звук, – а потом наступила тишина. Девушка слева от нее и глазом не моргнула.

Возможно, закон не запрещает убивать животных таким образом, но это неправильно. Даже самое извращенное воображение не поможет увидеть в этом научные опыты. Это была никому не нужная демонстрация отвратительных примеров, о которых вполне можно было просто услышать на лекции или прочитать в книге. Это была жестокость ради жестокости.

Фэйт тошнило, и она заставила себя глубоко вздохнуть. Кто-то должен положить этому конец. Кто-то…

Джим.

Да, Джим. Она все расскажет ему. Может быть, он сможет напечатать об этом в газете. Если студенты узнают, что над животными массово издеваются, а потом убивают лишь для того, чтобы показать, как ядовитые растения влияют на их организмы, начнутся протесты. И тогда, возможно, факультет естественных наук или даже администрация Университета будут вынуждены изменить эту политику.

– Посмотрите на перфорацию кошачьего живота. Именно поэтому кот пытался разорвать его собственными когтями. Кровь, которую вы здесь видите…

Фэйт встала, собрала свои книги и тетради и вышла из аудитории.