Читать книгу Кабы не радуга - Борис Херсонский - Страница 29

Ближе к старости, особенно по утрам,

на границе реальности и сновидений,

душа, не овладевшая до конца

собственным телом, пытается шевелиться,

но безуспешно. Трудно отвлечься от дум,

что пора принести покаянную жертву в Храм,

или сделать жизнь порядочней,

чтоб не сказать – совершенней,

и (если не восхвалять) не проклинать Творца,

и, отвратясь от мздоимства,

судить, невзирая на лица,

ибо лица отвратительны. Также и шум,

доносящийся с улицы, не сулит

ничего хорошего. Остановка за малым —

встать, несмотря ни на что, распрямить хребет,

освободить пузырь и кишечник. Благословен

Ты, Господь, Бог наш, Царь Вселенной,

сотворивший отверстия в теле. Нет, не болит

ничего, кроме совести. Здесь, над развалом

похоти, любодеяний, нарушен каждый обет,

каждый устав. В отместку (или взамен) —

годы зрелости нищей и не слишком почтенной.

Ближе к старости по утрам стоишь у окна,

не торопишься отодвинуть ставни, но, прикоснувшись

к засову, медлишь, всматриваясь сквозь щель,

и ничего не видишь, кроме полоски света

и мелькания пятен. Плоский луч разделяет наискосок

сумрак спальни. Искрится пыль. Треснувшая стена

угрожает обвалом в течение века. Зачем, проснувшись,

погружаться в мечтания, отыскивая цель

существования, но находя лишь это

биение, изнутри раздалбливающее висок?