Читать книгу Внуки лейтенанта Шмидта - Бернард Задунайский - Страница 23

На пороге объекта их дожидался высокий блондин, чья спортивная фигура только подчёркивала его профессиональный статус журналиста. Усадив молодёжь в мягкие кресла, руководитель проекта, не спеша, перешёл к делу:

– Я, Владимир Николаев, тот самый, которым вас пугали при подготовке операции в Лэнгли. Я командую информационной службой в Прибалтике. Звание и круг обязанностей вам известны. Хотелось бы поговорить о наших общих теперь задачах.

Всё сказанное произносилось на безукоризненном английском, словно полковник ГРУ работал советником в Лэнгли.

Шерману почему-то захотелось проверить документы контрразведчика. Но Николаев не давал повода для вопросов:

– В последнее время в определенных эмигрантских кругах за океаном возрождается идея независимости Прибалтийских республик. На начальном этапе проект прорабатывает специальная группа в Советском отделе ЦРУ. А финансирование обеспечивается за счёт золотого запаса буржуазной Эстонии, который, кстати, храниться в США. Эта утопия пока не находит поддержки даже в самых либеральных кругах национальной интеллигенции.

Полковник выразительно посмотрел на гостей: – Но работа ведётся с размахом и в республике создаётся целая сеть агентов влияния, проникающих в различные организации. Подключились и любимые радиоголоса из Лондона, Мюнхена и Стокгольма, которыми руководят ваши парни из Лэнгли на деньги Конгресса.

Шерман очень удивился новенькому компьютеру на столе полковника, который напоминал последнюю модель «Apple II», но с русской клавиатурой. Перед ним сидел продвинутый пользователь очень высокого ранга и легко управлялся с дисководом.

Николаев заметил удивлённый взгляд канадца:

– Да вот, вспомнил молодость, когда-то учился по специальности ЭВМ. Персоналку собрали наши оборонщики, ну и, как всегда, позаимствовали идейку у Джобса. Кстати, у вас в Нью-Йорке уже 40 лет безумно скучает по родине теневой премьер правительства Эстонии, получая скупые сообщения от здешних нелегалов по каналам разведки.

В затенённом углу офиса стоял самый последний «Hi-Fi» комплект фирмы «Pioneer», пожалуй, один из самых дорогих.

Мощный ресивер серии SX-1980 с бобинником RT-909, вертушкой и кассетной декой, стоили в России целое состояние. Коллекция дисков могла рассказать Майклу многое и он, с удовлетворением, отметил корешки альбомов Майлса Дэвиса, Квинси Джонса и комбо «Weather Report». На крышке вертушки прямого привода лежал последний диск Бенсона. Внуку, пожалуй, было о чём поговорить с полковником.

Затем пресс-агент вызвал секретаршу, заказав кофе по-турецки с лёгкими закусками, и подвёл первые итоги:

– В наших государственных структурах находятся отдельные лица, которые убеждённо или за вознаграждение сотрудничают с западными спецслужбами, то есть с вами. Речь не идёт о ликвидации этой сети, нами отрабатываются только их связи и каналы утечки, в том числе и стратегической информации. И вы с Лорой уже над этим работаете. Успешно.

Майкл прервал поток политинформации:

– И мы должны поучаствовать в вашей игре в качестве наживки. Эту же роль я без блеска разыгрываю по заданию центра. Да мой босс раскусит трёхходовку на начальном этапе и, в самом лучшем случае, меня отправят сортировать навоз посольства Гондураса. Он параноик и чувствует «крота» за милю. Любая левая дезинформация или провал агента, грозят нам разработкой в отделе внутренней контрразведки. Иногда эта проверка заканчивается для нашего брата на дне Канадских озёр.

Но полковник заверял:

– Мы своих не бросаем! Прошу это запомнить! Моё командование не заинтересовано в таком развитии операции и обеспечит вам полное прикрытие на всех этапах. Ваша агентура не пострадает, а босс, что отправил тебя в мясорубку, получит новые звёзды. Быстро пройдёшь по цепочке связников, а мы вскроем всю сеть, насколько это возможно. Гарантии вашей безопасности обсудим позже. Во время Московской Олимпиады в Таллине готовится большая игра, где вам отводится не последняя роль.

Николаев подошёл к «Пионеру» и офис наполнился высокопробным серебром лучшей джазовой гитары года. Внук заёрзал, вспомнив презентацию альбома в номере гостиницы.

– Не забывай, Майкл, ты ведь русский и нам негоже быть манкуртами. Родня семьи Шерманов проживает в Ленинграде, и, если позволит ситуация, организуем встречу. Ну а пока, действуем строго по плану, ведь вторая группа уже в Таллине и идёт по цепочке параллельно. Инцидентов и провокаций мы, конечно, не допустим, но и вам не зевать! И не обижайтесь на оперов, они действовали жёстко, но по инструкции.

В разговор вмешалась Лора: – А как быть с этой «белогвардейщиной»? Ваше изобретение? Если так, то вас ждёт разочарование. Подобная липа долго не протянет.

– Нет, Лори, тут всё реально. Организация возникла спонтанно, там есть свои лидеры. Моя контора подключилась своевременно. Естественно, мы к ним внедрили своих агентов и информаторов, хотя вводные инструкции гвардейцы получают из Лондона через Стокгольм. Так что, за достоверность я отвечаю. Подобраться к руководству пока не удаётся: наших людей подолгу проверяют. У гвардии своя служба безопасности, рулит какой-то нелегал, видимо, профи из МИ-6.

Полковник выдержал паузу, дослушав виртуозную гитарную фантазию Бенсона.

Лора фанатела от «Yes» и Рика Уэйкмана, поэтому нарушила идиллию: – Мне тоже пока нет доверия, мы ведь под наблюдением. Но варианты есть. МИ-6, конечно, не подарок! Они, в своё время, сдали НКВД моего деда. Перспективы в тумане, но есть доступ к резиденту, хотя не прямой, а по цепочке.

Николаев всё ещё пребывал во власти автора «Маскарада», хотя в последнем альбоме Бенсона уже чувствовалась загребущая рука Куинси Джонса:

– На кассете от Томаса для меня было много интересного. Есть концепция, но придётся маневрировать по ходу операции. Меня больше беспокоит другое: какие инструкции у резидента по вашему тандему?

Шерман проявил проницательность:

– Владимир, все эти происки диссидентов и эмигрантских центров военной контрразведке плоскопараллельны. Как я понял, вашу фирму интересует утечка стратегической информации из штаба округа. А это не мой профиль! Я ведь занимаюсь чистым искусством. Кроме того, гвардейцы знают, как плотно нас ведут, и не захотят светиться в компании канадцев.

Но Николаев заверил Шермана в детальной проработке всей операции и резко перевёл разговор в практическую плоскость:

– У нас точная информация о местах сбора диссидентов, где крутится всякая мелочь. По нашим данным бывает там и резидент. Это известная тебе дискотека «У Боба» и бар «Три писателя». Именно там, под нашим присмотром, и кучкуется вся эта мразь безродная. «Три писателя» – народное название, просто этот бар находится на пересечении улиц Гоголя, Крейцвальда и Фельмана, прямо за Домом Радио. Там пропивают свои гонорары и поставленные голоса проповедники соцреализма. Как-нибудь в день зарплаты сходишь на экскурсию: там народные артисты несут искусство в массы.

Политинформация закончилась обсуждением последнего диска Майлса Дэвиса, которого Николаев подозревал в пропаганде расовой сегрегации белых. Майкл похвастался двойным альбомом с автографом маэстро.

Прошла неделя… Казаков лично подготовил внука к вечерней встрече со связным, снабдив его внушительной суммой денег и пропуском технолога судоремонтного завода с фотографией. Шерман сменил свой стильный американский гардероб на вызывающий смех прикид советского инженера, надев джинсы «Монтана», кожаный пиджак и, напялив парик с усами.

На явку в бар «Три писателя» он отправился огородами, заходя по пути во все магазины. Нацепив специальные полароидные очки с двойной плёнкой, Майкл безуспешно пытался засечь слежку. Через полчаса он упёрся в дверь бара, украшенную художественной табличкой «свободных мест нет». Проигнорировав длинную очередь литераторов специальным паролем «на банкет к Некрасову», он проник в заведение, всучив бородатому швейцару смятую пятёрку.

Ряженый технолог сразу заметил связника за угловым столиком совершенно пустого бара. Обменявшись паролями и верительными грамотами, злоумышленники заказали пиво и тресковые бифштексы. Об этом блюде внук услышал впервые, как и о рыбном дне по четвергам. Пристально оглядев зал через спецочки, Шерман не зафиксировал наблюдения, которое технично осуществлял сам бармен.

Внук незаметно передал связнику книжку о происках ЦРУ, набитую крупными купюрами, и продолжил проверку парольными фразами. Заученными в спецшколе!

Казаков на инструктаже предупреждал:

– Это убеждённый сторонник «гвардии» и, хотя мы его вербанули год назад, будь начеку. Доверять мутному связнику полностью нет оснований.

Кроме наблюдения, бармен-универсал из «Трёх писателей» проявлял интерес к чеканке и художественной графике. Место обязывало. Свои работы он выставлял на обозрение в дверях бара, где наибольший успех снискали: «свободных мест нет», «инвентаризация» и «резервировано».

А табличка «Санитарный день» кормила лучше разбавленного пива. За эту любовь к прекрасному он расплачивался регулярным стуком в контору, куда строчил еженедельные отчёты о настроениях посетителей в баре и очереди.

Один из таких оперативных шедевров уже цитировали во всесоюзном масштабе:

«Гражданка Сидорюк 53-го года рождения, получившая в баре всенародное признание под псевдонимом „Доярка“, вчера заняла свой пост под столиком финских сварщиков. Поддерживая тесный оральный контакт с представителями пролетариата дружественной страны, она нанесла Первому Тресту общепита материальный ущерб, разбив 3 (три) кружки».

Бармен страдал хронической графоманией:

«Интенсивная подстольная фелляция исключала речевой обмен стратегической информацией. Оплатив убытки, Доярка продолжала выполнять задание под другими столиками. Из конспиративных соображений мне пришлось обменять Доярке 500 финских марок на рубли по курсу 40 копеек (акт приложен). Несанкционированных генитальных контактов на вверенной территории не наблюдалось».

Тем временем, белогвардеец проявлял к Шерману неподдельный интерес, задавая много лишних вопросов. Беседа больше походила на допрос, с использованием парольных оборотов:

– Так ты американец?

– Нет, я сварщик с площади Мухина!

– Когда будут остальные бабки?

– Скоро!

– Мы ждём дешифратор и уплотнитель.

– Они в пути!

Детская игра затягивалась, и внук обострил ситуацию:

– Мне нужно выйти на твоего шефа. Всё, что заказано, передам лично ему. Не обижайся, на беседы с тобой у меня нет времени.

Связник не успокаивался:

– Если ты фирмач, значит, за тобой хвост, от которого не скрыться. Я подставляюсь, а народ в нашей пятёрке серьёзный. Ты не представляешь, как мы все здесь рискуем! Попробовал бы сам!

Гвардеец перешёл на шепот, и бармен незаметно включил дополнительный микрофон: – Пока мы получаем все заказы по отработанному каналу, и я не вижу смысла что-то менять. Ты хочешь выйти на руководство, но где гарантии безопасности. Уже завтра мы можем встретиться в большом сером доме. Пусть твоя контора даст подтверждение, тогда начнём двигаться дальше.

Он заказал свежего пива: – А сейчас ещё по кружечке «жигулёвского» и выведу тебя через Биржевой проход. Надо провериться, я ведь не профессионал.

Шерман по достоинству оценил продукцию пивоваров из Саку. Сегодня по указанию свыше пенный напиток не разбавляли. Выйдя через чёрный ход, конспираторы прошли дворами и переулками, по коридорам какого-то общежития, где вьетнамцы держали кур.

Ровно через 10 минут Шерман-Кларк уже ворковал с Лорой в летнем кафе: – Мне пока не доверяют, требуют гарантий от центра. Но задание необходимо выполнить, иначе русские не выпустят нас из страны. Нужен сигнал из конторы. Сможешь организовать?

Лора облегчённо вздохнула: – Попробую, но это займёт недели три. А ты не заметил хвоста? Интересно, как они работают на этих узких улочках?

– Связника вели аккуратно и большой группой. Топтуны знают здесь все норы, прорытые ещё при Густаве II Адольфе. А значит, они его довели. Первое, что бросилось в глаза – обилие дворников. – Майкл энергично почесал затылок.

Лора мгновенно оценила советский пломбир:

– Мороженое у русских натуральное. И без заменителей! Ты не забыл, нас ждёт Казаков?

Когда парочка добрела до гостиницы, замзав уже прогуливался по фойе: – Сегодня отдыхаем, а с утра нас ждут моряки. Встреча у писателей была плодотворной и полезной для обеих сторон. Работаем дальше! Майкл, у тебя ус отклеился!

Шерман молча поднялся в номер и сразу уснул. Сегодня его никто не беспокоил. Дивные белые ночи сбивали с толку измученный организм.

***

Ранним утром тов. Казаков представлялся внуку в форме морского офицера: – Капитан третьего ранга Кузнецов назначен старшим группы!

Для Шермана подготовили новенький мундир старшего лейтенанта, который ему очень шёл. Гостиницу покидали через тот же подземный ход, времен II осады Ревеля войском Ивана Грозного. Судя по аккуратной кладке, проход строили шведские ополченцы. На мощёной лестнице офицеры дружно отдали честь Лоре, произведённой с утра в лейтенанты ВМФ. У кованых ворот ряженных поджидал микроавтобус с зашторенными окнами и чёрными спецномерами.

По дороге новоявленный каптри обрадовал командный состав: – Мы едем на фронт. Сейчас проходят учения Балтийского флота, Краснознаменного, между прочим, и нам предоставляется возможность поприсутствовать. На борту судна держаться вместе, вопросов не задавать и, естественно, говорить только по-русски.

Казаков мощно выдохнул парами марочного коньяка. Чутьё говорило старшему лейтенанту, что это вчерашний «Наполеон».

Предсказывать погоду в Эстонии занятие бесперспективное, особенно весной, когда уже зелёную травку без предупреждения заносит снегом. Но этим утром небесная канцелярия выполнила приказ штаба округа, подарив морякам голубое, солнечное небо.

Миновав КПП без досмотра, автобус подъехал к причалу, где офицеров ожидал патрульный катер погранохраны. На борту их приветствовал сам шеф информбюро Николаев, в форме капитана первого ранга.

Катер лихо отчалил от пирса и, оставляя пенистый шлейф, вырвался за фарватер Таллинской бухты. Рулевой старшина-сверхсрочник мастерски маневрировал между эсминцами и сторожевиками, идущими походным ордером в квадрат. Он охотно демонстрировал возможности мощного авиационного двигателя. Прямо по курсу показался, поросший густым хвойным лесом, полуостров Пакри, и катер сбавил ход. Утреннее солнце обещало тёплый майский полдень.

Пассажиры уже вышли на палубу, вдыхая свежий морской воздух, как вдруг тишину взорвал оглушительный рёв на уровне болевого порога. Ракетный двигатель трудно с чем-то спутать. Над лесом вспыхнул и надувался громадный огненный шар. Меж вековыми соснами в клубах чёрного дыма поднималась в небо гигантская сигара баллистической ракеты.

Сотрясая пустынный берег и холодный каменный утёс мощью миллионов лошадей, из глубокой шахты стартовала Р-36П. На мгновение зависнув над кронами и включив маршевые двигатели, двухсоттонный снаряд вертикально ушёл в небо, оставляя за собой жёлтую дорожку. Потрясённый зрелищем Шерман, задрав голову, провожал взглядом исчезающую за облаками точку. А Лора обзавелась для этого мощным морским биноклем.

Пока канадские лейтенанты гипнотизировали, зависшее над стартом облако окислителя, Николаев что-то нашёптывал вестовому. С мостика прозвучала команда: – Заряжай!

Любимый коньяк Черчилля предлагался сегодня в лимонно-шоколадном оформлении, как лучшее средство от морской болезни. К охлаждённой «Столичной» подали балык и чёрную икру. Шерман тактично провозгласил первый тост за неожиданный карьерный рост внука лейтенанта Шмидта.