Читать книгу Кабы не радуга - Борис Херсонский - Страница 25

Как одиноко город сидит,

сгорбившись, подобно вдове,

с платком на старушечьей голове!

Ее владенья разорены,

юные дочери осквернены,

был сын, но и он убит.

За острой иглою – белая нить,

саван – прочное полотно,

пусть покроет родную землю оно,

прислонилась к горячему камню щека,

ни плакальщика, ни могильщика,

землю некому похоронить.

Иеремия, ты слышишь, я

плачу с тобой вдвоем,

так рыдают высохший водоем

и проломленная городская стена,

моя столица осталась одна

по ту сторону бытия.

А по эту сторону – два раба,

яма, петля и страх,

недвижный воздух, дорожный прах,

на котором две цепочки следов

да десяток идущих по следу врагов,

а следом плетется арба.

Бугристые, длинные спины волов,

крик погонщика: "Шевелись!"

И хочешь – кляни, а не хочешь – молись,

все равно ни то, ни это не в счет,

и равнодушно вечность течет

поверх склоненных голов.